— Мы проверяем этого мальчика в объёме всех требований программы первого класса.
Спустя десять минут все члены комиссии единодушно заявили, что нет смысла дальше задавать вопросы и задания — мальчик всё знает и умеет.
Директор развеселился.
— Думаю, он и второй класс выдержит, — пошутил он.
— Я тоже так думаю, — сказал мальчик, — проверьте, пожалуйста.
Члены экспертной комиссии засмеялись.
— Это уж слишком… — произнёс кто-то.
— А что! Давайте проверим, раз мальчик сам просит! — предложил директор.
Срочно достали программы и учебники, раскрыли их и начали задавать мальчику вопросы и задания.
Члены комиссии стали посерьёзнее. Они опять пришли к выводу: мальчик знает всю программу второго класса.
Директор вошёл в азарт.
— Можно проверять тебя дальше? — спросил он у мальчика.
— Можно, — ответил тот спокойно.
— Проверяем! — дал распоряжение директор. — Перед нами феноменальный ребёнок!
На этот раз члены комиссии проявили большую придирчивость. Мальчик был невозмутим, он охотно, с лёгкостью и уверенно решал задания и отвечал на вопросы.
— Да, — признались члены комиссии, — мальчик знает всё в объёме третьего и четвёртого классов!
Словесник пошёл дальше проверять его по программам языка и литературы пятого, шестого, седьмого классов, а потом развёл руками:
— Он знает всё, но главное — мыслит необыкновенно! Такой анализ литературных произведений слышу впервые! Его хоть в восьмой, хоть в десятый класс сажай!
Члены комиссии были возбуждены.
— … но такого!.. — говорили они.
Директор с изумлением смотрел на мальчика.
— Феномен современного детства! — произнёс он для членов экспертной комиссии и обратился к мальчику. — Как с математикой?
— Я люблю математику, — ответил мальчик.
— Может быть, вызвать математика, чтобы он проверил тебя?
Мальчик улыбнулся:
— Хорошо.
Вызвали математика старших классов.
Пожилой учитель выслушал директора и скептически посмотрел на мальчика. Он неохотно подсел к нему и спросил:
— Ну, математик, с чего начнём?
— Я не математик, — ответил мальчик.
— Ну хорошо. Давай начнём с этого простого уравнения, — и он написал на листке бумаги алгебраические символы.
— Это не слишком? — забеспокоился директор, чувствуя, что учитель недоброжелателен к мальчику.
— А тогда зачем вы меня звали? — отпарировал математик и обратился к мальчику. — Бери карандаш и решай!
— Я уже решил, — сказал мальчик.
— Решил устно?!
Мальчик выдал решение.
— Ну, как, правильно он сказал? — поинтересовался директор.
Но математик медлил. Он сам взял карандаш и на том же листке сделал расчёты. Потом как бы нехотя произнёс:
— Да, правильно.
Он молча взял другой лист бумаги и записал на нём другое уравнение на извлечение корня и возведение в степень.
— Решай! — сказал он сухо.
Мальчик не взял карандаша. Он смотрел на лист бумаги и думал, но всего полминуты, после чего сказал решение.
Математик занервничал. Он сделал расчёты карандашом, на что ушло минут десять, и сказал, сам не веря сказанному:
— Правильно…
Он уже забыл, что имеет дело с шестилетним ребёнком и что он сам есть член экспертной комиссии. В мальчике он увидел соперника и начал с ним состязаться. Оба увлеклись и зашли очень далеко.
— Не хватит ли? — встревожился директор. Ему пришлось ещё раза три повторить, что пора кончать.
Математик очнулся. Некоторое время он сидел молча.
— Ну, как? Скажите, наконец!
Математик развёл руками.