Дивизия Германии, уступавшая русской по численности (12 батальонов против 16), превосходила ее по артиллерии (80 орудий, из них 8 тяжелых, против 54). Дивизия Австрии при равном с русской количестве стволов имела 4 тяжелых орудия. Поэтому огневая мощь дивизии Германии в полтора раза превосходила русскую.
Но так как по боевой выучке русские превосходили противника, Германии не удалось реализовать свое количественное и качественное превосходство в артиллерии.
Генеральный штаб России отвел на всю войну не более 6 месяцев. На этот срок и заготовили боеприпасы (по 1000 снарядов на ствол). Считалось, что за это время батареи не расстреляют и половины. Французы запасли по 1300 снарядов, немцы недалеко ушли вперед — 1500 снарядов на ствол. В этих прогнозах крепко просчитались все, но, когда выявился непредвиденный расход снарядов, количество и темпы подачи их на фронт зависели от организации и мощи промышленности и транспорта, а это уже определилось ответственностью и эффективностью действий государства.
Поэтому вскоре проявился ужасный счет, по которому каждый выведенный из строя противник обходился гибелью двух русских солдат. Это стало приговором всему власть имущему классу России, жившему беспечно, не обращая внимания на отсталость Руси в своевременном и массовом внедрении новых технологий. В Петербурге прекрасно пели, танцевали и писали стихи, русская элита не хотела быть «Эдисонами» и презирала материальную культуру. Гораздо веселее казалось создавать мировую литературу, балет и анархические теории.
Во время этой страшной войны захватом Перемышля гордились все русские. Эта твердыня, как символ интеллектуальной мощи Австрии, считалась лучшей в Европе, осада ее могла продлиться год и более.
Крепость защищала Венгерскую равнину (узел 5 шоссейных, 2 железных дорог и переправа на реке Сан при выходе её из Карпат в Галицию). Работы по постройке начались в 1854–1855 гг., затем продолжились в 1875 г. В крепости были броневые башни артиллерии, наблюдательных постов и прожекторов, бетонные казематы и казармы-убежища.
Артиллерия поражала воображение: 2000 стволов, от устаревших 9 и 15 см образца 1861 и 1880 гг., до современных 7,5 и 10,5 см пушек, 12, 15 и 18 см гаубиц, и даже 24 и 30,5 см мортир.
Крепость вмещала: 40 000 человек гарнизона, консервную фабрику, паровые мельницы, хлебопекарни, склады различных запасов, шоссейные и переносные железные дороги, радиотелеграф и голубиную почту, телефон и телеграф, 12 аэропланов и шаров.
Но русские ринулись в Карпаты. С первых же дней сражения в Галиции артиллерия начинала бой, вела его и решала исход. Пехота Австрии, наступая густыми цепями, под убийственным огнем шрапнели, гибла по 3000–4000 человек за раз.
Австрийцы взывали о поддержке своей артиллерии. Плохо обученные стрельбе с закрытых позиций, батареи галопом выскакивали на открытые места. Стремительно разворачивали орудия, но успевали сделать только несколько выстрелов, и их немедленно уничтожали.
Германская артиллерия также несла жестокие потери из-за неумения стрелять с закрытых позиций. Так, 26 августа 1914 г. русская гаубичная батарея в бою под Тарнавкой подавила огонь 6 немецких батарей, выпустив всего 200 гранат. На позиции неприятеля осталось 34 орудия, вокруг них лежали перебитые расчеты и лошади.
Русская пехота наступала под грохот своей артиллерии. При таком темпе стрельбы стволы орудий раскалялись докрасна. Отсюда чудовищный расход снарядов. Более 2000 орудий Юго-Западного фронта расстреляли за 3 недели по 1000 снарядов на ствол. То есть запас на всю войну! На ближайших тыловых складах снарядов не оказалось, и 21 сентября фронт встал.
За 33 дня битвы в Галиции войска России продвинулись на 200 км. К 21 сентября крепость Перемышль попала в окружение. Австрия потеряла до 400 000 человек, из них 100 000 пленными, и свыше 400 орудий, то есть почти половину своего состава. Потери русских также были значительными — до 230 000 человек.
На фронтах наступило затишье. Германия, обманувшись в надеждах окончить войну до «осеннего листопада», лихорадочно искала выход из тупика позиционной войны, сулившей ей поражение. На западе войска кайзера глубоко вторглись во Францию, где союзники, опутавшись колючей проволокой, о наступлении не думали. Непосредственная опасность угрожала только с востока. Здесь кровопролитные бои дали немцам малую часть Польши на левом берегу Вислы.
Россия, как начала, так и воевала в основном на чужой территории, взяв Галицию, стояла у Карпат. Стают снега, просохнет земля, и русские двинутся в Австрию. Генералы Германии единодушны — нужно сокрушить русского колосса. В противном случае неизбежен прорыв Юго-Западного фронта через Карпаты — и крах Австро-Венгрии.
Армии Антанты не проявят жертвенного порыва для того, чтобы оттянуть на себя силы Германии, как это сделали русские в кампании 1914 г. Руководство Германии сочло, что в 1915 г. они смогут выбить Россию из войны.
День и ночь в Восточной Германии и к востоку от Вены стучали колеса — эшелоны везли к Русскому фронту войска и боевую технику.
В январе-марте 1915 г. австрийцы, наступая по пояс в снегу, кладя дивизию за дивизией, пытались освободить Перемышль, комендант которого, генерал Кусманик истошно доносил по радио об истощении запасов крепости. Все было тщетно, 8-я армия Брусилова, отбив натиск, перешла в наступление и медленно, но верно стала подниматься к перевалам Карпат.
Крепость окружила малочисленная 11-я армия генерала Селиванова (9-я кавалерийская и 58, 60, 69, 78, 82-я резервные пехотные дивизии). Русские, не имея пулемётов и даже походных кухонь, воевали доблестно. Кроме дивизионной работали 18 батарей 152 мм и 4 батареи 107 мм осадных пушек, затем из Кронштадта прибыли 6 береговых 279мм орудий.
В то же время гарнизон Перемышля усилили: 23-я дивизия гонведа, 93, 97, 108 и 111-я бригады ландштурма. Число защитников возросло в 4 раза (160 000 человек), но и запасы сократились до марта 1915 г. И через 4 месяца, 22 марта 1915 г., по Европе разнеслась весть — Перемышль пал! Русские захватили в плен 9 генералов, 2500 офицеров, 120 000 солдат и 900 орудий. Антанта еще не знала таких побед. Главнокомандующий армией Франции Жоффр приказал выдать всем, от солдата до генерала, по стакану красного вина.
Австрия переживала тяжёлый шок.
Крепость победил не ураганный огонь чудовищных пушек, не лавина подавляющих масс штурмующих войск, а превосходство духа, боевое мастерство, доблесть русских солдат.
И пока австрийцы, а вернее братья-славяне, воевали до последней консервной банки, русские — до последнего кадрового солдата, неся огромные потери. В советское время еще жила песня о трех товарищах, «лучших на селе», оставшихся лежать под Перемышлем.
Обычно казаки ассоциируются с конницей, но в Первую мировую войну они зачастую воевали в горах. Сохранилась замечательная песня тех лет «По горам Карпатским метелица вьется, черные морозы зимою трешшат…». Станичники в XIX в. много воевали в горах Кавказа, Туркестана и Маньчжурии. На Кавказском же фронте в 1914–1917 гг. они стали самой грозной силой.
С объявлением 1 августа 1914 г. войны Германии и Австро-Венгрии 1-й и 2-й Кавказские армейские корпуса отправили на Западный фронт. Туда же ушли все полки 2-й очереди Кубанского и Терского войск.
На случай войны с Турцией в Закавказье остались только 1-й Кавказский казачий корпус и 2-я Кавказская казачья дивизия 2-го корпуса (полки и батареи мирного времени). К началу войны в дивизию влили мобилизованный 3-й Кавказский полк Кубанского войска (5 сотен) войскового старшины Ефремова.
2-я Кавказская казачья дивизия генерал-лейтенанта Абациева включала два полка (1-й Лабинский полковника Рафаловича и 1-ц Черноморский полковника Филиппова), 1-ю и 5-ю Кубанские казачьи батареи (по 6 полевых орудий). Затем сюда влили два мобилизованных полка (Кубанского войска 3-й Черноморский войскового старшины Кравченко и Терского войска 3-й Волгский полк полковника Тускаева).
После начала войны с Турцией в Персию вошли Закаспийская отдельная казачья бригада генерал-лейтенанта Николаева (1-й Таманский полк полковника Перепеловского, 1-й Кавказский полк полковника Мигузова, 4-я Кубанская казачья батарея (6 полевых орудий), 12-й Кубанский отдельный пластунский батальон 2-й пластунской бригады генерала Гулыги).
Кроме того, на Кавказ прибыли полки 3-й очереди Кубанского войска: 3-й Запорожский, 3-й Екатеринодарский войскового старшины Миргородского, 3-й Лабинский полковника Щелокова, 3-й Линейный полковника Кучерова.
Терское войско выставило 2 первоочередных и 4 третьеочередных полка, из них: 3-й Кизляро-Гребенской полковника Урчукина, 3-й Сунженско-Владикавказский полковника Гладилина.
Всего 26 конных полков 6-сотенного состава, то есть 156 сотен. Кроме того, Кубанское войско выставило еще 45 особых конных сотен. Значит, всего 201 конная сотня. Боевая сила сотни военного времени исчислялась в 135 шашек в строю.
6-сотенный полк с обозами 1-го и 2-го разряда и разными командами доходил до 900 казаков и свыше 1000 лошадей.
Три Кубанские пластунские бригады имели 18 батальонов по 1000 штыков в каждом по штату военного времени.
Кроме того, на Кавказ прибыл 2-й Туркестанский армейский корпус (21 батальон, 40 орудий и 5 инженерных рот), квартировавший в Тифлисе и его окрестностях как армейский резерв.
Из юго-восточного Туркестана сюда же подошла Отдельная Сибирская казачья бригада генерал-майора Калитина (1-й Сибирский 6-сотенный «полк атамана Ермака Тимофеевича» полковника Раддаца, 2-й Сибирский 6-сотенный казачий полк и 2-я Оренбургская казачья 6-орудийная полевая батарея).
2-й Туркестанский корпус, Сибирская казачья и 3-я Кубанская пластунская бригады в первых боях против турок не участвовали.
Казачьи силы на Кавказе составляли половину всей Кавказской армии.
В Приморском районе, отделенном от Кавказской армии малодоступными горами Понтийского Тавра, стояли кубанцы. К началу войны здесь сосредоточились 6 батальонов, 1 сотня 3-го Лабинского полка и 8 орудий. 1-й Кубанский отдельный батальон полковника Расторгуева составлял основную силу этого отряда, усиленного затем 19-м Туркестанским стрелковым полком. При численном превосходстве турки имели здесь успех и к концу ноября 1914 г. подошли к Батуму. С Черноморского побережья пришлось снять 3-ю Кубанскую пластунскую бригаду генерала Геника и направить 15, 17 и 18-й батальоны в Батум, а 13, 14 и 16-й со штабом бригады — в Ардаган.
Но 9 декабря пехотная дивизия Турции 1-го Константинопольского корпуса вытеснила пластунов из Ардагана. И тогда из Тифлиса направилась единственная остававшаяся в резерве Сибирская казачья бригада генерала Калитина.
Сибиряки, словно вынырнув из-под земли, сомкнутым строем, с пиками наперевес, широким наметом, почти карьером, так неожиданно и резко атаковала турок, что те не успели защититься. Было что-то особенное и даже страшное в этих сибиряках.
Покололи пиками, потоптали конями турок, а остальных забрали в плен. Никто не ушел из храбрых и выносливых солдат Турции.
В геройских операциях в необычайно сложных горных условиях казаки победно прошли по таким кручам, где не только отсутствовали дороги в европейском понимании, но даже было мало троп. Здесь шли пружинным шагом или ползли на локтях пластуны: 20 часов перехода и 4 — отдыха. А снег по пояс. Жестокие морозы. И на каждом шагу «чертовы мосты» или атаки дикой конницы курдов. Подходили без выстрела, а потом — в штыки. «Тактика, — говорили пластуны, — у нас простая: в нас стреляют — мы идем вперед; подошли — враг отступает…» Турки называли их «шайтанами в юбках» (черкесках). Генерал Гулыга приказывал санитарам: «Раненого пластуна не переворачивать без толку — входных пулевых ран в спину у пластуна не может быть!»
Трудно представить, что такое был Кавказ зимой, — дикая стужа, снег в 6 м. высотой, каменные норы курдов без окон и дверей, топить нечем. Обозы стоят где-то, занесенные снегом. Тропа — в один конь. Лошади отгрызали хвосты друг другу. Весной, когда в долинах уже цвели абрикосы, казаки рубили просеки 6 снежных заносах и с боями занимали перевалы. От бескормицы кони погибали на глазах. Летом — раскаленная жара: ни деревца, ни воды. Все это — на высоте 3000 м. И казаки побеждали…
За всю войну никто из офицеров не снял своих серебряных погон и не заменил их на погоны защитного цвета. Красота кубанской парадной формы была исключительная: на черных черкесках и алых бешметах, расшитых кавказским галуном, при дорогом оружии в серебре, в эполетах сплошной блеск серебра. Легендарный командир 1-го Кавказского полка полковник Мистулов, георгиевский кавалер и храбрец, шагом шел на своем коне вдоль цепи спешенных казаков под свистящими пулями. Богом войны называли его кавказцы.
В августе 1916 г. молодые хорунжие и сотники, по высочайшему указу, стали подъесаулами. В 24 года они заслужили «самый красивый погон офицера с четырьмя золотыми звездочками», который в мирное время получали только к 30–35 годам!
Казаки прошли с боями пол-Турции, увидели исток Тигра, библейские Арарат и Евфрат, озеро Ван и Баязет. В 1917 г. 1-й Кавказский полк перебросили на Западный фронт, в Финляндию. В начале 1918 г. казачьи полки возвратились с фронта на Кубань и Терек.
При безусловном господстве русского флота на Черном море, в Первую мировую войну он так и не выполнил стоявших перед ним стратегических задач, и в этом принято винить неожиданно прорвавшихся сюда германский линейный крейсер «Гебен» и легкий крейсер «Бреслау», якобы при злобном попустительстве союзников по Антанте. В результате Россия потерпела крах. Однако недолго наслаждались доблестные германские моряки плодами своей победы, так как вслед за Российской рухнули Австро-Венгерская, Османская и Германская империи.
Перед началом войны Германия, имея второй по мощи флот в мире, выделила для Средиземного моря только два корабля, предназначенных для удара по войсковым транспортам Франции, чтобы сорвать переброску в Европу колониальных войск. Один из них — линейный крейсер «Гебен» (водоизмещение 23 000 т, десять 280 мм пушек, скорость хода 27,8 уз) и легкий крейсер «Бреслау» (водоизмещение 4500 т).
Однако скорость «Гебена» превосходила любой современный линкор или крейсер, и он, в соответствии с ужасным прогнозом премьера Англии Уинстона Черчилля, «мог, легко уклонившись от французских линкоров и отбросив или обогнав их крейсеры, обрушиться всей своей огневой мощью на беззащитные войсковые транспорты, топя одно за другим эти набитые солдатами суда». Действительно, во время войны флот Германии проявил большую дерзость и решительность в рискованных операциях против превосходящих сил противника, чем не могла похвастаться сама Англия.