А вот это уже было золотое дно. Азбуки и буквари стали в развивающейся России одним из самых ходовых товаров. Человек мог увлекаться детективами или любовными романами, мог вообще кроме газет не читать ничего, но учился читать он в детстве по изданному Сытиным букварю – либо Брайковского (25 изданий), либо Вахтерова (118 изданий). К началу ХХ века из сытинских типографий вышло 18 700 000 экземпляров различных учебников (431 наименование).
В 1887 году истекло пятьдесят лет со дня смерти Пушкина и независимые издатели получили право печатать его труды. Фирма Сытина моментально отреагировала на это выпуском роскошного десятитомного собрания сочинений знаменитого автора. Вскоре был выпущен двухтомник Пушкина, а еще через некоторое время всего Пушкина удалось издать в одном тысячестраничном фолианте. В том же 1887 году был издан Гоголь – книжка без обложки, хотя и очень приличная, стоила 50 копеек.
В начале 1890-х годов Иван Дмитриевич Сытин первым в России закупил на Западе для своей новой типографии на Валовой улице двухцветную ротационную машину. Была она по сравнению с литографическим станком на порядок дороже, зато при больших тиражах давала ощутимую разницу в себестоимости издания. При миллионных тиражах копеечной литературы, которую выпускал издатель, выигрыш получался существенным, и машина окупила себя уже в первый год работы.
В 1892 году Сытин по случаю купил очень дешево у своих хороших знакомых, братьев Вернеров, журнальчик с несерьезным названием «Вокруг света». Журнальчик был так себе, слабенький. Издавался он на плохой бумаге, смешным даже по тем временам тиражом в 5000 экземпляров. Иван Дмитриевич взялся, как сейчас бы сказали, за раскрутку печатного органа. Была полностью заменена редколлегия, улучшено качество оформления и полиграфии. К работе были привлечены знакомые еще по «Посреднику» Мамин-Сибиряк и Станюкович. В качестве бесплатного приложения к журналу стали выпускать сочинения таких титанов приключенческого жанра, как Александр Дюма, Виктор Гюго, Фенимор Купер… Уже через год тираж журнала вырос в три раза, а через три года – почти в десять раз.
К этому времени товарищество, ежегодный оборот которого превышал 1 000 000 рублей, уже не влезало в тесные рамки «товарищества на вере», и к светлому празднику Пасхи 1893 года оно было перерегистрировано в «Высочайше утвержденное Товарищество печатания, издательства и книжной торговли И. Д. Сытина» с основным капиталом в 350 000 рублей. Открылись новые отделения фирмы в Петербурге, Киеве, Нижнем Новгороде, Самаре; началась торговля в Варшаве; в планах было освоение Екатеринбурга, Иркутска, Одессы и Ростова-на-Дону. Но все это казалось неглавным, незначительным. А что должно стать главным, не знал пока даже сам Сытин. Знал только его хороший знакомый Антон Павлович Чехов.
С Чеховым Сытин познакомился совершенно случайно. Как-то во время дружеской вечеринки в доме издателя Саблина к Ивану Дмитриевичу подошел бесцеремонный господин и предложил издать книжку его рассказов. Иван Дмитриевич подумал-подумал и согласился. С тех пор их связала крепкая и взаимовыгодная дружба: Сытин стал практически монопольным издателем популярного автора, а Чехов получил своего издателя, которым мог в разумных пределах управлять.
История с «Посредником» повторилась на новом витке, с тем только отличием, что если Толстой хотел создать народную книгу, то Чехов мечтал о народной газете. Он даже придумал для нее название – «Русское слово» – и решил, что редакция должна помещаться непременно на Тверской улице. Дело оставалось за малым – за издателем. Однако, к вящему удивлению Антона Павловича, Иван Дмитриевич вовсе не горел желанием воплощать его идею в жизнь. Несколько лет подряд Чехов вдалбливал ему в голову свою идею и столько же лет Сытин ее терпеливо отвергал, ссылаясь на то, что он «совсем не умеет выпускать газеты». Но, как говорится, терпение и труд…
Как-то в Ялте, на даче Чехова, собрались сам писатель, Иван Дмитриевич Сытин и издатель Алексей Сергеевич Суворин.
– Вот, Алексей Сергеевич, наш дорогой Иван Дмитриевич хочет издавать газету, – заявил вдруг Чехов.
– Позвольте, Антон Павлович, я совсем не хочу издавать газету!
– Ну, Иван Дмитриевич не хочет, а я ему советую. Скажите, Алексей Сергеевич, как надо издавать газету?
– Газету? Прежде всего нужны таланты, таланты и таланты… И только.
Как оказалось, таланты нужны были всяческие, и не в последнюю очередь – организаторские. В те далекие времена абы кто открыть газету не мог. Такое право считалось актом личного доверия правительства к издателю. Несмотря на свое солидное положение, Иван Дмитриевич Сытин, считавшийся во властных кругах либералом и мужиком, таких привилегий был лишен. Для создания газеты он открыл на третьих, вполне лояльных к власти, лиц некую фирму, которая и выпустила в 1895 году черносотенской направленности газету «Русское слово». Два года фирма, поддерживаемая Сытиным, вяло выпускала газету и «продала» ее Сытину в 1897 году в полуживом состоянии.
Несколько лет издание «не шло». Первый сытинский редактор, Е. Киселев, так и не смог поднять газету на приличествующую фирме высоту. Тираж упал до критического числа – 30 000 экземпляров. «У нас теперь совсем деньги разграбили, – писал Сытин Чехову. – Это “Русское слово” нам дало огромные непроизводительные затраты, теперь просто ужасная паника на меня нашла. Не знаю, куда деваться-таки. Грех меня попутал превеликий связаться с глупейшим мне незнакомым делом, и я постарался все испортить… Деньги все, что были накоплены в паях, все промотаны на “Русское слово”. Получил Ваше письмо и ужасно стыдно стало за себя, что я не мог вместо “Русского слова” – проклятого дела – упросить Вас продать Ваши книги: это было бы великое дело».
В 1901 году, после целой череды смен главных редакторов, этот пост занял известный фельетонист Влас Дорошевич. Поистине неисповедимы пути Господни. Студент, которого Иван Дмитриевич когда-то обещал «в порошок стереть, буде он еще ко мне явится», за то, что тот издал в сытинской типографии переписанную им под своей фамилией гоголевскую «Майскую ночь, или Утопленницу», с годами превратившийся в известнейшего российского фельетониста, обсуждал с издателем условия, на которых он был готов принять газету.
Подписанный 16 июля 1901 года договор гласил: «Нужно уволить всех реакционных сотрудников; Сытин не должен вмешиваться в редакционную деятельность; Дорошевич в течение трех лет обязуется давать для “Русского слова” 52 воскресных фельетона в год, а также отдельные статьи по текущим вопросам общественной жизни, числом не менее 52 в год».
Надо сказать, что ни Сытин, ни Дорошевич особо не церемонились относительно соблюдения условий договора. Дорошевич, при всей своей огромной работоспособности, не мог выдержать такого бешеного творческого темпа, совмещенного с административной работой, а Сытин специально, в качестве инструмента давления, внедрил в редколлегию заместителем главного редактора своего зятя Благова, через которого и проводил свою политику.
Сразу после подписания договора Влас Дорошевич превратился в самого высокооплачиваемого журналиста России с окладом 50 000 рублей в год.
Возрождение газеты началось со смены редакционного состава. Дорошевич привел с собой целую команду великолепных журналистов, прекрасно чувствовавших и слово, и эпоху, которую этим словом надо было отражать. В команде были такие акулы пера, как фельетонист Амфитеатров, новостник Потапенко и репортер Гиляровский. Несколько позже к ним присоединились Максим Горький, Иван Бунин, Александр Куприн, Леонид Андреев, Вячеслав Иванов.
«Русское слово» стало первой русской газетой, пошедшей по пути создания своих корпунктов на местах. «В Москве события не происходят, – заявил Дорошевич, – в Москве есть только происшествия, а все события – в Петербурге». Поэтому первым и главным корпунктом стал питерский. За ним открылись харьковский, киевский, варшавский, хабаровский… В редакции, которая в 1904 году переехала в собственный, устроенный на манер парижских издательств, дом на Тверской (№ 18), ни на минуту не смолкали телефоны. Новости доходили сюда с потрясающей быстротой. Сам министр финансов граф Витте говаривал при встрече с Дорошевичем:
– Такой быстроты в собирании сведений нет даже у правительства.
– Так на то мы и газета, – нахально задирая нос, отвечал журналист.
В короткий срок московская газета, прозванная современниками за оперативность «фабрикой новостей», превратилась в самый читаемый и авторитетный российский печатный орган с ежедневным тиражом, приближавшимся к миллиону экземпляров.
А у Сытина, неожиданно почувствовавшего, какой огромный политический и финансовый рычаг получил он вместе с газетой, проснулся подлинный интерес к медиабизнесу. Вслед за «Русским словом» стало выходить иллюстрированное приложение «Искры». В 1903 году Сытин покупает права на журнал «Друг детей», год спустя начинает выпускать ежемесячник «Война с Японией», в 1906 году запускает три новые газеты: «Правда Божия», «Русская правда» и «Книговедение», в 1907 году оплачивает выход «Вестника книжного, учебного и библиотечного дела» и журнала «Для народного учителя», в 1913 году выпускает журналы «Заря» и «Голос минувшего», в 1916 году покупает газету «Раннее утро» и наконец в том же 1916-м приобретает контрольный пакет акций главного российского журнала «Нива».
Иван Дмитриевич Сытин (1851–1934).
Фотография 1901 года. Впервые опубликована в 1990 году в журнале «Слово»
Иван Дмитриевич и Евдокия Ивановна Сытины со своими детьми – Николаем, Василием, Владимиром и Марией.
Фотография 1880-х годов.
Евдокия Ивановна – дочь московского кондитера Ивана Соколова
И. Д. Сытин имел магазины во многих городах страны.
На фотографиях:
вверху – книжный магазин в Нижнем Новгороде;
внизу – Никольский книжный магазин в Москве
Здание на Тверской, построенное архитектором А. Э. Эрихсоном в 1904–1905 годах (в стиле модерн) для редакции газеты «Русское слово».
После Октябрьской революции здесь помещались редакция и типография газеты «Правда», позже – редакция профсоюзной газеты «Труд».
В 1979 году дом был передвинут в сторону Настасьинского переулка на 33 метра
Здание типографии Товарищества И. Д. Сытина в Москве
(ныне Первая Образцовая типография)
Начало ХХ века застало Ивана Дмитриевича Сытина за интересным процессом поглощения конкурентов. Сначала товарищество, основной капитал которого вырос до 1 000 000 рублей, съело в 1903 году типографию Васильева. В 1904 году та же участь постигла баловавшуюся социал-демократическими листовками типографию Соловьева. Кстати, несмотря на смену собственника, листовки она печатать не перестала, Иван Дмитриевич никогда не отказывался от лишних денег. В 1905 году в издательскую империю влилась известная на всю страну типография Орлова. В 1909 году Сытин выкупает контрольный пакет «Контрагентства А. С. Суворина».
В 1914 году каждая четвертая книга в России выходила из сытинских типографий. Здесь издавались классики и современники, монархисты и большевики, либералы и консерваторы. Здесь на соседних станках печатали панегирики Александру II и «Манифест Коммунистической партии», которого только за два года первой русской революции (1905–1907 годы) было издано около 3 000 000 экземпляров.
К 1911 году оборот фирмы перевалил за 11 000 000 рублей. Тогда же на пост генерального директора был назначен Василий Петрович Фролов, начинавший свою трудовую биографию в сытинской литографии наборщиком.
Поглотив основных конкурентов, Сытин начал наступать на писчебумажную отрасль. В 1913 году он купил писчебумажный синдикат, что позволило не беспокоиться больше о ценах на бумагу. Основанное в 1916 году «Товарищество в нефтяной промышленности» сделало Сытина независимым от цен на энергоносители. Один за другим легли под мощную корпорацию бывшего крестьянина крупнейшие российские торговые дома Коноваловой (1913 год) и Кудинова (1914 год). За год до Октября Сытин выкупает «Московское товарищество издательства и печати Н. Л. Казецкого» и основной пай главного своего конкурента – издательства Маркса.
Конкурентов больше не было. Вся Россия лежала у ног олигарха. На праздновании, посвященном пятидесятилетию рабочей деятельности Ивана Дмитриевича Сытина, его поздравлял лично император.
Никто не мог предположить, что через год с небольшим судьбу его корпорации будет решать не царственная особа и даже не цензорский совет, а маленький лысый и картавый человек, который изредка печатал в сытинских типографиях свои брошюрки.
Когда началась смута, Иван Дмитриевич не стал суетиться. Он не бросился продавать дело за гроши, не убежал за границу, а мирно и чинно передал все свои богатства новой власти, справедливо полагая, что так они «целее будут». Не мог же весь этот беспредел с расстрелами на улице и бесконечными погромами продолжаться вечно, должен же был наступить этому кошмару конец, и тогда Иван Дмитриевич спокойно вернул бы себе все или почти все из отданного. Он был настолько уверен в этом скором конце, что даже отказался от предложения Ленина занять пост главы Госиздата, сославшись на трехклассное образование.
Однако годы шли, а конец все не наступал. Советская власть крепла и матерела. Бывшая сытинская, а теперь Первая Образцовая типография исправно выпускала в свет большевистскую литературу. В 1922 году, на заре НЭПа, Иван Дмитриевич вместе с сыновьями сделал отчаянную попытку возродиться к издательской жизни и зарегистрировал в Моссовете «Книжное товарищество 1922 года», которое просуществовало чуть меньше двух лет. До активной жизни советское правительство его не допускало. Но и не зажимало. Особым постановлением Реввоенсовета его комнаты были освобождены от уплотнения, как жилье человека, «много сделавшего для социал-демократического движения». Отозвались-таки Ивану Дмитриевичу отпечатанные «манифесты», хотя и несколько странным образом.
В 1927 году, за подготовку «идейно незрелого альбома», посвященного юбилею Красной армии, был репрессирован старший сын Сытина – Николай Иванович. Освободить его не смог даже Горький, к которому Иван Дмитриевич обратился за помощью. Второй сын, Василий Иванович, бывший в семейной фирме главным редактором, прожил короткую жизнь и умер раньше отца. Иван Иванович долгое время работал в Главлите, Петр Иванович эмигрировал в Германию. Наиболее удачно сложилась жизнь у младшего Сытина – Дмитрия. Гражданскую войну он встретил уже офицером, быстро разобравшись в расстановке сил, перешел на сторону красных, был в штабе Фрунзе, дослужился до высоких чинов и в начале 30-х, не дожидаясь репрессий, ушел на покой.
До прихода к власти большевиков сам И. Д. Сытин работал много.
К 1911 году оборот фирмы перевалил за 11 миллионов рублей