Ф: То, что ты написал о субъективных и объективных факторах, имеет силу и в отношении событий после 85-го года?
П: Конечно! Намерения реформаторов — одно, а что получилось на деле — другое. Благими намерениями вымощена дорога в ад.
Ф: Думаешь, намерения у них были благими?
П: Чужая душа — потемки. Важно, что они заявляли публично. А публично они на первых порах не заявляли, что хотят разрушить коммунизм и установить капитализм. Возможно, у кого-то такие замыслы и были. Но эти люди их скрывали. Если бы они высказали их ранее, они не выбрались бы на высоты власти. То, что такие намерения появились и были высказаны публично, было незапланированным следствием перестройки, начатой с иными лозунгами. Люди вообще начинают в одних условиях и с целями, обусловленными этими условиями. А когда их цели в какой-то мере реализуются, условия меняются хотя бы уже в том, что появляются результаты этой реализации. Происходит переориентация внимания, целей, активности.
Ф: Какие факторы сейчас играют более важную роль — субъективные или объективные?
П: Тут не годится ни «или» и ни «и». Важно — каковы субъективные намерения активных творцов исторического процесса и каковы объективные условия их реализации. Наша русская трагедия состоит в том, что творцы нашей истории либо суть исполнители чужих намерений, либо шкурники и приспособленцы к обстоятельствам, либо мракобесы, кретины, авантюристы, отчаявшиеся. Субъективный фактор коммунистической революции олицетворяли Ленин и Сталин, а антикоммунистической контрреволюции — Горбачев и Ельцин. И тогда и теперь этот факт сыграл решающую роль. Но какую?!