Заболотскому и Долматову следовало, находясь в Ливонии, подробно узнать о переговорах, которые незадолго до их приезда вел магистр Лорингофе с великим Литовским князем Александром, Затем русские послы должны были направиться в Кенигсберг и там предложить великому магистру поддержку и помадь на случай, если он затеет войну с Польшей.
К сожалению, кроме наказа послам, нет других документов, которые пролили бы хоть какой-нибудь свет на ход и результаты первого русского посольства в Мазовию.
Дети короля Казимира с самого начала своего правления обратили особое внимание на юго-восток, считая борьбу с турецкой опасностью наиболее важной внешнеполитической задачей своих государств. Ян-Ольбрахт и Александр подписали договор о совместной борьбе с османами еще в конце 1492 г. Самой уязвимой стороной этого плана была скудость королевской казны. Яну-Ольбрахту для получения необходимых средств пришлось пойти. на политические уступки своим дворянам. В феврале 1493 г. сейм утвердил ряд чрезвычайных финансовых мер, направленных на то, чтобы выкупить королевские имения и получить необходимые суммы для организации турецкого похода. Великое княжество Литовское и Тевтонский орден в Пруссии должны были поддержать Польшу. Это обстоятельство, по-видимому, и явилось причиной того, что русское посольство не имело успеха при дворе Ганса фон Тифена.
Отказ великого магистра заключить антипольский союз был воспринят Иваном III как доказательство враждебности Ордена по отношению к России. Поэтому в 1494 г. русское правительство закрыло в Новгороде Ганзейский двор, вместе с купцами-ганзейцами были изгнаны и факторы Ордена. Это нанесло серьезный материальный ущерб орденским негоциантам и усилило антирусские настроения среди рыцарей в Ливонии и в Пруссии.
В это же время заметно улучшились русско-датские отношения: в 1495 г. русские отряды двинулись в Карелию и начали там войну с главным противником Дании - шведским губернатором Стуре.
Уже весной 1495 г. шведы поняли, что ситуация очень серьезна. Это заставило Свена Стуре предпринять ряд мер для исправления создавшегося положения. 16 мая 1495 г. послы Стуре выехали в Гданьск, рассчитывая найти помощь против русских у польского короля Яна-Ольбрахта.
8 сентября 1495 г. московские воеводы осадили Выборг, поставив Свена Стуре в еще более тяжелое положение. Следующей весной союзники Стуре активизировались во всех странах. Ганс фон Тифен направил к герцогу Померании Богуславу специальное посольство, которое потребовало для Тевтонского ордена в Пруссии и Ливонии немедленной денежной помощи и присылки военных отрядов.
7 марта 1496 г. магистр в Ливонии Вольфтерфон Плеттенберг потребовал от фон Тифена передачи всех денег и войск, полученных в Померании, в свое распоряжение, заявив, что он намерен употребить их против русских.
В августе 1496 г. Свен Стуре добился больших успехов. В этом месяце шведы разбили русских воевод под Иван-городом и затем захватили крепость. Любопытно, что в письме от 19 сентября 1496 г. Фон Тифен не только известил Плеттенберга о падении Иван-города, но и сообщил о дальнейших шагах, которые шведские военачальники намерены были предпринять. Великий магистр предложил Плеттенбергу обратиться за помощью к императору.
Сам Плеттенберг был настроен еще более решительно, чем его патрон. Даже после заключения перемирия между шведами и русскими в марте 1497 г. Орден продолжал подготовку к войне. В письме от 23 апреля 1497 г. Плеттенберг запрашивал великого магистра Тевтонского ордена, расположен ли император к тому, чтобы соседние с орденом страны и ганзейские города оказали. Ливонии: помощь в борьбе с русскими. Одновременно Плеттенберг просил у великого магистра военную помощь, но фон Тифен смог ее оказать: в Пруссии только что окончилась эпидемия чумы и состояние страны было самым жалким. Кроме того, Тевтонский орден должен был принять участие в турецком походе на стороне своего сюзерена - польского короля. Денег на организацию похода не было и руководители- Ордена вынуждены были просить их даже у Плеттенберга, который сам постоянно выступал в роли просителя. Однако Плеттенберг, сославшись на все ту же извечную русскую опасность, отказал в помощи Кенигсбергскому капитулу, ибо в глазах орденских сановников Ливонии русские были опаснее турок, и когда Тевтонский орден оказался перед альтернативой борьбы с теми или другими, предпочтение отдавалось туркам. Можно добавить, что орденские отряды, размещавшиеся в Пруссии, тоже не отправились бы в турецкий поход, если бы не твердая воля Яна-Ольбрахта, который с 1494 г. постоянно воздействовал на великого магистра, принуждая его к участию в этой антитурецкой акции.
В то время, когда происходили все эти события, умер великий магистр Тевтонского ордена Ганс фон Тифен. Его сменил граф Вильгельм Изенбург унд Гренцау. Он принадлежал к знатной фамилии, тесно связанной с Тевтонским орденом. Три его старших брата Вилли, Герлах и Салентин были рыцарямиОрдена. Пойдя по стезе старших братьев, Вильгельм вскоре обогнал их: 25-ти лет от роду в 1495 г. он получил звание великого комтура, а когда фон Тифен скончался согласился занять пост великого магистра лишь временно. Он принял звание штатгальтера, отказавшись от сана великого магистра в пользу саксонского герцога Фридриха, мотивируя свое решение тем, что установление связей с могущественным родом саксонских герцогов будет крайне полезно Ордену. Во время "междуцарствия", пока велись переговоры с Фридрихом Саксонским, Изенбург развернул бурную антирусскую деятельность.
В 1497-98 гг. штатгальтер Изенбург вел оживленную переписку с Максимилианом Габсбургом, имперскими князьями, папой и кардиналами, в которой представлял Пруссию и Тевтонский орден "оплотом и стеной христианства против русских, татар и турок". Осенью 1497 г. Изенбург активно вмешался в переговоры между королем Иоанном Датским и Свеном Стуре. 31 октября 1497 г. он предложил Плеттенбергу немедленно взять на себя роль посредника в датско-шведских переговорах, добиться скорейшего подписания мира между ними, а затем за их счет усилить антирусскую коалицию. В Стокгольме инициатива Плеттенберга встретила полное понимание. 14 мая 1498 г. в Ливонию было послано письмо с предложением заключить союз против русских.
Через год после этого, летом 1499 г. Плеттенберг получил от Иоанна Датского еще одно предложение такого же рода. Осенью 1499 г. в Данию отправилось ливонское посольство во главе с комтуром замка Пярну Эвертом Верникхузеном. В составе посольства были рыцарь Иоганн Плеттенберг и настоятель церкви в Руйене Конрад Симонис. Посольство проследовало через Кенигсберг, где послы обещали извещать орденских сановников о ходе переговоров с королем Иоанном через комтура Кенигсбергского замка Бертольда фон Альтмансхофена.
В ноябре 1499г. ливонские послы в замке Фленсбург получили аудиенцию у короля Иоанна и добились согласия на заключение двухстороннего союза против русских. В конце 1499 г. Верникхузен, Иоганн Плеттенберг и Симонис вернулись в Ливонию. Ко времени их возвращения магистр Плеттенберг решил расширить антирусскую коалицию за счет вовлечения в ее ряды великого княжества Литовского.
В 1498 г. представители ганзейских городов, приехав в Нарву, начали переговоры с русскими о восстановлении нарушенного в 1494 г. мира. Ганзейцы настаивали на возвращении конфискованных в Новгороде товаров и освобождении купцов, арестованных при закрытии двора Святого Петра.
В свою очередь, русские требовали удовлетворения за ущерб, который потерпели русские купцы в Ливонии, и за насилия, совершенные над ними. Кроме того, представители Новгорода потребовали "очистить православные церкви и русские концы в ливонских городах и дать обязательство никогда более не причинять им ущерба".
Русско-ганзейские переговоры завершились неудачей. Между тем Вольтер фон Плеттенберг продолжал сколачивать антирусскую коалицию.
Позднем весной 1500 г. он начал переговоры с Александром Казамировичем о союзе против России. Магистр удачно выбрал момент, ибо как раз перед этим Черниговско-Стародубский князь Семен Иванович Можайский и Новгород-Северский князь Василий Иванович Шемячич "ударали челом" Ивану III, прося его взять их вместе с отчинами из-под руки Александра Казимировича под свою высокую руку. Понимая, что Александр не отдаст без войны обширных и богатых уделов Можайского и Шемячича, великий Московский князь 3 мая 1500 г. двинул к литовскому рубежу свои отряды. Все лето московские рати "воевали Литовскую землю". К августу 1500 г. русские войска заняли Брянск, Путивль, Стародуб, Гомель, Новгород-Северский, Мценск и многие другие города. Великий Литовский князь все лето и осень посылал своих гонцов и послов в Ливонию, в Польшу, в Молдавию и в Крым, предлагая союз против России, но Иван III ответными демаршами умело парализовал действия литовских дипломатов. В результате ни Крым, ни Молдавия, ни даже Польша не отважились поддержать Александра Казимировича. Только Владислав Венгерский и Вольтер фон Плеттенберг открыто встали на сторону Литвы. Ливонцы начали переговоры с Литвой летом 1500 г. и вели их довольно долго. В декабре 1500 г. в письмах к великому магистру Тевтонского ордена Плеттенберг часто обсуждал различные стороны этого вопроса. Он просил оказать помощь Ливадии, если она начнет войну с русскими, убедить папу Александра VI не брать с Ливонии налога на проведение турецкого похода и оказать поддержку в организации крестового похода против Великого Московского княжества.
3 марта 1501 г. между Литвой и Ливадией был подписан союзный договор о борьбе против русских. Этому договору, по свидетельству ливонского хрониста Бальтазара Рюоссова, "чрезвычайно радовались вое литовцы и ливонцы". Однако заключение договора не было неожиданностью для Москвы. В апреле 1501 г. воеводы Ивана III закончили приготовления к началу кампании.
Военные действия начали ливонцы. 2 мая 1501 г. фогт Нарвы сообщил в Ревель о том, что им было совершено нападение на псковскую землю. Немцы понесли настолько серьезные потери, что Фогт просил, как можно скорее прислать к нему исполнение.
Однако литовцы еще не успели подготовиться к войне и поддержать своих союзников. А вскоре в Литве произошло событие, расстроившее все планы ведения воины: 17 июня 1501 г. скончался польский король. Ян-Ольбрахт и Александр Казимирович надолго отвлекся от военных дел, вплотную занявшись делами престолонаследия.
Ян-Ольбрахт умер в Торуни, в то время, когда Польша испытывала сильнейшие внешнеполитические затруднения, сопряженные с неудачами во внутренних делах. В 1498 г. турецкие войска дважды нападали на Польшу, оба раза доходя до Подолии. В 1499 г. турок сменили татары. Они повторили набег в следующем, 1500 году. Воспользовавшись этим, Польше отказался повиноваться Тевтонский орден. Тогда Ян-Ольбрахт вынужден был выступить в поход на Пруссию, но не успел довести начатого дела до конца, скончавшись во время похода. Крайне тяжелое положение, в котором оказались Польша и Литва, заставило их пойти навстречу друг другу.
В 1501 г. вновь возродилась старая тенденция к заключению унии. Конечно, и в Польше, и в Литве было немало ее противников, но верх взяли ее сторонники.
В октябре 1501 г. великий Литовский князь Александр был официально избран на заседании польского сейма королем Польши. Таким образом, возобновилась и личная уния Польши и Литвы. Договор об унии был подписан в Мельнике. Он предусматривал созыв объединенных польско-литовских сеймов для решения вопросов, представляющих взаимный интерес, в том числе для выборов общего короля и великого князя, военной помощи друг другу. Однако уже ближайшее будущее показало, что большинство параграфов Мельницкой унии оказались лишь благими пожеланиями. Польша не помогала Литве в войне с Россией и среди влиятельных феодалов великого Литовского княжества возникло движение за ликвидацию Мельницкой унии. Да и сам Александр Казимирович был не доволен теми ее пунктами, которые, касаясь статуса короля и процедуры выборов, сильно ограничивали его самостоятельность. Вопреки его воле, польский сейм не дал денег для ведения войны с Россией и, таким образом, постоянным союзником Литвы оставался лишь левонский магистр Тевтонского ордена Плеттенберг.
В августе 1501 г. он двинулся в поход на Псков. 27 августа немцы разбили в бою под Изборском головной русский полк князя Ивана Ивановича Горбатого и 7 сентября осадили Остров. Горбатый и здесь оказался не на высоте. Стоя в трех верстах от Острова, он только смотрел, "как немцы городок биша и огевыи стрелы пущаше".
Русские воеводы перехватили инициативу лишь осенью 1501 г. 24 октября Даниил Щеня и Александр Оболенский начали контрнаступление против Плеттенберга. 23 ноября 1501 г. Плеттенберг отправил великому магистру Тевтонского ордена письмо, свидетельствовавшее о том, что русское наступление повергло его в ужас. Он умолял своего сюзерена "послать на помощь несчастным, как можно больше сил и в возможно более короткие сроки для отражения внезапного стремительного натиска русских".
Письмо Плеттенберга еще не успело отправиться в путь, как 24 ноября у стен замка Гельмед отряды Ивана III, в которых наряду с русскими было немало наемных татар, нанесли страшное поражение войскам магистра. За три недели перед этим русские разгромили литовское войско под Мстиславлем. Все это заставило Плеттенберга прекратить на время военные действия и просить и помощи у своих союзников.
Естественно, что наибольшее понимание Плеттенберг встретил у великого магистра, который не только обещал помочь войсками, но и попытался найти поддержку в Ватикане. Однако папа не мог помочь войсками или оружием, и летом 1502 г. великий магистр пришел к выводу, что дальнейшая борьба с русскими бесперспективна и Ливонии следовало бы заключить мир. Миссию посредника в переговорах между воюющими сторонами взял на себя папа Александр VI.
1 января 1503 г. перед Иваном III предстал посол Владислава Ягеллона Сигизмунд Сантай. Он передал великому Московскому князю грамоту от своего короля, грамоту от папы и две грамоты от кардинала Регнуса, уполномоченного Ватиканом вести переговоры с Иваном III. Регнус в Москву не поехал, а передал свои полномочия Сигизмунду Сантаю.
Содержание всех этих послании было примерно одинаково: Ивану III предлагалось заключить мир со своими противниками для того, чтобы направить все силы на борьбу с турками-османами. Великого Московского князя просили войти в антитурецкую лигу, в которой, кроме России, должны были состоять Польша, Литва, Венгрия, Чехия, Пруссия и Ливония. Таким образом, все государства, находившиеся под властью Ягеллонов и Тевтонский орден волею Ватикана превращались из врагов России в ее временных союзников.
4 марта 1503 г. в Москву приехали польские, литовские и ливонские послы. Делегации соответственно возглавляли Петр Минковский, Станислав Глебов и Иоганн Хильдорп. В качестве посредника выступал Сигизмунд Сантай. В течение трех недель Иван III вел переговоры с поляками, литовцами и Сантаем, не допуская участия в них ливонских послав. Лишь 29 марта, после того, как с литовцами договор был уже подписан, Иоганн Хильдорп встретился с казначеем великого московского князя Дмитрием Владимировичем. На следующий день Хильдорпа известили, что Иван III согласен "со всею Ливонскую землею перемирье взяти на шесть лет, по старине, как было наперед того". Что же касается Великого княжества Литовского, то оно вынуждено было заключить мир не "по старине", а понеся серьезные территориальные потери. Под московский скипетр перешли земли, занимавшие весь бассейн Угры и верховья Десны. Владения князей Шемячичей, Мосальских, Вольских, Трубецких и Стародубских были признаны находящимися под властью Ивана III. Договор был подписан 28 марта 1503 г. сроком на шесть лет. По договору западная граница Русского государства передвинулась на запад и проходила теперь в 30-40 км от Смоленска. Плеттенберг считал, что перемирие, заключенное послами Александра Казимировича в Москве "жалостно и постыдно для короля".
Александр Казимирович долго не утверждал договорных грамот, Раздавая своим панам земли из королевских владений взамен потерянных в войне с русскими, Александр Казимирович писал, что дает их временной, пока не будут возвращены отторгнутые земли. Следовательно, даже подписав мирный договор, великий князь Литовский считал его вынужденным и не собирался придерживаться зафиксированных им условий. Иван III, в свою очередь, тоже не считал договор удовлетворительным. Уже в начале следующего 1504 г. в беседе с польским послом Станиславом Глебовым Иван III заявил: "не то одно наша отчина, кои города и волости ныне за нами: и вся Русская земля, Киев и Смоленск и иные города, которые он /Александр Казимирович - В.Б./ за собою держит к Литовской земле, с божьей волею, из старины, от наших прародителей наша отчина".
Таким образом, обе стороны считали свои претензии неудовлетворенными и не могли прийти к соглашению, которое могло бы стать основой прочного и длительного мира.
И Александр Ягеллон, и магистр Плеттенберг ждали только удобного момента для возобновления военных действий против русских. Смергь Ивана Ш, последовавшая 27 октября 1505 г., вселила в противников России надежды и породила планы новых авантюр.
Глава третья
ЗАПАДНАЯ ПОЛИТИКА ВАСИЛИЯ III в 1505-1515 годах.
Узнав о кончине своего давнего врага, Александр Ягеллон написал Плеттенбергу, что "теперь наступило удобное время соединенными силами ударить на неприятеля веры христианской, который причинил одинаково большой вред и Литве и Ливонии".
В конце 1505 г. в Ливонию прибыло литовское посольство, возглавляемое паном Войтехом Нарбутовичем и магистром Адамом. Послы заявили Плеттенбергу, что смерть Ивана III делает необходимыми консолидацию усилий обоих государств и проведение по отношению к России согласованной политики. Однако Плеттенберг хорошо понимал, что без серьезной подготовки нельзя начинать войну с Россией. Кроме того, ливонский магистр надеялся, что между сыновьями Ивана III вспыхнет междоусобная борьба за великокняжеский престол, в ходе которой представится удобный случай для вмешательства во внутренние дела государства.
Александр Ягеллон согласился с доводами магистра и, отвечая его послам 2 мая 1506 г., просил ливонцев своевременно извещать его о положении в Москве. В свою очередь, Александр сообщил Плеттенбергу, что Литовские войска собираются выступить в поход и сетовал то же самое сделать и Ливонии. Эти приготовления к войне, по его мнению, напугают Василия III и сделают более уступчивым и сговорчивым.
Но ожиданиям Александра и Плеттенберга не суждено было осуществиться: Василий III прочно обосновался на отцовском троне и все братья признали себя его послушными вассалами. Авторитет старшего брата подкреплялся и экономически: Иван III, умирая, благословил Василия 66 городами, тремя четвертями всех государственных доходов и правом на все выморочные владения, в то время как на долю других его сыновей осталось всего 30 городов и одна четверть доходов.
Иван III оставил своему сыну нелегкое наследие: Ливония и Литва могли начать войну в любой удобный для них момент, Крым был далеко не таким дружественным, как раньше, а Казань с середины 1505 г. находилась в состоянии войны с Московским великим князем.
Весной 1506 г. брат Василия Дмитрий Иванович отправился в поход на Казань, ведя за собою "судовую и конную рать". 22 мая русские внезапно атаковали Казань, но были отбиты и отошли. 22 июня Дмитрий вновь напал на татар, устроивших ярмарку у стен Казани. Русские захватили огромную добычу, но в город ворваться не смогли. Через три дня войска Дмитрия во второй раз были отбиты с большими потерями. Дело было настолько серьезным, что Василий отстранил брата от командования войсками и приказал лучшему московскому воеводе Даниилу Щене двинуться с полками на помощь. Узнав об этом, казанский хан запросил мира, освободил всех русских пленных и через год, осенью 1507 г., выдал Василию новую грамоту, в которой подтвердил свою вассальную зависимость от Москвы.
Таким образом, к осени 1506 г. военный конфликт с Казанью был ликвидирован. Ход войны не всегда был удачным для русских, но ее итоги оказались вполне благоприятными.
Решительно подавив сопротивление Казани, Василий предпринял меры для установления дружественных отношений с другими государствами Уведомив крымского хана Менгли-Гирея о смерти Ивана III, Василий потребовал новую шертную грамоту, но крымский хан отошел от прежних договорных формул и дал грамоту, которая существенно отличалась от шерти, данной раньше отцу Василия Ивану III. Новая грамота не была принята Василием. В Москве была снята копия с прежней договорном грамоты, имя Ивана было заменено именем Василия и окольничий Константин Заболоцкий отправился в Крым для того, чтобы Менглы-Гирей подтвердил свою верность старому союзу на прежних условиях
Желая сохранить традиционные дружественные отношения с Данией, Василий 17 июля 1506 г. послал к Датскому королю Хансу своего посла Истому с поручением добиться подтверждения договора 1493 г., по которому стороны обязались бороться против узурпатора Швеции Свена Стуре и великого Литовского князя Александра Ягеллона.
Василий просил написать такую же договорную грамоту, какая была в 1493 г. заключена между Хансом Датским и его отцом Иваном Васильевичем. Он просил короля привесить к грамоте государственную печать Дании и в присутствии своего посла Истомы поцеловать на грамоте крест. Со своей стороны он обещал по получении текста договора сделать то .же самое в присутствии датских послов.
Король выполнил просьбу Василия. Датские дипломаты отыскали черновик старого договора и внесли в его текст необходимые поправки. Имя Ивана было заменено именем Василия, а имена прежних противников датского короля были заменены именами новых его врагов.
Свое согласие возобновить договор король Ханс I подтвердил особой грамотой, которую привез в Москву его посол Давид фон Коран.
Таким образом, уже в 1506 г. Василии и в отношениях с Данией добился сохранения прежнего положения.