Три группы претендовали на роль продолжателей борьбы за «незалежную Украину». Каждая из них отправляла своих эмиссаров в СССР и при этом стремительно теряла поддержку даже среди антисоветски настроенных украинцев-эмигрантов. Правда, сейчас об этом официальный Киев предпочитает не вспоминать, а наоборот, объявляет национальными героями «бандеровцев» — ветеранов предпоследней российско-украинской войны.
В нашей книге мы расскажем не только об этих людях и совершенных этими «героями» ратных делах на фронтах истребления украинского народа, но и их предшественниках. Кто-то должен назвать поименно тех, кто провоцирует и активно участвует в российско-украинских войнах.
Мы специально отказались от громкой риторики и эмоциональных обвинений в адрес украинских националистов. Вместо этого мы покажем объективную хронику российско-украинских войн, а выводы каждый читатель сделает сам.
Все со школьной скамьи помнят, что гетман Иван Мазепа совершил что-то очень плохое в отношении России. Кто-то даже вспомнит, что произошло это в 1708 году во время Полтавской битвы. Действительно, Иван Мазепа во время сражения перешел на сторону шведского короля Карла XII и выступил за образование из Малороссии самостоятельного владения под верховенством Польского короля. Хотя он был не первым из украинских гетманов, кто нарушил клятву и изменил России. Почти все гетманы, начиная с Богдана Хмельницкого (он первым присягнул на верность московскому царю) и заканчивая последним выборным гетманом Левобережной Украины Даниилом Апостолом, изменяли России и пытались договориться с Варшавой. Для того чтобы понять, почему так происходило, мы кратко рассмотрим историю Запорожской Сечи. Многие украинские националисты очень уж любят утверждать, что именно здесь зародилось украинское государство.
Очень уж странное было это «украинское» государство. В советской и современной украинской истории принято романтизировать Запорожскую Сечь. У большинства она ассоциируется с произведением Николая Гоголя «Тарас Бульба» и картиной Ильи Репина «Запорожские казаки пишут письмо турецкому султану» (официальное название картины — «Запорожцы»). В реальности жизнь и деятельность обитателей Запорожской Сечи носила, говоря современным языком, ярко выраженный криминальный характер.
В 1492 году хан Менгли-Гирей «пожаловался» русскому царю Ивану III, что его войско, возвращаясь из-под Киева с добычею, было ограблено в степи «ордынскими казаками». В Москве не удивились этому сообщению. Об «ордынских», или «азовских», казаках-татарах неоднократно пишут русские летописцы со времен Ивана III, характеризуя их как самых ужасных разбойников, нападавших на пограничные города и создающих множество проблем в сфере межгосударственных отношений России и Крыма.
«Поле нечисто от азовских казаков», — читаем мы постоянно в донесениях послов и пограничных воевод московскому государю. Казаки не признавали над собой власти ни одного из соседних государей, хотя часто поступали к ним на военную службу в качестве профессиональных наемников. Так, отряды казаков состояли на службе у Москвы, не гнушалась пользоваться их услугами и Варшава. Чаще всех привлекал их себе на помощь крымский хан, имевший постоянно в составе своих войск крупные казачьи отряды. Казаки были в военном, бытовом и экономическом отношении самостоятельной организацией, так что польские летописцы, зная четыре татарские орды (заволжскую, астраханскую, казанскую, перекопскую) причисляли к ним иногда пятую — казацкую. Причем если первые четыре состояли в основном из проживающих в тех регионах кочевых племен, то пятую можно назвать своеобразным «французским иностранным легионом». Там можно было встретить представителей множества национальностей.
В казаки попадали люди из всех общественных слоев (крестьян, мещан, дворян). Были среди них и иностранцы. Запорожские казаки жили на нижнем Днепре, за порогами, откуда и появилось их название. Их лидером стал Дмитрий Вишневский. В 1552–1554 годах он объединил разрозненные группы казаков, создав на острове Малая Хортица (напротив современного города Александрия в Днепропетровской области Украины) первую казачью вольницу, которую принято называть Запорожская Сечь.
У них было два основных занятия:
Охота и рыболовство.
Походы против татар и турок.
Участвовали они в военных акциях по двум причинам — выполняя приказ руководства Запорожской Сечи и по собственной инициативе — «для добывания зипунов», т. е. грабежей. Благородным прикрытием этих набегов служило попутное освобождение из турецкого и татарского рабства христианских невольников.
Мы бы не стали считать Запорожскую Сечь неким прообразом именно украинского государства. По утверждению дореволюционных отечественных историков:
«Ни светская, ни церковная власть, ни общественный почин не причастны к образованию таких колоний, как Запорожье. Всякая хюпытка приписать им миссию защитников православия против ислама и католичества разбивается об исторические источники. Наличие в Сечи большого количества поляков, татар, турок, армян, черкесов, мадьяр и прочих выходцев из неправославных стран не свидетельствует о запорожцах как ревнителях православия».
Скорее это был своеобразный воинский орден, живущий по своим специфичным и романтизированным потомками законам.
С XVI века можно начинать отсчет российско-украинских войн. Первым из тех, кто по собственной инициативе выступил против России, был казачий атаман Евстафий (Остап) Дашкович. Очень талантливый военачальник и организатор.
Родился он в православной семье в городе Овруче. В самом начале XVI века упоминается его имя как воеводы великого князя литовского и наместника Кричевского. Вскоре Дашкович вместе с большой группой литовских дворян бежал в Москву и поступил на службу к московскому великому князю Василию III, который отправил его в 1508 году с войском (20 тысяч всадников) на помощь восставшему против литовского короля великому князю Михаилу Глинскому. После неудачного исхода предприятия Глинского (ему пришлось бежать из Литвы в Москву) Дашкевич перешел на службу к литовскому королю Сигизмунду I Старому. Вскоре он получил в управление города Черкассы и Канев на правом берегу Днепра и стал гетманом запорожских казаков. Провел несколько успешных военных операций против татар. Хотя воевал он и с русскими.
В 1521 году Дашкович участвовал со своими людьми в набеге крымского хана Мухаммед-Гирея на Москву. Обратный путь проходил мимо Рязани. Взять хорошо укрепленную крепость, на стенах которой были установлены пушки, с помощью лобовой атаки было невозможно. И тогда Дашкович разработал хитроумный план.
Татары, подойдя к Рязани, послали сказать воеводе И. В. Образцову-Симскому-Хабару, что их военный поход окончен и по этому случаю они решили организовать пир около стен города. Одновременно они начали продавать жителям Рязани награбленное добро и пленных. Причем многие из пленников без всякого выкупа стали уходить в город. Хитрость же Дашковича состояла в том, что хан, якобы преследуя беглецов, стал постепенно перемещать свои отряды к крепости, а чтобы успокоить бдительность воеводы, послал к нему грамоту, которую ему удалось вырвать у московского правительства. В этом документе говорилось, что великий князь и его бояре согласны платить Крыму дань, если хан уведет свое войско из русских пределов. Однако Симский-Хабар был начеку. Он велел выдать хану всех его пленников, а когда увидел, что татары тем не менее продолжают продвигаться к городским воротам и скапливаться под стенами, приказал немецкому пушкарю Иордану стрелять по ним. Когда дым от пушечного выстрела рассеялся, множество татар и казаков остались лежать на месте. Видя, что хитрость не удалась, и узнав, что против него выступили астраханские татары, Мухаммед-Гирей вместе с союзным ему Дашковичем спешно пошел в Степь.
После этой военной неудачи Дашкович неоднократно совершал нападения на русские приграничные города и селения и вел борьбу с так называемыми низовыми казаками. Умер он в 1535 году.
По мере роста казачества все чаще осуществлялись самостоятельные походы казаков на татарские и турецкие владения, то сухим путем, то по Днепру на чайках (лодках). Когда в XVI веке большая часть Малороссии оказалась под властью Речи Посполитой, запорожцы стали составлять регулярное войско в составе коронного войска.
Сечь представляла собой автономное казацкое образование со своим жизненным укладом, правилами, управлением. Руководство казаками осуществлял выборный атаман или гетман при помощи казацкой верхушки — старшины.
Войско делилось на курени, начальником над всем войском был избираемый им на общем собрании (рада, или коло) кошевой атаман с его помощниками — войсковыми судьей, писарем и есаулом. Все эти должностные лица избирались на один год, но могли заменяться и раньше этого срока, если войско было ими недовольно. Кошевой пользовался почти неограниченной властью в походе, но в мирное время он ничего не мог предпринять без совета с радой и без ее согласия. В тех случаях, когда поход предпринимался лишь частью общины и кошевой оставался дома, для командования отрядом избирался особый полковник, власть которого распространялась лишь на время похода.
Здесь существовали свои вековечные традиции, нравы и свой взгляд на мир. Попадавший сюда человек переваривался и перетапливался, как в котле, из малоросса становился казаком, менял этнографию, менял душу. В глазах современников как отдельные казаки, так и целые их объединения носили характер «добычников». «Жен не держат, землю не пашут, питаются от скотоводства, звериной ловли и рыбнаго промысла, а в старину больше в добычах, от соседственных народов получаемых, упражнялись».
Об этом как-то не принято говорить, но, по мнению современников, в низовьях Днепра «сабля приносила больше барышей, чем хозяйство». Поэтому в казачество шли не только простолюдины, но и шляхта, подчас из очень знатных родов.
Если говорить о военных походах казаков и о том, с кем они воевали, то можно процитировать польскую летопись:
«Были в Швеции казаки запорожские, числом 4000, над ними был гетманом Самуил Кошка, там этого Самуила и убили. Казаки в Швеции ничего доброго не сделали, ни гетману, ни королю не пособили, только на Руси Полоцку великий вред сделали, и город славный Витебск опустошили, золота и серебра множество набрали, мещан знатных рубили и такую содомию чинили, что хуже злых неприятелей или татар».
В переводе на современный язык звучит примерно так: отряд численностью в 4 тысячи бойцов под командованием Самуила Кошки совершил военный поход в Швецию. При этом казаки действовали самостоятельно, не учитывая военных интересов польских властей, хотя формально подчинялись Варшаве…
Особенно примечателен факт нападения на столицу воеводства Речи Посполитой Полоцк в 1601 году и разорение Витебска.
Это был далеко не единственный случай в истории запорожского казачества. Снова обратимся к польским летописям. В них есть запись, датированная 1603 годом. В ней описаны похождения казаков под начальством гетмана Ивана Куцки в Боркулабовской и Шупенской волостях, где они обложили население данью в деньгах и натуре.
«В том же году в городе Могилеве Иван Куцка сдал гетманство, потому что в войске было великое своевольство: что кто хочет, то делает. Приехал посланец от короля и панов радных, напоминал, грозил казакам, чтоб они никакого насилия в городе и по селам не делали. К этому посланцу приносил один мещанин на руках девочку шести лет, прибитую и изнасилованную, едва живую; горько, страшно было глядеть: все люди плакали, Богу Создателю молились, чтобы таких своевольников истребил навеки. А когда казаки назад на Низ поехали, то великие убытки селам и городам делали, женщин, девиц, детей и лошадей с собою брали; один казак вел лошадей 8, 10, 12, детей 3, 4, женщин или девиц 4 или 3».
Так что Запорожская Сечь была довольно агрессивным и самостоятельным государством на территории Речи Посполитой. Подробное описание этого периода истории поможет понять природу предательства гетмана Ивана Мазепы и его коллег.
В конце XVII века начались распри между Польшей и казаками. Об одной из причин мы написали выше. Другая звучит так. Запорожская Сечь отказалась подчиняться Польше. Между тем польский король заключил с крымским ханом и турецким султаном мирные договора. А казаки по привычке продолжали совершать на них вооруженные набеги. Выше мы писали о том, что Запорожская Сечь — это военный орден, и основные средства для своего существования он получал за счет военных походов, охоты и рыбалки. Сельским хозяйством запорожские казаки не занимались.
В 1572 году польские власти учредили специальный список — реестр. Внесенные в него казаки считались состоящими на службе короля, имели некоторые привилегии (получали жалованье, имели самоуправление под руководством коронного гетмана и были освобождены от налогов). Их центром был город Трахтемиров, где имелись госпиталь и арсенал. При польском короле Стефане Баторие реестр составлял 600, а с 1590 года — до 1000 казаков, а после и более. Однако число нереестровых казаков было во много раз больше.
Вчерашняя разбойная вольница, сделавшись королевским войском, призванным оберегать окраины Речи Посполитой, возгорелась мечтой о некоем почетном месте в панской республике; зародилась та идеология, которая сыграла потом столь важную роль в истории Украины. Она заключалась в сближении понятия «казак» с понятием «шляхтич». Сколь смешной ни выглядела эта претензия в глазах тогдашнего польского общества, казаки упорно держались ее.
Ход их рассуждений был прост. Шляхтич владеет землями и крестьянами по причине своей воинской службы в пользу государства; но казак тоже воин и тоже служит Речи Посполитой, почему же ему не быть помещиком, тем более что бок о бок с ним, в Запорожье, жили нередко природные шляхтичи из знатных родов, шедшие в казаки?
Свои вожделения реестровое войско начало выражать в петициях и обращениях к королю и сейму. На конвокационном сейме 1632 года представители войска заявили:
«Мы убеждены, что дождемся когда-нибудь того счастливого времени, когда получим исправление наших прав рыцарских, и ревностно просим, чтобы сейм изволил доложить королю, чтобы нам были дарованы те вольности, которые принадлежат людям рыцарским».
Скапливая богатства (добытые в ходе военных походов), обзаводясь землей и слугами, верхушка казачества в самом деле стала приближаться экономически к образу и подобию шляхты. К тому же на территории Запорожской Сечи жили не только профессиональные воины, но и те, кого казаки презрительно именовали «чернь» — холопы. Крестьяне, по тем или иным причинам не ставшие казаками. Они шли в услужение к богатым старшинам или занимались привычным делом — сельским хозяйством. Известно, что у того же Богдана Хмельницкого было земельное владение в Субботове, дом и несколько десятков челяди.
К середине XVII века казачья аристократия по материальному достатку не уступала, а иногда и превосходила, мелкое и среднее дворянство. Отлично понимая важность образования для дворянской карьеры, она обучала своих детей панским премудростям. Менее чем через сто лет после введения реестра среди казацкой старшины можно было встретить людей, употреблявших латынь в разговоре. Верхушка казачества переняла не только привычку общаться на иностранном языке, но и существовавшие тогда правила этикета и моды. Фактически она ничем не отличалась от шляхтичей, кроме одного — законодательно их новое социальное положение в польском высшем свете не было закреплено. Это вызывало сильное раздражение у казаков. Попытка решить этот вопрос дипломатическими средствами окончилась неудачей, тогда казаки решили получить свое силой оружия.
Вопрос заключался лишь в том, где взять «пушечное мясо» для войны против польских властей. Оговоримся сразу, речь не идет о намерении казаков захватить Польшу. Зачем им нужна огромная, к тому же плохо управляемая, раздираемая вечными внутренними конфликтами между знатью, страна?
И в общем-то они были правы. Пройдет какое-то время, и Польское королевство исчезнет с политической карты Европы, поделенное более сильными странами. Казакам вполне достаточно было получить права, аналогичные тем, что имели шляхтичи. А для этого нужно было спровоцировать, говоря современным языком, крестьянское восстание. А поднять землепашцев на бунт было очень просто.
Об этом не принято говорить, наверное в силу политкорректности, но крестьяне были величайшими мучениками Речи Посполитой. Даже иезуит Скарга — яростный гонитель и ненавистник православия и русской народности, признавал, что нигде в мире помещики не обходятся более бесчеловечно со своими крестьянами, чем в Польше.
«Владелец или королевский староста не только отнимает у бедного хлопа все, что он зарабатывает, но и убивает его самого, когда захочет и как захочет, и никто не скажет ему за это дурного слова».
Фактически крестьяне всегда были готовы начать громить замки и фольварки польской знати, и казаки активно использовали ярость крестьян в своих бунтах.
Другая причина — немногочисленность самих казаков. Даже в лучшее время она не превышала 10 тысяч бойцов, считая реестровых и сечевиков вместе.
Третья причина — низкий профессиональный уровень казаков. Об этом не принято писать, но они старались не воевать с коронными войсками Речи Посполитой. Просто всегда существовала вероятность проиграть схватку Варшаве. Другое дело — налеты на иностранные города. Совершил рейд и ушел на «базу».
С конца XVI века на Украине начали один за другим вспыхивать бунты. Первое восстание казаков произошло в 1591–1593 годах на Киевщине и Волыни под предводительством Криштофа Коссинского, которое было жестоко подавлено польскими войсками. Второе восстание, под руководством Северина Наливайки, приобрело еще больший размах и охватило почти все украинские земли, но также не привело к изменению ситуации. Восстания приобрели массовый характер и следовали одно за другим: в 1630 году вспыхнуло восстание во главе с Тарасом Федоровичем, в 1635-м — восстание Сулимы, в 1637-м — восстание под руководством Павла Павлюка, в 1638 году — восстание на Левобережье под предводительством Дмитрия Гуни и Якова Острянина, и многие другие.
Следующее восстание поднял Богдан Хмельницкий. Мы не будем подробно пересказывать биографию этого человека и хронику вооруженного выступления, а отметим лишь несколько фактов.