Как видно, Юстиниан не собирался навести в городе порядок. На горькие и правдивые слова Манассиоса Глашатай грубо ответил:
- Бойтесь за свои души, вы преступники, и петля закончит ваши дни!
Старшина, уже однажды опередивший ответом Манассиоса, закричал не менее громко, чем Глашатай:
- Ты так говоришь? Запрети тогда наш цвет! Ты сам позволяешь убийцам лишать нас жизни. И ты еще казнишь нас? Хорош у нас источник жизни! Так тебя называют, а ты - умерщвляешь! Да не родились бы твои деды и твой отец. Кого они произвели на свет! Нас убивают каждодневно и многих!
Синие ответили со своих трибун раньше, чем Глашатай получил подсказку:
- Все убитые убиты прасинами же!
Вставая с каменных ступеней, прасины вопили:
- Вы, вы убийцы! Вы грозите смертью даже судьям!
- О Величество! - воззвал Манассиос. - Вмешайся и рассуди, кто виновен.
- Прасины, - выкрикнул Глашатай, - вы виновны!
- Пожалей нас, Владыка, - просил Манассиос. - Ведь уничтожают святую истину. Если верно, что бог всемилостивый управляет миром, то откуда столько бедствий падает на нас?!
- Христос есть противник злобы, - не совсем впопад ответил Глашатай. Вероятно, из-за шума до высоты кафизмы долетели только отрывки слов Манассиоса.
Порядок был нарушен окончательно. Прасины покидали свои трибуны, под кафизмой на арене собралась толпа. Сквозь поднявшийся на ипподроме шум можно было различить отдельные выкрики:
- Коль Христос добр, почему нас гонят?
- Пусть мудрецы поймут!
- Прощай, правда!
- Истина умерла в тюрьме!
- Сделаемся евреями!
- Лучше нам обрезаться!
- Будем язычниками!
Синие показывали прасинам кулаки, и, хотя ношение оружия считалось преступлением, за которое беспощадно конфисковали имущество и ссылали, если не казнили, кое-где сверкнули ножи.
Все прасины - около пяти мириадов душ - покинули ипподром, нанося тем самым тягчайшее оскорбление базилевсу: подданные не должны уходить с ипподрома раньше Владыки.
Прасины кричали:
- Кости зрителей на живодерню, в клоаку, в навоз!
3
- Ты слышал об Антиохии? Нет? Где же были до сих пор твои уши? Узнай же: вдруг повернулись все знамена на башнях. Смотрели они на запад, а обратились к востоку. Никто не прикасался к ним, ветра не было даже столько, чтобы поднять пушинку! И потом все знамена - все сразу! - приняли прежнее положение!..
- Какое страшное предзнаменование!
- Вся Антиохия в страхе, ждут войны с персами.
- Дурной знак, несчастная Антиохия!
- Несчастные мы...
Возбужденные люди толпились на улицах, повсюду слышались разговоры:
- К соли уже нельзя приступиться, пена на хлеб повышается на пятнадцать оболов за литру!
- Я слышал - на двадцать пять.
- Будь ты проклят, злой вестник!
- Да поможет нам Николай, чудотворец мирликийский!
- Кончились чудеса, небо закрылось.
Кто-то объяснял, помогая себе энергичными жестами:
- Базилевс берет хлеб за налоги и нагревает на этом руки. Верьте мне, люди, я недавно прибыл из Египта.
Его поддерживали:
- Проклятый Трибониан вместе с Носорогом стараются изо всех сил, как быки на пашне.
- Уж эти сумеют высосать жир из сухой кости!
- С ткачей и кожевников начали брать четвертый налог.
- Плати, плати... Не платишь - тюрьма и пытка.
- Правы прасины: жизнь хуже ада.
- Одну природу исповедуйте во Христе, единоприроден сын божий! восклицал мужчина дикого вида, в рваной рясе, длиннобородый и длинноволосый.
Он поднимал над головами людей дубину с перекладиной - подобие креста. Взобравшись на выступ цоколя, бродячий проповедник монофизитской догмы исступленно продолжал:
- Братья христиане! Выслушайте грешного, пришедшего из пустыни со словом истины. Святой Симеон Стилит, который уже пятнадцатый год возносит молитвы к господу с вершины столба каменного, сам благословил сой крест! Отшельник поцеловал рукоятку дубины. - Внимайте мне, принесшему весть истины. Не человек Юстиниан, а дьявол. Сама мать его говорила, что понесла не от мужа Савватия, а принимая ночного демона. Ангел божий, являясь в Исаврии дуку Иоанну Горбачу, предрек, что бог употребит Юстиниана и его кровных на гибель христиан. Разве вы не знаете, что базилевс без головы ходит ночами в Палатии? Не знаете, что лицо его иногда делается куском гнойного мяса?
Раздались голоса:
- Святой говорит истину!