Жан Бычье Сердце принял его в свои объятия, подвел к табурету и посадил графа, прислонив его к стене.
- Вам удобно? - спросил Жан Бычье Сердце, присев на корточки и заглядывая г-ну де Вальженезу в лицо.
- Что вам от меня угодно? - высокомерно спросил граф.
- Я ищу вашего общества, ваше сиятельство... вместе с другом, который вышел на четверть часа, но скоро вернется...
В то время как Жан Бычье Сердце выговаривал эти слова, раздался условный стук в дверь.
Жану Бычье Сердце стук был знаком; он отпер дверь, и в комнату вошел Туссен Бунтовщик; у него было черное лицо с белыми разводами от пота, и г-ну де Вальженезу почудилось, что перед ним индеец с татуированной физиономией.
- Готово? - спросил Жан у друга.
- Да, - отвечал Туссен.
Обернувшись к г-ну де Вальженезу, он проговорил:
- Привет честной компании!
Потом он снова обратился к Жану:
- Почему он такой мокрый?
- Ох, лучше не спрашивай! - отозвался Жан Бычье Сердце и пожал плечами. - С тех пор как ты ушел, у меня только и было забот, что кропить этого господина.
- Что ты имеешь в виду? - спросил Туссен, не отличавшийся сообразительностью.
- Я хочу сказать, что господину было плохо, - с презрением вымолвил Жан.
- Плохо? - переспросил Туссен, силясь понять, что произошло.
- Ну да, Бог ты мой!
- С какой это стати?
- Да под тем предлогом, что мы ему забили в рот слишком большой кляп.
- Невероятно! - изумился угольщик.
Тем временем г-н де Вальженез разглядывал двух приятелей и, вероятно, остался осмотром недоволен: едва открыв рот, он сейчас же снова его закрыл, так и не вымолвив ни слова.
Жан и Туссен произвели на графа отталкивающее впечатление. Если бы у г-на де Вальженеза было хоть малейшее желание бежать, один вид стоявшего перед ним великана сейчас же отбил бы ему всякую охоту.
Граф опустил голову и задумался.
III
Местное вино
Пока граф размышлял, Жан Бычье Сердце подошел к шкафу, открыл его, достал бутылку, два стакана и поставил их на стол, но, спохватившись, что их трое, снова подошел к шкафу и взял третий стакан. Он его вымыл, вытер, еще раз ополоснул самым тщательным образом и только после этого поставил на стол перед г-ном де Вальженезом.
Потом указал Туссену на стул, сел сам и, поднеся бутылку к стакану пленника, произнес с галантностью, на какую только был способен:
- Что же, сударь, мы тюремщики, но не палачи. Должно быть, вы хотите пить не меньше нашего. Не угодно ли выпить стакан вина?
- Благодарю! - коротко ответил г-н де Вальженез.
- Не стесняйтесь, милейший! - сказал Жан Бычье Сердце, продолжая держать бутылку над стаканом графа.
- Благодарю! - еще суше проговорил г-н де Вальженез.
- Ну, как угодно, сударь! - произнес Жан Бычье Сердце таким тоном, словно ответ графа задел его за живое.
Он наполнил стакан Туссена.
- Твое здоровье, Туссен! - молвил он.
- Будь здоров, Жан! - ответил тот.
- Смерть всем злодеям!
- Да здравствуют хорошие люди!
Пленник вздрогнул, услышав столь выразительный тост из уст двух решительных парней.
Жан Бычье Сердце одним махом опрокинул стакан и стукнул
им об стол.
- Хорошо пошло, черт возьми... Я так хотел пить!
- Я тоже, - согласился Туссен, во всем подражая приятелю.
- Еще по одной, Туссен!
- Наливай!
И они опрокинули еще по стаканчику - на сей раз без тостов.
Стремительность, с какой приятели поглощали вино, навела г-на де Вальженеза на мысль.
Он стал ждать удобного случая, чтобы им воспользоваться, и такой случай скоро представился.
Жан Бычье Сердце обернулся к пленнику, и лицо графа показалось ему не таким уж насупленным; как все сильные люди, он не умел таить зло и потому произнес:
- Напрасно вы привередничаете! Ну, в последний раз, милейший, имею честь предложить вам стакан вина; угодно ли вам принять мое предложение?