73839.fb2
- Да, - глухо произнес г-н Жерар.
- Ага! Ну, после того как я разъяснил вам этот первый пункт, вы, вероятно, догадались, что это лишь одна из целей вашей прогулки. Постепенно я расскажу вам и о других; не пройдет и года, как, слово Жакаля, вы станете одним из самых верных, надежных, ловких и, значит, полезных слуг короля.
- Стало быть, вы предлагаете мне, сударь, стать вашим шпионом? пролепетал г-н Жерар, изменившись в лице.
- Раз уж вы сами выговорили это слово, я не стану вам противоречить, господин Жерар.
- Шпион!.. - повторил г-н Жерар.
- Да что уж такого унизительного в этой профессии! Разве я сам не являюсь первым шпионом его величества?
- Вы? - пробормотал г-н Жерар.
- Ну да, я! Неужели вы полагаете, что я считаю себя менее честным человеком, чем какое-нибудь частное лицо - я ни на кого не намекаю, дорогой господин Жерар, - какой-нибудь убийца, разделавшийся со своими племянниками ради наследства, а потом подставивший вместо себя невиновного?
В словах г-на Жакаля прозвучала такая насмешка, что г-н Жерар склонил голову и прошептал едва слышно, однако тонкий слух полицейского уловил его ответ:
- Я сделаю все, что вам будет угодно!
- В таком случае все идет отлично! - обрадовался г-н Жакаль.
Он поднял с пола свою шляпу и встал.
- Кстати, само собой разумеется, - продолжал полицейский, - что о вашей службе никто не должен знать, дорогой господин Жерар, и это важно не только для меня, но и для вас самого. Вот почему я вам предлагаю навещать меня в столь ранний час. В это время вы можете быть почти уверены, что не застанете у меня никого из своих знакомых. Никто не будет вправе - и вы заинтересованы в этом не меньше нашего - назвать вас словом "шпион", от которого вы буквально зеленеете.
Теперь вот еще что. Если за полгода вы заслужите мою благодарность при условии, разумеется, что мы избавимся от господина Сарранти, - я испрошу для вас у его величества право носить клочок красной ленты, раз уж вам, как большому ребенку, не терпится прицепить его к петлице!
С этими словами г-н Жакаль направился к двери. Г-н Жерар последовал за ним.
- Не беспокойтесь, - остановил его г-н Жакаль. - Судя по испарине на вашем лице, я вижу, что вам очень жарко; не стоит рисковать своим здоровьем и выходить на сквозняк. Я был бы в отчаянии, если бы вы подхватили воспаление легких или плеврит накануне своего вступления в должность. Оставайтесь в своем кресле, придите в себя после пережитых волнений, но в ближайшую среду вы должны быть в Париже. Я прикажу, чтобы вас не томили в приемной.
- Но... - попробовал возразить г-н Жерар.
- Что еще за "но"? - удивился г-н Жакаль. - Я полагал, что мы обо всем договорились.
- А как же аббат Доминик, сударь?
- Аббат Доминик? Он вернется через две недели, самое позднее - через три... Что это с вами?
Господин Жакаль был вынужден подхватить г-на Жерара, готового вот-вот лишиться чувств.
- Я... - пролепетал г-н Жерар, - я... если он вернется...
- Я же вам сказал, что папа не позволит ему открыть вашу тайну!
- А что если он откроет ее самовольно? - умоляюще сложив руки, вымолвил г-н Жерар.
Полицейский смерил его презрительным взглядом.
- Сударь! - заметил он. - Не вы ли мне сказали, что аббат Доминик дал клятву?
- Так точно.
- Какую же?
- Он обещал не пускать в ход этот документ, пока я жив.
- Ну вот что, господин Жерар! - сказал начальник полиции. - Если аббат Доминик поклялся, то, так как он по-настоящему честный человек, он сдержит слово. Только вот...
- Что?
- Не умирайте! Если вы умрете и аббат Доминик окажется свободен от данного слова, тут уж я ни за что поручиться не могу.
- А пока...
- Можете спать спокойно, господин Жерар, если вы вообще способны заснуть.
Эти слова заставили г-на Жерара вздрогнуть, а полицейский сел в карету, пробормотав себе под нос:
- Надобно признать, что этот господин - величайший негодяй, и если бы я верил в людскую справедливость, я бы усомнился в своей правоте.
Потом со вздохом прибавил:
- Несчастный парень этот аббат! Вот кто заслуживает жалости. Отец-то его - старый псих, он меня нимало не интересует.
- Куда едем, сударь? - захлопнув дверь, спросил лакей.
- В гостиницу.
- Господин не отдает предпочтения какой-нибудь заставе?
Ему все равно, по какой улице ехать?
- Отчего же? Возвращайтесь через заставу Вожирар, поедете по улице О-Фер. Сегодня дивная погода, и я должен убедиться, на месте ли этот лаццарони Сальватор. Если предчувствие меня не обманывает, этот чудак еще доставит нам хлопот в деле Сарранти... Трогай!
И лошади понесли во весь дух.
XIX
Метаморфозы любви
Оставим на время Жюстена и Мину, генерала Лебастара, Доминика, г-на Сарранти, г-на Жакаля, г-на Жерара и вернемся в мастерскую нашего могиканина-художника, знакомого нам под именем Петрус.
Прошел день или два после того, как г-н Жакаль побывал у г-на Жерара, читатели понимают, что мы не в силах следить за событиями с точностью до одного дня, мы просто пересказываем их в хронологическом порядке. Было половина одиннадцатого утра. Петрус, Людовик и Жан Робер сидели: Петрус в глубоком кресле, Людовик - в рубенсовском кресле, Жан Робер - в огромном вольтеровском. У каждого под рукой стояла чашка с чаем, более или менее опустевшая, а посреди мастерской - накрытый стол, свидетельствовавший о том, что чай был не единственным угощением в то утро.
Листы, испещренные строчками разной длины (значит, это были стихи), лежали пятью стопками справа от Жана Робера: поэт только что прочел друзьям новую драму в пяти частях и по мере того, как заканчивал каждый акт, откладывал их на пол. Чтение последнего, пятого акта было окончено несколько минут назад.