- Без колебаний! - заявил Сальватор.
- Продаем! - решительно молвил Петрус.
- Продаем, - вздохнул Жан Робер.
- Продаем, - подтвердил Сальватор.
- Продаем! - эхом отозвался из мастерской четвертый голос.
- Людовик! - обрадовались трое друзей.
- Мы, стало быть, занимаемся распродажей? - спросил молодой доктор, подходя с распростертыми объятьями и улыбкой на устах.
- Да.
- А что продаем? Можно полюбопытствовать?
- Наши души, скептик вы этакий! - проговорил Жан Робер.
- Продавайте свою, если хотите, - сказал Людовик, - а я свою с продажи снимаю: я нашел ей другое применение.
И, позабыв о распродаже, четверо друзей заговорили об искусстве, литературе, политике, а тем временем чайник запел на огне, и они стали расставлять чашки.
Чай хорош только тогда - примите к сведению эту аксиому, очень важную для настоящих любителей, - когда его готовишь сам.
Друзья просидели до полуночи.
Но, заслышав бой часов, все вскочили словно ошпаренные.
- Полночь, - заметил Жан Робер, - мне пора домой.
- Полночь! - воскликнул Людовик. - И я домой.
- Полночь, - проговорил Сальватор, - я должен идти.
- Мне тоже нужно выйти, - молвил Петрус.
Сальватор протянул ему руку.
- Только мы двое сказали правду, дорогой Петрус, - заметил комиссионер.
Жан Робер и Людовик рассмеялись.
Все четверо загомонили и стали спускаться.
На пороге они остановились.
- Хотите я скажу каждому из вас, куда кто идет? - спросил Сальватор.
- Скажите! - попросили трое приятелей.
- Вы, Жан Робер, направляетесь на улицу Лаффит.
Жан Робер отшатнулся.
- Теперь - им! - рассмеялся он.
- Людовик! Сказать, куда идете вы?
- Пожалуй!
- На Ульмскую улицу.
- Я в самом деле туда собираюсь, - признался Людовик, делая шаг назад.
- А вы, Петрус?
- О! Я...
- Отправляетесь на бульвар Инвалидов. Не падайте духом, Петрус!
- Постараюсь! - отвечал Петрус, пожимая Сальватору руку.
- А куда идете вы? - полюбопытствовал Жан Робер? Вы же понимаете, дорогой друг, что было бы нечестно, если бы вы унесли с собой все три наших секрета, а мы не взяли даже по кусочку вашей тайны!
- Куда иду я? - без улыбки переспросил Сальватор.
- Да, вы.
- Я хочу попытаться спасти господина Сарранти, которого должны через неделю казнить.
На том друзья и разошлись.
Однако художнику, поэту и доктору не давала покоя одна и та же мысль.
Насколько выше них был этот таинственный комиссионер, втайне подготовлявший великое дело, в то время как каждого из них занимала лишь любовь к одной женщине! Он же радел за все человечество!
Правда, он любил Фраголу, а Фрагола любила его.
XXXV
Улица Лаффит
Последуем за каждым из наших героев; возможно, так мы скорее приблизимся к развязке нашей истории.
В порядке подчинения мы начнем с Жана Робера.