- Человека уносят.
- А что собака?
- Собака бежит за ним.
- Дальше?
- Человек, собака и полицейские скрываются в дверях.
- Все кончено. Закройте окно, честнейший господин Жерар, и сядьте в это кресло.
Господин Жерар затворил окно и сел или, точнее, упал в кресло.
- Ну, теперь поговорим о наших делах... Вы задали большой предвыборный ужин, честнейший господин Жерар?
- Я полагал, что в моем положении, выдвигая свою кандидатуру...
- ...неплохо предпринять этот нехитрый кулинарный подкуп. Я вас не осуждаю, дорогой господин Жерар, так часто делается. Но вы допустили ошибку.
- Какую?
- Вы оставили своих гостей во время ужина.
- Я не виноват, господин Жакаль. За мной пришли и сказали, что вы немедленно желаете со мной переговорить.
- Надо было отложить дела на завтра.
- Я не посмел, господин Жакаль.
- И вы оставили гостей за столом?
- Увы, да.
- Не сообразив, что стол стоит на том самом месте, куда вы перенесли труп несчастного ребенка!
- Господин Жакаль! - вскричал убийца. - Откуда вы знаете?..
- Разве не положено мне по должности все знать?
- Так вы знаете?..
- Я знаю, что, когда вы вернулись к себе, гости и слуги разбежались, стол был опрокинут, а могила пуста.
- Господин Жакаль! - вскричал негодяй. - Где может быть скелет?
Начальник полиции потянул за угол салфетки, лежавшей на его столе, и кивнул на кости.
- Вот он!
Господин Жерар пронзительно закричал, вскочил и в беспамятстве бросился к двери.
- Что вы делаете? - остановил его г-н Жакаль.
- Не знаю я ничего... Бежать!
- Куда? В таком состоянии, как теперь, вы далеко не убежите: вас сейчас же арестуют!.. Господин Жерар! Нельзя быть вором, убийцей, клятвопреступником, имея такую голову, как у вас. Я начинаю думать, что вы рождены, чтобы быть честным человеком. Идите-ка сюда! Давайте поговорим спокойно, как и положено, когда дело серьезное.
Господин Жерар вернулся, пошатываясь, и сел в кресло, которое покинул за минуту до того.
Господин Жакаль приподнял очки и посмотрел на негодяя, как кот на мышь, которую он держит в когтях.
У убийцы выступил на лбу пот.
- Знаете ли вы, - продолжал г-н Жакаль, - что представляете живейший интерес для мелодраматурга вроде господина Гилбера де Пиксерекура или такого романиста, как господин Дюкрей-Дюминиль: до чего ваша жизнь богата драматическими событиями, Бог мой! Какими душераздирающими сценами, какими захватывающими перипетиями полна неведомая драма вашей жизни! А этот пес!.. Откуда вы его знаете? Это же потомок пса Монтаржи! Должно быть, этот чертов Бразил имеет на вас зуб!
Господин Жерар лишь простонал в ответ.
Начальник полиции словно ничего не слышал и продолжал:
- Клянусь честью, весь Париж готов рукоплескать такой драме. Правда, развязка еще неизвестна. Но мы здесь как раз для того, чтобы придумать какой-нибудь конец, не правда ли, честнейший господин Жерар? Занавес опустился после четвертого акта: опрокинутый стол, опустевшая могила, разбежавшиеся гости и слуги... Вот так картина!
- Господин Жакаль, - умоляюще прошептал убийца, - господин Жакаль...
- О, я отлично знаю, что вы скажете: вы не знаете, как выпутаться... Черт побери! Это касается только вас: когда люди объединены общим делом, каждый выполняет свою часть, или кто-нибудь из двоих останется в проигрыше. Я свое сделал:
арестовал защитника невиновности и добродетельного пса.
- Что вы имеете в виду?
- Я говорю об этом молодом человеке, опрокидывавшем и душившем моих людей, и готовой их растерзать собаке. Как вы думаете, ради кого одному накинули мешок на голову, а другому надели наручники? Ради вас, неблагодарный!
- Этот молодой человек... Эта собака...
- Этот молодой человек, честнейший господин Жерар, и есть Сальватор, комиссионер с улицы О-Фер, друг аббата Доминика, сына господина Сарранти. А пес - это Бразил, принадлежавший вашему несчастному брату, друг ваших бедных племянников, тот самый, которого вы, как вам казалось, убили, а на самом деле промахнулись или, вернее, только ранили.
Можете быть уверены: он вас живьем слопает, если только встретит когда-нибудь.
- О Боже, Боже! - закрыв лицо руками, пролепетал г-н Жерар.
- Вы допускаете неосторожность, призывая Господа Бога, - заметил г-н Жакаль. - Если бы Он обратил на вас свой взгляд, вас в ту же минуту поразило бы громом небесным. Ну, это, пожалуй, подходящая развязка. Что скажете?
- Господин Жакаль! Если у вас в душе осталась для меня хоть крупица жалости, не шутите так: вы меня убиваете!
Он уронил руки, а голову запрокинул назад и смертельно побледнел.
- Ну, ну, не стоит так волноваться, - сказал г-н Жакаль. - Сейчас не время бледнеть, лишаться чувств, заливать мой паркет потом. Призовите на помощь свое воображение, господин Жерар!