- Нас? - хором переспросили молодые люди и удивленно переглянулись.
- Да, вас. Я так и думал, что ваш друг пошлет за вами нынче утром, и хотел сказать вам два слова о поручении, которое он вам только что дал.
Молодые люди снова переглянулись со всевозраставшим удивлением.
- Вы меня знаете, господа, - продолжал г-н де Маранд с покоряющей улыбкой. - Я человек серьезный, привык с уважением относиться к вопросам чести, и вы не можете заподозрить меня в намерении оскорбить вашего друга.
Молодые люди поклонились.
- Итак, сделайте мне милость...
- Какую?
- Ответьте откровенно на мои вопросы.
- Постараемся, сударь, - в свою очередь улыбнувшись, пообещал Петрус.
- Вы идете к господину де Вальженезу, не так ли?
- Да, сударь, - не скрывая изумления, кивнули молодые люди.
- Вы идете обсудить с ним или его секундантами условия дуэли?
- Сударь...
- Отвечайте смело. Я министр финансов, а не префект полиции. Речь идет о дуэли?
- Это так, сударь.
- О дуэли, причина коей вам неизвестна?
Задавая этот вопрос, г-н де Маранд пристально посмотрел на молодых людей.
- И это верно, - подтвердили те.
- Да, - улыбнулся г-н де Маранд, - я знал, что Жан Робер - джентльмен.
Петрус и Людовик ждали объяснений.
- Я-то знаю причину, - продолжал банкир, - и должен сказать господину Жану Роберу, что буду иметь честь оказать через час влияние на ход событий, а это, возможно, изменит решение вашего друга.
- Я так не думаю, сударь. Нам показалось, что наш друг настроен весьма решительно.
- Окажите мне милость, господа.
- Охотно! - отозвались оба приятеля.
- Не ходите к господину де Вальженезу, пока я не увижусь с господином Жаном Робером и он снова не переговорит с вами.
- Сударь! Это противоречит указаниям нашего друга. Мы даже не знаем...
- Это дело двух часов.
- В некоторых вопросах двухчасовое промедление может пагубно сказаться на результате.
- Уверяю вас, господа, ваш друг не рассердится, будет вам благодарен за задержку.
- Вы точно знаете?
- Слово чести.
Молодые люди переглянулись.
Петрус спросил:
- Почему бы вам, сударь, не подняться к Жану Роберу прямо сейчас?
Господин де Маранд вынул часы.
- Сейчас без десяти минут девять; ровно в девять я должен быть в Тюильри, а я еще не настолько давно стал министром, чтобы заставлять себя ждать.
- Не позволите ли вы нам хотя бы подняться и предупредить нашего друга об изменениях?
- Нет, господа, нет, умоляю вас этого не делать. Намерения господина Жана Робера должны измениться после того, что сообщу ему я. Но в одиннадцать часов будьте у него.
- Тем не менее... - продолжал настаивать Людовик.
- Представьте, - проговорил г-н де Маранд, - что вы не застали господина де Вальженеза дома и вынуждены принять это промедление.
- Друг мой! - заметил Петрус - Когда такой человек, как господин де Маранд, уверяет, что в нашем поступке не будет ничего предосудительного, мы можем - таково по крайней мере мое мнение - положиться на его слово.
Он поклонился банкиру и продолжал:
- Мы будем у нашего друга, сударь, а до тех пор не предпримем ничего, что противоречило бы вашим намерениям.
Молодые люди снова поклонились, давая г-ну де Маранду понять, что не хотят больше задерживать его на улице.
Банкир вскочил в кабриолет и приказал гнать в Тюильри.
Друзья зашли в кафе "Демар" и заказали завтрак, желая с пользой употребить время, дарованное им г-ном де Марандом.
Тем временем лакей Жана Робера передал хозяину карточку министра, не забыв, разумеется, прибавить, что тот зайдет к поэту после визита к королю.
Жан Робер заставил слугу дважды повторить поручение, взял карточку, прочел имя и непроизвольно насупился. Не то чтобы он испугался - молодой человек был храбр, - но неизвестность тревожила его.
Что было нужно г-ну де Маранду в восемь часов утра?