И лучше скажи мне, где то дитя,
Чей я слышала жалобный крик?_
_Ах, я завернула его в платок,
Зашвырнула в морской прибой:
Пусть бы он потонул _ или выплыть бы смог,
Только не был бы больше со мной_.
_Мэри Хэмилтон, ты заслужила смерть,
И теперь готовься к ней.
Сохранила бы ты дитя живым _
Это было бы к чести твоей.
Мэри Хэмилтон, встань же, скорее встань
И покинь королевский дом.
Отвезут тебя в город Эдинбург;
Ты предстанешь перед судом_.
Ах, как медленно, медленно встала она,
Собиралась совсем не спеша.
Рыдала она, стонала она,
И ныла ее душа.
Она тряслась на буром коне,
И не верилось ей никак,
Что к страшной виселице ее
Приближается каждый шаг.
_Джентльмены! Не надо, не надо спешить,
Лошадей не стоит гнать.
Вам таких измученных женщин, как я,
Не случалось еще провожать_.
И вот они въехали в Кэннон Гейт 60,
По макушку в дорожной пыли.
Все женщины в окна смотрели на них
И слез сдержать не могли.
Парламентский Спуск проехали,
И еще другие места.
На нее глядели и плакали
Горожанки у Креста 61.
_Не плачьте, не плачьте, женщины,
На мне такая вина!
Вчера я убила свое дитя
И теперь умереть должна_.
На три ступеньки в суд поднялась,
Презирая свой позор.
Трижды громко смеялась она, но суд
Вынес смертный приговор.
_Сорвите платье, бросьте его _
И пускай лежит в пыли;
А глаза прикройте мне платком,
Чтоб не видели петли.
Четыре Мэри было нас,
Но окончилась жизнь моя.
Да, Мэри Битон и Мэри Ситон,