— Вы не понимаете?
— Сколько тебе лет?
— Мамуля спит. И три мои сестрички спят. Я самая старшая, и я не сплю. Вон она, моя мать, та, что храпит. Ужасно не люблю, когда храпят. Папа тоже не любит, когда храпят.
— Ты прекрасно говоришь по-польски. Наверно, у тебя в школе хорошие оценки.
— Э-э-э, не стоит об этом! Зачем, какой смысл? Правда? Но если вам уж очень хочется знать, оценки у меня не хорошие, а отличные. Но это не важно. Правда?
— Так ты, наверно, лучшая ученица в классе, да?
— Ну конечно!
— А всеобщую историю знаешь?
— Это мы еще не проходили.
— Но знаменитых исторических личностей знаешь?
— Ой, нет.
— Почему?
— А зачем они мне?
— Это же очень интересно…
— У меня другие заботы.
— У тебя — заботы? Ты ведь еще маленькая!
— Не такая уж и маленькая.
— И какие же у тебя заботы?
— Я не могу ночью спать и вижу разные вещи.
— Какие?
— Не скажу.
— Скажи, скажи.
— Не скажу. Вы все равно не поверите.
— Поверю.
— Вы знаете, что мы не здешние? Мы убежали из Кишинева.
— Знаю, но ты не можешь этого помнить.
— Сама я не помню, но все знаю. Знаю даже, что, если б не папуля, мамули сейчас не было бы в живых. Папуля взял топор, и казак испугался. Папуля ему сказал, что его убьет.
— И убил?
— Не знаю. Я спрошу у папы.
— Лучше не спрашивай.
— Почему?
— Не надо детям спрашивать про такие вещи.
— А вы меня почему спросили?
— Ложись спать.
— Я не буду спать.
— Почему?
— Потому что кто-то должен не спать.
— Именно ты?
— Вы не знаете мою мамулю. Она храпит. Она даже разговаривает во сне. Отец просыпается и сердится. Один раз мама сказала моей сестричке: «Сашка, надень брюки, на улице сильный мороз». Я ужасно смеялась. У меня нет ни одного брата. Очень жаль! А не сплю я, потому что я очень нервный ребенок. Мамуля водила меня к доктору.
— Ложись спать.
— Вы уже уходите?
— Да. Времени нет.
— Жаль. А я думала, вы еще со мной побудете. А когда будет время, придете?
— Приду. А что сказать твоему папуле?
— Ничего. Скажите, что я сплю.
— Ложись, я еще немножко подожду.
Ленка легла, прислонилась головой к мощному материнскому плечу.
Явдоха стояла на пороге коровника. Красные ноги широко расставлены.
— Не видела старика? — спросил сапожник Гершон.