— А где он может быть?
— Нэ знаю.
— Ксендз его ищет.
Явдоха пожала плечами.
Гершон оглядел двор. Никого. Только лошадь пекаря трясла пустой торбой.
Сапожник Гершон пошел в сторону сада. На него налетела запыхавшаяся Бланка, жена фотографа Вильфа.
— Не видели моего мужа? Он ходил за мной. А теперь я не знаю…
— Старого Тага там нет? — спросил сапожник Гершон.
Бланка не ответила и побежала к коровнику.
— Есть там кто-нибудь? — спросила у Явдохи.
Явдоха молчала.
Бланка сделала шаг вперед.
Явдоха заступила ей дорогу.
— Пропусти, — скривилась Бланка.
— Нэ пущу!
— Я прошу меня пропустить, — тихо сказала Бланка.
— Ни!
— Почему?
— Нэ пущу!
— Мне очень нужно!
Явдоха молчала.
Гершон вернулся из сада.
— Там никого нет. Только ваш муж…
— Скажите ей!.. — со злостью потребовала Бланка.
— Впусти ее, Явдоха.
Явдоха покачала головой.
— Я должна спрятаться.
— От кого?
— Ни о чем не спрашивайте. Я брошусь в ручей.
Э-э, он давно высох. А меня, Явдоха, тоже не впустишь? Кого ты там прячешь? Почему такая вредная? Есть там кто-нибудь или никого нет?
Девка молчала.
Сапожник Гершон попробовал переступить порог.
Явдоха раскинула руки:
— Нэ пущу!
— Не пустит! Ничего не поделаешь. Пойдемте отсюда. Драться я с ней не стану.
— Куда? — спросила Бланка.
— А от кого вы прячетесь?
— Не важно.
— Вас кто-то испугал?
— Да.
— Кто? Казак?
— Да.
— Он был один?
— Я не считала.
— Жаль. Может, вы видели гусара, а почудилось, что это казак? Признавайтесь.
— Не видела я никакого гусара. А… Может, вы где-нибудь видели?
— И я не видел.
— У меня ужасно болят ноги.
— Потому что вы босиком. Ноги штука нежная.