От подобных оценок Советское правительство не избавилось вплоть до рокового дня 22 июня 1941 г. На седьмой сессии Верховного Совета СССР 1 августа 1940 года Молотов разъяснял, что "в основе сложившихся добрососедских и дружественных советско-германских отношений лежат не случайные соображения конъюнктурного характера, а коренные государственные интересы как СССР, так и Германии". К тому времени германские войска оккупировали Данию, Норвегию, Бельгию, Голландию и Францию, завершали подготовку, как было известно Советскому правительству, к агрессии против Балканских и других стран. Но это не остановило Молотова, когда на седьмой сессии Верховного Совета СССР он заявил, что заключенный почти год назад советско-германский договор о ненападении обеспечил "Германии спокойную уверенность на Востоке. Ход событий в Европе не только не ослабил силы советско-германского соглашения о ненападении, но, напротив, подчеркнул важность его существования и дальнейшего развития".
Составной частью "дружественных отношений" с фашистской Германией стало экономическое сотрудничество, которое после прихода Гитлера к власти пало до крайне низкого уровня. Оживлению товарооборота между двумя странами служили соглашения, заключенные 19 августа 1939 года, 11 февраля 1940 года и 10 января 1941 года. Наряду с поставками товаров в них предусматривалась возможность германских транзитных перевозок через территорию СССР с использованием его железных дорог, морских и речных путей, портов. Это вело к прорыву
Германией торговой блокады, установленной Великобританией и другими странами.
Товарооборот между СССР и Германией обеспечивал выполнение широкой экономической программы. Уже в 1940 году он превышал "наивысшие размеры", когда-либо достигнутые в торговле между двумя странами. Если в
1939 году он составлял 61 миллион марок (0,6 процен
та от всего внешнеторгового оборота Германии), то за
1940 год возрос в десять раз и достиг 607 миллионов марок
(7,8 процента от всего импорта и 4,4 процента от всего
экспорта Германии). До дня нападения на СССР Герма
ния получила из Советского Союза не менее 2,2 миллиона
тонн зерна, кукурузы и бобовых культур, 1 миллиона тонн
нефти, 100 тысяч тонн хлопка, 80 миллионов кубических
метров древесины и ряд других товаров, в том числе стра
тегически важных металлов. Германская сторона с удов
летворением отмечала, что "объем сырья, обусловленный
договором, доставляется русскими пунктуально, несмотря
на то, что это стоит им больших усилий".
Из Германии в СССР поставлялась в основном готовая продукция: образцы боевых самолетов с полным комплектом вооружения и оборудования, образцы артиллерийской техники, станки, оборудование для разных отраслей народного хозяйства. Согласованные сроки поставок германских товаров нередко срывались, а весной 1941 года поставки стали попросту саботироваться, хотя именно в это время должны были последовать самые крупные из них. Огромных денег стоило приобретение тяжелого крейсера "Лют-цов", которого как такового еще не было, а был лишь корпус корабля без механизмов и вооружения. Весной
1940 года немецкий буксир доставил его в Ленинград,
где в соответствии с планом германских поставок за
вершить его строительство предполагалось в 1943 году при
помощи немецких инженеров и механиков.
Немцы настояли на том, чтобы СССР выполнил свои обязательства по поставкам за 18 месяцев -- к середине
1941 года, а Германия -- за 27 месяцев, к концу 1941 года.
Советские поставки первых 12 месяцев немцы компенси
ровали за 15 месяцев, а советские поставки первых шести
месяцев 1941 года германская сторона обязалась компен
сировать... через полгода после нападения на СССР. Среди
советских поставок первостепенной срочности оказалось
важнейшее стратегическое сырье -- 11 тысяч тонн меди,
3 тысячи тонн никеля, 950 тонн олова, 500 тонн молибде
на, 500 тонн вольфрама, 40 тонн кобальта.
С тех пор прошло почти полвека, когда впервые в советской печати появились сведения о действительных результатах советско-германских экономических отношений рассматриваемого времени. По торгово-кредитному соглашению от 19 августа 1939 года Германия обязалась предоставить СССР кредит в размере 200 миллионов марок сроком на семь лет для закупки германских товаров в течение двух лет. А что же в действительности? Назначив срок нападения на СССР, Гитлер заведомо шел на обман. Вследствие этого товарный кредит фактически получила Германия, а не СССР. За весь период "дружественных отношений" импорт Германии из СССР составил 536 миллионов марок, а ее экспорт в СССР -- лишь 318,7 миллиона марок. Следовательно, вместо того, чтобы получить от Гитлера 200 миллионов марок товарного кредита, Сталин вложил в экономику Германии еще большую сумму -- около 220 миллионов марок, которая может значительно увеличиться, если учесть такие бесполезные для СССР германские поставки, как крейсер "Лютцов" и различное некомплектное оборудование. В 1940--1941 годах германские поставки покрыли советские только на 57-- 67 процентов.
Практическое выполнение торгово-экономических соглашений в 1939--1941 годах способствовало укреплению экономики Германии в период ее интенсивной подготовки к войне против СССР. Даже в ту ночь, когда германские войска заканчивали последние приготовления для атаки советской территории, из СССР в Германию следовали эшелоны и корабли с зерном, нефтью и другими товарами.
В соответствии с секретными протоколами и другими тайными договоренностями, дополнявшими советско-германские договоры, Сталин получил согласие Гитлера на ввод советских войск в Эстонию, Латвию, Литву и Бессарабию, а в перспективе -- даже в Финляндию. С соседними, особенно малыми странами, он стал изъясняться языком угроз и ультиматумов. В великодержавной манере была возвращена в состав СССР Бессарабия, присоединена Северная Буковина, восстановлена Советская власть в республиках Прибалтики. Правительство СССР разорвало дипломатические отношения с правительствами стран, оказавшихся жертвами фашистской агрессии и нашедших убежище в Англии. Зато с прогитлеровскими правительствами Виши во Франции и марионеточного Словацкого государства были установлены отношения на уровне послов.
Союз с Гитлером толкнул Сталина на войну против Финляндии, отнесенной согласно секретному дополнительному протоколу к договору от 23 августа 1939 года к "сфере влияния" СССР, на которую, как указывалось выше, распространялись "территориальные и политические преобразования". Переговоры с финским правительством относительно таких "преобразований" начались еще в марте 1939 года. Предложения советского руководства, как явно задевавшие суверенитет Финляндии, тогда были отклонены. Обе стороны стали готовиться к военным действиям: Финляндия -- к оборонительным, СССР -- к наступательным.
В начале марта 1939 года народный комиссар обороны СССР маршал К. Е. Ворошилов дал указание только что назначенному командующему войсками Ленинградского военного округа командарму 2 ранга К. А. Мерецкову как можно тщательнее изучить театр будущих военных действий округа в условиях разных времен года, а также "постараться детально проанализировать состояние войск и их подготовленность на случай военного конфликта, опасность которого в связи с резким обострением международной обстановки быстро нарастала". Выполняя эти указания, Мерецков без промедления занялся боевой подготовкой войск, строительством дорог и укрепленных районов у границы с Финляндией.
Отношения между двумя странами были уже достаточно накалены и обострены, когда в октябре -- ноябре 1939 года по инициативе советской стороны состоялись новые переговоры. Как и прежде, финское правительство отклонило все советские предложения, в том числе о сдаче в аренду порта Ханко, обмене финской территории на карельском перешейке на часть территории в Карельской АССР.
Обе стороны не проявили стремления искать взаимоприемлемые политические решения. Они смотрели друг на друга через "прорезь прицела винтовки", ускорили военные приготовления. Советское правительство взяло курс на силовой метод решения проблемы. "Поводом" для начала боевых действий советских войск послужил "инцидент" у деревни Майнила, в 800 метрах от границы. 26 ноября 1939 года в промежутке между 15 часами 45 минутами и 16 часами 5 минутами по ее расположению было произведено семь пушечных выстрелов, в результате имелись человеческие жертвы. Уже через несколько часов посланнику Финляндии в Москве была вручена нота, в которой го
ворилось, что советская сторона не намерена "раздувать этот возмутительный акт нападения со стороны частей финской армии". Советское правительство потребовало от финляндского правительства "незамедлительно отвести свои войска подальше от границы на Карельском перешейке -- на 20--25 километров и тем предотвратить возможность повторных провокаций".
В ответной ноте правительства Финляндии говорилось, что оно "в срочном порядке произвело надлежащее расследование" и установило, что "враждебный акт против СССР... был совершен не с финляндской стороны". Правительство Финляндии предложило провести совместное расследование данного инцидента и изъявило готовность "приступить к переговорам по вопросу об обоюдном отводе войск на известное расстояние от границы".
Это разумное предложение было отвергнуто. В ответной ноте Советского правительства от 28 ноября 1939 года нота Финляндии была охарактеризована как документ, "отражающий глубокую враждебность правительства Финляндии к Советскому Союзу и призванный довести до крайности кризис в отношениях между обеими странами. В ноте было заявлено, что с сего числа Советское правительство "считает себя свободным от обязательств, взятых на себя в силу пакта о ненападении, заключенного между СССР и Финляндией и систематически нарушаемого правительством Финляндии".
В 8 часов утра 30 ноября войска Ленинградского военного округа перешли границу Финляндии, получив приказ "разгромить финские войска". Поставленные перед ними задачи далеко выходили за рамки обеспечения безопасности советской границы. В приказе войскам Ленинградского военного округа его командующий К. А. Мерецков и член военного совета А. А. Жданов утверждали: "Мы идем в Финляндию не как завоеватели, а как друзья и освободители финского народа от гнета помещиков и капиталистов". Этот ущербный взгляд на ситуацию разделяло тогда все партийно-государственное руководство в СССР. "Освободительные цели" Красной Армии в отношении Финляндии в то время определяли основное направление в советской пропаганде, утверждавшей, будто финские трудящиеся ждут своего "освобождения от эксплуатации" с помощью советских штыков. В газетах помещались сообщения о митингах трудящихся "в поддержку решительных мер" Советского правительства против "провокаторов войны", "финской белогвардейщины".
На другой день после начала боевых действий стал разыгрываться политический фарс. Было заявлено, что Со-ветскому правительству в результате "радиоперехвата стало известно", что в только что освобожденном финском городе Териоки (ныне Зеленогорск) "левые силы" Финляндии сформировали "правительство Демократической Финляндской Республики" во главе с видным деятелем Коминтерна и коммунистического движения Финляндии О. Куусиненом.
Вслед за этим газеты и радио сообщили, что "2 декабря, в Москве, происходили переговоры между Наркоминделом тов. Молотовым В. М. и Председателем Народного Правительства и Министром Иностранных Дел Финляндии г. Куусинен О. В. по вопросу о заключении договора о взаимопомощи и дружбе между Советским Союзом и Финляндской Демократической Республикой. В переговорах участвовали т. т. Сталин, Ворошилов, Жданов".
Лига Наций осудила действия Советского Союза как покушение на суверенитет Финляндии и 14 декабря по инициативе ряда стран Латинской Америки исключила его из своих членов.
Советско-Финляндская или зимняя, как ее именуют в Финляндии, война продолжалась с 30 ноября 1939 года по 12 марта 1940 года. Решение о начале боевых действий против Финляндии принималось лично Сталиным вкупе со своими ближайшими советниками -- Ворошиловым и Молотовым. Война разразилась так поспешно, что даже начальник Генерального штаба Красной Армии Б. М. Шапошников об этом не знал, он был в отпуске. "Гениальные" полководцы Сталин и Ворошилов не сомневались в быстром разгроме финских войск. Поэтому красноармейцы вели "зимнюю войну" в летнем обмундировании, в результате многие тысячи из них погибли от суровых морозов или получили серьезные обморожения.
Общая численность советских войск, задействованных для войны против Финляндии, составила около 960 тысяч человек (против около 300 тысяч человек финских войск, включая формирования "шюцкора" -- военизированной организации гражданских лиц). Они имели 11266 орудий и минометов (против примерно двух тысяч финских), 2998 танков (против 86 финских), 3253 боевых самолета (против около 500 финских, из которых 350 были получены в ходе войны от Англии, Франции и других западных стран). Действия советских сухопутных войск поддержи-пали Балтийский и Северный флоты и Ладожская военная флотилия.
Хотя с самого начала было ясно, что финнам не избежать поражения, вместо впечатляющей победы получилась затяжная война. Боеспособность Красной Армии, как показал еще недавний опыт боев на Халхин-Голе, была низкой. При этом следует учесть, что советское командование имело исчерпывающие данные о финских укреплениях на Карельском перешейке ("линия Маннергейма").