Как пишут сказания о Куликовской битве, это ОРДА ЗАЛЕССКАЯ.
Ищут давно, но не могут найти. Как аргументировано показывает московский историк А. Бычков, в ту пору (1380) в Москве вообще все крупные реки западнее называли «Доном» (на осетинском языке — иранском языке коренного населения Украины — «Дон», «Днепр» — это и есть «Река»). Так что под «Доном» мог тогда вполне пониматься Днепр.
В. В. Каргалов («Куликовская битва», 1980) пишет: «4 или 5 сентября русские полки пришли «на место, называемое Березуй, за тридцать три версты от Дона»». Или, получается, от Днепра, что вполне возможно. Нельзя забывать и то обстоятельство, что Дон на своей большей части контролировался Южной Ордой Мамая, а Днепр был рекой ВКЛ. Вряд ли антимамаевская коалиция стала бы собирать свои силы на вражеской территории, тем более что Мамай шел к нам с войной, а не мы к нему.
Существенен и политический аспект: Мамай не шел захватывать «сепаратистскую Москву», а шел возвращать у Литвы свой улус. В таком понимании битва могла состояться в любом месте, пограничном между ВКЛ и Южной Ордой Мамая, а судя по предшествующей битве присяге рязанского князя Мамаю, его войска в то время находились где-то в районе Рязани, на севере его владений.
В источниках: «нагнали великого князя на этой стороне Дона, на месте на Черном, на Березае».
Каргалов: «На Березуе великий князь Дмитрий Иванович получил точные сведения о местоположении войска Мамая и его действиях».
А. Бычков в этой связи:
«Ознакомившись с десятью версиями о местонахождении загадочного места Березуй, где останавливался в походе Дмитрий Донской, и сверив разные списки «Сказания…», мы обнаружим, что этот Березуй — вовсе не одна их нынешних Березовок, а искаженное писцом «на березе», то есть на берегу (Дона)».
Добавлю к этой куче версий и свою гипотезу — опираясь уже на то наше знание, что Куликовская битва была битвой ВКЛ с Мамаем.
Почему не предположить, что это «загадочное место Березуй» — это наша река Березина? Там пока никто не искал следов Куликовской битвы — при полном их отсутствии на территории России.
Конечно, многим историкам такое предположение покажется экзотическим. Однако, как полагаю, в контексте понимания битвы как битвы ВКЛ с Мамаем — тут все кажется верным: такая битва должна была происходить именно и только на нашей территории ВКЛ. И именно по этой причине в событии приняли участие три сына Ольгерда. Которые привлекли к этой битве еще и московского князя.
Во всяком случае, место Куликовской битвы так и не найдено до сих пор. Если же смотреть на «путь дружин», то Андрей Ольгердович должен был придти на битву из далекого Пскова позже, чем Ягайло-Яков из вполне близкой Литвы, а Дмитрий Ольгердович, как можно понять, вообще был возле «эпицентра событий», так как именно к нему «шли войска из Москвы Дмитрия Донского».
Получается, что ближе всех к месту битвы был Дмитрий Ольгердович в Брянске. «Неувязка» уже в том, что Ягайло дошел бы раньше, чем Андрей из Пскова. Как это объяснить — можно только гадать. Вполне возможно, что выход в поход войска Ягайло задержали организационные вопросы — ведь он собирал войско со всего ВКЛ, а его братья Андрей и Дмитрий взяли лишь хоругви восточных провинций ВКЛ, свои княжеские дружины.
Никто не искал место Куликовской битвы ни на территории нынешней Беларуси, ни на территории Брянской области. Хотя, следуя логике источников, где-то тут эта битва и состоялась. Так может, тут и следует поискать ее следы? Причем, Брянская область, судя по всему, — более всего подходит для этих поисков.
Многие «нестыковки» и «странности» объясняет, на мой взгляд, следующая версия событий.
В Орде тяжелая долгая смута. Мамай наконец захватывает власть в Южной Орде и проводит «переучет своих владений». Рязанский князь, присягая ему, докладывает, что Московское княжество захвачено Литвой. Мамай считает это несправедливым захватом своего улуса — и организует поход за возврат Москвы в Орду.
Это известие доходит до Москвы, где сам Дмитрий Иванович тяготится пребыванием в ВКЛ и боится гнева Орды «за его предательство». Там же об известии сообщают Дмитрию Ольгердовичу, который по делам обустройства новых земель ВКЛ находится в Переяславле-Залесском. Он тотчас приезжает в Москву и приказывает московскому князю собирать войско, а заодно сообщает о предстоящей битве в ВКЛ.
Андрей Ольгердович, находящийся в Пскове, тут же спешит на битву со своей литовской княжеской дружиной (возможно, прибавив к ней и ополчение псковичей). А Яков-Ягайло занят мобилизацией уже всего Войска ВКЛ. Встречу Дмитрий Ольгердович назначил где-то на востоке ВКЛ, видимо — чуть западнее Брянска (возможно — на Березине), чтобы и он успел собрать свои брянские войска, и его братья Ольгердовичи с войсками ВКЛ поспели.
Таким образом, Дмитрий Ольгердович выходит из Москвы с московским войском, которое по его приказу собирает не желающий этого сражения московский князь Дмитрий Иванович (который не будет командовать битвой, переоденется в ратника и спрячется в дубраве, надеясь на победу Мамая). В Брянске Дмитрий Ольгердович присоединяет к приведенной им московской рати — брянские литовские хоругви ВКЛ. В назначенном месте встречается с войском Андрея Ольгердовича.
Мамай, узнав о планах врага, принимает решение напасть на войско ВКЛ, не дожидаясь прихода основных сил, собранных Яковом-Ягайло. Однако и этих литовских полков оказалось достаточно, чтобы в пух и прах разгромить этого ордынского царька. Когда Ягайло узнал, что победа за Литвой, то повернул назад. Более всего в битве потери пришлись на финно-угорское и татарское ополчение Москвы, так как руководившие битвой Андрей и Дмитрий Ольгердовичи использовали его как «пушечное мясо». Не удивительно, что когда в Москве об этом узнали, то испытали огромное горе: погибло около 70 % участвовавших в битве московитов, тогда как потери литвинов были минимальны.
Москва вернулась в состав уже Восточной Орды Тохтамыша через два года, и уже тогда началась ложь — Дмитрий Донской пытался выслужиться перед Тохтамышем, представляя свое участие в этой битве против врага Тохтамыша Мамая — как знак искренней преданности царю Восточной Орды. То есть, вранье началось уже тогда — и до 1480 года эта битва в Москве подавалась, как подвиг москвичей во славу Орды в борьбе с нечестивым врагом Тохтамыша Мамаем. Как только Москва освободилась в 1480 году от места улуса и стала провозглашать себя равной царствам Орды, то изменилась и трактовка битвы, появился политический заказ на написание сказаний, где бы Куликовская битва была подана уже как победа Москвы над Ордой. В первых вариантах союзником победы названа Литва, а роль Москвы в битве спекулятивно раздута, а в поздних сказаниях — уже и Литва подана негативно.
А уже при Екатерине II ее «Историческая Комиссия» подчистила все не московские летописи и источники, где эта искусственно раздутая битва была подана иначе.
Так создаются мифы…
Вадим РОСТОВ
«Освобождение Полоцка».14 июня 2008 года Первый канал беларуского телевидения показал очередную серию исторического документального цикла "Летопись времен". Об этом цикле мы уже писали в предыдущем номере газеты, в этот раз создатели цикла еще больше удивили беларусов: они рассказали о том, как в 1563 году Иван Грозный «освободил» наш Полоцк.
Ведущий программы вначале всячески превозносил Ивана Грозного, хотя тот был редкостной сволочью. Про внезапное нападение Москвы на наше государство и про оккупацию Полоцка ведущий использовал термины «освобождение»: «Иван Грозный въехал в освобожденный город и провозгласил себя Великим князем Полоцким», «накануне освобождения города» — и т. д.
Удивительный коллаборационизм! Хочется спросить — «освободил» жителей Полоцка ОТ КОГО? От самих себя, от своей государственности.
Ведущий программы всячески прославлял русских оккупантов: мол, «Иван Грозный вернул православным их церкви», «один из крепостных валов носит его имя», «вернул крест Евфросинии Полоцкой» и прочее.
В реальности оккупанты вырезали и ограбили все население города. Непосредственный участник похода на Полоцк, немец-опричник Генрих Штаден пишет:
«Великий князь вызвал из города все рыцарство (шляхту) и всех воинских людей. Их таким образом разъединили, а затем убили и бросили в Двину» (Штаден Г. Записки немца-опричника. М., 2002, с. 77).
Минский историк А. Е. Тарас писал в книге «Войны Московской Руси с ВКЛ и Речью Посполитой» (М., АСТ, 2006, с. 251):
«Ремесленников и купцов литвинского происхождения Иван велел выслать в московские города. Захваченные в Полоцке сокровища (городская казна, церковные деньги, иконы в окладах, драгоценная утварь) тоже отправились в Москву. Неизвестно куда подевалась богатая библиотека Софийского собора, собиравшаяся с момента его возведения в XI веке».
Вывезенных в Московию жителей Полоцка (несколько тысяч человек) ждала ужасная судьба. Генрих Штаден писал:
«Мещане вместе с их женами и детьми были развезены по нескольким городам Русской земли… Мещане, равно как и многие из дворян, вместе с женами и детьми несколько лет жили по тюрьмам, закованные в железа, залиты свинцом. Когда же великий князь вместе со своими опричниками осаждал некоторые города в Лифляндии, все они были убиты вместе с их женами и детьми. И всем еще для устрашения были отсечены ноги, а (тела их) брошены потом в воду».
Среди этих многих тысяч граждан Полоцка, отправленных в русские тюрьмы и затем зверски убитых, было и все православное духовенство Полоцка.
Ведущий программы "Летопись времен" скрыл этот факт от беларусов, лишь сказал о том, что в Полоцке «освободители» по приказу царя вырезали всех евреев, а духовенство Полоцка отправили в Москву. Зачем — уточнять ведущий не стал. Потому что ему пришлось бы объяснять, как это Иван Грозный, «желая помочь беларускому православию», его уничтожил.
А объясняется-то все просто: православные в Полоцке были иной веры с «православными» Московии. У нас была вера РПЦ Киева — а у московитов своя ордынская, в которой правитель Москвы возведен в ранг бога. Вот поэтому Иван Грозный в первую очередь уничтожал наше православное духовенство: точно так вырезал все духовенство Новгорода, Пскова и Твери, ведь оно тоже было веры РПЦ Киева. Так что это была вовсе не «рука помощи православным, изнывающим от католического ига», как фантазируют авторы цикла "Летопись времен", а как раз религиозная война со стороны Москвы — против Киевского православия.
Мало того — у нас и не было никакого «католического ига», поскольку страна ударилась в протестантизм. Католики были — но протестантов было еще больше.
А. Е. Тарас писал: «Католических монахов-бернардинцев татары московского войска зарубили, храм их сожгли. Так в Полоцке появились местные католические святые — мученики Адам, Доминик и Петр, священники, сгоревшие вместе со своим костелом».
Интересно сравнить эти факты с тем, что пишут российские историки. Николай Парфеньев в «Русском вестнике» (16.11.2006) рассказывал в статье «Воевода земли русской. Царь Иоанн Васильевич Грозный и его военная деятельность»:
«Основным направлением главного удара зимнего похода 1562–1563 гг. явился Полоцк — центр распространения Реформации в Литовской Руси, где в конце 1550-х-начале 60-х гг. возник кальвинистский сбор, разогнанный после взятия Полоцка войсками Грозного Царя».
Не «разогнанный», а уничтоженный: Иван Грозный сжег и кальвинистский собор, вырезав всех протестантов Полоцка. Ведущий программы «Летопись времен» назвал иезуитов «врагами беларусов», потому что «иезуиты сжигали беларуские книги»; он посетовал: «Таков был финал беларуского Возрождения». Он «забыл» сказать, что это были не просто «беларуские книги», а именно протестантские книги. Но самое забавное — Ивана Грозного, который у нас не только книги протестантов сжигал, но и самих протестантов с их храмами, — ведущий программы ни в чем не обвиняет. Причем, согласно российским историкам, эта цель — уничтожение нашего Возрождения и Реформации — и являлась главной целью агрессии против нас со стороны Москвы.
Напротив — ведущий программы фантазирует о том, что будто бы все жители Полоцка были рады «освобождению» и потом «бок о бок с русскими братьями защищали Полоцк на стенах города от литовских захватчиков».
Это двойная ложь. Во-первых, все недорезанное население города оккупанты заковали в кандалы и увезли в Московию. Во-вторых, в городе по приказу Ивана Грозного вообще не осталось ни одного местного жителя — только один гарнизон русских оккупантов. 18 февраля Иван въехал в город, а уже 26 февраля он уехал, приказав оставленным там трем своим воеводам:
«Литовских людей в город, приезжих и тутошних детей боярских, землян и черных людей ни под каким видом не пускать. …ни один человек, ни шляхтич, ни посадский, в город не входил».
Так что радоваться «освобождению» в Полоцке было некому: беларусов там больше не было (кроме державшихся в тюрьме и позже убитых). Что же касается фантазий про то, что во время осады города Стефаном Баторием в 1579 году против его армии литвинов-беларусов беларусы Полоцка якобы «бок о бок с русскими братьями защищали на стенах города его от литовских захватчиков», то на стенах города действительно оказались беларусы. Но по другому поводу. А. Е. Тарас писал:
«Оборону они [московиты-оккупанты] начали с подлого поступка. Приказали убить на стенах, на глазах у осаждавших, несколько литовских пленников, привязать трупы к бревнам и бросить в Двину. Понятно, что эта бессмысленная жестокость вызвала у воинов Батория не страх, а ненависть».
Ведущий в программе "Летопись времен" ходит по Полоцкой Софии и рассказывает: «16 лет горожане Полоцка жили в едином русском государстве и не желали идти в Речь Посполитую». Неправда, все горожане Полоцка были уничтожены русскими «освободителями». Что касается фразы «не желали идти в Речь Посполитую», то это кажется весьма странным на фоне того факта, что в это же время Новгородское государство, Псковское и Великое княжество Тверское — дружно заявили о своем желании войти в Речь Посполитую — чтобы оградиться от угрозы со стороны Московии-Орды. За что на них и напал Иван Грозный (подробнее об этом — ниже).
Ведущий об освобождении Полоцка от русской оккупации: «Как это было не раз, беларусы поддержали Россию». Однако никакой «России» тогда не было — была только Московия, захватившая власть в своей Орде. Не было и беларусов — наш народ тогда назывался литвинами. С какой стати литвины должны жить в «едином русском государстве» с татарами Орды и финнами Московии — непонятно.