* * *
Прошло несколько лет, пока власть Распутина не стала явно заметной вне царской семьи; до этого старец избегал оказывать на государя влияние. Позднее он все больше и больше стал вмешиваться в государственные дела, прежде всего в церковные.
Когда в 1911 году освободилось место в Тобольском епископате, Григорию удалось убедить императора, не считаясь с протестами Синода, назначить епископом епархии простого и совершенно необразованного монаха Варнаву. Варнава, прежде чем стал монахом, был всего-навсего скромным помощником садовника в каком-то монастыре. Распутин был с ним хорошо знаком и воспользовался этим, чтобы основательно разозлить ученых и чванливых высоких сановников: Григорий Ефимович, простой необразованный крестьянин, давно посягал на авторитет богословов, и унижение Синода и всех церковников доставило ему огромную радость.
При этом он, конечно, поссорился с высшим духовенством и одновременно отказался от дружбы с "истинно русскими людьми", выступая со всей остротой против их политических планов. При каждом удобном случае он заявлял, что государя любят и почитают именно в низших народных сословиях и на них опирается его власть.
Вероятно, что-то похожее провозглашали и сами "истинно русские люди", когда приняли к себе Распутина: но в то время как высказывания о "воплощении божьего духа в народе" для них оставались только словами, Распутин, простой крестьянин, воспринял эту мысль совершенно серьезно, и это привело к его расхождению с прежними покровителями. Когда однажды в кругах "истинно русских людей" возникло утверждение, что простой народ является политически ненадежным элементом и его легко поднять на бунт, Григорий Ефимович яростно набросился на них:
- Если это правда, - воскликнул он, - то виноваты только те, кто намеренно держит народ в неведении! Посмотрите, какое положение в стране! Нет ни больниц, ни школ, но при этом бесчисленное количество трактиров! Нас, крестьян, отравляют водкой! Прежде чем винить простой народ и евреев, вы бы лучше посмотрели на себя! Вы хорошо видите соринку в глазу крестьянина, но не замечаете бревна в собственном!
Подобные речи Распутина привели к тому, что вся реакционная клика, прежде всеми силами поддерживавшая "чудотворца", теперь отвернулась от него и попыталась его столкнуть. При том влиянии, которое имела эта группа, позиция Распутина неизбежно должна была пошатнуться. Григорий Ефимович это отчетливо чувствовал и решил сделать решительный шаг, с помощью которого он надеялся предупредить дальнейшие выпады противников. Он взял в руку посох и отправился в паломничество по святым местам православного христианства: в Киев, Константинополь и Иерусалим. Он мотивировал это тем что злые люди оклеветали его и он чувствует недостаточно сил, чтобы противостоять искушению сатаны; для искупления этой слабости он решил предпринять большое покаянное путешествие.
Это еще более подняло его в глазах императора и особенно императрицы. Александра увидела в этом особое доказательство чистоты и благочестия его убеждений. В этом смысле царица чувствовала то же, что и простые крестьяне из Покровского, когда Григорий Ефимович вернулся из своих первых больших странствий: так же, как деревенские жители прощали "проповеднику из подвала" любой грех и любые излишества после того, как однажды признали его святым, император и императрица склонны были неколебимо верить в старца. "Святой" мог пьянствовать, грешить с женщинами и девушками, все можно было объяснить тем, что каждый благочестивый человек в гораздо большей мере подвергается дьявольским соблазнам. И то, что после продолжительного разврата Распутин снова принялся бичевать свою плоть, казалось, еще больше подтверждало прежнее предположение, и крестьяне, так же, как и императрица, говорили: "Святой одолел дьявола!"
Когда при дворе появились первые сомнительные слухи о личной жизни Распутина, когда царице были представлены неоспоримые доказательства его разврата, все равно не удалось поколебать ее твердое убеждение в святости ее "друга". Когда ей рассказывали, что Григорий целовал ту или иную женщину, она вспоминала о братских поцелуях первых апостолов; а многочисленные сообщения о попойках и кутежах представлялись ей либо "клеветой против святого человека", либо "искушением дьявола", из которого Григорий выйдет победителем.
Своим покаянным путешествием Распутин окончательно доказал, что ему действительно удалось "вырваться из лап сатаны", и поэтому после возвращения из святых мест он был принят царицей с величайшей любовью и почтением.
Но вскоре старцу снова стала угрожать опасность, министр Коковцев начал опасаться растущего влияния Григория. Еще Столыпина, предшественника Коковцева, подчас возмущал "догадливый крестьянин", но он не вмешивался, заметив, что монарх отрицательно воспринимает его намеки. Коковцев с первого взгляда почувствовал сильное отвращение к Распутину и решил по возможности побыстрее удалить его из столицы.
Еще будучи министром финансов, он сначала попытался предложить старцу двести тысяч рублей при условии, что тот навсегда уедет в Покровское. Но, к величайшему его удивлению, Распутин категорически отклонил это предложение, заявив, что исчезнет, если сам этого пожелает, но не позволит себя купить. Еще более обозленный этим замечанием, премьер-министр обратился прямо к царю и попытался ему доказать, что Распутин - просто обыкновенный мошенник, вызывающий всеобщее возмущение, но царь оборвал Коковцева презрительным движением руки и, улыбаясь, спросил:
- Значит, Вы обращаете внимание на то, что пишут газеты?
- Да, Ваше Величество! - ответил премьер-министр, - я внимательно читаю газеты, особенно тогда, когда они позорят личность государя. В данном же случае даже самые лояльные газеты печатают острую критику.
Лицо царя приняло скучающее выражение.
- Эти критики - идиоты, - сказал он. - Я знаю Распутина!
Коковцев смутился, но тем не менее еще раз попытался от имени династии призвать монарха изгнать Распутина из резиденции. В конце концов, император холодно заявил:
- Я сам скажу ему, что он должен уехать и никогда больше не возвращаться!
И действительно, царь очень осторожно предложил Распутину на некоторое время удалиться из столицы. Григорий Ефимович не заставил себя долго упрашивать и начал готовиться к отъезду. При прощании он сказал Николаю и Александре:
- Я знаю, что злые люди стремятся украсть у вас обоих мою любовь. Не слушайте их! Если вам придется расстаться со мной, то в течение полугода вы потеряете сына и корону!
В этот момент царица разразилась слезами и воскликнула:
- Как же можем мы с тобой расстаться? Разве ты не единственный наш защитник и лучший друг?
С этими словами она опустилась перед Распутиным на колени и попросила его благословения.
* * *
Это было осенью: как обычно, царская семья и в этот раз отправилась в Польшу, в Беловежскую Пущу под Гродно, где император любил охотиться на зубров. Тогда в густых лесах тех мест сохранялось еще много экземпляров этого редкого животного.
Там, в этих уединенных местах, произошло новое несчастье: наследник катался по озеру на лодке, по возвращении слишком смело выпрыгнул на берег, поскользнулся, ударился коленом о камень, и сразу же опять возникло сильное внутреннее кровотечение. Оно еще более усилилось, когда царица после временного улучшения взяла его в экипаж. Дорожная тряска доставила ребенку жестокие страдания, и когда коляска остановилась перед охотничьим домиком, Алексея, скорее мертвого, чем живого, пришлось перенести в его комнату.
Врачи обнаружили опухоль в паху, кроме того, отекла вся нога, и температура внушала большие опасения. Алексей, не переставая, плакал и стонал, и изо всех сил противился обследованиям, потому что всякое прикосновение к воспаленному месту приносило невыносимые страдания. Вскоре его состояние так ухудшилось, что, по мнению врачей, катастрофа была неизбежна. Началось заражение крови, возникла опасность рокового исхода. В течение всего дня по России проходили богослужения, и родители уже едва решались покинуть комнату больного ребенка. Когда императрица в очередной раз попыталась успокоить стонущего мальчика, она произнесла имя Григория. Малыш сразу же открыл глаза, посмотрел на мать и нетерпеливо потребовал, чтобы позвали "батюшку". К вечеру опасность еще более возросла, и императрица тайно от врачей и придворных через свою подругу Анну велела телеграфировать в Покровское Распутину с просьбой помолиться за больного. Еще ночью пришел ответ, сильнейшим образом повлиявший на царицу.
На следующее утро озабоченные слуги собрались в гостиной чтобы узнать о состоянии здоровья наследника, тут появилась царица с легкой улыбкой на губах и сказала, что врачи не заметили никакого улучшения, но сама она больше не волнуется, так как получила телеграмму от отца Григория. Затем она достала бланк и прочла вслух:
"Бог услышал твои слезы и твои молитвы. Не печалься. Твой сын будет жить. Врачи не должны больше мучить его".
С этой телеграммой императрица поспешила в комнату больного, показала ее сыну. Когда тот услышал, что Григорий Ефимович обещает ему выздоровление, он обрадовался и заметно успокоился. Спустя несколько часов температура понизилась, маленький пациент утверждал, что больше не чувствует боли. Врачи снова обследовали его и заметили, что опухоль в паху спала, и кризис миновал. Они заявили, что такой случай не редкость, и природа сама помогает в таких ситуациях, когда врачебное искусство бессильно; но Александра, впервые за много дней спокойно проводившая этот вечер в обществе супруга и Анны, полагала, что чудесным спасением Алеши они, конечно, обязаны заступничеству Распутина.
Спустя несколько дней наследника смогли перевезти в Царское Село. Императрица настояла на вызове Распутина из Покровского. Царица заявила, что его присутствие в Царском Селе необходимо, учитывая состояние здоровья наследника, так как с тем в любую минуту может случиться новая беда и тогда только Григорий Ефимович способен ему помочь.
Прошло несколько лет, и уже во время войны очередной несчастный случай, происшедший с Алексеем, привел к тому, что помощь Распутина опять стала необходима. После того как царь принял верховное командование русской армией, ему часто приходилось находиться в ставке, сначала в Барановичах, а затем в Могилеве. В одну из таких поездок он взял подросшего Алексея, несмотря на энергичные протесты Распутина против этого. Едва только поезд поехал, как у наследника, прижавшего лицо к вагонному стеклу, из-за внезапного толчка пошла носом кровь. Болезнь ребенка означала, что любое кровотечение могло стать в величайшей степени опасным, потому что врачи того времени еще не умели останавливать гемофильное кровотечение. Напрасно лейб-медик Деревенко применял все имевшиеся под рукой средства, чтобы замедлить кровотечение; поезд был отправлен назад, но по прибытии в Царское Село больной был очень слаб.
Уведомленная о случившемся императрица сразу же послала Вырубову к Распутину, и спустя некоторое время тот появился в Александровском дворце. Он перекрестил больного, помолился перед святыми образами и заявил:
- Благодарите Бога! Он дарит мне в этот раз жизнь вашего сына!
Маленький наследник, как только Распутин подошел к его кровати, заметно успокоился; спустя несколько часов в его состоянии наметилось значительное улучшение, температура спала, кровотечение, становившееся все слабее, окончательно прекратилось. В прекрасном расположении духа Распутин покинул Царское Село и рассказал всем своим друзьям, что теперь царь подумает, прежде чем пренебречь его советами.
* * *
Из-за забот о наследнике Николай и Александра подвергались сильному влиянию Распутина. Еще до того, как Алеша появился на свет, маги и чудотворцы сумели занять при дворе могущественное положение, обещая императрице способствовать рождению сына. Когда наконец родился наследник и оказалось, что так страстно ожидаемый ребенок постоянно находится между жизнью и смертью, влияние человека, которому не единожды удавалось спасти больного в самых отчаянных ситуациях, стало непомерно велико. Как бы ни толковались при дворе его чудесные исцеления: одни утверждали, будто одного его успокаивающего влияния было достаточно для преодоления кризиса, другие говорили о случайном стечении обстоятельств, но царица была абсолютно уверена, что сам Бог посредством святого человека Григория Ефимовича свершил чудо над ее сыном.
Еще прежние чудотворцы Царского Села знали, как приобрести влияние на политическое руководство, разве не привлекался доктор Филипп к заседаниям императора и министров? Также и во время войны с Японией царь просил совета у юродивого Мити Колябы, а доктор Бадмаев стал его постоянным советником в вопросах дипломатии.
Поэтому никого не удивляло, что власть Распутина при дворе больше не ограничивалась делами личными и религиозными, что императрица все более стремилась употребить мудрость этого "Богом посланного человека" в решении государственных вопросов, ни минуты не сомневаясь в божественном просветлении Григория, будучи уверенной, что Всевышний, как предсказал Филипп, послал его царской чете в качестве истинного советника и "друга".
К этому добавлялась еще идея, которая в свое время побудила "Союз русского народа" использовать личность Распутина с политической стороны: Россию и династию могут спасти только действия народа, и появление обыкновенного крестьянина Григория Ефимовича мистически связано с этим. Бог послал царю этого мужика, чтобы тот перекинул мостик между государем и народом и открыл императору душу народную.
Чем сильнее поведение Распутина, его грубые манеры, мужицкие слова отличались от строгого придворного этикета, тем более явно императрица, боявшаяся одиночества в "идиллии", ощущала, что в данном случае она имеет дело с истинным представителем народа; она чувствовала, что он не стремится, как прочие, скрыть правду за гладкими притворными словами, что он говорит открыто и искренне то, что думает и чувствует. Ей казалось, что Григорий Ефимович был послан Небом, чтобы царь, сквозь малодушие придворных льстецов, мог услышать глас божий.
Сам император был вначале более осторожен, чем его супруга, и его сдержанность к Распутину не могла исчезнуть в один миг. Царица, очень обеспокоенная этим, сочла своей святой обязанностью использовать все свое влияние, чтобы преодолеть недоверие супруга. Она заклинала своего мужа прислушиваться к советам Распутина, исходившим от самого Бога, и всячески старалась его убедить, что Распутин, как никто другой, имеет самые добрые намерения по отношению к нему.
Когда уже во время войны император находился в ставке, Александра не уставала указывать в письмах на святость Распутина и призывать Николая последовать совету "друга". Так, однажды она писала:
В книге "Amis de Diue" один из апостолов говорит, что "страна, в которой государственным советником является божий человек, никогда не погибнет. Это очень верно! Мы должны верить ему и советоваться с ним; мы не имеем права думать, что он ничего не понимает, это очевидно, что сам Бог открывает ему все. Поэтому люди, не постигшие его душу, восхищаются его рассудком! Когда он благословляет какое-либо предприятие, оно заканчивается успешно, если он дает нам совет, мы можем в нем не сомневаться. Его жизненный опыт благословлен Богом, и он реже ошибается в людях, чем мы..."
В другой раз она рассказывает супругу о встрече с Григорием Ефимовичем:
"Вчера я обедала у Анны Вырубовой вместе с моим другом Распутиным... Разреши ему, а через него Богу, руководить тобой!.. Если ты будешь твердым и энергичным, если ты останешься мужчиной, верь только Распутину! Он живет для тебя и для России..."
"Положись на совет нашего друга Распутина! - читаем мы в одном из следующих писем. - Даже наши дети находят, что все, что мы делаем против его указаний, оканчивается плохо, но удается все, что он советует..."
Затем она снова пишет:
"Любимый, оставайся твердым и доверься совету нашего друга!.." "...я не стала бы все это писать, если бы я так не волновалась за тебя и не знала бы, что ты всегда готов уступить! И мы - твоя бедная маленькая жена, Анна и наш друг, должны придать тебе сил! Поэтому клеветники и враги ненавидят наше влияние, которое, однако, может привести только к добру..." - "еще немного терпения и веры в молитвы и помощь нашего друга, и тогда все будет хорошо, и наступят великие и светлые времена для твоего правления и России!"