"Наш друг все время молится и желает, чтобы ему сразу же сообщили, когда произойдет что-либо особенное. Ему рассказали о тумане, и он упрекнул меня, почему его об этом не уведомили. Потом он помолился и заявил, что с этого момента туман больше не будет мешать".
И в другом письме императрицы речь идет о чудесной силе молитв Распутина:
"Судно "Варяг" несмотря на шторм добралось из Гибралтара до Глазго. Корабль и команда остались невредимы, потому что Распутин в Тобольске молился за них..."
Такая безграничная вера в святую силу "друга" объясняет то значение, которое Александра придавала пустяковым, освященным им предметам. В то время когда царь находился в ставке, Александра в письмах просила его, чтобы перед советом министров он обязательно провел по волосам расческой, которую ей подарил Распутин. Эту просьбу она повторяет и в телеграмме:
"Я иду в церковь и поставлю свечку Божьей Матери, чтобы Бог защитил тебя. Не забудь о расческе Распутина!"
Император, вначале сопротивлявшийся указаниям этого сибирского крестьянина, под влиянием милой сердцу Алике, постепенно поддавался чарам "друга". Ему это было легко, потому что еще в ранней юности он был склонен к мистике и вере в посланных Богом "юродивых". Постепенно он, как и его супруга, стал убежденным почитателем старца. Однажды во время прогулки он признался своему адъютанту:
- Видите ли, если меня угнетают какая-нибудь забота, сомнение или огорчение, мне достаточно пять минут поговорить с Григорием, и я сразу же чувствую прилив сил и успокоение. Он всегда дает мне своевременные советы, и действие его добрых слов сохраняется в течение недель...
Но иногда привязанность царя к "другу" приводила к неприятным осложнениям, если речь шла о выполнении желаний Распутина в отношении разных просителей. Григорий вскоре взял себе за правило появляться у царя с прошениями, посылать записки прямо в Царское Село, но императору, при всем его уважении к старцу, было непросто удовлетворять желания всех страждущих из самых различных слоев и сословий.
Со временем царю, наконец, удалось убедить Григория посылать своих просителей непосредственно к нему только в исключительных случаях, но иногда это все же случалось, и монарх нередко оказывался в неловком положении, тем более, если Распутину удавалось склонить императрицу на сторону своего подопечного.
Как царь ценил и почитал Распутина, "спасителя его сына", это лучше всего можно понять из слов Григория, сказанных им монаху Илиодору:
"Папа обнял меня за плечи, - рассказывал он, - пристально посмотрел на меня и воскликнул: "Григорий, ты Христос, ты настоящий Христос!" Я улыбнулся, а он повторил: "Да, ты Христос!" В другой раз, когда мы как раз сидели за столом, папа сказал: "Григорий, ты знаешь, как я тебя люблю! Пожалуйста, приходи к нам каждый день, но не проси за других! Мне действительно очень тяжело не выполнить какую-нибудь твою просьбу!""
Характерен также эпизод, происшедший однажды в Царском Селе во время обеда.
Наследник неожиданно спросил отца: "Папа, а Григорий Ефимович святой?" После чего император обратился к присутствовавшему при этом придворному священнику, отцу Василию, и попросил его ответить царевичу. Духовник оказался в довольно затруднительном положении и дал уклончивое объяснение, из которого не следовало ни отрицания, ни подтверждения. Царь сразу же поднялся и довольно резко оборвал разговор.
* * *
Политические взгляды Распутина и его манера претворять их в жизнь в полной мере соответствовали его крестьянскому характеру, и в этом смысле Григорий Ефимович действительно был представителем народа при дворе. Всем своим существом он всегда оставался простым мужиком, чувствовал себя им и понимал мысли и чаяния простого народа.
Особенно ясно это проявлялось, когда речь заходила о выборе между войной и миром: Григорий Ефимович ненавидел войну, так как ее ненавидит простой народ, сознавая, что именно низшие слои населения несут на себе весь груз ее и жертвы. Когда в 1912 году великий князь Николай Николаевич под влиянием супруги делал все возможное, чтобы уговорить царя вмешаться в Балканский конфликт, именно Распутин усиленно заклинал монарха отказаться от такого предприятия.
"Подумай, что станет с тобой и твоим народом! - сказал он тогда императору. - Твой дед помог болгарам избавиться от ига турок, и как же они вознаградили свою спасительницу матушку-Россию? И благословят ли отцы, пролившие кровь по вине этих ненадежных татар, своих сыновей, если ты пошлешь их в этот крестовый поход? Предположим, мы победим! Что дальше? Тогда нам придется помочь нашим братьям-славянам! Но разве не был Каин братом Авеля?"
Эта речь Распутина произвела на императора очень сильное впечатление, и в его решении не вмешиваться в войну на Балканах она сыграла не последнюю роль.
Накануне первой мировой войны именно Распутин энергично защищал перед царем мужиков.
По стечению обстоятельств старец не смог лично повлиять на Николая, потому что на него было совершено покушение и он с ножевой раной лежал в тюменском госпитале.
Но едва он услышал, что стране грозит новая война, как уже настойчиво телеграфировал государю, чтобы тот любой ценой сохранил мир, потому что бессмысленно развязывать мировую войну с серьезными последствиями только из-за оскорбленных чувств сербов.
Но в этот раз его влияние не подействовало прежде всего потому, что он не мог лично поговорить с царем. Через несколько лет Григорий Ефимович при любом удобном случае уверял, что ему удалось бы предотвратить мировую войну, если бы тогда не лежал больным.
До самой смерти Распутин никогда не переставал подчеркивать свое в корне отрицательное отношение к войне и настаивать на необходимости скорейшего заключения мира. Палеолог описывает один очень странный разговор о войне, в котором принимал участие старец:
"Краткими отрывочными фразами, - рассказывает посол, - Распутин набросал передо мною патетическую картину страданий, которые принесла война русскому народу:
- У нас слишком много убитых, слишком много раненых, слишком много руин, слишком много слез! Подумай о тех несчастных, которые больше не вернутся, подумай о том, что каждого из них оплакивает пять, шесть, даже десять человек! Я знаю деревни, большие деревни, где каждый носит траур по убитому! А мужчины, возвращающиеся с войны, Господи Боже, как они выглядят! Калеки, однорукие, слепые! Это ужасно! В течение более двадцати лет на русской земле будет одна боль!.. Видишь ли, если народ слишком много страдает, он становится страшным, он может стать ужасным! Иногда дело заходит так далеко, что он начинает поговаривать о республике! Ты должен рассказать все это царю!"
В разговоре с князем Юсуповым, его будущим убийцей, Григорий Ефимович сказал:
- Довольно войны, довольно крови! Самое время закончить наше безобразие! Что же? Разве немцы нам не братья? Христос сказал, что мы должны любить и своих врагов, но что же это за любовь? Папа не уступает, и даже Мама упряма в этом вопросе; явно кто-то снова дает им дурные советы! Император! на нем лежит вина за войну! Целой жизни, полной молитв, будет недостаточно, чтобы исправить это! Если бы не эта проклятая женщина, всадившая в меня нож, я бы смог предотвратить эти потоки крови! В мое отсутствие все испортили ваши омерзительные Сазоновы и другие!
Ему, как и всему народу, были чужды и непонятны цели российской военной политики; он точно знал, что мужик неохотно и только под принуждением всеобщей мобилизации шел воевать. Его ясновидение простиралось так далеко, что он проницательно предсказал, что кровь этой войны страшно отомстит за себя генералам и дипломатам, и даже самому царю.
"Россия, - воскликнул он, - вступила в эту войну против божьей воли. Горе тем, кто и сейчас отказывается это признать! Чтобы услышать глас божий, достаточно смиренно прислушаться, но власть имеющие преисполнены высокомерия, считают себя сверхумными и презирают простых людей, пока божья кара, словно молния, не поразит их!"
"Христос возмущен жалобами, исходящими из русской земли. Конечно, генералам ничего не стоит посылать на смерть тысячи бедных мужиков, и это не мешает им есть, пить и обогащаться. Ах, кровь жертв дойдет не только до них: она брызнет и на царя, потому, что он - отец всех мужиков! Я говорю вам: месть Божия будет ужасна!"
Так как ему не удалось предотвратить войну, он прикладывал все силы, чтобы ослабить особенно тяжкие для народа испытания или хотя бы отдалить их. Таким образом, он делал все возможное, чтобы противостоять призыву в ополчение второго разряда, то есть пожилых крестьян, совершенно справедливо обращая внимание на то, что не годится оставлять необработанными пашни и поля. Бестолковые генералы полагали, что победа зависит только от размеров войск и, не считаясь с потребностями сельского хозяйства, готовы были послать на фронт всех до последнего человека, несмотря на то, что не хватало оружия и обмундирования для уже мобилизованных солдат. Распутин атаковал императрицу протестами, и она сразу же написала находившемуся в ставке мужу:
"Пожалуйста, мой ангел, пусть Николай Николаевич посмотрит на ситуацию твоими глазами. Не позволяй, чтобы призвали хотя бы одного призывника второго разряда! Останови это, пока есть возможность! Люди должны работать на полях, на фабриках... Послушай совета нашего друга, проводившего из-за этого бессонные ночи! Одна-единственная ошибка, и всем нам придется горько раскаяться!"
Еще один раз Распутин энергично вмешался в планы российского военного командования, однако в этот раз без успеха. Он предостерег от обширного наступления в Галиции весной 1915 года, объясняя это тем, что еще не пришло время нанести удар и атака закончится катастрофой. Но главнокомандующий Николай Николаевич сумел настоять на своем. Провал русского весеннего наступления и полное поражение под Горлином подтвердили потом правоту предвидения Распутина.
А летом 1916 года Григорий Ефимович не советовал Брусилову проводить слишком широкое наступление и полагал, что цель (устранение опасности со стороны итальянцев) уже выполнена и теперь можно спокойно ждать неизбежного крушения немцев и австрийцев.
"Наш друг вне себя, - пишет царица супругу 24 сентября 1916 года, потому что Брусилов пренебрег твоими приказаниями и не прекращает наступление... Снова эти бессмысленные потери!"
С особым рвением старец боролся с мелкими, но имеющими для народа важное значение неприятностями:
"Распутин просит тебя, - пишет императрица мужу, - чтобы ты принял во внимание: народ не понимает, почему страну переполняют новые бумажные деньги... я передаю тебе поручение нашего друга - две финские банкноты, из которых одна фальшивая. Народ очень недоволен, потому что с помощью поддельных денег его обманывают. Издай приказ, чтобы эта эмиссия прекратилась..."
"Распутин переживает из-за отсутствия мяса, - сообщает Александра в другом письме. - Он думает, один из министров должен призвать крупных купцов и запретить им в это трудное время поднимать цены".
Отрезвляюще действует здоровый человеческий разум, с которым Григорий Ефимович выступил против преждевременного празднования победы. Он не был сторонником торжественного вступления царя в павший Лемберг и полагал, что это еще не окончание войны; действительно, несколько месяцев спустя русские были изгнаны из Лемберга, и враг далеко продвинулся на российские территории.
Очень беспокоило его постоянно ухудшавшееся продовольственное снабжение тыла. Он не раз призывал принять энергичные меры против спекуляции продуктами и, в конце концов, разработал настоящую продовольственную программу, которой нельзя отказать в разумности.
"Он предлагает, - говорит в одном из писем императрица, - что в течение трех дней должны курсировать поезда только с мукой, маслом и сахаром, и рассчитывает, что один поезд за час могут нагрузить сорок старых солдат. Необходимо отправлять такие грузы один за другим, но не в один город, а один в Петроград, другие в Москву, несколько вагонов нужно отцеплять в различных местах, так чтобы постепенно вся страна снова была как следует накормлена... Пассажирские поезда нужно отправлять лишь в ограниченном количестве, и к ним должны быть прицеплены вагоны с маслом и мукой из Сибири. Он заранее говорит, что специалисты заявят о нереальности этого плана, не давай себя запугать, так как то, что непременно должно произойти, всегда можно осуществить каким-либо образом..."
Но самое сильное доказательство своей власти Распутин предъявил тогда, когда ему удалось сместить с поста своего бывшего покровителя, а позднее смертельного врага, главнокомандующего Николая Николаевича. Великий князь, в доме которого Распутин был принят сначала с распростертыми объятиями, сразу понял, что этот "отвратительный мужик" угрожает его собственному положению, и с этого времени всеми средствами пытался настроить императора против Распутина. Вместе с ним и его супруга, и ее сестра, обе "черногорки", держались в отдалении от старца, но это вскоре не могло не привести к полному отчуждению между царской семьей и женщинами, первыми открывшими Распутина. Тот в свою очередь был обо всем подробно осведомлен и стал прямо-таки фанатично ненавидеть великих князей, тем более что Николай Николаевич в начале войны ответил на письмо, в котором Григорий извещал о своем прибытии на фронт, следующим образом: "Только приди, я велю тебя повесить!" С того времени Григорий Ефимович использовал каждую возможность, чтобы настроить императора и его супругу против Николая Николаевича.
Когда летом 1915 года начались крупные поражения, старцу удалось убедить императрицу, что в такой критической ситуации сам царь должен взять на себя командование армией. И хотя все министры высказались против этого плана, несмотря на длительную нерешительность Николая отставить и тем сильно обидеть своего дядю, в конце концов, Григорию удалось добиться снятия великого князя с поста главнокомандующего и отправки в самое удаленное место военных действий, на Кавказ.
* * *
Теперь уже при принятии важного решения всегда спрашивали совета "друга". Вскоре никто не мог надеяться получить министерское кресло, не пройдя прежде "испытание" у Распутина. Не выдержав его, министр, не понравившийся Григорию, редко оставался на прежнем посту. Единственным исключением был Сазонов; несмотря на то, что Григорий ненавидел его, тот смог продержаться у власти в течение нескольких лет.
В высшей мере удивительным было то, каким образом Распутин, этот "крестьянский канцлер", умел убедить в пригодности самых различных кандидатов на их посты. Ему не приходило в голову тщательно исследовать политическое прошлое кандидата, как это обычно делали придворные чиновники и сам император; он не спрашивал, на каком счету у членов царской семьи находится данное лицо: для его простецкого разума решающей была внешность человека. Если речь шла о назначении нового начальника полиции, Распутин приглашал кандидата к себе или сам разыскивал его и в течение нескольких минут внимательно смотрел ему в глаза, в чем и заключалось "испытание".
Из-за того, что политикой занимался властный и влиятельный человек, ни малейшим образом не заботившийся об общепринятых принципах политики и дипломатии, возникла чрезвычайно своеобразная и единственная в своем роде ситуация: тончайшие уловки и искуснейшие интриги разбивались об этого мужика, принимавшего решения не из тончайших тактических и дипломатических соображений, а руководствуясь настроением.
Несмотря на то что он помог прийти к власти и получить звание определенному числу продажных и неспособных людей, нельзя сказать, что император сделал бы без его влияния лучший выбор. С уверенностью можно утверждать, что те министры, которые благодаря Распутину были уволены, с избытком заслужили того, чтобы старец первым признавал и исправлял их заблуждения.
А вот его нередкие вмешательства в судебные дела совершались в интересах виноватого или осужденного, но никогда не были против них. Неизвестно и не доказано ни одного случая, когда Распутин заключил бы в тюрьму или сослал в Сибирь своего личного противника, как это делали почти все власть имущие; напротив, каждый, которому удалось бы убедить Григория, что с ним обошлись несправедливо на суде, мог рассчитывать на его помощь и поддержку. Когда старый военный министр Сухомлинов был обвинен и арестован только потому, что нужен был "козел отпущения", Распутин сделал все возможное, чтобы освободить из заключения своего бывшего врага. Знаменательно в этом отношении письмо императрицы к мужу: