Мы пересекли Средиземное море, и наш пароход больше нигде не останавливался. Боже мой! С какой силой зажигали апостолы веру по всему побережью и неустанно созидали последователей господних! Но греки слишком гордились своей философией, и поэтому Бог наказал их, отдав власть туркам.
Греческие священники умеют читать и писать и прекрасно ведут богослужение, которое проходит здесь очень торжественно. Но духовная нищета высока. Священнослужитель, не познавший ее, страдает, но тот, кто несет покорно свой крест, прекрасен и в скромной рясе и пользуется любовью народа. Почему так много людей склоняется теперь к чужой вере? Потому, что в церкви больше не царит Святой Дух, - много слов, а храм пуст. Некоторые священники боятся, что их станут принимать за обыкновенных монахов, а монахи ленивы и жиреют в монастырях.
В городе Родосе много чудесных садов, в середине февраля там цветут деревья и цветы. Великое благодеяние Божье в этом месте!
Город Триполис расположен у моря, и окружен горами, собственно говоря, это не более чем крепость, как у нас в Петербурге - Петропавловская крепость. Бейрут тоже лежит на побережье, весь в зелени. Там святой Георгий победил дракона, и на этом месте находится турецкий молитвенный дом! Озеро все затянуто ряской. Какое несчастье, что Бог своим гневом так наказывает христианство!
Яффа - это тот город, где жил пророк Илья. На горе, на которой он обычно совершал молитвы, стоит монастырь, и я отыскал то место, куда с неба снизошло пламя.
В Иерусалиме
Я закончил путешествие и прибыл в святой город Иерусалим. После перехода от больших морских волн в земной рай я прежде всего свершил молитву. Невозможно описать мою радость, потому что перо бессильно передать такое блаженство.
Конечно, меня переполняют печальные думы, когда я вижу здесь людей в странных одеждах, напоминающих старые времена. Здесь, в этих церквах, проливал слезы сам Спаситель!
Что я могу рассказать о тех минутах, когда я приближался ко Гробу Господню? Я чувствовал, что эта могила - могила любви; когда стоишь перед ней, кажется, что переполненным сердцем видишь всех людей, которых любишь, и они, где бы ни были, в этот момент чувствуют себя счастливыми и здоровыми. Боже, ты сам восстанешь из глубины греха, потому что в тебе живет вечность!
Был я и на Голгофе. На том месте, где проливала слезы Матерь Божья, когда ее сына распяли на кресте, стоит теперь церковь Святого Воскресения. Боже, мы больше никогда не согрешим, спаси нас своим страданием!
Нас привели на патриарший двор и вымыли нам ноги. У всех на глазах были слезы, потому что на этом мудром примере показали, каким смиренным должен быть человек. Бог учит нас смирению и делает нас своими учениками!
Мы видели дом Иуды и дом Пилата, стоящие рядом друг с другом. Потом среди огромной толпы мы ходили в пещеру святой Божьей Матери, целовали гроб и, преисполненные радости, пели. Мы как наяву видели, как это все произошло, как Небесная Сила взяла к себе чистое тело девы Марии. В той же пещере похоронили и Иосифа, как об этом сказано в Писании: "Здесь покоится чудесный старец. О великий старец, помолись за нас перед Богом!"
Потом мы пошли в Гефсиманский сад, где перед смертью Спаситель страдал и молился. Мы, недостойные, почтили это место и склонились в молитве с мыслью, что здесь Иисус Христос плакал кровавыми слезами. Боже, спаси нас и сжалься над нами! Потом мы увидели камни, на которых спали ученики, пока не пришел Христос, чтобы разбудить их. Но мы вечно спим во зле, разбуди нас, Господи!
О благостная святая Троица! С каким нетерпением ожидают верующие крестного хода! Тысячи народов и наций собрались здесь и ждут появления святого огня; рядом стоят турецкие солдаты и полицейские.
И вот наступает величайший момент: патриарх снимает свои одежды, надевает рубище, подходит ко Гробу Господню. Со слезами на глазах ожидает народ, пока тот не вернется назад с горящей свечой. Тогда все становятся радостны и счастливы, зажигают от святого огня свои свечи, чтобы принести их в дома. Боже, дай мне хорошую память, чтобы не забыть это мгновение!
Как же чудесно находиться на праведной земле; даже оставаясь здесь всего несколько месяцев, становишься верующим. Конечно, если ты ленив, то и за целый год не удастся увидеть всего, потому что Бог не слышит лентяев, даже если они живут столетиями. Святыне угоден страх.
Вино здесь очень дешево, и его здесь пьют в изобилии, потому что оно почти ничего не стоит. Мы были на реке Иордан, купались в ее водах и видели пустыньку, где скрывалась бегством Мария. На том месте, где крестили Спасителя, мы все спустились в воду и подумали об отпущении грехов. Масса народа, трепеща, приходила на берег Иордана, чтобы получить отпущение грехов. Боже, сделай нас чистыми в водах твоей реки Иордан!
Увидели мы и Мертвое море. На него пала кара Божья, и при виде его нас охватили страх и ужас. Одна вода, нет ни животных, ни насекомых, ни рыб; мы видели все это и плакали.
В пустыне реки Иордан есть также родник пророка Исайи, но проводник не повел нас туда, потому что был зол на нас.
На высокой горе, на том самом месте, где сатана пытался соблазнить Господа, стоит чудный монастырь, и там можно увидеть камень, на котором стоял дьявол. Мы размышляли о страданиях Спасителя, а теперь на этом месте продают водку. Лукавый знает, как ему обольстить верующих! По дороге туда мы проходили мимо огромного дуба; там Авраам встречал Господа хлебом и солью. Мы склонились перед деревом, поцеловали его и произнесли молитву. Половина ствола уже сгнила, но Бог сотворил чудо, и спустя тысячелетие часть дерева все еще зеленеет и цветет.
В Яффе, на берегу, как рассказывают турки, покоятся останки Ноева ковчега. Этот Ноев ковчег есть пример спасения христиан, для нас также сбываются слова Ноя. Наше спасение в истинной вере, и тот, кто услышит глас Божий, найдет избавление. В Вифлееме есть большая церковь с кафедрами и некоторыми удобствами для других наций, тогда как для нас, русских, это не предусмотрено. Перед яслями Спасителя мы, конечно, забыли все разногласия и нашу усталость. Мы целовали святые ясли и от радости едва могли поверить, что Бог подарил нам милость увидеть то место, где родился Христос.
Нам показали также ту пещеру, где по приказу Ирода были убиты все невинные младенцы. В ужасе мы подумали об этом злодеянии и заплакали. Что же должны были чувствовать матери, когда у них отняли детей и убили их! Зависть и злоба живут в нас, а истина, будто песчинка, ждет в осенней ночи восхода солнца!
Повсюду в святых местах мы встречали людей различной национальности; они по-своему умны, но не так сильны в вере и любви. Нужно быть с ними очень доброжелательными, говорить с ними о любви и Небесах, и тогда Господь спасет и их. Мы должны показать пример любви, тогда мы снова станем христианами, как в первые годы после смерти Спасителя, и наша миссия послужит добру, а не наживе. Чужие народы прекрасно понимают, что им говорят, и наши слова прекрасно воспринимаются ими. Разумеется, нужно знать их язык и своеобразие этих людей, чтобы говорить с ними о Боге, потому что, как колокольчик, в котором нет серебра, плохо звенит, так и слова того пророка, которому не хватает знаний, могут принести много вреда.
Любовь, самое высокое чувство на свете, и только благодаря ей мы можем найти путь на Небеса. Человеку часто бывает важнее и дороже маленький кусочек хлеба, чем большой корабль!
Пароход наполнен верующими; у каждого в глубине сердца божественная сила. Приехав домой, он расскажет об Иерусалиме; в детских сердцах проснется чувство страха, и они полюбят царя и родину.
Необходимо уделять больше внимания паломникам, делать дешевле их путешествие и устраивать так, чтобы раз в день им давали еду и не требовали денег за горячую воду для чая. Сейчас с ними обходятся, как со скотом, и сотнями содержат в трюмах. Таким образом, чтобы посетить святые места, им приходится терпеть множество лишений. Конечно, богатым проще: у них много денег, и они живут в прекрасных помещениях. Власти должны помогать бедным паломникам, потому что их вера поддерживает государство.
Поэтому необходимо построить для бедного люда приюты, где они будут жить как братья. Простой паломник склоняется перед святыней и затем, исполненный веры, возвращается в свою деревню, чтобы возвестить народу истину. Его простые речи пробуждают любовь к Богу, ученики внимают его словам и чувствуют, как в их сердцах появляются любовь и смирение.
В Иерусалиме я также видел, как католики справляют Троицу, которую они празднуют неделей раньше, чем мы. Но это торжество просто невозможно сравнивать с празднованием православной Церковью: католики были совсем не веселы, тогда как у нас в этот день все радуются, даже животные! О, мы, православные, счастливы, и наша вера прекраснее, чем чья-либо другая! Лица католиков печальны даже во время праздника Троицы, и поэтому я думаю, что их души не радуются по-настоящему.
Я не хотел бы сравнивать разные вероисповедания и осуждать католиков, но я чувствую, как у нас все счастливы, когда звонят церковные колокола и для всех наступает святая весна...
Глава восьмая
Записки с лестничной клетки
Чем сильнее становилось политическое и социальное влияние Распутина, тем больше превращалась его квартира в центр самых разнообразных интересов.
Когда он жил на Невском проспекте, в квартире, снятой для него его почитательницей Батмановой, а также позднее, во время пребывания на Троицкой, власти уделяли его дому много внимания. В последние годы, когда старец стремительно превратился в личность величайшего значения, его дом был местом оживленных сборищ и тщательно охранялся полицией.
Уже его квартира на Английском проспекте, где Распутин жил перед самой войной, в течение долгого времени находилась под наблюдением уголовной полиции, а его новая квартира на Гороховой охранялась особенно строго, потому что новый премьер-министр Штюрмер издал приказ начальнику секретной службы Глобичеву охранять Распутина так же, как членов царской семьи. "Это категоричное желание императора и императрицы", - добавил Штюрмер в разговоре с начальником полиции, и поэтому не было ничего удивительного, что дом No 64 на Гороховой улице был постоянно окружен тайными агентами.
В швейцарской и на лестнице среди непонятных запахов, из которых иногда можно было выделить кисловатый вкус борща и прогорклого масла или теплого овечьего сыра, изо дня в день отирались четыре-пять, иногда даже десять или двадцать плохо одетых людей. Их старомодные воротнички и галстуки вместе с вкрадчивыми движениями сразу же выдавали в них сыщиков. Жители дома и частые посетители Распутина знали каждого агента и уже давно перестали замечать их; некоторые даже благодаря нескольким случайным беседам были в какой-то мере знакомы с ними. Да и сыщики давно отказались от попыток скрыть свою сущность от жителей, и когда кто-нибудь из гостей входил в подъезд и поднимался по лестнице, агенты продолжали сохранять непринужденные ленивые позы. По обязанности, они отмечали каждого проходящего посетителя, но прекрасно знали, что события такого рода не имеют особого значения.
Иногда скука полицейских прерывалась появлением на лестнице кого-нибудь из жителей дома: то из 31-й квартиры выходила портниха Катя, то с верхнего этажа спускался господин Нейштейн и заговаривал с сыщиками. Меж тем появлялась массажистка Утиллия или какая-нибудь другая женщина, живущая по соседству, и они со всеми удобствами располагались в тесной швейцарской вокруг маленького гудевшего самовара грязно-серого цвета. Катя, массажистка Утиллия и привратница Журавлева болтали о старце и рассказывали последние новости о нем, другим женщинам хотелось узнать подробности о жизни этого праведного человека. Таким образом, полицейским удавалось провести часть скучной службы в приятной беседе с женщинами. Особенно портниха Катя и массажистка Утиллия могли порассказать много удивительного и интересного о Распутине, потому что достаточно часто этому обожествленному любимцу знатных дам надоедало общество великих княгинь, графинь и хорошеньких артисток и он стучал в дверь Кати или посылал за Утиллией, чтобы те провели с ним ночь.
Жена привратника также была осведомлена о некоторых особенностях этого святого человека. Если поутру он пьяным возвращался с какой-нибудь пирушки и Катя отказывалась впустить его, а Утиллии не было дома, тогда Григорий Ефимович обнимал привратницу, осыпал поцелуями и лез со всякого рода ухаживаниями, от подробного описания которых она скромно отказывалась.
И вообще привратницы сквозь маленький глазок могли наблюдать то, то выпадало из поля зрения сыщиков; по этой причине они получали от полиции специальную плату и им вменялось в обязанность докладывать о любом происшествии. И то что они самым точным образом описывали сыщикам любые события в доме, объяснялось не только желанием поболтать, но и чувством долга перед властью. Катя и Утиллия тем более охотно рассказывали о своих впечатлениях, потому что знали, что они в докладах полицейских чиновников дойдут до самых высоких государственных лиц и приобретут необычайную важность.
Иногда из своей квартиры выходил господин Нейштейн и завязывал с агентами беседу. Хотя он мог рассказать не так уж много, он обладал своеобразной манерой говорить таинственными намеками, за которыми, вполне возможно, скрывался глубокий смысл. Было ли это действительно так или нет, в этом сыщики сами не могли разобраться; они дословно заносили в протокол все рассказанное господином Нейштейном, и уж потом их начальство должно было разбираться, как относиться к этим странным намекам!
Так, например, полицейские записывали:
"24 января живущий на той же площадке Нейштейн заметил, проходя мимо: "Вашего патрона скоро отошлют в Царское Село, чтобы он зажег там все церковные свечи"".
Но в целом деятельность сыщиков редко ограничивалась беседами с господином Нейштейном. В дом входило и выходило несметное количество людей, и шпики из кожи вон лезли, чтобы успеть записать их имена. Когда в ворота входил новый посетитель, полицейские изо всех сил старались не привлекать его внимание. Они спокойно разыгрывали маленькие комедии, взбегали по лестнице, будто сами собирались посетить старца, или же непринужденными группами спускались вниз, чтобы затем, углубившись в невинную беседу, остановиться на передней площадке. Едва только незнакомый посетитель входил к Распутину, как тотчас же по лестнице распространялся возбужденный и таинственный шепот: один сыщик спрашивал у другого, не знает ли тот неизвестного гостя, все сбивались в кучу и усердно размышляли, чтобы потом сообщить как можно больше. Из карманов доставались карандаши и записные книжки, после чего следовало точнейшее описание незнакомца: его шляпа, одежда, цвет волос, был ли у него зонтик или какой-нибудь сверток. Особенно важны были пакеты, и узнать их содержимое было большой гордостью для каждого. В докладах начальству упоминались и бесконечные подношения.
"10 января: Анастасия Шаповаленкова, жена врача, подарила Распутину ковер".
"23 января: неизвестный священник принес Распутину рыбу".
"28 января: коллежский асессор фон Бок принес Распутину ящик вина".
"21 февраля: сегодня к Распутину приходил Николай Глазов и принес сверток с несколькими бутылками вина".
"14 марта: Симанович, секретарь Распутина, пришел с ящиком, в котором было шесть бутылок вина, икра и сыр".
"14 июля: инспектор царскосельских народных школ пришел к Распутину с ящиком вина".
В тех случаях, когда в доме одновременно появлялось несколько посетителей, следовало зафиксировать как можно больше их разговоров. Каждое предложение, даже если оно было не до конца услышано и неправильно понято, имело оно смысл или нет, заносилось в протокол. Агенты внимательно следили, с какими словами и с каким выражением лица принимала гостей Дуня, служанка Распутина, и с каким выражением провожала к выходу.