Речь или иная демонстрация, основанные на развязывании узла, имеют больший оказывающий воздействие эффект, нежели просто перебирание фактов или рядоположение их.
Главное условие данного правила — наличие, создание, …???… (даже фантазирование!) «узла» как нового сцепляющего начала, которое всегда есть, независимо от того, есть ли оно на самом деле, могло бы быть или когдя не возможно в принципе.»
Этим стоило бы и закончить. Но мне почему-то хочется привести пример из жизни знаменитого китайского мудреца Кун-цзы (Конфуция) /ок. 551–478 до н. э./. Наверное, это поможет уяснению сути дела.
"Конфуций в странствиях на горе Тайшань увидел Жун Цици, который ходил по пустырю вблизи Чэн, одетый в негодную шубу, подпоясанный вервием, играл на цине и пел. Конфуций спросил его: "Почему учитель так радостен?" Тот ответил: "У меня много радостей. Небо рождает все десять тысяч вещей, и только человек драгоценней всего. А мне удалось родиться человеком, и в этом первая радость. Различие между мужчиной и женщиной в том, что мужчина почитаем, женщина же в пренебрежении, поэтому мужчина более ценен. А мне удалось родиться мужчиной, и в этом вторая радость. Бывают такие жизни, когда человек лишается возможности увидеть дни и месяцы, даже не успев еще расстаться с пеленками. А я дожил до девяноста лет, и в этом третья радость. Бедность обычна для ученого мужа, смерть же — конец человека. Живя в обычном, жду конца — так чего же печалиться?" "Прекрасно, — сказал Конфуций, — вот человек, который смог умиротворить себя!".
Один из ученых мужей древности предлагал весьма замечательный вопрос: прекрасны предметы потому ли, что нам нравятся, или потому нравятся, что прекрасны?
Ум, охваченный интересом и останавливающийся в растерянности перед мощью необъятного, превращает своего носителя в подобие магнитной стрелки, легкой на любой поворот н мгновенное шовиновенне.
Восприятие события зависит не от события, а от стереотипа рамок, в которых оно (событие) происходит.
Известен такой случай. В один и тот же вечер должны были состояться два выступления: в одном месте — лекция известного академика, а в другом — встреча со знаменитым клоуном.
Но организаторы выступлений все перепутали. Академика привезли к любителям цирка, туда, где ждали клоуна. А клоуна — к тем, кто готовился услышать научную лекцию.
Что произошло дальше? Как ни старался клоун рассмешить аудиторию — никто даже не улыбнулся, а некоторые даже что-то конспектировали. Зато на лекции академика слушатели покатывались со смеху, и бедный ученый никак не мог взять в толк, что же смешного в его научных исследованиях.
"Тому, кто просит поскорей, давай помедлив: чем дольше желают, тем больше ценят".
Зануда — это человек, который в ответ на мимоходный вопрос: "Как живешь?", останавливается и всерьез действительно начинает рассказывать, как он живет".
Докладчик: "На сегодняшнее число мы имеем в Германии фашизм".
Голос с места: "Да это не мы имеем фашизм! Это они имеют фашизм! Мы имеем на сегодняшнее число советскую власть".
Поправить сказанную кем-то несуразность — дело обычное и естественное.
Но накопление сведений и знаний не только обогащает людей, но и деформирует их. Человек становится заложником прикрепительной зависимости. Ему просто необходимо, чтобы окружающие знали о его знании. Отныне его «ученость» начинает сопровождаться зудом уточнения.
По этому, пунктику можно уверенной надежно тестировать людей на предмет несоответствия прочности психики объему принятой в мышление информации.
Особенно к этому ведут чрезмерный умственный труд и переутомление в исследовательской работе.
В старой притче рассказывается о страннике, остановившем прогуливающегося мудреца, чтобы узнать, далеко ли еще до города. «Ступай», — односложно ответил тот.
Озадаченный странник продолжил путь, размышляя о грубости местных жителей. Но не прошел он и полусотни шагов, как услышал: "Постой!" Мудрец стоял на дороге:
"До города тебе еще день пути".
— "Почему же ты не ответил сразу? — воскликнул странник.
— "Я должен был увидеть, каким шагом ты идешь", — пояснил мудрец.
Немецкий ботаник Карл Геббель посетил однажды ателье своего друга, художника, и тот показал ему свою последнюю картину, которая называлась "Грехопадение".
Ученый внимательно рассмотрел произведение искусства и сказал:
— К сожалению, в картину вкралась ошибка.
— Что-нибудь неправильно в Адаме или Еве? — спросил художник.
— Дело не в них, а в яблоке. Этот сорт создан всего восемьдесят лет назад.
Как-то раз, отдыхая в своем имении, под Москвой, Д. И. Менделеев зашел на кухню, где местные крестьянки перебирали собранные в лесу грибы.
— Поганый гриб! Поганый гриб! — закричала вдруг маленькая девочка, указывая на мухомор.
Дмитрий Иванович наклонился к ней и негромко, но веско сказал:
— Запомни: земля не рождает ничего поганого. Только несъедобное, да и то не для всех…
В качестве примера можно привести и слова русского социалиста, философа Петра Лавровича Лаврова (1823–1900):
"Люди, — писал он, — утверждающие, что цель оправдывает средства, должны всегда сознавать ограничение своего права весьма простым трюизмом: кроме тех средств, которые подрывают самою цель".
"Кажется, что действие следует за чувством, но на самом деле действие и чувство сочетаются: управляя действием, которое находится под более непосредственным контролем воли, мы можем косвенно управлять чувством, не находящимся под этим контролем".
Следуя духу этого правила, любому из нас будет легче избавиться от смущения, если, к примеру, во время публичного выступления мы сможем что-то делать перед аудиторией. То ли взять в руки что-нибудь, написать чтолибо на доске, показать какой-нибудь населенный пункт на здесь же висящей карте, пододвинуть стол, передвинуть стул, прикрыть окно, разложить листочки с тезисами или заметками.
Не начинайте снова там, где вы уже раз начинали. Посмотрите на природу: расставшись с деревом, плод не возвращается на прежнее место.
"Возвращение" таит опасность тем, что подставляет человека, подводит его под якобы некомпетентность и «очевидную» несостоятельность.
Человек возвращается через много лет или через какое-то время на прежнее место, надеется осуществить все то, от чего его когда-то отлучили, а не понимает того, что ничего ему не удастся, ибо нет уже тех людей, которые "делали его", делали тем, что были его командой; нет уже тех объективных обстоятельств, которые обусловливали тогдашнюю возможность его дела.
Вспомним. В 1993 году парламент России (спикер Р. И. Хасбулатов) добился того, что Егор Тимурович Гайдар был смещен с поста руководителя правительства России. Через полгода президент Российской Федерации Борис Николаевич Ельцин своим Указом вернул Гайдара в правительство на пост первого вице-премьера. А уже через три месяца, в январе 1994 года Гайдар ушел в отставку, заявив о "невозможности работать". Уход "отца рыночных реформ в России" состоялся. Только первый раз это было воспринято многими как беда, а во второй — тоже большинством, почти уже всеми, с каким-то иррационально-остервенелым ожиданием его ухода и озлобленным нетерпением прекращения "гайдаровщины".
В декабре 1993 года Б. Н. Ельцин издал Указ, которым назначил Александра Николаевича Яковлева (ему тогда было 76 лет, а за 10 лет до того он вместе с М.С.Горбачевым сотворил «перестройку» и прослыл "отцом гласности") на пост Председателя телерадиокомпании «Останкино» вместо Н. Брагина (этого сделали "козлом отпущения" за события путча 3–4 октября 1993 г. в Москве и за неудачное телешоу по помпезному показу итогов голосования 12 декабря 1993 г., когда подсчет транслировался по ЦТ из Кремля, а победил на выборах вовсе не тот, кто ожидался, не так называемая "партия Президента", а совсем другой и некстати — Владимир Вольфович Жириновский и его либерально-демократическая партия России). "Похоже, что судьба А. Н. Яковлева повторит судьбу Е. Т. Гайдара…" — так «отмечали» своими предсказаниями многие политические наблюдатели новое назначение «старого» кадра. Они не ошиблись. Год с небольшим понадобился, чтобы подтвердить их правоту. Яковлев ушел опозоренный. Его отставки потребовал его же коллектив.
Велика сила правил. Может потому, что эти правила сама жизнь правила?
От кого можно скорее ожидать резкости и взрыва раздражения — от того, кто только что совершил эгоистический поступок, или от того, кто только что совершил поступок самоотверженный? Оказывается, мы часто теряем контроль над собой именно тогда, когда, совершив что-то доброе, вдруг переживаем моральное самообольщение и разрешаем себе впасть в «заслуженный» эгоцентризм.
Окружающие, для которых мы только что сделали доброе дело, вдруг чувствуют в нашем голосе интонации кредитора. "Теперь ты мой должник и не забывай этого…" или "Если принимаешь мою помощь, то терпи мой бурный нрав — дареному, как говорится, коню в зубы не смотрят".»
Среди способов воздействия на людей самый интересный и любопытный — символьное поведение.
Посмотрите вокруг. Разве вы видите километры? Зайдите в магазин. Разве цена — свойство товара? Но без таких определителей мы не смогли бы ориентироваться ни в благах промышленности, ни на просторах земли. Человеческие коммуникации — и естественные, и придуманные, и неестественные тоже безбрежны. Их много, они подвижны, легко ускользают.
Людям нужен столп. Нужна зацепка за смысл, точка отсчета. Нужно прочное в зыбком. Так дайте же им это. Их благодарность — податливость вам навстречу.
Лу Холтц, главный тренер Нотрдамской футбольной команды, требовал неукоснительного соблюдения всех указаний до мельчайших подробностей. Он добивался этого следующим образом.
Команда должна была сыграть очередной матч в Пурдью.