б) дискредитировать военно-политическое руководство Германии;
в) создавать представление о крайне тяжелом положении гражданского населения в тылу.
Дискредитация политического руководства и военного командования противника
Следует учитывать то, что попытки дискредитации тех или иных руководителей (командиров) лишь тогда будут эффективными, когда их популярность и авторитет снизились. В противном случае реакция объекта пропаганды скорее всего окажется полностью противоположной ожидавшейся.
Так, большой вред советской пропаганде во время "зимней войны" (30 ноября 1939 — 13 марта 1940 гг.) принесли листовки, содержавшие прямые оскорбления авторитетных руководителей Финляндии. Премьера-министра Каяндера, например, в них называли "орущим петухом", "извивающейся змеей", "маленьким, жадным хищником, у которого нет зубов". Маршала Карла Густава Маннергейма (1867-1951) клеймили как "кровавого палача финского народа" и "старую сволочь". Авторитет же Маннергейма был настолько велик (притом вполне заслуженно), что финские солдаты воспринимали эти оскорбления словно личные. После чтения подобных листовок они сражались с еще большим ожесточением.
Впрочем, действия финской стороны тоже были топорными. Например, финны считали, что может сработать тезис "подкупа военнослужащих". Между тем для тогдашних красноармейцев такие призывы, как "продайте ваш самолет (танк, пушку) за десять тысяч долларов и уезжайте в какую угодно страну", звучали просто дико.
В корне ошибочную аргументацию использовали китайцы в конце 30-х гг., когда давали отпор японской агрессии. Их призывы "Долой императора!", "К ногтю милитаристов!", "Поднимайте знамя революции в Японии!" лишь вызывали гнев и возмущение японских солдат.
Во время Великой Отечественной войны советская специальная пропаганда повторила те же ошибки, что и в войне с Финляндией.
Недопустимыми, как выяснилось, в ее содержании были грубые оскорбительные выпады в адрес высших руководителей Германии. Главным объектом таких оскорблений являлся Гитлер, пользовавшийся в 1941-42 гг. непререкаемым авторитетом у немецких солдат. В агитационных материалах его называли "чудовищем", "гориллой Адольфом", "прохвостом", "истеричкой", "евнухом", "жалким импотентом", "наглым пустозвоном" и т.д.
Впрочем, немецкие пропагандисты в этом отношении недалеко ушли от них. Им очень нравилось изображать Сталина в образе рабовладельца, бандита-поджигателя и даже дьявола (рис. 11). Конечно, Сталин был одним из величайших негодяев в истории человечества. Может быть, самым большим.
Однако множество оболваненных советских людей в то время буквально на него молились. Поэтому сравнения такого рода вряд ли могли принести пользу.
Примером удачной дискредитации высшего руководства можно назвать французскую листовку в виде почтовой открытки, в которой прямые нападки (не говоря уже об оскорблениях) в адрес Гитлера отсутствовали (рис. 12).
Высокой степени совершенства, как явствует из зарубежных источников, достигло распространение органами советской специальной пропаганды компрометирующих слухов с целью подрыва авторитета полевых командиров противника в Афганистане.
Рис.11. "Без маски: Сталин — дьявол!" (Немецкий плакат 1943 г.)
Рис.12. "Три года! Пять лет! Восемь лет! Пожалуйста, господин фюрер, долго ли еще продлится Ваш блицкриг?"
По свидетельству английского журнала "Foreign view", была разработана сложная технология воздействия, состоявшая в составлении и распространении единого по своей направленности блока слухов. В него входила информация как явно порочащая объект дискредитации, так и якобы "прославляющая", "защищающая" и "соболезнующая". Что она из себя представляла в действии, можно видеть на примере психологической операции по дискредитации полевого командира Мирзо Рахима, которая включала в себя распространение:
1) "Порочащих" слухов. Конкретными фактами доказывалось, что Мирзо Рахим никудышный командир, и потому в его отряде большие людские потери. Это обвинение соответствовало действительности.
2) "Прославляющих" слухов. Утверждалось, что он "умело" вывел отряд из окружения, потеряв всего-навсего 70 (!) человек. Оставшиеся в живых 20 членов отряда должны благодарить Аллаха за то, что у них такой умелый командир.
3) "Защищающих" слухов. Сообщалось, что высшее руководство моджахедов собирается привлечь Мирзо Рахима к ответу за плохое руководство отрядом, в результате чего понесены большие потери. При этом утверждалось, что он все же уважаемый мусульманами человек, просто сильно испугался советских войск.
4) "Соболезнующих" слухов. Сообщалось, что отряд Мирзо Рахима, понесший большие потери (70 человек), вынужден хоронить своих воинов с нарушением законов ислама. Мирзо Рахим вынужден так поступать потому, что он боится кровной мести от родственников погибших, обвиняющих его в смерти близких.
В итоге давалось своего рода резюме: главарь испытал такие перегрузки, что психически заболел и никого не узнает. Информация передавалась по разным каналам, в каждом случае указывались имена погибших людей из отряда Мирзо Рахима. Результатом этой психологической операции стало убийство Мирзо Рахима через несколько месяцев родственниками его бывших подчиненных.
Разжигание социальных, этнических и других противоречий
Обычно выделяют две группы подобных противоречий: социально-классовые и национально-религиозные.
Разжигание социально-классовых противоречий. Оно обычно осуществляется органами психологической войны с целью углубления и доведения до "точки кипения" имеющихся естественных различий между различными социальными группами враждебного государства. При этом используется недовольство людей военно-политическим руководством страны, их неудовлетворенность своим положением в обществе, а также специально организуемые гонения, притеснения, провокации. В результате формируется своеобразная "пятая колонна", известная во все времена категория лиц, враждебно настроенных к политике своего государства и потенциально готовых помогать противнику.
Можно в связи с этим привести несколько исторических примеров из опыта мировых войн и локальных конфликтов.
Большевики в России в 1919 г. довольно эффективно вели "классовую пропаганду" против казаков на Южном фронте. Предназначавшиеся им листовки они писали простым разговорным языком, обращались не иначе как "братья-казаки". Но поверивших советской власти, как выяснилось вскоре, ожидала незавидная участь. В конце 1920 года 22 тысячи перешедших на сторону Красной армии белогвардейцев в Новороссийске, более 100 тысяч военнопленных и сочувствовавших им жителей Крыма после поражения армий Деникина и Врангеля расстреляли.
А вот "классовая пропаганда", обращенная к "немецким пролетариям" с призывом свергнуть "фашистскую власть" и присоединиться к "братству рабочих и крестьян" оказалась просто смешной и нелепой в условиях отступления Красной Армии в 1941 г. Содержащиеся в советских листовках того времени лозунги типа "Стой! Здесь страна рабочих и крестьян" вызывали у военнослужащих вермахта презрение и насмешку. Под влиянием фашистской пропаганды большинство их считало славян и представителей других национальностей СССР низшей расой, "недочеловеками".
Примером попытки внести раскол между союзными странами (на тот момент — между Германией и СССР) является французская листовка, выпущенная сразу после подписания "Пакта о ненападении между СССР и Германией" (август 1939 г.) и озаглавленная "Кто позовет Советы, тот получит Коминтерн" (рис. 13). В ней использовался страх немцев перед "агентами коминтерна", типа известного Георгия Димитрова, обвиненного нацистами в "поджоге рейхстага" и другой подрывной деятельности.
Немецкая листовка весны 1940 г. "Герой после." (рис. 14) была прямо рассчитана на провоцирование ненависти бедных, проливающих свою кровь на фронте и становящихся калеками, к богачам, остающимся в тылу и ведущим красивую жизнь.
В годы Второй мировой войны фашистская Германия особенно широко проводила психологические операции для разжигания противоречий. Для них немцы использовали различные каналы воздействия, начиная от подрывных "черных" радиостанций и кончая распространением слухов.
Рис. 13. "Кто позовет Советы, тот получит Коминтерн!" (Французская листовка 1939 г., изображающая Троянского коня, из чрева которого выпрыгивают агенты международного коммунизма).
Рис. 14. "Герой после..." (Немецкая листовка 1940 г.).
Так, через несколько дней после массированного вторжения во Францию, 17 мая 1940 г., Геббельс издал специальную директиву, в которой приказал:
"Секретным передатчикам надлежит заняться формированием панических настроений во Франции. Для этой цели они должны маскироваться под французское сопротивление и в тоне величайшего возмущения и замешательства протестовать против упущений французского правительства.
В частности, они должны распространять слухи о намерении французского правительства бежать из Парижа и обвинять во лжи Рейно (премьер-министра Франции), который опровергает эти слухи. Далее, они должны настоятельно предупреждать об опасности действий "пятой колонны", в которую, несомненно, входят и все немецкие эмигранты (хотя это были, как правило, антифашисты). Они должны также доказывать, что и бежавшие из Германии евреи в данной ситуации являются агентами Германии.
Кроме того, они должны распространять слухи о том, что немцы имеют обыкновение конфисковывать деньги в банках занятых городов, так что подлинные французские патриоты уже теперь должны в тех областях, которым грозит оккупация, снять свои деньги с банковских счетов. Наконец, они должны разжигать дальше противоречие, которое проявляется в том, что Англия якобы защищает лишь побережье Ла Манша, а Франция — все свои границы".
На инструктаже 19 мая 1940 г. Геббельс потребовал передать через эти радиостанции сообщение на Францию, что в Париже якобы раскрыт план нападения немецких агентов на Бурбонский дворец (резиденцию президента).
Подобную "информацию" о действиях "пятой колонны", запускавшуюся и по другим каналам, обычно подхватывала и подавала в сенсационном оформлении сама французская пресса.
Во время войны в Афганистане, как свидетельствуют зарубежные источники, органы советской специальной пропаганды достаточно широко вели работу с целью усиления противоречий между формированиями вооруженной оппозиции. В частности, они распространяли листовки с целью породить (или углубить) проти воречия между отрядами, находящимися на территории Афганистана в тяжелых военных и социально-экономических условиях, с одной стороны, их политическими лидерами в Пакистане, — с другой.
Текст одной из таких листовок уже цитировался в первой главе. Ее размножили небольшим тиражом (на пишущей машинке) и распространяли на территории, контролировавшейся отрядами вооруженной оппозиции, нелегальным путем. Распространению листовки предшествовал "запуск" слухов о том, что в соседней провинции существует хорошо вооруженный отряд, занимающий особое (промежуточное) положение между мятежниками и правительством, имеющий идеологические установки, отличающиеся как от первых, так и от вторых.
Дескать, его командиры предлагают некий "третий путь".
Корреспонденты иностранных информационных агентств сообщали впоследствии, что в некоторых отрядах моджахедов (например, в отряде Ровшан Табиба) под влиянием этой листовки начались открытые выступления против неудачного руководства и плохого материального положения рядовых бойцов.
Разжигание национально-религиозных противоречий. Объектами углубления и обострения национально-религиозных противоречий обычно являются национальные и религиозные меньшинства, проживающие на территории враждебного государства и их представители, служащие в его вооруженных силах.
Большой опыт такого психологического воздействия был получен органами психологической войны накануне и в ходе Второй мировой войны. Так, в 1939 г. в Польше проживало значительное количество беларусов, украинцев, литовцев, евреев и других национальных меньшинств (39 % от общей численности населения страны). В отношении их власти проводили политику насильственной полонизации, дискриминации в экономическом, культурном и религиозном плане. Поэтому они в своем большинстве оказались предрасположены к восприятию советской пропаганды, делавшей упор на необходимость обеспечения социальной справедливости для всех граждан, независимо от национальности и вероисповедания.
В ходе советского вторжения в Польшу (известного как "освобождение Западной Белоруссии и Западной Украины") в 1939 г. главной задачей органов спецпропаганды стало разложение польской армии по национальному признаку. Благодаря правильному выбору объекта психологического воздействия, жители Польши из числа национальных меньшинств встречали советские войска цветами, а солдаты польской армии украинской и белорусской национальности переходили на сторону Красной Армии. После бегства польского правительства в Румынию, польская армия оказалась полностью деморализованной. Практически она перестала оказывать сопротивление Красной Армии.