Незаметно для свекрови выдохнула, хотя и не знала, почему сообщение о возможности для Даурона иметь вторую жену меня задело. Может, потому что муж и так не горел желанием обеспечивать меня самым необходимым? А в присутствии второй жены вообще опустит меня до роли домохозяйки. Пока же у нас идет борьба за мое место под солнцем, и статус-кво мы еще не выяснили.
— Хорошо, а то ему пришлось бы платить и за наряды второй жены, — вспомнила я неприятный инцидент с модисткой.
— Сейчас за все платит мой муж, Даурон же еще не скоро войдет в право наследования, но у него есть ежемесячное пособие, которое по закону отец платит наследнику, если тот исполняет свои обязанности, — открыла мне глаза на финансовый вопрос леди Аркадия.
— Какие обязанности? — не удержалась от язвительного вопроса, за все время наблюдения не увидела даже намеков на какие-либо обязанности.
— У него есть единственное обязательство перед отцом: принять от него бразды правления усадьбой и воспроизвести на свет следующего дракона, — при этих словах она печально опустила плечи, да и голос ее не был похож на голос родителя, гордого за своего отпрыска.
— И он выполняет это? — спросила я, но уже знала ответ.
— В силу своих возможностей, — как бы оправдывая сына, ответила свекровь.
Это звучало равносильно слову «никак».
Я смотрела на женщину и пыталась понять причину ее расстройства. Хотя тут и понимать нечего: ее сына совершенно не интересуют дела отца. Он проматывает деньги, выделяемые на содержание, покупая выпивку и одеваясь по последней моде, чтобы отгулять блистательный сезон в столице.
И тут какое-то смутное чувство дежавю посетило меня. Вот такой же взгляд, наверное, был у моего отца, который говорил о своей дочери. Я тоже несильно вникала, откуда у нас берутся такие средства, меня не интересовало будущее. А уж тратить деньги было любимым занятием. Оказывается, мы с этим напыщенным индюком очень даже похожи.
— Зачем он женился на мне? Может, хоть вы ответите на вопрос? Может, назло отцу, который требовал от него остепениться? Показать ему, что он может выполнять свои обязанности разными способами, в том числе такими нестандартными? — хотела сказать «экстравагантными», но словарного запаса не хватило.
Этот вопрос мучил меня уже несколько недель, а сейчас, когда мы коснулись темы ее сына, мне показалось к месту наконец спросить о таком странном поступке.
— Я не могу сказать точно, что им двигало, да и не думаю, что нам с вами стоит об этом говорить. Верю, что придет время, и он сможет сам ответить на этот вопрос, — она мудро перевела ответственность на время.
— Может быть, но как мне быть женой человека, который понятия не имеет, чего хочет от жизни? — покачала головой. Хотя мы с ним та еще парочка: я и сама понятия не имела, в каком направлении двигаться.
Но ведь в союзе, даже нежеланном, кто-то должен быть ответственным, знать, к чему стремиться и куда двигать семью. Хотя семья не то слово, которым можно назвать наш с Дауроном случайный брак, да и с папой у нас давно уже не было таких отношений, которые в моем понимании скрепляют людей сильнее всякого клея.
— Как раз наоборот, — внезапно сказала она и тут же осеклась.
— Что? — не поняла я. Сложилось впечатление, что она что-то не договорила.
— Ох, не стоило упоминать об этом, — тихо проговорила она и покачала головой, будто ругая себя, что сболтнула лишнего.
— Леди Аркадия, вам не кажется, что мне стоит знать хотя бы немного о своем муже, если мы и дальше продолжим делать вид, что пара? Сейчас я могу сказать о Дауроне только то, что он вечно чем-то недоволен, много пьет и старается скоротать время, будто отбывает наказание, — с жаром проговорила я, сильно коверкая слова, потому что торопилась.
Но несмотря на это, свекровь верно поняла мысль. Она недолго боролась с собой. Мать для своего ребенка хотела только самого лучшего. Даже меня она приняла в семью, чтобы попытаться наладить отношения между нами, раз уж нам придется быть вместе непонятно сколько времени.
— Даурон всегда хотел стать военным, он мечтал приносить пользу своей стране, но отец запретил ему идти в армию, даже в военную академию поступать запретил, пришлось оканчивать магический университет, — голосом, полным горечи, проговорила она.
— И ваш сын послушал отца? — я не спросила, а скорее констатировала факт.
— Послушал, наступил на горло своим желаниям.
Эту фразу я поняла не с первого раза, но в итоге суть уловила. И подумала, что на горло наступил он своим желаниям по одной простой причине: побоялся, что отец лишит денег. А как без них получать удовольствие? Что бы леди Аркадия не говорила, я прекрасно знала, что запреты отца для Даурона — лишь отговорки, а значит, не так и сильно он хочет служить своей стране. Но разговор все равно оказался полезен. Я все больше узнавала о людях, которые оказались рядом в этом незнакомом мире.
А чтобы делать вывод о внутренних желаниях мужа, необходимо все же узнать его ближе, только не в физическом плане, этот этап отношений уже пройден.
Стремительно приближалось время, когда мне нужно было покинуть усадьбу и отправиться по незнакомому маршруту в абсолютно чужой город. Свекровь все еще хотела меня разубедить, но я приготовила железобетонные аргументы.
— Если сейчас не поставлю себя, то так и останусь в этом мире в виде бледного дополнения к его персоне. Да и я привыкла к более активной жизни в обществе.
С каждым днем говорила все лучше, все убедительнее могла отвечать на ее просьбы остаться.
Мы с Григорием Семеновичем удивлялись такому быстрому обучению.
— Впервые вижу, чтобы человек осваивал неизвестный для него язык так быстро! — восхищался он.
Наверное, во мне всегда таилась жажда познания разнообразных лингвистических особенностей. Я очень быстро справилась с английским, но дальше не стала идти, довольствовалась малым.
Наверное, в этом мое призвание, но я от него на Земле просто отмахивалась, не считая чем-то жизненно необходимым. Зато сейчас это действительно облегчает существование. Радовалась, что мозг не атрофировался за годы, проведенные в компании недалеких подруг.
— Я очень стараюсь, — улыбнулась, гордая собой.
Что оказалось неудобно, так это водные процедуры. Каждый раз, когда я хотела принять ванну, приходилось звать свекровь, которая включала воду магией. Без помощи я даже умыться не могла. Служанка, убиравшая мою комнату, улетела вместе с Дауроном, чтобы привести городской дом в порядок, а экономку я не могла поймать, она, словно призрак, была везде, но невидима и незаметна. Приходишь в столовую, все уже накрыто, а ее нет, приходишь в гостиную, все убрано, стоят живые цветы, а ее нигде не видно. Удивительная женщина. За то время, что провела в усадьбе, видела ее от силы несколько раз.
Как-то за пару дней до моего предполагаемого отъезда леди Аркадия все же уговорила меня попробовать еще раз прокатиться на Пелле. Я долго сопротивлялась, но она нашла аргументы в пользу этой затеи.
— Лана, — с некоторых пор мы с ней перешли на менее официальное общение, но все равно обращались друг к другу на вы, — в нашей империи, каждая уважающая себя девушка должна уметь летать на пеллах, иначе ее образование будет неполным.
— О чем вы говорите? Я только изъясняться на вашем языке научилась, да и писать слова худо-бедно, какое образование? — отмахивалась я.
— С вами в городе будет йен Григори Семен, он продолжит занятия языком, письмом, добавит в уроки историю и географию! А также я уже связалась с учителем музыки и рисования, — свекровь была полна сил и желания сделать из меня образцовую супругу, чтобы никто не смог сказать, что ее сын женился на неграмотной и необученной попаданке. — И постарайтесь меньше рассказывать о том, откуда вы. Поверьте, люди и не догадаются, что вы нездешняя.
— Я думаю, что им и догадываться нечего, наверняка уже весь город знает о скоропалительной свадьбе вашего сына.
На эти слова леди Аркадия не смогла ничего добавить. Чтобы хоть как-то отблагодарить хозяйку дома за все, что она для меня сделала, я все же исполнила ее волю и надела амазонку.
Ко мне вывели не самую огромную лошадку. Тоненькая, изящная и, по ощущениям, доброжелательная девочка переминалась с ноги на ногу со сложенными крыльями. Ее шерсть в свете утреннего солнца блестела, словно чистое серебро. Я подошла ближе, а затем сделала еще шаг, наблюдая за реакцией. Лошадка смирно стояла и даже не думала шевелиться. Я осмелела и подошла вплотную, тогда-то она и показала свой норов. Встала на дыбы и заржала во все горло. Он неожиданности я отступила, запнулась и упала на пятую точку. Похоже, мне не суждено освоить этот вид передвижения.
Конюх взял пелла под узды и что-то зашептал на ухо. А я в это время быстро поднялась и постаралась как можно скорее скрыться в доме. Этим утром было ранено не только тело, но и моя гордость.
Вещи для поездки я собрала, сезон должен был начаться со дня на день. С каким-то детским трепетом ждала момента, когда можно будет выбраться в свет, сменить обстановку, посмотреть мир. Да и выгулять новые вечерние платья мне просто необходимо. Как представляла себе, что вокруг будут разодетые леди и джентльмены, становилось немного не по себе, но внутри царила уверенность, что я прекрасно справлюсь с ролью будущей графини. Казалось, что в городе меня ждет новая интересная жизнь, главное — не упустить момент и поставить мужа на место.
Вечером перед отъездом свекровь обнаружила меня в библиотеке, где я выбирала несколько книг в дорогу. Я уже неплохо читала, но нуждалась в совершенствовании навыков. Тем более что чтение стало чуть ли не единственным развлечением в этой глуши.
— Лана, вы так и не передумали, с утра покидаете усадьбу? — на секунду мне показалось, что она очень опечалена отъездом, не хочет терять собеседника.
— Да, леди Аркадия, думаю, вы и сами знаете, что мое место рядом с Дауроном, — эти слова мы понимали каждая по-своему.
Лично мне было крайне неприятно сознавать, что драгоценный супруг весело проводит время, а самое большое мое развлечение — послушать, как на фортепьяно играет его мать. Ну уж нет!
— Да, конечно, вам стоит наладить отношения, я верю, что у вас получится создать нормальную семью, — проговорила она все равно опечаленным голосом.
Может, она на это и надеялась, а у меня иллюзий на сей счет не имелось. Я не интересую Даурона как женщина, как ни обидно это признавать. С той самой первой ночи, которую мы провели, нежась в объятиях друг друга, он так больше ко мне и не прикоснулся, даже не попытался этого сделать. Да и настроен по отношению ко мне он весьма враждебно, будто всю вину за произошедшее хочет свалить на кого-то другого, боясь признать, что это только его глупая сиюминутная прихоть.