Но за простых граждан стало обидно. Думаю, что здесь, как и в нашем мире, большая часть империи все-таки принадлежит не к знати, а значит, не имеет возможности летать, когда вздумается. Но вряд ли власть это интересует. У них даже люди не считаются людьми, если не рождены здесь.
Нам подогнали открытую коляску, в которую запрягли мула. С трудом, но мы втроем поместились на кожаном сидении. Кучер поднял вверх хлыст и рассек воздух, коляска медленно тронулась. Пока мы двигались по территории усадьбы, ехать было довольно комфортно. Ветер пытался трепать прическу, вокруг много зелени, словно я на морском курорте, солнышко мягко касалось открытых частей тела. Свекровь передала мне платок, который неизвестно откуда взялся в ее руках, я повязала его на волосы, чтобы к приезду на рынок не выглядеть словно швабра.
Как только мы выехали за ворота усадьбы, я поняла, почему пеллы в почете. Мы подпрыгивали на каждой кочке, дергались, словно в автобусе, у которого сломалась коробка передач. Никогда не думала, что меня может укачать в открытой коляске, но к концу путешествия я так вымоталась, что на еду даже смотреть не могла. Казалось, что все внутренности перемешались между собой и напрочь забыли свое место. Потому как желудок явно переместился в район горла.
Спустилась по ступенькам с коляски. Ноги дрожали, руки тряслись, а пятая точка нещадно саднила. Даже представить себе не могла, что мне придется снова сесть в коляску и отправиться на ней домой, лучше пойду пешком.
Ярмарка напоминала простой деревенский рынок. Вдоль главной дороги расположились палатки с разнообразными товарами. Вначале шли ткани, бижутерия, хозяйственные принадлежности. Я смотрела на искусно сделанные гребни для волос, заколки и ленты. Сразу вспомнилось, насколько любила ходить по магазинам, покупать обновки. Оплачивая очередную вещь, я чувствовала приятное удовлетворение, пусть даже она мне совсем не нужна. Сейчас же у меня не было никаких денег, поэтому я могла только смотреть на красивые товары и вздыхать.
Не удержалась и взяла одну заколку, украшенную бледно-голубыми камнями. Я понимала, что это совсем недорогая безделушка и камни самые простые, но сделана довольно искусно, с любовью. И тепло от нее шло, словно она досталась мне от бабушки, но пришлось ее вернуть на место, потому что даже такую малость я не могла себе позволить.
Я здесь никто, у меня нет совершенно ничего. И заботится обо мне леди Аркадия исключительно потому, что ее непутевый сын совершил фатальную ошибку и женился на девушке, которая без его имени не имеет права даже распоряжаться своей жизнью.
Я не собиралась отказываться от этого брака, памятуя о судьбе в случае разрыва. У меня есть пять лет, чтобы родить ребенка, потому как другого выбора, чтобы остаться в середине иерархической пирамиды, нет. Хотя о чем я? Конечно, есть. Можно убить мужа и стать вдовой. Но что-то подсказывало, что дракона уничтожить не так просто, а наказание последует незамедлительно. Да и вообще я не убийца, нож-то в руке держать как следует не умею. Может, он не самый заботливый мужчина, но, сам того не желая, спас меня от незавидной участи, хотя бы за это буду ему благодарна.
Мы продолжали идти по рынку, рядом след в след двигался Григорий Семенович, который комментировал все.
— Хотя здесь и продаются готовые платья, но это не ваш уровень. Для особ титулованных одежду шьют модистки. Вот ленты и украшения для повседневной носки вы можете позволить купить здесь, да и то только если будете носить это в сельской глуши. В городе же принято ходить в золоте даже по дому.
Я внимательно слушала все, что он говорит. Раз стала частью этого общества, то должна соответствовать. С одной стороны, хотелось насолить противному мужу и его папаше: опозорить их на первом же официальном мероприятии. С другой — я догадывалась, что вся ответственность ляжет на плечи хрупкой женщины, которая пытается изо всех сил держать лицо, даже если все летит в тартарары. Да и жить мне теперь здесь придется до самой смерти, а значит, нужно вливаться в местное общество. Не думаю, что это будет сложно. На земле я завсегдатай вечеринок. Если только у них нет предвзятого отношения к попаданкам, даже тем, которые стали леди.
Наконец мы достигли гастрономических рядов, где были представлены всевозможные продукты. Я с облегчением поняла, что в этом мире живут не только драконы, которые поедают мясо в огромных количествах, но и простые люди. Им не чужда любовь к сладкому, овощам и сыру.
В какой-то момент я почувствовала чужой взгляд за спиной. Он будто прожигал меня насквозь. Резко обернулась, но увидела только быстрое движение в переулке. Темный силуэт скрылся за ближайшим углом, и чувство, что за мной следят, сразу пропало. Но неприятный осадок беспокойства все же остался на душе.
На Земле я никогда бы не позволила себе и взглянуть в сторону яблок, политых карамелью. Во-первых, потому как есть более привлекательные десерты, а во вторых, блюла фигуру. Но в этом месте просыпался аппетит, и долго на диете из пирожков с мясом я не протяну. Хотелось есть разнообразную пищу, да и сладкого не хватало, сейчас мне достаточно хотя бы лицезреть его.
А в моем подавленном состоянии такой вот нехитрый десерт мог бы сильно поднять настроение. Свекровь, заметив интерес к лакомству, спросила:
— Ты когда-нибудь пробовала такое?
Конечно, нет, я пробовала куда более интересные вещи. В среде, где я крутилась, не было места обычным яблокам, их с успехом заменяли экзотические фрукты.
Но сейчас, когда не имела возможности купить себе даже такую малость, мне его страсть как захотелось, но признаваться в этом не хотела. И так на рынке себя приживалкой без роду, без племени почувствовала.
— У нас такое едят только те, кто не может себе позволить ничего более изысканного! — высокомерно произнесла я, вздернула подбородок и прошла мимо палатки.
Не нужны мне ничьи подачки. Деньги отца, который променял меня на них, не в счет. Это скорее месть ему за отсутствие внимания. Вот купить продуктов для того, чтобы приготовить нормальный ужин, это совершенно другое дело.
Мы взяли корзину овощей, среди которых я узнала только огурцы, а еще нашли молочные продукты: аналоги творога, сыра и масла. Не знаю, из-под какого животного добыли молоко, но все продукты по цвету напоминали морковь. Надеюсь, их вкус не подведет. Продавщица клялась, что все свежее и самое вкусное во всей деревни. Очень надеюсь, что наши понятия о вкусах не сильно отличаются. В новом мире ни в чем нельзя быть уверенной.
Когда нагруженные мы вышли к коляске, меня сразу затошнило только от того, что в нее снова придется сесть. Сейчас она представляла для меня камеру пыток. Я поставила свою корзину на пол и повернулась к леди Аркадии.
— Простите, но я не могу обратно в ней ехать, у меня после поездки болит все! — перевел для меня Григорий Семенович, вышло немного капризно, но чувства взяли верх над здравым смыслом.
— Но, как же вы доберетесь до дома? — ахнула свекровь, всплескивая руками.
— Пройдусь пешком.
Как же давно я не говорила таких слов! А еще дольше не гуляла по деревенским дорогам. И вот сейчас меня так и потянуло пройтись, как следует осмотреть места, в окружении которых я теперь вынуждена жить.
— Но здесь идти часа полтора, — покачал головой учитель.
Его слова не вызвали страха, скорее наоборот — порадовали. Будет достаточно времени проветрить мысли и, возможно, даже привести их в порядок.
— Лучше идти полтора часа, чем сорок минут отбивать зад на этой телеге для изощренных пыток! — отрезала я.
— Вы сами отказались от пеллов! — напомнил мне старик.
— Сломать шею я хочу еще меньше, чем трястись по колдобинам! — поймала себя на мысли, что снова вздернула подбородок. Похоже, я неосознанно пытаюсь продемонстрировать, что у меня есть собственные убеждения, и я не сдвину их с места.
— Как знаете, но я не смогу столько провести под солнцем, — и учитель как ни в чем не бывало забрался в коляску. Оставалось загадкой, каким образом он выносит эти безобразные дороги.
— Простите, леди Лана, но я тоже не готова столько ходить, мои туфли для такого просто не предназначены, впрочем, как и ваши, — указала мне на довольно значительное препятствие к прогулке родственница.
Но я была непреклонна. Думаю, что молодая и здоровая девушка вполне может выдержать такую дорогу, а туфли у меня достаточно мягкие и удобные. Не видела причин отказывать себе в удовольствии пройтись.
— Мне будет только полезно побыть одной и привести мысли в порядок! — озвучила я желание вслух.
— Тогда вам стоит идти вот по этой дороге, — свекровь жестом указала в сторону, куда уходила глубокая колея. — И ни в коем случае не сворачивать.
— Спасибо! — поблагодарила я.
Повозка тронулась, а я отправилась следом за ней, наблюдая, как она становится от меня все дальше, пока вовсе не превратилась в маленькую точку.
Все-таки леди Аркадия оказалась права. Уже через километр я поняла, что она имела в виду, говоря, что туфли не предназначены для этого. Я чувствовала каждый камушек, каждую кочку, словно ходила босиком по каменистому пляжу. Вскоре ноги устали, сильно заболели, и каждое движение давалось с трудом. Сразу вспомнила сказку о Русалочке, где говорилось, что каждый шаг сопровождался такой болью, будто тысяча ножей впивалась ей в ступню.
Но я уперлась в своем стремлении. Не признаваться же, что все правы, и только я считала себя умнее остальных? Да и признаваться некому. В радиусе нескольких километров — ни единой живой души.
Еще через некоторое время я готова была отдать что угодно любому, кто дал бы мне кружку воды. Кожей чувствовала, что пот начинает струиться по спине и лбу. Соленый, липкий, он склеил волосы, теперь они меховой шапкой лежали на голове.
Я не выдержала таких испытаний, нашла поваленное дерево, которое словно одинокий цветок посреди асфальта лежало в чистом поле. Оно для мне показалось оазисом в пустыне. Как страждущий путник чуть не бегом направилась к нему.
Добравшись, вытянула ноги вперед и даже застонала от удовольствия. Так мне было хорошо. Не хватало только тенечка, уж больно сильно палило солнце, хотя уже и клонилось к закату.
Мне становилось нехорошо от мысли, что я могу до темноты не успеть добраться до дома. Кто знает, может, здесь волки по ночам разгуливают, а я сижу здесь у всех на виду. На всякий случай осмотрелась по сторонам: вдруг меня уже присмотрела какая-нибудь голодная серая морда?
Но нет, в поле я находилась одна, а по дороге не встретила ни одной живой души.
Внезапно в вышине услышала хлопанье крыльев и, судя по звуку, огромных. Первое, что мне захотелось сделать, — забраться под дерево, на котором сидела. Мельком взглянув на небо, я уже начала вставать на четвереньки и только потом поняла, что звук исходит от ярко-синего существа. А ведь точно такого цвета дракон у моего супруга. И вместо того, чтобы спрятаться, встала и выпрямилась, всматриваясь в небо, которое уже приобретало розоватый оттенок.
Я была уверена, что это Даурон возвращается с охоты. Это знание появилось где-то на уровне инстинктов. Он становился все больше, и вот уже можно было рассмотреть, что у дракона в зубах. Достаточно большое для меня, но маленькое для огромного ящера.
Я наблюдала за полетом и все больше восхищалась этим необыкновенно большим, красивым и сильным существом. Как может быть таким статным драконом настолько упрямый, несговорчивый и взбалмошный мужчина?
Внезапно дракон резко изменил курс и стал снижаться, приближаясь ко мне с огромной скоростью. Наверняка у них отменное зрение, иначе как объяснить, что он заметил маленькую фигурку среди густой полевой травы.