- В таком случае пойди в деревню и купи несколько почтовых марок. Мне нужно срочно отправить письма.
- Даже и не подумаю. Я останусь здесь и буду охранять вход. А где сейчас молодая дама?
- Улеглась. У нее жестокий приступ мигрени.
- По ней такого не скажешь. Когда она поедет домой?
- Вряд ли это произойдет сегодня, Том. Она будет у нас в гостях, пока не пройдет приступ, а он может продолжаться и сутки. Я вышел попросить жену приготовить комнату для гостей.
Коулер ничего не ответил, но в его глазах сверкнула угроза. Когги съежился под этим взглядом, но взял себя в руки и заорал:
- Что ты стоишь на террасе, разинув рот? Ступай на кухню! Там твое место! Я женился на твоей тетке, а не на тебе!
Коулер злобно расхохотался.
- Верно! Ты это сделал, старый осел. Но с гораздо большим успехом ты мог жениться на чертовой бабушке.
Когги задрожал от гнева.
- Как ты смеешь, подлец, говорить в таком тоне о своей единственной родственнице?
Коулер скривил губы и выпятил подбородок.
- А как еще говорить об этом чудовище? В жизни еще не видел человека такого подлого и жестокого, как она! И не смей перебивать меня, Когги! Семь лет я держал язык за зубами, но теперь с меня хватит! Моя тетка и я не принадлежим к семье, которой можно гордиться. И я не хотел бы поменяться положением с миссис Когги, несмотря на все ее богатство. Она жадна. К ее грязным пальцам деньги прилипают, как смола. И все равно, за шиллинг она продаст душу дьяволу!
Томми закрыл глаза. Когда он вновь открыл их, они пылали такой ненавистью, что Когги испуганно отвернулся.
- Она воображает, что я ей обязан! За что?
Он дико расхохотался.
- Ты когда-нибудь слышал о моем брате-близнеце Джонни? Он снился мне недавно, и с тех пор я не могу избавиться от этого образа. Ему было семь лет, когда он исчез.
- Когда он умер, - тихо поправил Когги.
- Разве он умер? Это утверждает моя тетка!
Его дыхание стало учащенным и прерывистым. Когги попятился назад и уже успел схватиться за ручку двери, когда Коулер, как тигр, бросился к нему и преградил путь к отступлению.
- Оставайся здесь и слушай, что я тебе скажу! Я собственными глазами видел, как она колотила несчастного Джонни, пока он не упал и потерял сознание! Он упал на землю, как мешок. Это что, естественная смерть? Твоя жена знает, от чего он умер! И наступит день, когда ей придется дать об этом отчет. Если бы она была мужчиной, я знал бы что делать! А теперь я пошел за машиной. Ты предупрежден, Когги.
Мистер Когги уперся ему в спину неподвижным взглядом. Его лицо было серым, колени тряслись. Страх заглушил в нем всякую мысль о сопротивлении. Он зашел в переднюю и остановился, вытирая выступивший на лице пот. Потом он поднялся на второй этаж в комнату жены.
Через некоторое время оттуда вышла миссис Когги. Глаза у нее распухли от слез, лицо было искажено. Она тихо спустилась вниз, подошла к гостиной и осторожно заглянула.
Сибилла сидела на диване и стонала. Глаза ее были мутны. Она находилась в полуобморочном состоянии.
Не говоря ни слова миссис Когги взяла ее за руку и заставила встать. Подталкивая ее перед собой, она довела Сибиллу по лестнице до чердака. Здесь миссис Когги ногой распахнула перед девушкой дверь и швырнула ее на узенькую раскладную кровать, стоявшую прямо под крышей. Сибилла упала на кровать и лежала не шелохнувшись. Глаза ее были закрыты. Миссис Когги не удостоила ее даже взглядом, пока хозяйничала в каморке. Через некоторое время она удалилась, закрыв снаружи дверь на засов.
Когда Сибилла очнулась, голова у нее болела так, что она не могла даже вспомнить о событиях минувшего дня. Со стоном она приподнялась на кровати. Рядом с ней стоял столик, на котором горел ночник и стоял стакан воды. Сибилла жадно схватила воду и задела пакетик с таблетками, который лежал рядом. Почти бессознательным движением она взяла одну таблетку и запила ее водой.
Долгое время Сибилла лежала не двигаясь. Постепенно у нее в висках перестало стучать, а шум в ушах превратился в тихое жужжание. И тут, как из тумана, на нее нахлынули воспоминания. Она вспомнила все и с ужасом осознала, в каком положении находится. Сибилла сделала усилие и сумела встать. Все закружилось перед ней, и она снова провалилась в бездну.
Через некоторое время девушка очнулась. Все предметы стали на свои места, и она осознала, что находится на чердаке. Тяжелый темно-коричневый шкаф тянулся во всю ширину стены. Недалеко от столика стоял умывальник, на полу лежала истертая дорожка.
Сибилла собралась с силами и подошла к двери. Через щель внизу на чердак пробивался бледный луч света. Она дернула за ручку. Дверь была заперта. Сибилла посмотрела на окно, но оно было заделано решеткой.
Вдруг послышались тяжелые шаги. Кто-то поднимался по лестнице. Раздался звук отодвигаемого засова. На чердак вошел Когги. В руках у него была папка с бумагами, а на лице - озабоченное выражение.
- Ну, милое дитя, - начал он еще с порога, - нагнали вы на нас страху. И часто у вас бывают такие припадки?
Сибилла в недоумении посмотрела на Когги, но тут же поняла куда он клонит.
- Припадки? - переспросила она.
- Ну да. Это еще мягко сказано, - его тон стал заметно суше. - Я вас ни в чем не упрекаю. Сохрани Бог! Грехи отцов сказываются на детях. В вашей семье наследственная эпилепсия?
У Сибиллы перехватило дыхание от безмерной наглости этого маленького человечка.
- Я не могу утверждать, что это были явные эпилептические судороги, снова заговорил Когги, - я не врач-психиатр. Но этот диагноз почти наверняка правилен. Иначе произошедшее невозможно объяснить.
Сибилла была готова вцепиться этой лисе в горло.
- А вот я не могу вспомнить никакого припадка, - сказала она.
Когги положил бумаги на столик и печально закивал:
- Я так и думал. Потеря сознания, провалы в памяти... Первая стадия эпилепсии. Вторая стадия выражается в буйстве.
Сибилла сжала руки в кулаки так сильно, что ногти впились в ладони.
- Пропустите меня, - сказала она. - Я хочу немедленно покинуть ваш дом.
Когги загородил собою дверь.
- Тише, тише, маленькая леди! Сначала вам необходимо выполнить несколько формальностей.
Он вынул ручку и разгладил лист бумаги.
- Вы будете свободны, когда подпишите это. - Когги показал на бумагу.
Сибилла протянула руку, но Когги отступил в сторожу.
- Поймите меня, - сказал наставительно, не глядя на девушку. - Вы своими припадками вынудили меня принять экстренные меры. Я приглашаю вас для важной беседы. Вдруг вы начинаете кричать и падаете на диван. Я отношу вас сюда, чтобы вы не могли себе навредить. Все обходится хорошо, но моя жена... Она считает, что вам может прийти в голову сказать, что мы подмешали что-то в чай и удерживали здесь вас вопреки вашей воле. Чем мы можем защититься? Ничем. Нам никто не поверит. Прокуроры всегда предполагают худшее. Я надеюсь, что вы не будете в претензии на меня, если я постараюсь предоставить подобную возможность. Поэтому я составил вот это объяснение. Подпишите его, и мой автомобиль тут же доставит вас домой.
- А я думала, что моя мать уже в дороге сюда, - уколола его Сибилла.