жабу, чем назову тебя другом.
- Нехорошо оскорблять того, кто спас тебе жизнь.
- От кого же, позвольте спросить, великодушный Маззи спас меня?
иронично спросил тот.
- От личной стражи короля.
- Не понял.
- Поймешь, когда завтра утром на дороге в Раван перебьют всех твоих
дружков-мятежников. От заявления шута холодок пробежал по спине Макензи. Он сглотнул ком, подкативший к горлу, и постарался взять себя в руки.
- Какая еще дорога в Раван? Не знаю, о чем ты говоришь. У меня нет
друзей на этой планете, да к тому же еще и мятежников.
- Значит, выходит, что Флубер тебе не друг?
- Нет, я просто живу в его доме, вот и все!
- Может быть, ты и не считаешь его своим другом, но он-то всецело
уверен в обратном.
- Это уже его проблема, - подавляя чувство тревоги, с притворным
безразличием бросил землянин. - Я ведь не просил его стать мне другом.
- О да! И о замыслах его ты, конечно, тоже не знал? Рассказывай
эти сказки кому-нибудь другому, но не мне.
- А кто ты такой, чтобы я еще и отчитывался перед тобой?
- Значит, ты признаешь, что не являешься его другом?
- Да, так оно и есть.
- Ну, в таком случае ты всего лишь пришелец, примкнувший к
мятежникам. "Наверняка нас кто-то предал, - подумал Генри. - Иначе откуда у этого смутьяна столько информации?"
- Я никогда ни в чем не участвовал и ни к кому не примыкал.
- Разве? Очень-очень странно, - приняв сомневающееся выражение лица,
сказал горбун. Тогда куда же ты собирался поехать сегодня ночью?
- К королеве Ариаде, - не задумываясь, ответил похищенный.
- А что у тебя за срочное дело может быть к правительнице посреди
ночи?
- То же, что и у тебя ко мне.
- Ах, вот оно что! - протянул Маззи. - Ты планировал заняться
вымогательством? - с додовольной улыбкой спросил он.
- И все из-за твоего ненасытного аппетита. Замечание человека заставило инопланетянина задуматься.
- Так ты и вправду ничего не знаешь о заговоре?
- Говорю тебе в последний раз, я понятия не имею, о каком заговоре
ты говоришь. Я всего лишь желал повидаться с Ариадой, чтобы попросить ее одолжить мне немного денег. Ты ведь, нечестивец, обобрал меня. И, кроме того, признаюсь, у меня было еще одно намерение, - произнес Макензи с таким раскаяньем в голосе, будто сознавался в замышляемом преступлении перед трибуналом. - Я. мне не хочется больше жить у Флубера. Вот я и надеялся, что своей поездкой во дворец смогу разжалобить правительницу и вернуться обратно к ней на службу. Ложь, которую так искусно расписал Генри, пустила свои корни сомнений в сознании горбуна. Его алчущий рассудок начал прикидывать выгоды переезда пришельца во дворец, и это, по его расчетам, сулило принести огромную прибыль для него самого. Вымогать деньги у человека, когда тот будет находиться в непосредственной близости от королевских драгоценностей, представлялось намного легче. Чувство ненасытности заставило королевского шута пожалеть о похищении. Нужно было срочно исправлять положение.
- Мне очень жаль, что так получилось, - неуверенно проговорил плут, и
землянин возликовал в душе. - Но все равно отпустить тебя сейчас я не могу. Может быть, завтра или послезавтра я верну тебе свободу, но не сегодня. Пускай стража короля сперва проучит этих бунтарей - и уж потом я освобожу тебя. Тревожное чувство охватило Макензи. Он предчувствовал, что расчетливый и изворотливый горбун не только устроил его похищение, но и предупредил короля о засаде. "Иначе откуда ему быть уверенным, что королевская стража справится с мятежниками? - подумал пришелец. - Надо действовать - и немедленно!"
- Ладно, пусть будет так, как ты желаешь. Но ты хотя бы сними с
моей головы этот чертов мешок.
- Нет-нет, ни в коем случае.
- Я ведь задохнусь.
- Нет, этого нельзя делать здесь, ты не должен видеть этого места.
- Если ты не хотел, чтобы я его видел, тогда зачем же заключил сюда?
- Потому, что искать тебя здесь никому и в голову не придет.
- И даже если и найдут, то только мертвым. Если ты не снимешь с
меня этот мешок, я задохнусь и умру. И уж тогда тебе придется отвечать за свои поступки перед королевой. Не думаю, что она пожалеет тебя. Смерть ее фаворита принесет ей много-много горя, и чем больше она переживет страданий, тем ужаснее будет расправа над тобой.
- Ну, хватит, хватит, я понял. Маззи протянул руки к веревке на шее пленного. Развязал ее и, медленно скатывая мешок наверх, достиг глаз. Нагнулся к похищенному поближе, чтобы завязать узел на его затылке, и неожиданно получил сильнейший удар по голове. Горбун полетел на пол и потерял сознание. Макензи откинул с головы черную ткань и крепко зажмурился. Ослепительный свет больно ударил ему в глаза. Постепенно зрение привыкло к освещению, и он разглядел окружающую обстановку. В округлом помещении стены заменяли большие окна. В центре стояла тумба, над которой неизвестно каким образом повис в воздухе кристаллический октаэдр[117]. Прозрачный бело-голубой кристалл получал энергию от большого светящегося шара, свисавшего над ним с потолка. Этот шар окольцовывали гигантские зеркала, которые, отражая его свет, направляли лучи на октаэдр.
Кресло похищенного стояло почти в центре помещения. Тамошнее освещение не носило радиоактивного характера и было безвредным для живого организма. Оценив ситуацию, Генри понял, что выбраться отсюда будет сложнее, чем он предполагал. Более часа он мучался, пытаясь выбраться из пут, изранил себе руки аж до крови, и, в конце концов, ему удалось вернуть себе свободу. Ему повезло, карлик был настолько сильно оглушен ударом, нанесенным человеческой головой, что все еще лежал без чувств. Это дало похищенному возможность обрести свободу. Генри поднялся с кресла и повторно осмотрел место заключения. Внимательно изучил механизм устройства зеркал и зашел в тупик, пытаясь разгадать предназначение кристалла. С первого взгляда казалось, что октаэдр не нес в себе никаких функций и никоим образом не был связан с другими частями этого странного устройства. Однако без причины не вытекает следствие, и у этого восьмигранника также было свое назначение. Макензи подошел к тумбе и внимательно присмотрелся к октаэдру. Он странным образом висел в воздухе, крутясь вокруг своей оси, переливался голубоватым светом, а временами вспыхивал изнутри слабым красным огоньком. Подведя руку поближе к кристаллу, Генри с опаской проверил наличие высокого разряда близ этого удивительного многогранника. Его опасения оказались напрасными. Восьмигранник не представлял никакой опасности, и это придало некоторую уверенность молодому человеку. Проведя рукой между кристаллом и тумбой, он к своему удивлению обнаружил, что они не были взаимосвязаны. Это открытие сделало пришельца смелым, и он потянулся за кристаллом. Как только октаэдр покинул свое место над тумбой, светящийся шар заметно померк, а зеркала, придя в действие, начали опускаться вниз. Пришелец случайно запустил механизм защиты Башни Света. Кольцо зеркал опускалось настолько стремительно, что землянин едва успел выскочить за его пределы. Светящийся шар, также опустившийся с потолка, оказался на месте похищенного кристалла. Зеркала коснулись пола, оцепив большую часть округлой комнаты. Маззи остался в окружении серебряных пластин. Наслышанный о зеркальном страхе королевского шута, Генри злорадно улыбнулся.