В схематичном виде её можно представить следующим образом. Вообразим, что у нас есть три условных объекта (x, y, z) обладающих какими-то своими условными же характеристиками: x (a,b,c), y (a,c,d), z (b,c,e). Видно, что свойства "a", "b" присущи только двум объектам из трех, свойства "d" и "e" - только одному. Лишь качество "с" присуще сразу всем трем. Таким образом, мы вправе отбросить характеристики "a", "b", "d", "е" и выделить свойство "с" как объединяющее их основание. Именно по основанию "с" и оказывается возможным проводить количественное сравнение всех объектов.
Очерченная здесь интеллектуальная операция имеет большое значение в систематизации нашего мышления. Строго говоря, наука вообще начинается именно с обобщений. Дело в том, что индивидуальные характеристики вещей, процессов, явлений, то есть частные свойства, которые присущи лишь единичным объектам, не являются предметом научного исследования. Задача науки как раз и состоит в том, чтобы выявлять общие законы, правила, принципы. А это всегда абстрагирование от всего единичного.
На первый взгляд, операция обобщения, в том, разумеется, виде, в каком её зачастую представляют учебные пособия, - это очень несложная и интуитивно понятная процедура. Но в действительности вся её простота и самоочевидность - не более чем иллюзия обыденного сознания. В сущности точно такая же, как и иллюзия того, что несоответствие когда-то выученному результату анализируемого нами сложения - это всегда ошибка. Реальная действительность и в этом случае (как, впрочем, и всегда) оказывается не только значительно сложнее, но и куда интересней.
Во-первых, последовательно отбрасывая все, что составляет отличительные особенности единичных вещей, мы значительно обедняем то, что входит в общий круг нашего познания. Иными словами, познаем вовсе не "живую" действительность, но только сильно упрощенную - а значит, до некоторой степени деформированную - её модель. Больше того, там, где отбрасываются все индивидуальные свойства и в расчет принимаются только те характеристики, которые одновременно свойственны целому классу вещей, сами вещи попросту исчезают. Остаются лишь некоторые абстрагированные от всего осязательного, конкретного условности. Иначе говоря, не множество живых организмов, каждый из которых отличен от всех других, но какие-то "одноклеточные", не собрание ярких индивидуальностей, обладающих своим характером, темпераментом, интеллектом, опытом и так далее, но категория солдат, врачей, милиционеров, не пестрота разноликой живности, обитающей рядом с человеком, но род "домашнего скота" и так далее.
Правда, благодаря абстрагированию от индивидуальных особенностей всего единичного и выявлению общих черт, присущих сразу всем явлениям какого-то класса, появляется возможность обращаться со всеми вещами, объединяемыми по некоторому признаку, как с однородными. А следовательно, появляется возможность проводить с ними все операции количественного сравнения. Но при этом нужно постоянно понимать, что все эти операции проводятся уже не с самими вещами, но с некоторыми замещающими их сущностями, которые вбирают в себя лишь ограниченную часть характеристик, изначально свойственных самим вещам. Так в приведенном примере мы подвергаем количественному сравнению уже не исходные объекты (x, y, z), но не имеющие с ними почти ничего общего абстрактные образования, наделенные свойством "с".
Путь такого восхождения к обобщающим понятиям может продолжаться вплоть до того момента, когда от начальных явлений, вещей, процессов останутся только те пустые и безликие "ниши" нашего сознания, о которых уже говорилось выше.
Правда, считается, что с неизбежной здесь утратой конкретности можно пожертвовать ради строгости количественного анализа, ибо именно этим и достигается безупречность конечных выводов. В предельной же точке такого последовательного абстрагирования точность наших вычислений достигает абсолюта. И математика предстает как своеобразный гимн именно этому абсолюту, как его апофеоз. Но в самом ли деле на пути последовательного отсечения всех индивидуальных отличий можно достигнуть безупречной строгости и непогрешимости результата? Ведь если в итоге мы судим не о самих вещах, но только об их весьма упрощенных моделях, то какое отношение достигаемая точность имеет к ним самим?
Во-вторых, очерченная выше логическая операция обобщения в чистом виде не может быть выполнена. Больше того, справедливо было бы сказать: не может быть выполнена ни при каких обстоятельствах. Ведь если бы все обстояло так просто, как это изложено в учебных пособиях по начальному курсу логики, наукой без особого труда мог бы заниматься любой. Но вот проверочный тест: попробуем дать исчерпывающее (то есть не упускающее из себя решительно ничего, что должно было бы подпадать под него) и точное (то есть не включающее ничего лишнего) определение все тем же общим понятиям, которые уже фигурировали здесь: "лошадь", "корова", "страховая контора", та же "египетская пирамида" и так далее. Думается, любой способен обнаружить, что эта задача требует огромного напряжения отнюдь не только логических способностей, но и мобилизации всех наших знаний об окружающем нас мире. Но несмотря ни на какие усилия мысли тот или иной изъян в определениях все равно будет обнаруживаться.
Впрочем, такая задача вообще не по силам никому одному: история мысли показывает, что общие понятия формируются целыми поколениями ученых и формируются совсем не тем путем, какой был очерчен выше. Дело в том, что любое обобщение - это не только исключение каких-то индивидуальных характеристик, но и выявление каких-то дополнительных (до поры вообще неизвестно откуда возникающих) свойств. Может быть, даже и жестче: не столько отсечение индивидуального, сколько определение новых качеств, присущих новому уровню явлений.
Кстати, уже приводившийся нами вывод Маркса, как бы сегодня мы ни относились к его учению, демонстрирует нам именно это. С одной стороны, его обобщение стало одним из величайших открытий, когда-либо сделанных человеком, но это открытие не свершилось вдруг, на пустом месте, его подготавливали и великие экономисты, и великие философы. С другой, воплощенный в любом товаре живой труд - то единое основание, по которому и проводится сравнение всех товарных ценностей, - демонстрирует нам субстанцию, принципиально отличную от вещественной природы любого отдельно взятого товара.
Поэтому нужно дополнить сделанный выше вывод следующим утверждением: все операции количественного сравнения проводятся не с самими вещами, но с какими-то заместительными понятиями, которые, с одной стороны, вбирают в себя лишь ограниченную часть характеристик, изначально свойственных самим вещам, с другой - обретают какие-то дополнительные свойства. При этом важно понять, что те дополнительные качества, которые вдруг обнаруживаются нами, порождаются отнюдь не собственной природой самих исходных вещей, они являются атрибутами совершенно иного, зачастую значительно более широкого, круга явлений. Все это мы уже видели, и в детстве, когда от абстрактных функциональных машин, приспособленных к условной ли штыковой атаке, борьбе ли с хулиганами или к лечению чужих ран, мы переходили к конкретным лицам, в детстве воспринимавшихся нами в качестве вполне живых персонажей, и во студенчестве, когда от многообразия товаров переходили к стоимости.
Словом, мы вновь видим, что любые количественные "аномалии" могут свидетельствовать не только о некорректности расчета, но и являются индикатором того, что в наш расчет вмешивается какой-то дополнительный, ранее неопознанный фактор.
Обратимся к общеизвестному.
Геродот, рассказывая о лидийцах, упоминает такой факт из истории этого древнего народа. Когда земля, на которой они обитали, была уже не в состоянии прокормить ставшее многолюдным племя, часть народа была вынуждена сесть на корабли и искать счастья у чужих берегов. Мы знаем, что в древнем мире такая стратегия не была чем-то исключительным. Греки, а в ещё большей степени финикийцы именно таким образом заселили все берега Средиземноморья. Да и впоследствии этот сюжет повторялся неоднократно: так поступали викинги, так заселялась Америка... словом, вынужденное переселение - это весьма рациональный способ разрешения демографических проблем. Но вот что важно: бесконфликтное его исполнение свидетельствует об очень высоком уровне общественного устройства. Если угодно, - даже об очень высоком уровне общественной морали.
Но вот пример совсем из другой жизни: колонии самых примитивных одноклеточных организмов, испытывая дефицит пищи, вдруг сбиваются вместе и начинают формировать какую-то сложную конструкцию, что-то вроде плотного кома, опирающегося на тонкую длинную ножку. Как только длина этой ножки достигает критической величины, ком отрывается и движением воздуха относится на новое место, где образуется новая колония.
Таким образом, все это очень сильно напоминает известный ещё из Геродотовской Истории сценарий. Но если он реализуется даже на уровне одноклеточных организмов, приходится предположить, что способность действовать в соответствии с этой вечной стратегией каким-то таинственным образом формируется не только в человеческом, но и в любом живом сообществе вообще.
Трудно предположить, что такая стратегия заранее заложена в генетической памяти каждой отдельно взятой клетки. Поэтому необходимо признать, что там, где из отдельных, наделенных своими особенностями индивидов формируется новый уровень организации живой материи - сообщество организмов, вдруг появляются и какие-то новые свойства, которыми не обладают индивиды. Но если так, то все эти и, возможно, какие-то иные, о существовании которых мы пока ещё и не догадываемся, качества, не присущие отдельно взятым индивидам, в свою очередь должны входить в итоговую сумму. Поэтому, строго говоря, там, где в результате интеграции единичных вещей в некую общность формируются дополнительные свойства, "два плюс два" равно не "четырем", но некоторой сумме, состоящей из "четырех" и какой-то "дельты качества".
Именно эта не всегда заметная (но всегда существующая!) "дельта качества" и концентрирует в себе то, что в действительности отличает один уровень явлений от другого.
Таким образом, если видеть в логической операции обобщения не отвлеченную от всякой конкретности гимнастику ума, но строгий аналог каких-то реальных процессов, которые "вживую" протекают в окружающей нас природе, её ни в коем случае нельзя будет свести к одному только отбрасыванию индивидуальных характеристик единичных вещей. Конечно, что-то от индивидуального, должно теряться и здесь, но все же главным в обобщении должно быть выявление того, что обретается в дополнение к общей образующейся сумме качеств.
Если кого не убеждает приведенный пример, можно сослаться на другой, куда более знаменитый, ибо он восходит к одному из величайших знатоков той материи, которая затрагивается в нем. Поодиночке едва ли не каждый французский солдат, - утверждал Наполеон, - уступал по своим боевым качествам прекрасно вышколенным мамлюкам. Но несколько десятков гренадеров уже сравнивались с аналогичным подразделением противника. Батальон же был способен устоять в столкновении и со значительно превосходящей численностью. Во время сирийского похода в сражении при горе Табор двухтысячный отряд французской пехоты под началом одного из наполеоновских командиров в течение целого дня сдерживал яростные атаки 25000 кавалеристов паши Дамаска, которые к тому же были поддержаны десятью тысячами пехоты. При перекличке после сражения обнаружилось, что только два солдата погибли и около шестидесяти были ранены. Таким образом, превосходство дисциплинированной французской пехоты, построенной в каре, перед неорганизованной массированной кавалерийской атакой было продемонстрировано со всей убедительностью. И это при том, что по личной выучке кавалеристы всех армий мира всегда превосходили пехотинцев. (Впрочем, турок била не только французская пехота: о дивизионные каре будущего российского фельдмаршала П.А.Румянцева под Кагулом разбилась 150-тысячная армия турецкого визиря, поддержанного к тому же 80-тысячной татарской конницей, которая угрожала тылу российского воинства.)
Еще один пример, известный любому, кто знаком с управлением. При формировании даже простой кооперации исполнителей всегда возникает дополнительная производительная сила: коллектив объединенных в бригаду грузчиков, землекопов и так далее способен обеспечить несколько большую выработку, чем механическая сумма тех же людей, но работающих независимо друг от друга. Так что и здесь "два плюс два" равно сумме, состоящей из "четырех" и некоторой "дельты качества".
Именно эта деформирующая прогнозируемый результат сложения "дельта" наводит на мысль о том, что уровню сообщества (будь то сообщество биологических организмов, солдат, рабочих и так далее), свойствен какой-то новый, в принципе неведомый индивидам фактор. Сегодня мы знаем, что этот фактор представляет собой не что иное, как организацию. При этом принципы организации ни в какой форме не содержатся в генотипе индивидов. В самом деле, трудно предположить, что уже генотип человека содержит информацию о том, что в виду кавалерийской атаки индивиды должны образовывать прямоугольник, один из углов которого обращен к неприятелю, чтобы рассечь его и встретить ружейными залпами сразу двух фасов, а под артиллерийским огнем - рассыпать свой строй. Точно так же трудно предположить способность генотипа содержать в себе правила разделения и кооперации труда. Так что новое начало может содержатьсявозникать только там, где возникает какая-то общность. Но о самом существовании этого фундаментального начала мы впервые узнаем лишь из каких-то количественных аномалий.
Так, отклонения от предсказываемых небесной механикой Ньютона траекторий движения небесных тел в свое время послужили индикатором того, что за орбитой Урана должна существовать ещё одна массивная планета. И вот в 1846 году И. Галле по теоретическим предсказаниям У. Ж. Леверье и Дж. К. Адамса открывает Нептун, удаленность которого от Земли до того препятствовала его обнаружению.
Таким образом, результат любого сложения не может быть ограничен пустыми рамками какого-то абстрактного, отвлеченного от чего бы то ни было вообще "количества". Он всегда обязан учитывать качественные характеристики как того круга вещей, в котором он непосредственно выполняется, так и той ступени классификации явлений, на которую он экстраполируется нами.
Другими словами, получаемый результат ещё подлежит определенному истолкованию. Только в контексте этого истолкования, которое обязано принимать в расчет решительно все, что отличает сформированную нами модель от того среза объективной реальности, на которую мы хотим его распространить, достигается и однозначность прочтения, и точность. Взятый же сам по себе, вне какой бы то ни было интерпретации, он не говорит почти ни о чем. А зачастую, несмотря на совпадение с прогнозируемым итогом нашего "сложения", лишь заводит в тупик мысль исследователя, ибо это совпадение может быть и случайным.
Впрочем, трудности не ограничиваются только сказанным. До сих пор мы говорили о том, что приведение разнородных явлений к какому-то единому качеству достигается на пути последовательного обобщения. Однако часто приходится искать решение вовсе не на пути обобщений, но погружением на какой-то более фундаментальный уровень строения вещества. Строго говоря, именно это и является основным путем научного исследования.
Заметим: теоретический результат интерпретации и обобщения данных, полученных в каком-либо эксперименте, как правило, не имеет почти ничего общего с самими данными. Несколько утрируя действительное положение вещей, можно сказать, что в ходе опыта исследователь имеет дело лишь со стрелкой какого-то прибора, поэтому непосредственным результатом научного эксперимента является лишь совокупность каких-то абстрактных цифр или кривых. Задача же исследователя состоит в построении такой категориальной системы, которая, не противореча результатам предыдущего опыта поколений его предшественников, объясняла бы и эти цифры, и эти кривые. При этом в возводимой им теоретической конструкции каждая из этих цифр или кривых обязана быть строго закономерной и необходимой. Кроме того, эта система должна обладать прогнозирующими свойствами, другими словами, быть в состоянии предсказывать появление каких-то новых цифр или каких-то новых графиков при изменении условий опыта.
Ясно, что все это возможно только в том случае, если мы точно определим и глубоко осознаем в первую очередь качественную составляющую результата.
В общем, высшее мастерство исследователя как раз и заключается в способности интерпретировать результаты наблюдений, и чем большая дистанция разделяет масштаб самого эксперимента и масштаб той действительности, на которую распространяются вытекающие из него выводы, тем более велик сам ученый.
Легенда гласит, что закон всемирного тяготения появился как результат размышлений Ньютона над падающим яблоком.
Дальтон обнаружил всего лишь неодинаковые пропорции углерода и водорода в различных компонентах газов. Но именно это наблюдение в конечном счете привело его к мысли о том, что газы должны состоять из мельчайших частиц - молекул, которые, в свою очередь, должны содержать в себе ещё меньшие неделимые далее элементы. Не имея возможности наблюдать их, Дальтон тем не менее установил даже относительные веса многих атомов.
В серии опытов Майкельсона, самый знаменитый из которых был проведен им вместе с Морли в 1887 году, определялась лишь скорость прохождения луча света в перпендикулярных направлениях. Его интерферометрическая установка, как известно, была призвана определить скорость движения земли в мировом эфире. Полученный результат был совершенно неожиданным. Он говорил о том, что никакого движения нет и в помине, и что вся Вселенная, включая Солнечную систему, вращается вокруг маленькой неприметной планеты по имени "Земля". К чести Майкельсона, никто из физиков не усомнился в методологической выверенности эксперимента. Однако вывод, который был сделан из этого результата позднее, был ещё более ошеломляющим. Именно он стал одним из краеугольных камней того фундамента, на котором была построена теория относительности.
Сотрудником Резерфорда Марсденом было обнаружено, что всего-навсего одна из примерно 20 тысяч альфа-частиц, проходя сквозь золотую фольгу, отклоняется на угол больше 90 градусов. Сам Резерфорд поначалу не поверил результату, но строгость эксперимента не оставляла возможности для сомнений. И вот рассеяние альфа-частиц золотой фольгой были, наконец, объяснены тем, что они проходят на весьма малом расстоянии от других положительно заряженных частиц, размеры которых значительно меньше размеров атомов. Это и было рождением учения об атомном ядре.
Все это примеры ярчайших побед человеческой мысли. Но ведь все эти победы начинались с осмысления тех количественных аномалий, которые возникали вопреки абсолютно безупречной логике и технике проводимого исследования.
Заметим, что и сегодня материала для размышлений, которые могут привести к формированию каких-то новых взглядов на устоявшиеся истины, вполне достаточно.
Вот пример. Считается, что возраст нашей планеты составляет около 4,5 миллиардов лет. Этот вывод сделан на основе анализа каких-то общих космологических представлений. Но можно ли как-либо проверить этот вывод? Восхождение к каким-то ещё более общим теоретическим конструкциям уже невозможно. Но точно так же невозможно и построить эксперимент, условия которого соответствовали бы специфическим условиям миллиардолетий космогенеза. Ведь в нашем распоряжении лишь годы, в лучшем случае десятилетия.
Таким образом, необходимо построение условной теоретической модели, качественные характеристики которой могли бы с точностью воссоздать основные параметры истории нашей планеты. Понятно, что уровень тех явлений, которые могут быть положены в основание количественных сопоставлений, будет значительно ниже глобальных вселенских процессов. Но вот беда - практически все попытки верификации дают не стыкующиеся не только с принятым возрастом, но и друг с другом, результаты.
Приведем несколько примеров.
1. В 1960 году было подсчитано, что на Землю ежегодно выпадает от 5 до 15 миллионов тонн частиц межзвездной космической пыли. Если согласиться с тем, что возраст нашей планеты и в самом деле составляет около 4,5 миллиардов лет, то Земля должна быть покрыта слоем космической пыли толщиной в 20-60 метров. При этом известно, что космическую пыль довольно легко отличить от земной: первая содержит примерно в триста раз больше никеля. Поэтому даже в случае её перемешивания с земной пылью присутствие космической было бы сравнительно нетрудно обнаружить. Однако в действительности такого мощного слоя пыли нигде на Земле обнаружено не было. Кроме того, весьма ограниченное содержание никеля в земной коре, в свою очередь, свидетельствует, что космическая пыль выпадала в куда меньших масштабах, чем это предполагается расчетным возрастом нашей планет. Другими словами, в контексте этой модели она должна быть намного моложе.
2. Считается, что Земля и Луна - это небесные тела примерно одного возраста. Правда, сила тяжести на нашем спутнике существенно меньше земной, но и в этом случае за миллиарды лет на ней должен был накопиться довольно мощный её слой. Поэтому, когда планировался запуск американских космических аппаратов на Луну, высказывалось вполне обоснованное сложившимися теоретическими представлениями опасение, что они могут просто утонуть в многометровой толще пыли. Именно по этой причине ноги спускаемого устройства снабжались широкими пластинами, которые должны были препятствовать погружению. Известно, что ещё раньше, когда планировалась посадка на Луну советского аппарата, возникали точно такие же опасения. Но в конструкторском деле все теоретические сомнения обязаны принимать форму тех или иных инженерных решений. Здесь же отсутствие надежной информации вело к тому, что инженерное решение принималось чисто волевым порядком: рассказывают, что генеральный конструктор дал своеобразную расписку: "Луна твердая", которая обязала проектировщиков игнорировать лунную пыль.
Противоречащая устоявшимся взглядам интуиция не подвела знаменитого конструктора, и впоследствии обнаружилось, что Луна и в самом деле была твердой: слой пыли не превышал одного сантиметра.
Но это вновь означает, что результат значительно расходится с тем, который принят в науке.
3. При превращении урана в свинец выделяется гелий. Со временем он улетучивается из породы и попадает в атмосферу. Таким образом, за расчетное время существования Земли в её атмосфере должно накопиться довольно большое количество гелия. Однако все инструментальные замеры упрямо свидетельствуют об обратном: фактическое его содержание отклоняется от предсказываемого теорией в десятки тысяч раз. То есть на такую величину, которая никак не может быть игнорирована.
При этом ещё необходимо считаться с тем, что гелий мог присутствовать в атмосфере планеты уже при её рождении. Мало того: земная атмосфера по-видимому способна поглощать гелий из космоса. Словом, наличное его содержание очень плохо согласуется с теми расчетами, которые основываются на господствующем предположении о возрасте Земли.
4. Наблюдения показывают, что все реки мира постоянно выносят в мировой океан огромное количество глины, солей, песка и многих других веществ. Объем каждого вещества, ежегодно смываемого в моря, в принципе может быть измерен. А это значит, что, установив общее их содержание в морях, можно рассчитать и то, как долго шел процесс вымывания, другими словами, установить приблизительный возраст самой Земли.
Здесь, правда, нужно учесть по меньшей мере два обстоятельства. Во-первых, то, что в мировом океане уже с самого момента его формирования могло содержаться определенное количество вымываемых веществ, во-вторых, в начале вынос каждого из них должен быть более интенсивным, чем впоследствии. Но даже с учетом этих обстоятельств получается, что возраст Земли не должен превышать нескольких миллионов лет. Так, например, количество соли указывает на возраст в 260 миллионов лет, количество никеля соответствует 9 тысячам, количество свинца - всего 2 тысячам лет. Количество же песка и глины, которое несут с собою водные потоки таково, что все земные континенты были бы попросту смыты в море уже через несколько миллионов лет.
5. Установлено, что напряженность магнитного поля Земли со временем постепенно снижается. Измерения, проводившиеся более века, показали, что интенсивность затухания удваивается в течение каждых 1400 лет. Если экстраполировать эти данные в прошлое нашей планеты, то окажется, что 10000 лет тому назад она должна была представлять собою что-то вроде магнитной звезды. Впрочем, скорее всего она бы просто взорвалась, ибо магнитное поле, которое должно было существовать согласно этим выкладкам в прошлом, предполагает столь высокую температуру планеты, которая несовместима с её существованием как твердого тела.
Генри Моррис, один из виднейших представителей того учения, которое и сегодня отстаивет ту мысль, что наш мир - это не продукт эволюционного развития, но результат Божественного творения, используя обширный пласт источников, свел в единую таблицу результаты определения возраста нашей планеты, полученные с помощью разных методик (Моррис Генри, Библейские основания современной науки, СПб, 1995, с. 472-474).
ОЦЕНКИ ВОЗРАСТА ЗЕМЛИ Процесс Расчетный возраст 1. Ослабление магнитного поля Земли 10.000 2. Накопление радиоактивного углерода на Земле 10.000 3. Осаждение метеоритной пыли из космоса Слишком мал для вычисления 4. Вынос первозданной воды в океан 340.000.000 5. Извлечение магмы из мантии для образования земной коры 500.000.000 6. Возраст старейшего из существующих элементов биосферы 5.000 7. Появление человеческих цивилизаций 5.000 8. Проникновение гелия-4 в атмосферу 1.750-175.000 9. Количество людей на Земле 4.000 10. Вынос осадка по рекам в океаны 30.000.000 11. Эрозия материковых отложений 14.000.000 12. Вымывание натрия из материков 32.000.000 13. Вымывание хлора из материков 1.000.000 14. Вымывание кальция из материков 12.000.000 15. Вынос карбонатов в океан 100.000 16. Вынос сульфатов в океан 10.000.000 17. Вынос хлора в океан 164.00.000 19. Вынос урана в океан 1.260.000 20. Выход нефти на поверхность под давлением 10.000-100.000 21. Образование радиоактивного свинца путем захватывания нейтронов Слишком мал для измерения 22. Образование радиоактивного стронция Слишком мал для измерения 23. Ослабление природного остаточного палеомагнетизма 100.000 24. Распад углерода-14 в докембрийскую эпоху 4.000 25. Распад урана с исходным "радиоактивным" свинцом Слишком мал для измерения 26. Распад калия с содержанием аргона Слишком мал для измерения 27. Образование речных дельт 5.000 28. Выход нефти со дна океана 50.000.000 29. Распад природного плутона 80.000.000 30. Смещение линий галактик 10.000.000 31. Расширяющийся межзвездный газ 60.000.000 32. Распад комет малого периода обращения 10.000 33. Распад комет большого периода обращения 1.000.000 34. Притяжение небольших частиц к Солнцу 83.000 35. Максимальное время метеоритных дождей 5.000.000 36. Накопление пыли на Луне 200.000 37. Нестабильность колец Сатурна 1.000.000 38. Утечка метана с планеты Титан 20.000.000 39. Замедление вращения Земли приливным трением 500.000.000 40. Охлаждение Земли из-за утечки тепла 24.000.000 41. Накопление известковых отложений на дне моря 5.000.000 42. Вынос натрия в океан через реки 260.000.000 43. Вынос никеля в океан через реки 9.000 44. Вынос магния в океан через реки 45.000.000 45. Вынос кремния в океан через реки 8.000 46. Вынос калия в океан через реки 11.000.000 47. Вынос меди в океан через реки 50.000 48. Вынос золота в океан через реки 560.000 49. Вынос серебра в океан через реки 2.100.000 50. Вынос ртути в океан через реки 42.000 51. Вынос свинца в океан через реки 2.000 52. Вынос олова в океан через реки 100.000 53. Вынос алюминия в океан через реки 100 54. Вынос лития в океан через реки 20.000.000 55. Вынос титана в океан через реки 160 56. Вынос хрома в океан через реки 350 57. Вынос марганца в океан через реки 1.400 58. Вынос железа в океан через реки 140 59. Вынос кобальта в океан через реки 18.000 60. Вынос цинка в океан через реки 180.000 61. Вынос рубидия в океан через реки 270.000 62. Вынос стронция в океан через реки 19.000.000 63. Вынос висмута в океан через реки 45.000 64. Вынос тория в океан через реки 350 65. Вынос сурьмы в океан через реки 350.000 66. Вынос вольфрама в океан через реки 1.000 67. Вынос бария в океан через реки 84.000 68. Вынос молибдена в океан через реки 500.000 Результаты говорят сами за себя: при желании возраст нашей планеты может быть равен чему угодно.