Первым прибыл оперативник в штатском - молодой, жизнерадостный и красивый, но без собаки. Заскрежетали ключи, и в сопровождении директора и хранительницы фондов он вошел в кабинет, остановился перед Володей, поиграл на раскрытой ладони ключами от автомобиля и сказал:
- Ладно, пойдем в зал, похититель скрипок.
Когда все снова оказались рядом с открытым шкафом, оперативник, посмотрев на отверстия в стенде, из которых торчали куски проволоки, спросил у Володи:
- Вот этими кусачками перекусил?
Веселый тон милиционера ободрил Володю, и он ответил:
- Да. Кусачки я взял в архиве, это внизу, я там работаю.
- Ага, понятно. Ну-ка, расскажи нам, что случилось и зачем ты снял скрипку.
Володя не заметил того, как за его спиной, всего шагах в двух, встала мама, не понимающая еще, для чего её вызвали в музей, а поэтому скорее растерянная, чем испуганная.
- Значит, так, - заговорил Володя, - мне очень хотелось провести смычком по струнам скрипки, вот я и взял кусачки...
- Ах, какие мы тонко чувствующие, надо же - провести смычком по струнам! - с ехидным смехом выплеснула из себя хранительница. - А почему, скажи на милость, тебе захотелось сделать это именно со скрипкой Страдивари? Почему не с этой, не с этой или вон той! - И Адельфина Кузьминична поочередно тыкала пальцем в деки инструментов, забыв, что они "редчайшие" музейные экспонаты.
- Да, на самом деле, почему ты решил поиграть на скрипке мастера Антонио Страдивари? - спросил оперативник, прочитав название на этикетке.
- Это не скрипка Страдивари, - угрюмо сказал Володя, понимая, что ему не оправдаться, если не расскажет о документе. - Это скрипка мастера Орланди, и она, как я понял, способна, когда на ней играют, сделать человека почти безумным, довести до обморока. Я покажу вам документ, доказывающий это!
- Ха-ха-ха! - деланно рассмеялась Адельфина Кузьминична. - Ты эти бредни своей мамочке рассказывать будешь. А вот, кстати, и она! - увидела Адельфина Кузьминична Володину маму. Он сразу резко обернулся и встретился глазами с вопрошающим взглядом матери. - Подходите поближе, Виктория Сергеевна, подходите! Вас поздравить можно - ваш сынуля украл скрипку Страдивари! Ради этого он и устроился в музей, ради этого все ходил вокруг витрины, допытывался о том, как она открывается, да есть ли сигнализация. Мне говорила смотрительница, говорила! И вот сегодня он, вскрыв витрину, перерезал кусачками...
- Замолчите! - грозно сказала мать Володи. - Мой сын никогда ничего не крал! Он так же далек от преступления, как вы от культуры, любезнейшая. Сейчас он мне сам скажет: Володя, ответь, для чего тебе было нужно снимать скрипку? Говори правду!
Володя знал, как тяжело сейчас маме, а поэтому старался ответить со всей искренностью:
- Мама, честно, я хотел только услышать, как скрипка звучит. Когда я провел смычком по струнам, не помню, раза три или четыре, то потерял сознание... Не знаю, сколько времени я находился в обмороке, а когда очнулся, мне сказали, что скрипка исчезла, но я тут ни при чем! Ни при чем, ты мне веришь?
Последние слова Володя выкрикнул едва ли не с рыданиями, а милиционер быстро спросил у мамы:
- Ваш сын когда-нибудь падал в обморок?
- Да, пару раз с ним это случалось, - вздохнула мама. - Он такой... возбудимый.
- Понятно, - кивнул оперативник, - а теперь мне бы надо вот у этих женщин кое-что спросить. Подойдите к нам! - подозвал он смотрительниц и, когда те нерешительно приблизились, спросил у одной из них: - Прошу вас, скажите, где вы были, когда заиграла скрипка?
- А вот в том зале соседнем была, - показала рукой старушка на вход в зал.
- Итак, вы услышали звуки скрипки? Да? Вы удивились? Вы насторожились? Прошу остальных смотрительниц тоже подумать, как ответить на мой вопрос.
И бабульки друг за другом стали говорить, что они хоть и услышали звук скрипки, но вначале не придали этому особого значения - инструменты, когда их протирают, то и дело издают какие-то звуки, но они услышали ещё и какой-то шум - точно упал кто-то, а поэтому минуты через три решили посмотреть, не случилось ли чего. Подошли к открытой витрине и увидели возле неё лежащего мальчика. Он был без сознания, и никакой скрипки рядом с ним они не увидели.
- Без сознания! - всплеснула руками Адельфина Кузьминична. - Этого никто твердо сказать не может: в обмороке ли он был или просто притворялся. Неужели от звука скрипки можно упасть в обморок?
- Да, именно поэтому, - сказал Володя тихо. - Если бы вы прочитали то письмо, то поняли бы: эта скрипка необыкновенная...
Рассмеялась не только хранительница фондов, но и оперативник, совсем недавно занявшийся расследованием преступлений по горячим следам. Так и светясь от мальчишеской улыбки, он спросил у Володи:
- Необыкновенная, говоришь? Волшебная, значит? Ну так, значит, у неё внезапно крылышки выросли, и она улетела в окно. Форточки открытыми были?
- Да при чем тут ваши неуместные шуточки? - строго вступила в разговор мама. - Дело идет о чести моего сына, а вы тут иронизируете. Я уверена, что, пока он лежал в обмороке, кто-то взял скрипку и ушел с ней. Для этого хватило бы и минуты! Нужно допросить всех, кто был в музее в это время.
- Ну, меня допросите! - поджала губы Адельфина Кузьминична.
- И вас допросить тоже нужно! - не смутилась мама. - А за голословные обвинения моего сына в воровстве я на вас ещё в суд подам.
- Глядите-ка, напугали! Лучше бы воспитывали его как следует, огрызнулась хранительница, а оперативник сказал:
- Так, сейчас не время для ссор. Действительно, соберите всех, кто находился в здании музея в то время, когда Володя лежал в обмороке. Значит, смотрительницы, их я уже опросил. Еще кто?
- Я, директор музея, - шагнула вперед Надежда Леонидовна.
- Отлично. Еще кто?
- Главная хранительница фондов, - сказала Адельфина Кузьминична. - Но уж меня-то в воровстве вы не можете обвинить. Музей - это мое детище, к тому же я здесь главное материально ответственное лицо. Внизу ещё сидит охранник Сергей. Его позвать?
- Зовите!
Адельфина Кузьминична сама сбежала вниз по лестнице, и скоро наверх, в зал, поднялся вперевалку краснощекий парень-здоровяк в камуфляжной, как и положено охранникам, форме.
- Скажите, вы слышали звук скрипки? Это примерно час назад было. Так ведь? - уточнил следователь у смотрительниц, и те дружно кивнули.
Парень закатил глаза под не слишком выразительный лоб, провел рукой по стрижке "ежику" и ответил:
- Нет, точно, никаких звуков скрипки я не слышал.
- Понятно... - побарабанил оперативник пальцами по стеклу витрины. Ну, а тогда скажите, час назад мимо вас на улицу кто-нибудь проходил?
И снова глаза парня исчезли под нависшими надбровными дугами, и он, словно вспомнив что-то важное, сказал:
- Значит, так, выходили, человека три или четыре, но кто именно, я не рассмотрел.
- Ну... они хотя бы были музейными работниками или это были посторонние?
Сергей подвигал в разные стороны нижней челюстью и пожал покатыми плечами:
- А кто их знает. К каждому я не приглядывался. Может, наши, а может, и нет.
Охранника отпустили, и тогда оперативник в первый раз нахмурился:
- Глухое, думаю, дело ваше, господа музейные работнички. Мальчик, думаю, только в том и виноват, что самовольно скрипку снял. Взял её кто-то из случайных людей, увидел - лежит скрипка рядом с мальчиком, вот и явилась мгновенно воровская мысль. Поищите её у себя в помещениях. Далеко её, наверное, унести не могли.
Оперативник сделал вид, что собирается уходить, но Адельфина Кузьминична просто вцепилась в него клещом: