Экзамены обнаружили недостаточное знание слушателями ракетной техники (космические корабли знают хорошо) и звездного неба; некоторые из них не могут кратко и точно формулировать ответы. Дисциплина слушателей удовлетворительная, но воспитательная работа с ними еще слабовата.
Белоусова, Грищенко, Скворцова и Шарафутдинова пришлось откомандировать из Центра.
27 декабря.
Вчера более часа беседовал один на один с министром С.А.Афанасьевым. Главной темой разговора был ход подготовки экспедиции на Луну.
1 декабря мы с ним уже обсуждали этот вопрос, тогда я доложил Сергею Александровичу, что по вине Мишина мы потеряли целый год, что у нас нет тренажеров, нет программ и нет космонавтов, отобранных для подготовки к полету на Луну. За декабрь мы проделали большую работу и существенно выправили положение - согласовали все вопросы по тренажерам и программы подготовки экипажей, утвердили согласованный список космонавтов группы "Л-3". В первоначальный вариант списка перед утверждением его Вершининым и Афанасьевым внесены два изменения: Никитского заменили Бугровым, а Волошина - Климуком. я выразил удовлетворение достигнутыми соглашениями и поблагодарил министра за его помощь и активизацию работы в этом направлении товарищей Тюлина, Керимова и Трегуба.
Но одновременно я высказал Афанасьеву и свои опасения, что с возвращением Мишина из отпуска все наши договоренности могут "полететь вверх тормашками" и может возобновиться "холодная война" между ЦКБЭМ и ВВС. Министр заверил меня, что он не допустит новых осложнений во взаимоотношениях своих сотрудников с военными и будет строго наказывать всех, кто попытается мешать общему делу. Потом Афанасьев спросил меня прямо в лоб: "А как вы оцениваете Мишина?" Я не стал скрывать от него свое отрицательное отношение к Мишину (груб, легкомыслен, поверхностно знает космическую технику, мало вникает в суть дела, не слушает ничьих советов, испортил отношения с космонавтами, военными, своими подчиненными и со всей "космической кооперацией" - Челомеем, Глушко, Ворониным, Уткиным, Севериным, Мрыкиным, Тюлиным и другими). Напомнил я министру и о том, что из 10 пусков, которыми руководил Мишин, восемь оказались аварийными, и высказал опасения, что его легкомысленное отношение к делу может привести к еще более тяжелым происшествиям. Выслушав меня, Афанасьев сказал: "Полностью согласен с вами. Я три раза разбирался с Мишиным на коллегии, но это не помогло - его надо снимать с должности. Я неоднократно говорил об этом с Устиновым, но Устинова беспокоит ситуация с Н-1: ракета подходит к летным испытаниям, но в успех ее пуска мало кто верит, и в случае неудачи отвечать будет Мишин. Только поэтому Устинов не решается сейчас же снять Мишина".
Афанасьев захотел узнать мое мнение и о Феоктистове. Я ответил, что мы дали согласие на включение Феоктистова в состав группы "Л-3" только затем, чтобы прекратить споры с руководством ЦКБЭМ и начать подготовку космонавтов к экспедиции на Луну, но мы глубоко уверены, что назначать Феоктистова в полет нельзя по состоянию его здоровья, - ВВС всегда будут против его повторного полета в космос. Совершенно неожиданно для меня Афанасьев заявил: "Правильно, я тоже против повторного полета Феоктистова. Более того, и Устинов против такого полета".
Вчерашний разговор с министром был откровенным и полезным - Афанасьев проявил себя как объективный и дальновидный руководитель. Из беседы с ним я понял, что навести порядок и укрепить дисциплину в ЦКБЭМ ему мешают "верха" (Устинов, Смирнов, Пашков).
1968 год
Гибель Гагарина на всю жизнь останется для меня самым большим несчастьем... Я потерял лучшего из моих друзей, которому девять лет подряд постоянно передавал все лучшее, что имел сам. Десятки раз я спасал его от крупнейших неприятностей. Ни на секунду не задумываясь, я отдал бы за него свою жизнь...
Я знаю: пройдут годы и появятся новые выдающиеся покорители космоса, но ни один из них не сможет подняться до величия подвига Юрия Гагарина.
15 января.
Две недели отдыхали на даче - мой отпуск совпал со школьными каникулами. Много ходил на лыжах, приучил к лыжне внучку и внука. Оля проходила по 5-6 километров в день, а Коля - не более 300-400 метров. Первую неделю я проходил по 9-12 километров в день, но затем пришлось резко сократить лыжные прогулки из-за 30-градусных морозов. В последнюю неделю Оля переболела корью.
В первых числах января космонавты Николаев, Леонов, Попович, Быковский, Хрунов, Горбатко, Заикин, Волынов и Шонин окончили Академию имени Жуковского. Лучше других сдал все экзамены и защитил дипломную работу Евгений Хрунов - он получил диплом с отличием. Все эти товарищи с 8 января начали подготовку к экспедиции на Луну, поэтому они были вынуждены несколько форсировать завершение дипломных работ. Ребятам пришлось в конце 1967 года и первой недели января усиленно потрудиться, но они успешно справились с повышенной нагрузкой и заслуженно получили дипломы инженеров.
До мая 1968 года полностью закончат программу обучения в академии и защитят дипломные работы Гагарин и Титов. Таким образом во второй половине этого года все космонавты-мужчины и две женщины (Пономарева и Соловьева) будут иметь законченное высшее образование, занятия в академии будут продолжать только Терешкова, Кузнецова и Еркина.
Сегодня Терешкову с приступом острого аппендицита отправили в клинику Вишневского. Поздно вечером Николаев сообщил мне по телефону, что операция прошла успешно и Валя чувствует себя вполне удовлетворительно.
16 января.
Вчера более четырех часов заседал лунный совет. Присутствовали Афанасьев, Келдыш, Тюлин, Керимов, Мишин, Челомей, Казаков, Мордасов, Глушко, Пилюгин и другие; от Министерства обороны были Булычев, Карась, Мельников, Широбоков и я.
По первому вопросу повестки дня - о необходимости доработок контрольно-измерительного комплекса (КИК) - с докладом выступил Керимов. Тезисы доклада и предложения Керимова были активно поддержаны Афанасьевым, Келдышем, Мишиным и другими. Генералы Карась, Агаджанов и Мельников, соглашаясь с необходимостью усовершенствования КИКа для управления полетами на Луну, категорически возражали против развития гражданского командного пункта управления (МОМ, Мозжорин) и настаивали на выделении от промышленности головной организации, ответственной за проведение доработок. Но представители промышленности настояли на том, что головной организацией должен быть военный институт НИИ-4 (Соколов), - лунный совет принял решение, не посчитавшись с мнением военных.
Затем заслушали доклад контр-адмирала Борисова о средствах поиска ВМФ в водах Индийского океана. Для надежного обнаружения и эвакуации космических кораблей, приводняющихся в полосе 6000 на 100 километров (от Антарктиды до Индии), требуется, как минимум, 20 океанских судов с вертолетами и 10 самолетов типа Ан-22 или Ту-95. Затраты на переоборудование судов, самолетов, вертолетов, на строительство КП и развитие средств связи составят 600 миллионов рублей. (К этой сумме надо еще прибавить расходы на содержание средств поиска на суше и в акваториях Тихого океана.) Такие громадные деньги приходится тратить на поиск потому, что ЦКБЭМ (Мишин) почти ничего не делает для повышения точности посадки космических кораблей и не выполняет требования ВВС и решения правительства об оснащении их надежными средствами самообозначения (радиомаяки, светомаяки и прочее).
По вопросам обеспечения безопасности космонавтов при полете на Луну и особенно при посадке на Луну, выходе на ее поверхность и возвращении на Землю с докладами выступили Мишин, Северин и Бурназян. Все три доклада произвели тягостное впечатление: разработка необходимых мероприятий в зачаточном состоянии, исследований проведено очень мало, еще нет твердых решений, испытания систем и агрегатов только начинаются (Северин заявил, что для отработки лунного скафандра ему нужно еще два года). На всех вариантах технических решений лежит печать неверия в возможности космонавтов и переоценки роли автоматов, много непродуманных, почти фантастических требований к системе жизнеобеспечения (например, Мишин требует, чтобы лунный скафандр Северина обеспечивал безопасное пребывание космонавта в открытом космосе в течение трех суток и позволял выполнять "прогулки" по Луне на расстояние до 5 километров). Из-за недоверия к космонавтам и увлечения автоматикой скафандр и многие другие системы корабля получаются громоздкими и тяжелыми: скафандр весит около 100 килограммов; с целью страховки перехода космонавта из корабля в корабль на лунной орбите на одном из них устанавливается штанга (80-90 килограммов); для страховки выхода космонавта на лунную поверхность и возвращения в корабль устанавливается специальное приспособление весом до 100 килограммов. Задание космонавту на время пребывания на Луне и особенно при выходе на ее поверхность сильно перегружено различными мелочами, создающими дополнительные трудности обеспечения его безопасности.
По моему мнению, главная цель первого полета на Луну должна быть четко сформулирована и строго ограничена. Я представляю эту цель так: долететь до Луны, произвести посадку на ее поверхность, выйти из корабля на лунный грунт, возвратиться в корабль, взлететь с Луны и благополучно возвратиться на Землю. Эта главная задача может быть несколько расширена по решению космонавта и с разрешения руководителя полета, причем разумные пределы задачи должны быть предусмотрены заранее. Надо обязательно ограничить время пребывания вне корабля, удаление от него и другие действия космонавта. Нужно разработать не только программу пребывания на Луне и вне корабля, но и методику всех действий космонавта - так, как мы это делали при подготовке выхода Леонова в открытый космос. Короче говоря, над организацией экспедиции на Луну надо еще много думать и искать ее оптимальные варианты исходя из главной задачи первого полета, а многое второстепенное смело переносить на последующие полеты. В этом деле нужен коллективный ум и использование всего опыта космических полетов, а не односторонние и скороспелые решения Мишина.
17 января.
Вчера Афанасьев, Керимов, Мишин, Цыбин и Анохин посетили ЦПК ВВС. Афанасьев приехал в Центр впервые. Керимов и Мишин побывали в ЦПК уже по два-три раза, а Цыбин и Анохин бывают еженедельно.
Главная цель приезда министра Афанасьева - разобраться в недоразумениях во взаимоотношениях между ВВС и ЦКБЭМ и ознакомиться с учебно-тренировочной базой Центра. Министр внимательно осмотрел все тренажеры, а на тренажерах "Волга" и "Л-1" посидел в кресле пилота и совершил короткий "космический полет". На аэродроме он осмотрел самолеты авиаполка и термобарокамеру ТБК-60. Афанасьев остался доволен знакомством с Центром и не раз повторял: "Молодцы, хорошо сделано. Жалею, что не был у вас раньше..." По главному предмету наших споров с ЦКБЭМ (ВВС выступают за полное соответствие тренажера космическому кораблю, а Мишин - за упрощенные тренажеры) Афанасьев целиком на нашей стороне. Поддержал он нас и по всем другим претензиям ЦПК к ЦКБЭМ. В ходе осмотра тренажера "Л-1" у министра было несколько резких перепалок с Мишиным. Афанасьев высказался за отражение на тренажере работы всех автоматических систем и за установку в ЦПК навигационной ЭВМ "Салют". В ответ на заявление Мишина, что этого делать не нужно и что он заниматься этим не будет, Афанасьев сказал: "Ну, это мы еще посмотрим - как решим, так вы и будете делать". "Нет, - продолжал упорствовать Мишин, - я этого делать не буду и "Салют" я им не дам, космонавты могут тренироваться на этой машине у нас". После этой выходки Мишина (а он все время вел себя, мягко выражаясь, некорректно и говорил много грубостей и нелепостей, отказываясь от своих же подписей и многочисленных обещаний) Афанасьев, обращаясь к Керимову и Цыбину, сказал: "Ну, я не думал, что дела так плохи... Тут надо многое немедленно исправлять. Вы имейте в виду, что Мишин только пошумит, а за все его безобразия спросят с нас..."
Я не стал подливать масла в огонь и не сказал министру, что Мишин не выполняет его распоряжения по согласованию программы "Л-3" и других вопросов подготовки экипажей. Договорились, что составим план мероприятий по всему комплексу задач подготовки космонавтов, утвердим его и будем строго требовать исполнения. Афанасьев обещал повторно приехать в Центр для контроля за исполнением плана мероприятий.
19 января.
Вчера Муся вместе с Андрияном Николаевым была в госпитале у Терешковой. Валя чувствует себя хорошо и через неделю, наверное, выпишется.
Гагарин и Титов усиленно работают над дипломными проектами, рассчитывая окончить академию до 23 февраля, и поэтому настоятельно просят не отрывать их на поездки и встречи. А заявок много: только сегодня поступили приглашения в Мексику, Швецию и Польшу, были звонки из Ленинграда, Пензы и Нальчика с напоминаниями о приглашении космонавтов. Я делаю все возможное, чтобы поменьше отрывать их от дела, но часто получаю категорические требования от ЦК КПСС и Министерства обороны об участии космонавтов в съездах, конференциях, торжественных собраниях и различных встречах. Вот и сегодня получил распоряжение организовать встречу с американской делегацией и еще две встречи с иностранными корреспондентами. (Далее в рукописи приводится рапорт полковника Николаева - Ред.)
"Командиру войсковой части 26266
В 1967 году космонавты проводили большую пропагандистко-агитационную работу среди трудящихся в Советском Союзе и за границей.
Выезды космонавтов для встреч с коллективами учреждений и организаций, а также поездки в командировки для выступлений показаны в следующей таблице:
№ Фамилия Выезды в Москву Командировки Всего п/п для встреч команди
и выступлений СССР За границу ровок
1 Гагарин Ю.А. 26 6/21 1/10 7/31 2 Николаев А.Г. 36 3/11 1/10 4/21 3 Титов Г.С. 17 2/7 1/14 3/21 4 Николаева-Терешкова В.В. 36 3/11 2/27 5/38 5 Быковский В.Ф. 29 1/5 1/8 2/13 6 Попович П.Р. 38 5/18 2/21 7/39 7 Беляев П.И. 32 5/29 3/34 8/63 8 Леонов А.А. 55 4/20 2/22 6/42
Всего: 269 выездов - 268 человеко-дней
В среднем: 34 выезда - 33 дня
17 учебных дней - 33 учебных дня
Примечание:
Числитель - количество поездок, знаменатель - количество дней
Все поездки в командировки, а также выезды для встреч и выступлений в районе г. Москвы связаны с отрывом от занятий по подготовке космонавтов. В среднем каждый из них совершил 34 поездки в район г. Москвы, что значительно превышает число выездов, установленные Главнокомандующим ВВС (две поездки в месяц).
На указанные в таблице выезды для встреч и командировки затрачено в среднем на каждого космонавта 50 учебных дней. Такое большое количество выездов в значительной степени влияет на качество выполнения программы подготовки космонавтов.
Прошу Вашего ходатайства перед вышестоящим командованием об уменьшении числа выездов летчиков-космонавтов для встреч и выступлений.
Командир 1 отряда космонавтов полковник Николаев
12 января 1968 года."
22 января.
Провел совещание с Иоффе, Волынкиным, Фроловым, Кузнецовым и другими. Обсудили требования ВВС к учебному (летающему) космическому кораблю - ТТЗ на разработку такого корабля обещал рассмотреть министр общего машиностроения Афанасьев. По нашему мнению, учебный корабль должен быть трехместным и обеспечивать продолжительность полета до 8-10 суток, возможность выхода в открытый космос и обучение управлению всеми системами корабля; кроме того он должен иметь дублированную систему посадки (запасная ТДУ и запасной парашют).
Обсудили мы также наши претензии к ЦКБЭМ и пришли к выводу, что они сводятся, в основном, к необходимости:
1) строить тренажеры не упрощенные, а полностью соответствующие космическим кораблям;