Потребность измерять время возникла у людей в глубокой древности, и определенные способы счета времени появились много тысячелетий назад. С давних времен человек стремился объединить внешний космос мироздания («макрокосм») со своим внутренним космосом («микрокосмом») в некое гармоническое целое.
Ученые уже давно пришли к выводу, что во Вселенной существует свой определенный ритм, или пульс, который можно соотнести с пульсом крови в человеческом организме. Этот пульс выражен температурой t = 36.5 (6)°, и год, т. е. пульс человеческой жизни, ее ритм, связанный с солнцем, тоже равен 365/366 дням…
Но коль скоро внутри каждой культуры отношение к времени далеко не однозначно и отражает те особенности, которыми одна культура отличается от другой, то календарь не только ритм, но и память. А. Зелинский считает его «ритмической памятью человечества» (Зелинский А. Великий Индиктион // Контекст. Сб. статей. — М., 1978).
На славянской земле было найдено множество древних календарей. На камне или кости, дереве или металле древний человек изображал точки и лунки, зигзаги и кружки, нередко подчиненные определенному порядку или связанные с различными созвездиями и участками неба. Таковы, например, древний точильный камень с изображением ковша Большой Медведицы, найденный в 1879 г. археологом П. А. Путятиным на берегу Дологовского озера (на полпути между Москвой и Петербургом). Датирован он VI–IV тыс. до н. э.; лопаточная кость, найденная в 1979 г. археологом А. А. Столбуновым под Симферополем (астрономы определили, что на кости изображен участок неба Северного полушария), ее возраст 10–11 тыс. лет; календарь на бивне мамонта, найденный в 1982 г. в селе Межирич Черкасской области; и наконец, за Уралом в 1987 г. был открыт город-обсерватория Аркаим XVIII в. до н. э., удивительно четко спланированный и, по оценкам ученых, по своей направленности близкий известному Стоунхэнджу в Великобритании, а также лабиринтам-календарям, разбросанным, как правило, на островах, полуостровах и в устьях рек в районе Белого, Балтийского и Баренцева морей. По форме Аркаим — точная копия Зодиака и напоминает огромный гороскоп, построенный на земле. В структуре его знаки Зодиака и 28 делений — лунных стоянок, точки весеннего и осеннего равноденствия, зимнего и летнего солнцестояний, восходов и закатов Солнца и Луны.
Солнце и знаки Зодиака
Точно измерять промежутки времени оказалось возможным при сопоставлении их с периодически повторяющимися явлениями. Таких периодических явлений в окружающем нас мире несколько. Это — смена дня и ночи, которая дала людям естественную единицу времени — сутки; смена фаз Луны, происходящая на протяжении так называемого синодического месяца (от греческого слова «синодос» — сближение; имелось в виду ежемесячное сближение луны и солнца на небе). Если посмотреть, что представлял собой древнеегипетский солнечный календарь или древние лунно-солнечные календари Вавилона и Китая с их периодически повторяющимися циклами религиозных праздников, то можно убедиться, что они преследовали именно эту цель — быть надежным хранителем памяти о том, что лежало в первооснове каждой из культур.
Древние культуры были связаны с зодиакальными знаками. На заре истории, которая донесла до нас свое дыхание в величественных памятниках прошлого, мы сталкиваемся с могучим Тельцом — священным животным египетской и вавилонской культуры, земным отражением того небесного Тельца, в знак которого вступила точка весеннего равноденствия ок. 4320 г. до н. э. А поскольку начало года у подавляющего большинства народов мира, в том числе у славян, связано именно с весенним равноденствием, то неудивительно, что знаку Зодиака, в который вступало солнце в этот переломный момент, придавалось совершенно особое значение. Созвездие Телец считалось солнцем Древнего Египта, его живым воплощением служил бык Апис, у которого изображали солнечный диск между рогами. Телец — священное животное бога Мардука в Вавилоне. Там праздновалось весеннее равноденствие, которое называлось «страсти Бела — Мардука», или весенний праздник божественной жертвы, и в то время уже знали Большой круг Бытия, или Солнечный год, — промежуток времени между двумя последовательными прохождениями диска Солнца через точку весеннего равноденствия, и называли его «магнус год», т. е. «большой год». Он составлял 25 920 лет. Цикл перехода от одного зодиакального знака к другому составляет 2160 лет. Нынешний зодиакальный цикл приближается к завершению. Из знака Рыб мы переходим в знак Водолея, т. е. приближается момент смены циклов.
Рыбы — 1=2 160, Овен — 2 160=4 320, Телец — 4 320=6 480, Близнецы — 6 480=8 640, Рак — 8 640=10 800, Лев — 10 800=12 960, Дева — 12 960=15 120, Весы — 15 120=17 380, Скорпион — 17 380=19 540, Стрелец — 19 540=21 600, Козерог — 21 600=23 760, Водолей — 23 760=25 920.
Зодиак очень стар, но известный нам порядок зодиакальных знаков восходит, вероятно, к VIII в. до н. э. и связан с вавилонской культурой, древность же самой системы уходит в неизмеримо более далекое прошлое. Для нас представляют интерес три зодиакальных знака — Телец, Овен и Рыбы, поскольку вся известная история человечества (если следовать движению точки весеннего равноденствия) свершается и проходит под этими знаками.
Б. А. Рыбаков в книге «Язычество древних славян» отмечает: «Энеолитический календарь отдаленных предков славян предугадывал то деление на две части, которое мы находим у позднейших греков: во-первых, время присутствия Аполлона-Солнца в Греции (эпидемия) и летних празднеств в его честь (таргелии и пианепсии) и, во-вторых, время отбытия Аполлона к северным гиперборейцам (аподемия), приходящееся, естественно, на зимние месяцы. Такой календарь был, по всей вероятности, ритуальным, отмечавшим не хозяйственные сезоны сами по себе, а лишь время сакральных действий, пережитки которых сохранились спустя четыре тысячи лет: святки, масленица, Купала, Ильин день».
Этот календарь назывался «Миротворным кругом» и пришел на Русь из Византии вместе с христианством. Известен он и под названиями «Церковный круг» и «Великий Индиктион».[196] В основе это был Юлианский календарь, который, в свою очередь, уходил корнями в культуру Древнего Египта. И для того чтобы понять предысторию календаря наших предков, нужно перенестись в незапамятные времена, когда был создан календарь, просуществовавший вместе с египетской культурой около четырех тысячелетий.
Происхождение древнеегипетского календаря связывают с Сириусом — той самой воспетой Гомером и Гесиодом[197] звездой, которая подарила Египту солнечный календарь, лежащий, по словам В. И. Вернадского, «в основе летоисчисления Старого Света вплоть до настоящего времени, когда он оказался распространенным на всю ноосферу».
Дело в том, что промежуток времени между двумя первыми утренними восходами Сириуса, совпадающими в Египте с летним солнцестоянием и разливом Нила, составляет 365,25 дней. Однако в качестве длины своего календарного периода (года) египетские жрецы приняли не 365,25, а ровно 365 дней. Но календарный год длиной в 365 дней заметно отставал от истинного, солнечного года, и это отставание составляло 6 часов в год, следовательно, в каждые четыре года оно нарастало на одни сутки.
Поскольку сезонные явления постепенно опережали календарь, постольку даты в нем перемещались назад по отношению к сезонам года. Но если за четыре года Сириус уходил вперед на одни сутки, то для того, чтобы пройти через все сутки египетского календарного года в 365 дней, ему нужно было уже не 4, а 1460 (365X4) лет. А коль скоро мы знаем, что египетский год (365 дней) короче года Сириуса (365,25 дней) на 6 часов, то для того, чтобы вернуться к своей исходной дате в египетском календаре, Сириусу нужен был еще один год (1460+1). Это так называемый сотический[198] период, который включает 1460 юлианских лет. По истечении данного периода первое число первого египетского месяца совпадает с утренним восходом Сириуса, летним солнцестоянием и разливом Нила. Вся египетская история укладывается в четыре таких периода начиная с 19 июля 4241 г. до н. э. по Юлианскому календарю.
Первая попытка реформировать египетский календарь была предпринята Птолемеем III Эвергетом, который в своем «Канопском декрете» (238 г. до н. э.) впервые ввел понятие високосного года. Однако тогда это нововведение не прижилось. И только римский император Гай Юлий Цезарь с помощью известного александрийского астронома Созигена в 46 г. до н. э. перевел Рим со всеми его императорскими владениями на новый счет времени.
Собственно Юлианский календарь просуществовал недолго — лишь до знаменитого Никейского собора — первого Вселенского собора христиан в Никее, на азиатском берегу Босфора, созванного римским императором Константином Великим в 325 г. После собора календарь Юлия Цезаря превратился в церковный Юлианский календарь и в таком усложненном виде более тысячи лет служил в качестве универсального календаря всего христианского мира. Календарь сохранил в неприкосновенности все принципы и особенности, заложенные в него его создателями, в частности «круг великой альфы», который стал основой литургического календаря всех христиан. Но это не просто круг и даже не просто хронологический отрезок в 532 года, а тот временной интервал, по прошествии которого даты пасхальных полнолуний возвращаются к тем же дням недели и числам месяцев. Построен он из совмещения 19-летнего круга луны с 28-летним кругом солнца и является результатом перемножения этих величин.
Чрезвычайно важная особенность Юлианского календаря, состоящая в том, что каждые 28 лет дни недели падают в нем на те же самые числа месяцев, делает календарь циклическим, действующим с ритмом раз и навсегда заведенного механизма. Указанный ритм обусловливается принятой в календаре системой високоса (каждый четвертый год високосный, состоящий из 366 дней).
Обсуждение реформы Юлианского календаря продолжалось несколько столетий. Дело в том, что в Юлианском календаре за 400 лет накапливались три лишних дня и календарь отставал от сезонов года. После обсуждения реформы календаря, продолжавшегося несколько столетий, по указанию папы Римского Григория XIII «в связи с уходом Пасхи в лето» был разработан итальянским мастером Луиджи Лилио проект календаря, призванного устранить погрешность Юлианского календаря. В 1582 г. была издана специальная «булла» папы Григория XIII. Л. Лилио предложил не считать високосными вековые годы, число сотен в номере которых не делится на 4 (1700, 1800, 1900, 2100). Тем самым за днем весеннего равноденствия закреплялась дата 21 марта. Эта система получила название «нового стиля».
Простота Юлианского календаря составляет его научное преимущество перед всякими другими календарными направлениями. Любое нарушение календарного ритма — это нарушение не только исторической или календарно-астрономической хронологии, но и жизни вообще. Ритмические календарные соотношения цикличны в своей основе, будь то движение луны, солнца или совмещение их обоих. Поэтому любая попытка закрепить что-то в календаре навечно в конечном счете обречена на неудачу.
Григорианский календарь ввел понятие «невисокосное столетие» по аналогии с понятием «високосный год» в Юлианском календаре. Но если високосное столетие создает ритм, то столетие, лишенное високоса, его нарушает.
Одним из недостатков Григорианского календаря является то, что в нем нарушен непрерывный счет дней и год начинается среди сезона — зимой. Жизнь на земле была не всегда, и вполне разумно считать, что начало жизни — весна жизни и есть начало года. Так появился весенний Новый год. Но вот урожай созрел, собран, и естественно признать, что год закончился. Так появился осенний Новый год в «Индиктионе». Зимний же гражданский Новый год был введен в России по указу Петра I в 1700 г.
В современных календарях продолжительность года соразмерна с продолжительностью тропического года, т. е. года, измеряемого от одного весеннего равноденствия до другого. Но астрономически самым точным является не тропический, а сидерический, т. е. звездный, год, измеряемый по звездам, а не по солнцу. Так заведено в астрономии, и хотя в основу и Юлианского и Григорианского календарей положена продолжительность тропического года, юлианский год оказался ближе к точнейшему звездному году, чем григорианский, т. е. старый стиль оказывается точнее нового.
Год у древних славян делился на две половины: летнюю и зимнюю и начинался с первого весеннего месяца марта, так как именно с этой поры природа пробуждается к жизни от мертвенного сна. У западных славян поклонение зимней природе сформировалось как поклонение богиням Живе и Море, разделившей между собой весь годовой цикл земной растительности: Жива — лето, Мора — зима.
У русских людей не сохранилась память о двух богинях, но отмечено двоякое отношение солнца к земной природе: «благотворное» летом и «зловредное» зимой. Поэтому древние русичи различали два солнечных лика: летний лик — светлого бога ярых и плодотворных лучей Белобога и зимний — бога негреющего мрака и холода Чернобога.
Широко известны индоевропейские мифологические сюжеты на темы годовых циклов. Вот один из них.
Злые силы похищают с неба солнце и спускаются с ним на дно океана. Солнечный герой вступает в поединок с похитителями, предлагает злому началу ряд испытаний, в том числе погружение на дно морское. Во время погружения солнечный герой замораживает поверхность океана, и пока злая сила пытается выбраться из-подо льда, спасает солнце. Обычно герой одерживает победу в полдень, но сам погибает или принимает страдания от солнечного колеса.
Задолго до принятия христианства восточные славяне выработали собственную систему счета времени, названия месяцев, дней недели. В основе этого счета лежала, как и у других народов, ритмичная смена фаз луны, что нашло отражение в летописях. Существовали даже специальные названия лунных фаз в древности: новолуние называлось «межи», молодой серп — «новец», первая четверть — «новый перекрой», фаза около 10 дней — «подполонь», полнолуние — «полонь», старый серп — «ветох». В результате тщательного анализа летописей был сделан вывод, что новый год у восточных славян начинался с появлением новой луны в первые весенние дни, близкие к весеннему равноденствию, когда природа пробуждалась от зимнего сна.
Христианство не скоро изменило на Руси издревле существовавший обычай начинать новый год с марта, хотя церковь, руководствуясь византийским календарем и святцами, уже приняла упомянутый годичный круг «Индиктион», который начинался с сентября. В народе продолжали придерживаться мартовского исчисления и во многих местах месяцы по-прежнему называли славянскими наименованиями. Несторовская и последующие летописи долго придерживались мартовского года.
Древнеславянские названия месяцев были частично занесены в «Церковный сборник», приложенный к «Остромирову евангелию»[199] (1056 г.), в «Харатейное евангелие»[200] (1144 г.) и в некоторые другие старинные книги.
Март — березозол, свистун (пора ветров), пролетье, сухый, бржезень.
Апрель — цветень, кветень, березозол (в некоторых губерниях), дубень.
Май — травень, мур, росеник, розняк, розоцвет, желтопушник.
Июнь — изок, червень, червец, липень, розенцвет, кресник.
Июль — липец, червенец, сенозарник, сеностав, страдник.
Август — зарев, серпень, зорничник (от «зореть» — зреть), женчь, жнейска, прашник.
Сентябрь — рюен, руян, вресень, лесеник, ревун (период, когда копытные животные бывают в течке и поднимают рев).
Октябрь — листопад, паздзерник от слова «паздер» — кострика (в этом месяце начинают собирать лен и коноплю), грязник.
Ноябрь — листопад, студеный, листогной, гнилец, грудень (на севере).
Декабрь — студзень, грудень, просинец, зимник, волчий.
Январь — стычень, зимец, прозимец, просинец, ледень.
Февраль — сечень, снежень, лютый.
Отдельные дни и числа месяцев получили у славян свои особые названия в соответствии с признаками обновлявшейся или умирающей природы и с приуроченными к ней крестьянскими работами. В христианский период прибавились имена святцев.
Счет годов славяне вели «от сотворения мира», т. е. от 5508 г., до условно принятой даты — Рождества Христова. Эта дата — один из многих вариантов эр «от сотворения мира», была принята в Греции в VII в. и применялась православной церковью. На данную тему существовало и бесчисленное множество чисто славянских сказаний, поверий, апокрифов. На Руси эта дата применялась до 1700 г. (указа Петра I о переходе к новому летоисчислению), на Украине «новый стиль» иногда употреблялся в начале XVII в., в Польше обычай отмечать начало Нового года с 1 января, а летоисчисление вести от Рождества Христова выявляется еще в XIV в. В Западной Европе практически перешли на летоисчисление от Рождества Христова к X в.
Славяне умели в древности вести счет дням и фазам луны по пальцам, «держали в руце лето», т. е. устанавливали день недели на любую календарную дату. Однако раньше тем же способом надо было найти «вруцелет» года, устанавливаемый по месту года в 28-летнем солнечном цикле. Использование счета дням по фазам луны и пальцам требовало высокой математической культуры. Описание метода и рисунки даны в «псалтыри с часословцем», напечатанном Иваном Федоровым в г. Заблудове в 1569 г.
Если каждое юлианское четырехлетие содержит 1461 день и несоизмеримо с недельным ритмом, то семь таких четырехлетий, т. е. 28 юлианских лет, будут содержать 10 227 дней (1461 Х 4 = 10 227), или 1461 неделю. Эта особенность Юлианского календаря породила важную для пасхальных вычислений систему, которая в Европе получила название «воскресных букв», а на Руси, уже начиная с XIV в., — «вруцелет», что означало удержание в памяти различных календарных дат при расположении чисел по суставам пальцев рук. Определение же этих дней, начиная с Пасхи, имело огромное значение для предварительных вычислений всех подвижных праздников и седмиц (недель), следующих за Пасхой, и великопостных церковных дат и недель, предваряющих ее. Чтобы облегчить вычисления, дни недели были обозначены семью первыми буквами славянского алфавита (за исключением букв «Б» и «Ж», которых нет в греческом языке), расположенными в особом порядке. Порядок был связан с последовательностью «дней творения» библейской традиции, но связан совершенно своеобразно, своего рода «обратным счетом», или зеркальным отражением. Это можно представить так:
Итак, счет времени велся с 1 марта 5508 г. до н. э., а последующий порядок дней с их буквенными значениями таков:
Указанный порядок «вруцелет» остается неизменным, поскольку буква «Г» всегда показывает первый день года независимо от того, с какого дня недели данный год начинается. Если первый год от сотворения мира начался пятницей, то его «вруцелетом» будет буква «А», которая покажет все воскресные дни этого года. Согласно такому счету, второй год начнется субботой и его «вруцелетом» будет буква «В», поскольку суббота станет на место пятницы. Третий год начнется воскресеньем, и его «вруцелетом» станет буква «Г», так как теперь воскресенье будет на месте пятницы. Однако четвертый год (по причине того, что третий год считается високосным) начнется не понедельником, а вторником, и его «вруцелетом» будет буква «Е» (есть). Итак, можно видеть, что «вруцелеты», или «воскресные буквы», следуют друг за другом в алфавитном порядке, который нарушается только после високосных годов, когда приходится пропускать одну букву. Таким образом, зная порядок «воскресных букв» для всего 28-летнего периода, совсем нетрудно найти порядок воскресных дней любого нужного нам года при условии, что нам известен порядковый номер года в 28-летнем цикле.
Народный календарь пронизывал всю жизнь славянина, который отмечал около 250 особых дат. Связанные с ним хозяйственные вехи, ритуалы, предсказания, которые надо было учесть при планировании предстоящего цикла работ, рекомендации, которые предстояло выполнить «сегодня», в соответствии с предшествующими указаниями — все это в целом представляло своеобразную сельскохозяйственную энциклопедию.
Народный календарь содержит результаты огромной, в полном смысле слова исследовательской работы. В книге Б. А. Рыбакова «Язычество древних славян» показано, что первые календарные праздники сложились в эпоху позднего палеолита, начавшуюся 40–45 тыс. лет назад. Их отголоски сохранились в народных ритуалах, отправлявшихся в дни Благовещенья (25 марта), Юрьева дня (23 апреля), Рождества Богородицы (8 сентября) и Воздвиженья Креста (14 сентября). Основной массив сельскохозяйственного календаря формировался уже после овладения земледелием и скотоводством, что на территории Европы произошло 9 тыс. лет назад. Собственно славянское земледелие по разным оценкам насчитывает от 2 до 6 тыс. лет. Б. А. Рыбаков дал описание славянского календаря IV в. н. э.: это календарь, нанесенный на поверхность найденного в селе Ромашки Киевской области глиняного кувшина. Календарь охватывает период с 1 апреля по 7 августа и особо отмечает праздники, позже названные днями Бориса и Глеба (2 мая), Ярилы (4 июня), Купалы (24 июня), Перуна (Рода, Ильи — 20 июля).
С хронологической точки зрения совершенно ясно, что обычный перевод народных календарей-месяцесловов со старого стиля на новый с поправкой в 13 суток неверен: эта поправка относится только к событиям, случившимся в начале XX в. В XIX в. погрешность Юлианского календаря составляла 12 суток (и такова поправка при пересчете дат), в XVIII в. — 11, в XVI–XVII вв. — 10 суток и т. д. Можно воспользоваться следующей таблицей:
Расхождение между Юлианским и Григорианским календарями
Итак, для правильного пересчета даты любого события не важно, какова была погрешность в тот момент, когда оно происходило. В нашем случае датами являются календарные дни, связанные с народными приметами, предсказаниями и культовыми действиями, а событием — встреча древнего сельскохозяйственного календаря с Юлианской календарной системой. И если удастся определить время события, то мы сможем воспользоваться соответствующей календарной поправкой. Такую возможность представляет нам месяцеслов. Днем летнего солнцестояния в нем считается 12 июня (день Петра Афонского), днем зимнего солнцестояния — 12 декабря (день Спиридона Тримифунтского). Солнцестояния в эти дни были в XVI–XVII вв., когда погрешность Юлианского календаря составляла 10 суток. Следовательно, славяне соотносили свои календарные приметы и наблюдения с церковным православным календарем именно в тот период, и даты месяцеслова надо переводить на современный календарь с поправкой не в 13, а в 10 суток, т. е. с «отставанием» на 3 дня.
Что же касается мифологии, то каждому божеству Пантеона князя Владимира, как известно, соответствовал свой день недели, причем он не всегда соответствовал «порядку», перечисленному в летописи. Так, у Перуна был четверг, у Хорса — понедельник, у Даждьбога — воскресенье, у Стрибога — вторник, у Симаргла — суббота, а у Мокоши — целых два дня: среда и пятница.
Земледельческий календарь славян — это прежде всего отражение их забот, связанных с выращиванием хлеба. Существует множество славянских пословиц о хлебе типа «У кого хлеб родится, тому и веселиться», «Все добро за хлебом», «Дорогой товар из земли растет», «Животинка водится, где хлеб родится».
С хлебом были связаны многие обряды. Во время жатвы в Литве оставляли несколько колосьев в честь «бабы-ругия», т. е. ржи, в России — в честь Волоса. У южных славян долго сохранялись девичьи пляски и игры в честь наступления жатвы. В этот день одну девушку, убранную колосьями и полевыми цветами, водили по селу как богиню земных плодов, которую звали Додола, Драгайка, Плуга и т. п. В России этому обычаю соответствовал обряд под названием «именинник», согласно которому последний сноп украшали или наряжали в сарафан и кокошник и носили с плясками по деревням, поздравляли всех с окончанием жатвы.
Почти каждому занятию в славянском быту отводился определенный день в календаре, в христианское время они стали называться именами церковных праздников, но частично сохранились и с названиями сельскохозяйственных работ. Не случайно в названиях многих таких праздников были соединены имя святого и прозвище чисто земледельческого происхождения, как, например, день Алены-льняницы, Иеремии-запрягальника, или запашника (в этот день запрягают лошадь, крепят соху и приступают к пахоте), день Феодосии-колосницы (когда начинают колоситься хлеба), день Акулины-гречишницы, Натальи-овсяницы, Фёклы-заревницы (день начала молотьбы и топки овинов).
Народные пословицы содержат полный курс сельского хозяйства с советами и предостережениями, обретенными долгим опытом славянства и выраженными в эпической форме. Обычно пословицы отражают характер трудовой земледельческой работы. Недаром она называется «страда» (вспомним Н. А. Некрасова — «В полном разгаре страда деревенская…») и происходит от слова «страдание» откуда пошли и пословицы типа «Горька работа, да сладок хлеб».
Слова «работа» (русск.), «Arbeit» (немецк.), «labor» (англ.) восходят к санскритскому корню «аг», а земля на санскрите «ira». Синонимами древнерусских слов «ратай» («оратай»), «орати» сегодня являются слова «хлебопашец», «пахать». Слово «пашня» («пахать») означает также «пастбище» и пришло из эпохи пастушьего быта.
Саму мысль об обработке земли, видимо, подал человеку скот, взрыхлявший своими копытами илистые участки и втаптывавший глубже упавшие семена трав, отчего они потом быстрее всходили, и травы на этих участках росли лучше. В Египте, например, после посева на поля, покрытые мокрой грязью от наводнения, специально выпускали мелкий скот, и он втаптывал рассеянные на ней зерна.
Важнейшим из всех земледельческих орудий считалось то, которое человек употреблял во время сева хлеба. Такие орудия — разной формы и по-разному называвшиеся, встречаются у всех народов мира. На Руси они впервые упоминаются в «Русской правде», где говорится: «Дал ему господин плуг и борону…» У Геродота есть запись скифской легенды о том, как золотой плуг упал с неба и лишь младший из царских сыновей оказался в силах поднять его. Этот плуг стал символом царской власти. В египетских рельефах встречается изображение плуга, который держит в руках фараон.
В чешских и сербских песнях герой отправляется на войну, повесив плуг на гвоздь.
На Руси существовало какое-то мифическое существо, называвшееся «Плуга». В русской летописи записано: «На вечери Рождества Христова и Богоявления Колед, Плуг и Усений (Овсень) не кликати». Существовало на Руси и древнеземледельческое орудие «рогалие». Нестор записал в летописи: «Аз же пристроих семь дней рогалие, ими же копати землю».
По-латыни слово «Arator» означало «бык», «таурус», «рог», и всякий рогатый скот во всех космогониях древности был постоянным символом света и его плодородной силы, а позднее и земледелия. Корова стала мифическим олицетворением земли не только как материка, но и как производящей силы. Санскритское слово «Go», сохранившееся в русском слове «говядина», означало одновременно и «корова», и «земля». Все богини земли и хлебопашества непременно имели в своей свите и корову, а египетская Изида нередко изображалась с коровьей головой. Бык или вол встречались как аллегории земледелия. Возможно, поэтому в земледельческий период бог скота на Руси Волос, как считают некоторые ученые, стал покровителем и хлебопашества (вспомним обычай «завивать Волосу бородку» или оставлять несколько несжатых колосьев «Волосу на бородку»).
Примечательно, что в древности человек находил какое-то родство в понятиях плуга и корабля. Поэты и поныне сравнивают нивы с морскими волнами. Может быть, поэтому русское слово «плуг» и немецкое «der Pflug» берут свое начало от санскритского «plava» — корабль и связываются таким образом с глаголом «плавать», «плыть».
Понятие семени и посева во всех индоевропейских языках имеет родственное звучание: у сербов богиню хлебопашества звали Сева, на санскрите «sitia», что значит «жито», отсюда и Сита — индийская богиня хлебопашества. Хлебное семя — зерно, немецкое — «Korn», литовско-латышское — «sirnas-zirnas» переходит в значение гороха. Французское «Ыe» и английское «blead» означают не что иное, как «плод». Некоторые ученые полагают, что немецкое «Brot» (печеный хлеб) происходит от «Bread» («l» заменяется на «г»), подобно тому как санскритское «vrkas» переходит в русском языке в слово «волк».
У всех народов хлеб почитался лучшим благом земли, дающим жизнь. Славянские «жито», «живот», «жизнь» соответствуют немецким «Leib» и «leben», a русское «хлеб» является точным синонимом «жито». Славянское «рожь» («родить», «урожай») происходит от корня «род».
После пшеницы и ржи важное место в земледелии занимал овес. Но сеяли его не для пропитания человека, а для кормления скота, птиц. Сербское название овса — «zob», а слово «зобание» («зобати») означало «кормление», «корм». В русском языке этому слову соответствует «(птичий) зоб».
О грече (гречихе) до XV в. в письменных памятниках не упоминается. Некоторые ученые предполагают, что, подобно рису и кукурузе, она появилась у славян довольно поздно. Русское название «греча», «гречиха», латинское «Grikki» прямо указывают на то, что это растение принесено из Греции. На Руси существовала такая присказка: «Звали, позывали нашу гречу во Царьград побывать со князьями, со боярами, с честным овсом, с золотым ячменем…» Но согласно другому сказанию, она привезена из татарского полона.
В представлениях о добре и богатстве хлеб занимает первое место в народных сказаниях, ибо славяне утверждали, что «Все добро от хлеба». И скотоводство в какое-то время отошло на второй план, словно подтвердив новую славянскую мудрость: «Скотинушка родится, где хлеб водится». Слово «товар», происходившее от слова «тур» (лат. «Taurus» — бык), во многих славянских языках означало «гурт скота», что из земли родится, т. е. означало «хлеб».
В период перехода к земледелию плуг стал принадлежностью земледельца и целого племени, покоривших землю и владевших ею, поэтому плуг в народных сказаниях неоднократно выступает символом царства. У чехов в государи избирали того, кто обедает на железном столе (на плуге), а у скифов, как уже говорилось, царю-отцу наследовал тот из сыновей Таргитая, который в силах был справиться с золотым плугом, упавшим с неба на скифскую землю.
В русских былинах обладателем этого небесного плуга был Микула Селянинович, богатырь, крестьянский сын. Это о нем сказано: «Тоби было, Микулушка, пахать, да орать, тоби было, Микулушка, крестьянствовать». Род Микулушки, как говорится в песне, «любит Мать-сыра-земля», и вся дружина мудрого Вольги Всеславича не в силах поднять позолоченную сошку Микулину, которая, когда сам богатырь подбросил ее, улетела под облака. Это появление символического плуга в руках богатыря-пахаря, богатыря-крестьянина прямо указывает на непосредственное владение землей тех, кто ее обрабатывал, — крестьянства.
Интересно, что приведенное скифское предание о плуге очень напоминает сказание русских былин: подобно тому как младший сын скифского царя лишь один в силах овладеть небесным плугом и за эту свою силу награжден наследством всей земли скифской, точно так же и наш русский Иван, тоже младший из сыновей, часто призывается в сказках поднять камень, который братья его не в силах сдвинуть с места, и благодаря могучей силе достигает цели своих поисков — получает отцовское наследство. Сам же золотой плуг скифского царя очень похож на золотую сошку Микулы Селяниновича. Вот оно — наследие тысячелетий…
«Птица райская, зовомая Сирин…». Лубок
Обряды, связанные с сельским хозяйством, непосредственно отражают трудовую деятельность людей. Новый год (Новогодье) был рубежной датой начала большого круга обрядов.
Славяне издревле справляли Новогодье сразу же после зимнего солнцеворота, поскольку землепашество всецело зависело от тепла, посылаемого солнцем. Вот почему и обрядность в основном посвящалась солнечному культу.
Солнечный культ новогодних празднеств, известный славянам со времен язычества, мало изменился с принятием христианства. Правда, летоисчисление, например в России, только с 1700 г. ведется с января, и с той поры новогодние забавы получили признание. Служители церкви попытались согласовать православную обрядность с народной, уходившей корнями еще в языческую старину, но и светскость, и широко распространившееся православие оказались не в силах переделать народную новогоднюю обрядность. Она сохраняла свою аграрно-земледельческую сущность, свою крестьянскую основу.
Предновогодье и первые дни Нового года обычно называли святками. Продолжались они 12 дней: с 7 по 14 января (с 25 декабря по 6 января по старому стилю) их называли «святыми вечерами», с 14 по 19 января (с 6 по 11 января по старому стилю) святки нарекли «страшными вечерами».
Деление Новогоднего периода на светлую и темную часть восходит к весьма отдаленным верованиям, когда полагали, что радость от «разгорания солнца» и удлинения дня непомерно бесит вредоносную нечисть, устраивающую всякие козни на вечерах, на крестьянских игрищах. Согласно же некоторым апокрифическим сказаниям, Бог, отмечая рождение Сына, на радостях отворяет ад, чтобы выпустить оттуда бесов и дать им повеселиться на празднике.
Накануне святок (6 января, 24 декабря по ст. ст.) праздновали рождественский сочельник.
К этому дню в избах делали большую уборку — мыли потолки, стены, скоблили ножом и натирали можжевельником полы, а после уборки ходили в баню, меняли белье, накрывали соломой стол. Еда в сочельник была строго ограничена: ели капусту с квасом, хлеб, взвар или сочево вроде компота из яблок и груш, слив и вишен. Пожилые люди старались не есть до «звезды». Вечером на стол ставили скудную кутью — разваренную пшеницу или ячмень с черемухой, кто побогаче — рис с изюмом. Стряпухи начинали готовиться к завтрашнему пированию.
Когда смеркалось, по домам ходила Коляда в вывернутой наизнанку шубе, со звериной маской на лице, с ухватом и палкой. Колядовщики распевали песни.
Ряженые деревенские парни и девушки тешили (колядовали) взрослых, а особенно детей, совершая в рождественский сочельник как бы свой первый обход.
Когда-то Коляду воспринимали не как ряженого. Коляда была божеством, причем одним из самых влиятельных. Коляду кликали, зазывали, как и меньших божеств — Таусеню и Плугу. Коляде посвящали предновогодние дни, в ее честь устраивались игрища, учиняемые впоследствии и на святках. На Руси последний патриарший запрет на поклонение Коляде был издан 24 декабря 1684 г. Полагают, что в эти новогодние праздники Коляда признавалась славянами за бога веселья, потому-то ее призывали и кликали веселые ватаги молодежи. Когда же божественное значение Коляды исчезло из памяти народной, этим словом стали называть ряженых; кое-где «колядовщиками» ругали нищих.
На севере Руси колядовщики на Рождество распевали «Виноградие». Хор подростков, а иногда и взрослых «робят» отправлялся со звездой в руках под окна. В тексте этого «Виноградия» угадывались былинные мотивы.
На Новогодье в старой русской деревне кликали «овсень»:
По существовавшему у славян обряду 2(15) января[202] изгоняли лихоманок. Для этого приглашали бабушек-повитушек, которые для свершения обряда заранее запасались «четверговой солью», «золой из семи печей», «земляным углем», выкопанным на Иванов день из-под чернобыльника.
Самая старшая в семье женщина встречала знахарку хлебом-солью, низким поклоном, ласковым словом. Не входя в избу, знахарка начинала обмывать своим снадобьем притолок, а потом вытирать чистым полотенцем. Заканчивался обряд изгнания (смывания) подарками и угощениями. После этого хозяева на целый год могли быть спокойными — лихоманки к ним не придут.
В первые дни января проводились святочные гадания. Перед вечером подруги провожали богатых девиц со всем почетом до ворот. Мать богатой девицы должна у ворот при прощании приглашать подруг войти в дом, а девицы должны выискивать причины, по которым они не могут сделать этого.
3(16) января. В Калужской, Тульской и других русских и белорусских губерниях существовало поверье, будто в этот день голодные ведьмы, возвращаясь с гулянья, задаивают коров. Для избежания такой беды над воротами привязывали сальную свечу.
4 (17) января девушки, желая испытать действие своих гаданий, выходили вечером во двор смотреть звезды. Если видели созвездие Стожары справа, то верили, что гадания сбудутся. В таком случае старшая и почетная девушка выходила вперед с пирогом, а другие, следуя за ней, причитали:
Если же замечали созвездие Девичьи зори, то горестные уходили в дом, ибо Девичьи зори предвещали печаль — еще год ждать замужества.
5 (18) января — Крещенский сочельник.
Под Крещенье девушки в последний раз гадали. В деревнях под Крещенье старушки собирали снег со стогов, так как, согласно поверьям, он один может выбелить всякий холст так, как не сделает этого ни солнце, ни зола. Считалось, что снег, собранный в крещенский вечер, мажет сохранять в колодцах воду на весь год, даже если лето будет сухое. Этим снегом исцеляли недуги — онемение в ногах, головокружение, судороги.
Славяне верили: если в крещенский сочельник ярко блестят и горят звезды, то это значит, что овцы будут плодородны. Пословица гласит: «Ярки звезды породят белы ярки». В народе сохранялось убеждение, что в Богоявленскую ночь (Крещенский сочельник) перед утреней открывается небо и требует особого подъема в молитвенном настроении. Для изгнания «бесовского» наваждения в часы крещенского сочельника на дверях и окнах домов и надворных построек принято было ставить кресты мелом. А некоторые смельчаки, чтобы изгнать «нечистую силу» и смыть с себя тяжкие грехи святочных игр, ряженья в маски, окунались в прорубь возле «Иордани».
В крещенский сочельник девушки пекли пироги и выходили с ними в морозную ночь кликать суженого; стараясь узнать свою судьбу, бросали сапожки за ворота.
6 (19) января — «Водокрещи». Русская православная церковь отмечала в этот день Крещение Господне, когда на реках совершалось св. водосвящение. Тогда же ожидались крещенские морозы: «Трещи, мороз, не трещи, а минули водокрещи». Ясная и холодная погода — к засушливому лету, пасмурная и снежная — к обильному урожаю.
10 (23) января — Григорий. Если на стога и скирды выпадает иней, то лето предстоит сырое и холодное.
11 (24) января — Федосья. На Федосью тепло — к ранней весне.
12 (25) января — Татьяна. Если на Татьяну светит солнышко, значит, птицы прилетят рано, если снег идет, то лето будет дождливым.
Заканчивает январь Афанасий — Ломонос. «Афанасий да Кирило забирают за рыло» — лютует зима.
В Древней Руси февраль был последним месяцем в году, и называли его «сечень» (сечет холодная метель), «межень» (календарная межа зимы и весны), «снежень» (снежный месяц) и «лютый» (лютует в эту пору мороз). Но существовало и другое название — «февраль-бокогрей» (солнце уже подтаивает тяжелую броню изо льда).
1 февраля (19 января по ст. ст.)[203] — Макарьев день: коли погода ясная, то весну ожидали рано.
2 февраля (20 января) — Ефимий: в полдень солнце — к ранней весне. Если же в середине дня метель разыграется, то вся масленица метельной будет.
4 февраля (22 января) — Тимофей-полузимник. Половина зимы прошла. В сумерках гудит метелица, воет ветер, бросает в лицо холодную снежную крупу. «Вьюги да метели под февраль налетели»; «Крутой мороз крепчает, а к вечеру лютует». «Бокогрей» щедр и на снег, и на холод.
6 февраля (24 января) — Аксинья-весноуказательница: какова Аксинья, такова и весна; на полузимницу вёдро — весна красная. Запомнилась Аксинья и как полухлебница (до нового урожая хлеба потребуется не менее съеденного).
10 февраля (28 января) — Ефрем. Ветер пронесся — к сырому году. На четвертый день после Ефрема — Трифон. На него предсказателем сказывалось ночное небо: коли звездисто — к поздней весне.
15 (2) февраля — Сретенье — зима с весной встретились. Свесились с крыш сосульки, затенькали робкие капели, на солнышке весной повеяло. «На Сретеньев день тепло льды опятнает»; «На Сретенье кафтан с шубой встретился»; «На Сретенье цыган шубу продает».
О весне судили так: если на Сретенье установится оттепель, то весна будет ранняя и теплая, а коли холода завернут, то жди весну холодную. Выпавший в этот день снег — к затяжной, холодной весне.
Февраль — кривые дороги, только и объезжай сугробы. Февраль тоже синевой примечателен. Приглушенный синий отблеск сугробов появляется в ясный день.
17 (4 февраля) — студеный Николай. Ударяют морозы.
К 23 (10) числу приурочено такое разнословье: «До Прохора старуха охала: „Ох, студно“. Пришли Прохор да Влас — никак скоро весна у нас!»
Но Власьевские морозы 24 (11) февраля еще круты, пробирают до костей, а след от полозьев уже блестит влагой. «Прольет Власий маслица на дороги — зиме пора убирать ноги». Бывший языческий Велес — заступник стад и позже долго почитался под именем св. Власия. К его дню приноравливались самые разнообразные обряды по сохранению скота от падежа: кропили коров водой, кое-где сгоняя их для этого к центру села. Следующей ночью пастухи выходили на перекресток окликать звезды, прося их сделать так, чтобы овец по дворам было не меньше, чем звезд на небе.
Завершается зима. В ознаменование победы сил света и тепла над силами холода устраивались всенародные масленичные гулянья.
Масленица была самым раздольным и веселым праздником. В южнославянских и западнославянских странах божество зимы Морана уступала свое владычество Ладе, олицетворявшей весну. Целую неделю шло веселье. Каждый день масленичной недели имел свое имя. В первый день масленицы на Руси народ справлял «встречу честной масленицы, широкой боярыни». Дети с утра выходили на улицу строить снежные горы, с песнями, причитаниями. Сбегая с гор, кричали: «Приехала масленица, приехала масленица!» Встреча заканчивалась кулачными боями. В некоторых местах приготавливали соломенную куклу-масленицу, надевали на нее кафтан и шапку, опоясывали кушаком, ноги обували в лапти. Эту масленицу-куклу ввозили на санях в гору с причитаниями встречи.
К первому дню масленицы устраивались общественные горы, качели, вислые и круглые балаганы для скоморохов, столы со сладкими яствами. Не ходить на горы, не качаться на качелях, не отведать сладких яств значило в старину жить в горькой беде, лежать калекой без ног или быть дряхлым стариком.
Москвичи справляли масленицу у Красных ворот. Богатые люди с понедельника начинали печь блины, бедные делали это лишь с четверга или пятницы. Первый блин клали на слуховое окошко для душ родительских; старухи, кладя блин, приговаривали: «Честные наши родители, вот для вашей душки блинок!» Приготовление блинов было большим искусством, а рецепты хранились втайне. Тещи приходили к зятьям в дом поучить своих дочек печь блины.
Второй день масленицы (вторник) — заигрыши. С утра приглашали девиц и молодцов поесть блинов и покататься на горах, что устраивали во дворах. Матушки посылали «позываток» по родным и знакомым дочек и сынов с наказом: «У нас горы готовы, блины испечены — просим пожаловать!» Позываток встречали с почетом и приветом и отпускали с наказом «кланяться хозяину и хозяйке с детками». (Отказ же объявлялся условленным общим выражением: «У нас у самих горы состроены и гости прошены».) После угощений гостей отпускали покататься на горах.
На «лакомки» в среду тещи приглашали своих зятьев к блинам, а чтобы позабавить любимого зятя, созывали всех родных, пекли блины, оладьи, творожники.
Среда — «лакомка», за ней — «разгуляй-четверок». Вершина праздника отмечалась взятием снежных городков. Деревенские молодцы выступали за осажденных и осаждаемых; в баталиях по взятию снежных городков участвовали пешие и конные. Такая игра в войну доставляла нашим предкам особое удовольствие.
В деревнях на широкий четверг составляли «потешный поезд». Под Клином, например, он выглядел так: на сани-розвальни ставили бревно-слегу с надетыми на него колесами. На верхнее колесо усаживался весельчак-прибаутник в белом балахоне. В сани вскакивала разодетая молодежь, и поезд с гиком и песнями выносился шестеркой коней на улицы. На первом коне сидел верховой в кафтане, перехваченном крест-накрест кушаками, на плечах у него развевались соломенные эполеты. Впереди всех скакали дети.
В Переяславле-Залесском, Юрьеве-Польском и Владимире возили по улицам мужика с вином и калачами. Для поезда выбирали огромные сани, привязывали в середине столб, на столбе колесо, на то колесо и сажали мужика. За санями тянулся поезд с народом.
В старину на санях возили дерево, украшенное лоскутами и бубенчиками. В Архангельске прежде мясники возили быка по городу на огромных санях, к которым прицеплялся поезд с народом. В Ярославле с четверга пели Коляду. Кулачные бои начинались с утра и продолжались до вечера.
Кувшин — календарь для летних молений о дожде. IV в.
Пятницу называли «тещин вечер»: в этот день зятья ходили к тещам в гости. Субботу — «золовкины посиделки», посещение родных.
На «тещины вечерки» зятья угощали своих тещ блинами. Приглашения были почетными — со всей родней к обеду или на ужин. Зять был обязан лично пригласить тещу, а потом утром присылать за ней нарядных «зватых». Чем больше приходило «зватых», тем больше почестей оказывалось теще. За хлопоты «зватые» с обеих сторон получали подарки.
Воскресенье — «прощеный день». Прощались с масленицей, с сытым празднованием. Просили у родных и знакомых прощения за нанесенные обиды. На прощеный день ездили одаривать кума с кумой, родные приходили к старшему в роду, бедные — к богатым. Прощание звучало так: «Прости меня, пожалуй, буде чем виноват пред тобой!» Прощание заключалось в поцелуе и низком поклоне. Между домашними прощение бывало после ужина, перед сном: дети кланялись в ноги родителям, просили прощения и, высказав, что на душе лежало, принимались за песни да пляски.
В Москве любимыми местами народных гуляний были Марьина роща, набережные Москвы-реки и Неглинной. Тут не только вдоль берега, но и на льду ставили шатры, палатки, шалаши, крытые рогожами, а где-то лубком. Главный шатер — «колокол» украшали зеленой елкой, над древком развевался нарядный флаг. Вдоль торговых рядов ходили разносчики и предлагали кто блины, кто орехи и пряники, а кто и напитки: сбитенщики угощали сбитнем, бузники наполняли чаши бузой. В балаганах показывали представления, тягались силой, забавлялись фокусами. Шумно было на качелях и каруселях. Устраивали рысистые состязания, пели:
О русской масленице в народе сохранилось много поговорок. Среди них и такие: «Не все коту масленица!»; «Масленица семь дней гуляет»; «Милости просим к нам об масленице со своим добром, с честным животом»; «Выпили вино об масленице, а с похмелья ломало после радуницы».
У древних славян март назывался по-разному: «сухый», «сухий» — у украинцев, «бржезень», «марзец» — у поляков, «березозол» — у чехов и словаков, «позимский» — у сербов, «сушец», «третник», «трегурчак» — у венгров и хорватов. В Древней Руси март называли «протальник» и считали первым месяцем в году. Этот счет изменился только во времена великого князя Василия Дмитриевича, в начале XV в. Когда начали считать с сентября, март уже был седьмым. С 1700 г. март — третий месяц года.
О марте народная молва говорила так: «Март — позимье сшибает рог зиме»; «Раненько март веснянку затягивает — ненадежное тепло»; «С марта пролетье, весна начинается» (пролетье — теплый сезон); «Февраль силен метелью, а март капелью»; «Мартушка крутит вертушку» и т. п.
Все собирает народная мудрость. Послушаешь пословицы, как поэму прочитаешь. Неторопливо развивает в марте свое шествие весна. Кругом еще снега. Днем пригреет, дороги подтаят, а ночью опять подморозит, хрустят дороги сухой корочкой льда. Солнце с каждым днем выше, светит все дольше.
1 марта (14 марта по н. ст.) — Евдокия (Евдокея). В тот день гадали об урожае на снегу. Евдокея-Плющиха. Вокруг нее было особенно много примет и присловий. В Юлианском календаре Евдокия была именно 1 марта, она открывала весну. «Пришли Евдокеи — мужику затеи: соху чинить, борону точить»; «Авдотья-весновка — весну снаряжает»; «Евдокия красна и весна красна»; «С Евдокии-Плющихи — первые оттепели».
День Евдокеи был летоуказателем: какова Евдокея, таково и лето. «На Евдокею погоже — все лето пригоже». Крестьянин, думая о погоде, прикидывал о будущем урожае: «На Евдокеи снег — урожай, теплый ветер — мокрое лето, ветер от Москвы — холодное лето». Особенно волновало крестьянина, долго ли до зеленой травы, ведь кормов все меньше и меньше, а скот сохранить надо. И крестьянин замечал: «У Евдокеи — вода, у Егорья[204] — трава»; «Коли курочка в Евдокеи напьется, то и овечка у Егорья наестся»; «На Евдокею холодно — скот кормить лишние две недели».
У крестьян был обычай зазывать или, как говорили, гукать весну. Сельские ребятишки залезали на крыши амбаров, а кто постарше — собирались на пригорке и, у кого как хватало умения, распевали веснянки.
Сначала пели вместе:
Потом одни припевали:
А другие вторили:
Образ весны, приезжающей на сошке, очень близок крестьянскому представлению о теплом времени, о поре земледельческой.
Хоры, распевавшие веснянки, перекликались от деревни к деревне, от села к селу. На Руси излюбленное место сбора — на реках, возле проруби. Запевали пораньше, пока солнце не встанет. На весну возлагались самые большие надежды земледельца — надежда на полновесный урожай. Вот почему при заклинании весны были такие слова:
За Евдокией следовал Федот. Про него говорили: «На Федота занос — долго травы не будет».
4 (17) марта — Герасим-грачевник. Еще только задымились, освободившись от снега проталинки, а уж грачи тут как тут. «Грач на горе — весна на дворе»; «Грач зиму расклевал — Герасим-грачевник грачей пригнал»; «Увидал грача — весну встречай».
9 (22) марта — Сороки. По народным поверьям, с этого дня начинаются утренники (утренние морозы) и продолжаются ровно сорок дней. Если утренники будут продолжаться постоянно, тогда лето будет теплое. «На Сороки — сорок утренников»; «Во что Сороки, во то и Петровки (Петров день)»; «На Сороки прилетает кулик из-за моря, приносит воду из неволья». На Сороки жаворонки прилетают, и день равен ночи (весеннее равноденствие).
В этот день во многих славянских странах выпекали из теста жаворонков. Стряпухи золотили птичку сусальным золотом, омазывали медом, посылали родным да знакомым гостинцы. Давали жаворонков детям, ласково приговаривали: «Жаворонки прилетели, на головку детям сели». Деревенская детвора взбегала на сугробы, привязывала жаворонков к шесту, раскачивала его и зазывала: «Жаворонки, жаворонки, прилетите к нам, принесите весну-красну. Зима надоела — весь хлеб поела». Затем выпеченных жаворонков крошили и раскидывали по сторонам. Тогда кое-где и вправду можно было услышать звон полевого жаворонка. Журчит, переливается, поет…
На Сороки звучали с новой силой хороводные «сборные» песни. Их назначение — приглашать в хоровод. Ведь посиделки кончились на масленицу, и теперь хороводные песни способствуют веселью и встречам. Обычно собирались на горках — там и суше, и виднее. Такие горки чаще всего назывались «Красными», значит, веселыми и любимыми. Весенние обрядовые танцы на «Красных горках» особенно торжественны. Танцующие наряжены в самое лучшее платье. Молодые красуются юностью, старые вспоминают былые дни. Ну вот, кажется, кружок собрался, можно начинать хороводное действо.
Хороводная песня задушевно расскажет о том, как умеет веселиться молодая девушка, молодица, пожилая женщина. Парни то водят хоровод вместе с девушками, а то подыгрывают им на дудках, на рожках, забавляют шутками. И хотя народная мудрость подсказывает выбирать жену не в хороводе, а в огороде, все же чаще пары определялись на людях, при веселье.
Во втором зачине весенних обрядов нет конца песням, пляскам, играм. Слетают с уст песни шуточные, игровые, любовные… А по дорогам уже текут ручейки, снег осел, зачернелся. Вопреки козням зимы «на Русь сорок пичуг пробираются». Народ определил, какие новости предсказывает их прилет: «Жаворонок является к теплу, зяблик — к стуже»; «Журавль прилетел — тепло принес»; «Журавли тянут на север — к теплу, тянут обратно — к холоду»; «Чайка прилетела — скоро лето придет».
12 (25) марта. Крестьяне замечают: если утром появился туман, то в этот год будет большой урожай на лен и коноплю. А чтобы примета их сбывалась, они бросают по двору несколько конопляных и льняных семян птицам на угощенье. Рачительные хозяева особенно заботятся о лошадях. По поверьям, если в этот день заболеет лошадь, то она не годится для летней работы.
17 (30) марта — Алексей Божий человек. Повсюду появляются большие ручьи. «Алексей — с гор потоки»; «Алексей! Из каждого сугроба кувшин пролей!»; «На Алексея выверни оглобли из саней»; «Каковы на теплого Алексея-солногрея ручьи с гор, такова и пойма» (вешние, полые воды).
19 марта — по новому стилю 1 апреля.[205]
Апрель, как и март, некоторые славяне называли «березозол»; украинцы и поляки — «кветень», «цветень»; чехи и словаки — «дубень»; сербы — «налетний», «ячман»; венды (венеды) — «чтерник» (четвертый), «малтравень»; хорваты — «травень». На севере было название «снегогон». Древнерусское название апреля «березозол» означало «зол для берез», потому что в эту пору, заготавливая сладкий березовый сок, наносили березкам глубокие раны.
Самая общая характеристика месяца заключена в примете: «Ни холоднее марта, ни теплее мая апрель не бывает». Апрель водою славен: талая вода, живая вода клокочет, поблескивает на солнце, сбегая в лощины, овраги. Половодье. Апрель — вешние воды. «Где в апреле река, там в июле лужица»; «Февраль богат снегом, апрель — водой»; «Апрель всех напоит»; «Апрельские ручьи землю будят».
Лев (Старая Загора, Болгария)
По народным поверьям, апрельская вода — на пользу, она понадобится растению еще до летней суши, в майскую пору. «Апрель с водою, май с травою»; «Мокрый апрель — хорошая пашня».
Народные представления об апрельских днях отразились в численнике. Открывают апрель «Дарьи — грязные полубницы, Дарьи — обгадь проруби». Вокруг обтаявших прорубей зачернел навоз, заваленный снегом. С этого дня белили холсты: вытканное суровое полотно стелили на снег. От промораживания и снеговой влаги оно умягчалось, становилось носким и белее цветом. Длинные тонкие холстины назывались «кросны». «Стели кросна по заморозкам», — советовали пряхи.
2 апреля (20 марта) — Тит-ледолом. На реках начинает ломаться лед.
3 апреля (21 марта) — Никита-водопой.
4 апреля (22 марта) — Василий-солнечник, Василий-парник, Василий-капельник. С крыш капели капают, в полдень веселые сосульки роняют в снег слезы горючие. Крестьяне выходят смотреть, есть ли вокруг солнца красные круги. Если есть, значит, будет плодородие.
7 апреля (25 марта) — Благовещенье.
Весна зиму поборола. Начинается третья встреча весны. Зимний путь рушится за неделю до Благовещенья. Народные приметы: «Коли на Благовещенье снег на крышах лежит, то лежать ему до Егория (6 мая по н. ст.) в поле»; «С Благовещенья осталось сорок морозов (сорок утренников)»; «Коли ночь на Благовещенье теплая, то весна будет дружная»; «На Благовещенье дождь — уродится рожь».
На Руси исстари повелось в этот день отпускать птиц на волю. В старой Москве такой обряд совершался у Охотного ряда. Поутру горожане отправлялись к ловцам закупать птиц, а потом выпускали их в сияющее небо. Только темная ночь прекращала веселые сборища.
Во многих селениях оставалось верование в очищающую силу огня. В ночь под Благовещенье крестьяне сжигали свои соломенные постели, прыгали через огонь, окуривали платья. Считалось, что это спасает от сглаза и порчи. Пожилые женщины пережигали в печи соль, которая, по их мнению, оказывает чудеса при разных болезнях. Из хлебного теста пекли с солью «бляшки» — небольшие булки, предназначенные для лечения скота.
Славяне верили, что если на Благовещенье день выдастся красный, то год будет «пожарный» (засушливый). Если пойдет дождик, то год будет грибной, а рыболовы надеялись на удачный лов рыбы. Была еще странная примета о птицах, свивавших гнезда на Благовещенье, будто они за это теряют силу в крыльях и в наказание осуждаются ходить по земле, а не летать в поднебесье. «Птичка гнездышко не вьет, девица косы не плетет» — это о Благовещенье. А еще говорили: «На Благовещенье и ворон гнезда не свивает».
8 апреля (26 марта). В Тульской губернии была старинная примета, будто в этот день солнце встречается с месяцем, а встречи бывают добрые и худые. Добрая встреча обозначается солнцем, ясным днем. Если день солнечный, значит, лето будет хорошее. Туманный, пасмурный день был плохим предзнаменованием на лето.
По народным поверьям, солнце и месяц с первого мороза расходятся в дальние стороны: один — на восток, другой — на запад. И с той поры не встречаются они до самой весны. Солнце не знает, не ведает, где живет месяц и что делает, а месяц не более того о солнце знает. Когда же они весною повстречаются, то долго рассказывают о своем житье-бытье: где побывали, что ведали, что поделывали. Часто случается, что месяц с солнцем на этой встрече доходят до ссоры, а это всегда кончается землетрясением.
9 апреля (27 марта) — день Матрены-настовицы. Срок прилета настовиц-чибисов. «Чибис прилетел — на хвосте воду принес». Слыла Матрена также «полурепницей»: огородники отбирали половину репы на семена.
12 апреля (30 марта) — Иоанн Лествичник. В этот день пекут из теста «лестницы» для восхождения на небо в будущей жизни. На Иоанна Лествичника домовой бесится (до полуночи, пока не запоет петух).
14 (1) апреля — Марьин день. «Марья, зажги снега, заиграй овражки»; «Марья половодье начинает»; «Марья — пустые щи» (запасы капусты выходят). По приметам охотников, в этот день лисицы переселяются из старых гнезд (нор) в новые и в первые дни бывают слепы и глухи, а пробуждаются после того, как вороны начинают клевать их. В тот же день ворон купает своих птенцов и отпускает их «в отдел» — на отдельное семейное житье.
На апрель приходится Радуницкая неделя. Начинается она с Фомина воскресенья (12 апреля по ст. ст., 25 апреля по н. ст.). Первый день недели в некоторых местах России называли «Красная горка», понедельник — «радуница», вторник — «Навий день», или «Усопшие Радаваницы». Украинцы Фомин понедельник называли «могилками», «гробками», «проводами», в Киеве — «бабским праздником». Болгары справляли свою Радуницу на могилах родителей, пировали с родными, катали на могилах красные яйца. С кладбищ отправлялись в праздничных платьях разыгрывать «Красную горку» в хороводах. На «Красную горку» начинали играть в горелки, сеять просо, плести плетень. На Украине дети ходили по домам и славили «ярь», «зеленачку». Девушки гуляли по улицам и пели веснянки.
Молодежь на Руси очень любила играть в горелки. Горельщик становился впереди пар, затем все разбегались, и он пускался догонять пары, чтобы разъединить их. Кого первым догонит и разъединит, тому и «гореть» на очереди. Полагают, что в давние времена эта игра обставлялась огнями — отсюда и «горелки».
Под вечер раздавался голос гармошки-тальянки. «Хороводу, хороводу место!» Все больше подходит народу, хороводница запевает:
Играющие расходятся на две стороны, одна против другой. Хороводница стоит впереди. «Нам надобно девицу, ой, Дид-Ладо, девицу!» Слов в песне много, и поют ее до тех пор, пока все девушки с одной стороны не перейдут на другую. Ладу вспоминают тут неспроста: ведь она — покровительница свадеб, супружеской жизни. После игры «А мы просо сеяли» начинается другая — «Перевейся, ярый хмель» и третья «Сидит дрема под окошком». Вокруг дремы сонливой, ленивой все ходят и поют: «Перестань, дрема, дремать, пора дремушке вставать».
А еще в старину любили разыгрывать «сходбище»: на середину круга становились парень и девушка, а играющие, взявшись за руки, пели: «Как из улицы идет молодец, из другой идет красна девица…» В игре «плетень» молодцы и девицы вставали попарно и, сомкнувшись наподобие плетня, вытягивались в линию. Хороводница запевала: «Заплетися, плетень, заплетися! Ты завейся, труба золотая!» Плетень сначала заплетался, а под конец игры расплетался. И все звучали веснянки:
Весенние хоровые песни и веснянки звучны, торжественны, поэтичны. Они славили возвращение тепла и пробуждение природы.
18 апреля — 1 мая по новому стилю.
Май на Руси назывался «травень» или «травный»; у чехов и словаков — «кветень»; у хорватов — «розоцвет», «розняк»; у вендов — «майник», «пятник», «желтопушник», «цветничек» и т. п.
Май — торжество весны зеленой. «Майская трава и голодного кормит». В березняках новорожденная тень и легкая прохлада, на влажных лугах золотится купальница. Но как ни погож май, бывают еще и холода. Ненадежно майское тепло: «Май обманет, в лес уйдет». И люди просят: «Май — коню сена дай, а сам на печь полезай».
О мае народ говорил: «Май леса наряжает, лето в гости ожидает»; «Майская травка голодного кормит»; «Одна майская роса коням лучше овса»; «Март сухой да мокрый май — будет каша да каравай»; «Май холодный — год хлебородный».
1 мая некоторые крестьяне выходили к колодцам, чтобы смочить семена в надежде на будущий урожай, бросали медные деньги на дно колодца. Другие предпочитали смачивать семена речной водой в течение трех утренних зорь, делали это скрытно, иначе урожай будет худой (боялись сглазу завистников).
6 мая (23 апреля). «Пришел Егорий — весне не уйти»; «Егорий храбрый — зиме ворог лютый»; «Егорий землю отмыкает»; «Юрий на порог весну приволок». Егорьев день — день смерти великомученика Георгия по христианскому календарю некогда считался у восточных славян праздником едва ли не больше Пасхи. До сих пор у сербов и болгар Егорьев день является самым значительным праздником в году.
В очень древних обрядовых песнях имя Георгия — Григория — Егория занимает важное место. Песни распевались некогда группой молодежи — колядовщиками, начиная со второго дня Пасхи, всю святую неделю. Это были весенние коляды, в которых высказывалось пожелание благополучия всему дому, семье, хозяину, хозяйству. Они должны были магически действовать на урожай а приплод скота. Их еще называли волочебными. В песнях после обращения-приветствия к хозяину волочебники просили его выглянуть в окно и посмотреть на чудо — на дворе появились столы:
С именем Георгия Победоносца — Егория Храброго было связано множество обрядов, легенд, произведений весеннего фольклора, образовавших так называемый Егорьевский цикл. Как обряды, так и фольклор этого цикла имели магическое значение — они должны были оберегать скот и улучшать плодородие. Развлекательный элемент в них обычно отсутствовал. Специфика цикла заключалась в том, что он объединял земледельческие, скотоводческие и брачные обряды.
Многогранен и образ самого Егория — Георгия, в котором житие христианского святого, погибшего мученической смертью 23 апреля 303 года, сплеталось с античным мифом о победителе смерти и широко распространенным среди народов Европы и Азии мифом о змееборце-победителе. На славянской почве он вобрал в себя, видимо, черты светлых благодетельных божеств.
То, что Егорий праздновали в конце апреля, позволяет предположить, что христианский праздник на Руси наложился на какой-то языческий праздник весны, связанный с пробуждением природы от зимней спячки, с победой весны над зимой. Для средней полосы России это время первой травы, первого приплода ягненка или теленка, первого молока, первой росы, первого дождя, первого сева — праздник, падающий на время, от которого зависело благополучие всего года. Егорий весенний как бы открывал период сельскохозяйственной страды, начало полевых работ (Егорием осенним, приходившимся на 30 сентября по ст. ст. или на 13 октября по н. ст., полевые работы завершались).
В егорьевских обрядах сохранялись остатки культа предков. На Егория ходили на могильники с вином и пирогами.
У славянских народов Юрия считали покровителем травы, цветов, злаков. У болгар георгиевские обряды имели преимущественно скотоводческий характер («овчарский праздник»), в то время как у сербов, хорватов, белорусов, украинцев, русских — сельскохозяйственный, животноводческий. Поскольку хороший урожай зависит от влажности почвы, а в конце апреля начинаются теплые росы, то в народе создалось представление, будто Егорий отмыкает землю и выпускает первую росу.
Отмыкающий весну Егорий является, по народному поверью, обладателем чудесных ключей, которыми он отпирает землю весной и выпускает росу. Существовала такая песня:
Роса в Юрьев день — первая, потому и считали, что она обладает чудодейственной силой. Ранним утром в Егорьев день крестьяне валялись по росе на полевых межинках, полагая: тот, кто покатается-поваляется по росе на Юрьев день, будет силен, как Юрьева роса. «На Ягорья роса, будут добры проса».
Капитель колонны собора в Чернигове
С Юрьева дня на другой начинался яровой сев («Егорий придет, соха в поле пойдет»). В это время необходим дождь, а отсюда многие обряды, связанные с заклинанием дождя.
В Донской губернии весной крестьяне посте молебна купали священника во всем облачении. В Костромской губернии раньше взрослые, позже дети закликали, заговаривали первый дождь:
У македонцев до наших дней сохранился обряд Додолы, имеющий ту же функцию заклинания дождя. Песни начинаются мольбой о дожде, и потом описывается его ниспадение. Это должно было иметь магическую силу. «Георгиевскому дождю цены нет», — говорят болгары.
Не в меньшей степени, чем покровителем полей, а у южных славян и в большей, св. Георгий является покровителем скота. С оберегом скота также связан целый ряд заговоров, обрядов, заклинаний, сводившихся к тому, чтобы уберечь скот на время выпаса от хищников и болезней.
Общим моментом Егорьевских обрядов у различных славянских народов был выгон скота в Юрьев день в поле, на «Юрьеву росу». Причем погоняли вербочкой, освященной в Лазаревскую субботу. Хозяин или пастух, ударяя каждое животное вербочкой, произносил заговор: «Егорий ты наш храбрый, ты спаси нашу скотину, в поле и за полем, в лесу и за лесом, от волка хищного, от медведя лютого, от зверя лукавого».
Заговоры, скликания на выгон скота в Юрьев день звучали так:
Если у восточных славян обряд на Георгиев день состоял главным образом из ритуального выгона скота в поле, заговоров, обходов дворов с колядовщиками, то у южных славян в центре было доение овец.
Но Юрий-Егорий был для всех без исключения народов не только охранителем полей, урожая, скота, приплода, но и защитником общего благополучия. Считалось, что от него зависело благополучие, плодородие и в семье.
В ряде губерний России молодежь «водила Юрья» — выбирала парня, обвешивала его зелеными ветвями, венками и клала на голову большой круглый пирог, убранный цветами. Шли в поле толпой и пели песни. Трижды молодежь обходила засеянные поля (озимые), потом на перекрестке путей-межей разводила круглый костер, в середину которого клали «моленник». Все садились вокруг и делили пирог. Верили: девушка, которой доставался кусок с большей начинкой, выйдет замуж.
В Сербии в Юрьев день при восходе солнца шли купаться в реку, чтобы отвратить от себя вечное зло, а женщины и девушки брали от водоворота воду и приносили ее в дом как чудодейственную. Девушки гадали на ней о своем будущем, о женихах, о счастье, о браке, дружелюбии. Отсюда обряд «Юренья» — заключения дружбы 6 мая (23 апреля) на весь год. В Юрьев день девушки и женщины особенно тщательно наряжались. Вероятно, отсюда и пошла поговорка: «Наряжается, как баба в Юрьев день».
13 мая (30 апреля) — Яков. По приметам: теплая тихая звездная ночь — к ведреному сухому лету.
На другой день — Еремей-запрягальник, «яремник». «На Еремея погоже, уборка хороша»; а о себе говорили: «Сей неделю после Егорья, да другую после Еремея».
15 (2) мая — соловьиный праздник. Борисов день. По приметам: «Соловей запел — вода на убыль пошла». Полевые работы в разгаре: «Борис и Глеб сеют хлеб». Отрастают крапива, щавель, огородная зелень. Теперь уже есть, с чем щи варить. «Подошла Мавра — зеленые щи». Мавра-молочница (16 мая по н. ст. или 3 мая по ст. ст.). Сытыми начинают приходить коровы из стада.
18 (5) мая — Арина-рассадница. Капустную рассаду высаживают на грядки.
19 мая — 1 июня по новому стилю.
Июнь поляки называли «червец»; чехи и словаки — «червен»; хорваты — «розенцвет»; венды (венеды) — «шестник», «прашник», «кресниек»; иллирийцы — «липань». Это были коренные славянские названия первого летнего месяца. В Древней Руси июнь называли «изок», что означало «кузнечик»: ведь в июне из буйно разрастающихся трав слышится веселый стрекот кузнечиков. Старинное название «червень» дано июню из-за червенцов (червяков), из которых древние славяне добывали багряную природную краску («Червленые щиты» в «Слове о полку Игореве» — это окрашенные багряной краской знамена). Название «июнь» — латинское. Римляне называли его так по имени Юноны — покровительницы семейного очага.
2 июня (20 мая) — Фалалей-огуречник. В начале июня сажают огурцы.
3 июня (21 мая) — Олены, ранние льны и поздние овсы.
7 июня (25 мая) — худые росы. Крестьяне считали, что с этого дня появляются вредные росы. Заболеет растение, думали: выпала медвяная роса. Если взрослый человек заболеет или ребенок, думали: бегал по худой росе.
11 июня (29 мая) — Федосья-колосяница, хлеб колосится.
13 июня (31 мая) — Еремей-распрягальник. С севом покончено.
Семицкая неделя бывает на седьмую неделю после Пасхи. Называли ее «русальной», а на Украине — «зеленой», «клечальной». Три последних дня называли «зелеными святками». Для каждого дня Семицкой недели были еще особые названия: вторник — «задушные поминки», четверг — «семик», суббота — «клечальный день». Семицкие ночи называли «воробьиными». На Семицкой неделе отправлялись разные обряды: «задушные поминки», «Семик», «Моргостье», «Завивание венков», «Кукушки», пели особые семицкие песни.
В народе существовало поверье, будто в Семицкую неделю покойники вспоминают о старой своей жизни, бродят без пристанища. Добрые люди из жалости приходят во вторник на их могилы побеседовать с ними и справляют по ним «задушные поминки». По их предположениям, покойники, довольные таким угощением, уже не выходят из могил.
Забытые же покойники часто встают из могил, вступают в ссоры и драки с русалками, а русалки за все обиды мстят живым. Так же думали об удавленниках и утопленниках. Крестьяне выходили на их могилы, оставляя на них разбитые яйца и блины с уверенностью, что их приношения будут съедены покойниками.
Семик справляли в четверг. Это был один из наиболее почитавшихся в народе праздников. Раньше в тех местах, где Перун считался не только держателем гроз и молний, но и обладателем животворных сил — одевал леса листьями, а луга муравою, Семик посвящали Перуну. Особая честь на Семик воздавалась березе. У древних славян она считалась деревом, олицетворявшим богиню Ладу.
С утра в семицкий четверг по селам и городам молодежь носила разукрашенные лентами зеленые березовые ветки. Затем девушки шли в лес плести венки из цветов. Пели песни:
У корня березу обвязывали шелковым поясом, на ветки, перевитые лентами, вешали венки. Усевшись в кружок, поодаль от березки, девушки принимались распевать:
После того как наиграются, напоются, девушки возвращались в село. Сначала заходили в один из домов, где заранее готовился вкусный обед. А после отправлялись на луг, где проходил смотр невест. Там степенно, с напевами шли они мимо односельчан, среди которых стояли женихи. Какая приглянется, к той осенью женихов засылали.
На Семик одной из забав было также «гонять русалок». По поверьям, русалки в этот день особенно коварны: выходят ночью из омутов, хохочут в лесу, раскачиваясь на ветвях, могут защекотать тех, кто им поддастся. Играли в горелки, весело бегая друг за другом.
Завершающим днем семицких гуляний была Троица. Разнаряженную березу срубали, обносили ее вокруг деревни, потом втыкали на улице и начинали водить вокруг нее хороводы.
В продолжение Всесвятской недели отправлялись разные обряды и увеселения. В одних местах были «Похороны Костромы», в других — «гульбище Ярилы», развивание троицких венков, проводы весны и народные гулянья.
Народное игрище Ярило различалось в разных местах обрядами и временем их отправления. Где-то оно было похоже на погребение Костромы, в других имело иное олицетворение. В одних местах оно начиналось с пятницы Всесвятской недели, в других — в воскресенье после Петрова дня. Имя Ярилы сохранилось в названиях этих мест: в Костроме есть Ярилово поле, под Кинешмой была Ярилина роща, урочище Яриловичи…
Костромское игрище чаще всего справляли в воскресенье Всесвятской недели. Ритуал «Похороны Костромы» был призван обеспечить плодородие. Как правило, при ритуальных похоронах Кострому воплощало соломенное чучело женщины или мужчины. Чучело хоронили или сжигали, иногда разрывали на части с обрядовыми оплакиванием и смехом.
Название «Кострома» связывают со словами «костерь», «костра» и другими, обозначавшими кору деревьев (по-чешски «костроун» — шутливое название скелета).
В Пензенской и Симбирской губерниях в назначенное время собирались девицы в простых платьях, выбирали из своей среды одну и называли ее Костромой. Отделившись от своих подруг, Кострома стояла с потупленным взором. Другие девицы подходили к ней с поклонами, клали ее на доску и с песнями несли на реку. На берегу пробуждали Кострому и поднимали за руки. После чего начиналось купание. Девицы купают друг дружку. Старшая из них сгибает из лубка лукошко и бьет в него как в барабан. Девицы выходят из воды и отправляются домой. В новых праздничных платьях выходят на улицу и заканчивают день в хороводах и играх.
В Муромском уезде похороны Костромы отправляли молодцы и девицы. Собравшись в назначенное место, они делали из соломы чучело. В одних местах одевали его в какое-нибудь платье, в других — только перевязывали веревками. Чучело называли Костромой. Все становились перед ним с почтительным видом. Старшие брали Кострому на руки и относили к реке. Здесь все сопровождавшие разделялись на две «стороны». Одна, сохранявшая чучело, становилась в кружок, девицы и юноши кланялись Костроме. Другая внезапно нападала на первую, чтобы похитить чучело. Начиналась борьба. Как только захватывали чучело, так тотчас срывали с него платье, перевязи, топтали солому ногами и бросали в воду со смехом. Первая сторона «в отчаянии» оплакивала Кострому. После этого обе стороны объединялись и с веселыми песнями возвращались в селения. По некоторым описаниям, в обряде погребения Костромы вспоминали Перуна, утопленного в Днепре.
В Воронеже для празднества избирали человека, одевали в разноцветный кафтан, украшали лентами, колокольчиками, на голову надевали раскрашенный бумажный колпак с ленточками и кисточками, лицо сурмили красками, на руки привязывали «позвонки» (колокольчики). В таком наряде он назывался Ярилой, ходил по площади, плясал и пел песни, вокруг него толпился народ всех возрастов. Одни пели, другие плясали, третьи бились на кулачки.
Обряд развивания венков: молодые женщины, девушки и холостые ребята выходили на реку или на родник со своими венками. Там разыгрывали хороводы с венками на голове, а потом бросали венки в реку. Молодцы бросались в воду и доставали венки возлюбленных. Девицы и женщины за пойманный венок одаривали их поцелуями. Молодец после поцелуя надевал венок на свою голову и назывался для женщины кумом, а для девушки — красным молодцем. В этих венках пели плясовые песни, а после с кумушками и девушками плясали. Закончив пляски, обменивались венками. Женщины тут же развивали свои венки, а девушки возвращались с ними домой и хранили их до будущей радости, до свадьбы.
Существовал еще очень интересный обряд — «Крещение кукушки». Суть этого, в основе несомненно языческого, обряда связана с обновлением жизненных сил природы: после зимнего умирания — возрождение и торжество солнечного тепла. Другая сторона действа — повлиять на творческие силы природы, вызвать обильный урожай.
По представлениям древних славян, в кукушку обращалась богиня Жива. Происходило это так.
Под Вознесенье (христианский праздник) деревенские девушки и молодицы втайне от мужчин собирались в просторную избу шить наряд для кукушки — рубашку, сарафан, платок. Праздничным утром разодетые участники действа отправлялись в лес. Там, среди зеленого приволья, они искали траву «кукушкины слезки». Вырвав с корнем парное количество стебельков или одну траву с раздвоенным корнем, обвивали их лентами, а затем обряжали в принесенные наряды. По преданиям, когда-то так одевали настоящую кукушку.
Ее наряжали в белую рубашку, а сарафан и платок полагались темные, так как птица эта слыла «вдовой». Поскольку же добыть вещую птицу нелегко, то приходилось утешаться «кукушкиными слезками». Траву украшали наряднее. Когда ряженье заканчивалось, девушки наклоняли ветки берез или орешника, свивали их в колыбельку, набрасывали туда платок и на него клали свою «кукушку», обвешанную крестиками.
Наступало время кумовства. Присутствующие юноши и девушки разбивались на пары, поочередно становились друг против друга над связанными ветками, приподнимали платок «с кукушкой», целовали свою избранницу до трех раз, каждый раз меняясь местами. Кумы обменивались платками и кольцами или нательными крестами. Покумившиеся крестьянки считались родными не меньше, как на год, а то и на всю жизнь.
Такое духовное родство, побратимство, посестринство восходит к очень отдаленным временам, когда люди верили, что, обмениваясь личными вещами, они вступали в родственный союз. Каждая вещь, в представлении древних, носит частицу своего владельца.
К вечеру «кукушку» «хоронили»: отрывали в заветном углу леса ямку, прихорашивали ее новыми лоскутами и лентами, клали туда «кукушку» и засыпали землей. Дней через десять крестьянки собирались в лес «воскресать кукушку». Чучело из земли вынимали, усаживали на ветки, напевая:
Слово «весна» здесь употреблялось в значении «тепло». В стародавние времена вообще год, как уже говорилось, делили на зиму и весну, других сезонов не выделяли, и весна продолжалась до самых холодов. Под напев этой обрядовой песни кумы одаривали друг друга орехами, бусами, обменивались платками. Затем устраивалось пиршество, на которое приглашали мужчин. Хороводы водили далеко за полночь. Общее веселье должно было способствовать зарождению доброго урожая.
После обряда в одних местах «кукушку» оставляли на ветвях, в других — несли в деревню. Молодые женщины по ее корням пытались дознаться, кто у них будет — мальчик или девочка: корень длинный предвещал мальчика, круглый — девочку. Травка хранилась в доме для счастья и на случай размолвки между супругами.
21 (8) июня — Стратилат, он «грозами богат». Считался астрономическим рубежом весны и лета.
22 (9) июня — Кирилл: «На Кириллу земля солнышку отдает всю силу».
24 (11) июня. Народное празднество, устраивавшееся на Руси в Купальскую ночь, известно во всем славянском мире. Отличительные обряды празднества — зажженные костры, песни, игры, перепрыгивание через огонь и крапивные кусты, купание ночью в росе, а днем в реках, пляски вокруг дерева, которое потом бросали в воду, зарывали в землю травы. У славян существовало поверье о полете ведьм на Лысую гору.[206]
Имя «Купала» на санскрите означает «блистать», откуда «купавый» значит «белый»; в словах «кипеть», «купать» как бы соединялись огонь и вода. Купала — праздник света и огня, всемирное торжество стихии и небесных светил. Человек, сливаясь с природой, крепнет ее могучей силой и перерождается в ее таинственной плодотворной жизни.
Купала и Купальские огни больше известны в России, на Украине, в Белоруссии.
Купальский огонь добывается трением дерева и называется «живой огонь», он же — «лесной», «лекарственный».
Плита с изображением льва (Старая Загора, Болгария. X–XI вв.)
В Тульской губернии вечером 23 (10) июня крестьяне выходили в поле в чистых белых рубашках и складывали костры из хвороста. Старики садились в кружок и начинали трением старых сухих деревьев добывать огонь. Все стояли в течение этой процедуры в молчании. Едва показывался огонь, все оживало, начинались песни, веселье. Зажигали костры. Молодые пели и плясали, старушки, матери сжигали сорочки, снятые с больных детей. Считалось, что таким образом можно прекратить болезни, а перепрыгивание через огонь избавляло от сглаза и наговора.
Купанье в утренней росе очищало тело и избавляло от болезней. Пели Купальские песни, содержание которых восходит к древним языческим временам.
Прыгали через костер с самодельной куклой Ладой. По прыжку судили об удаче в супружестве. Потом водили хороводы до самой зари, а куклу сжигали или топили в реке.
Еще собирали траву «Купальницу». Называли ее и «кошечьей дрёмой», некоторые так называли цветок лютик. Этой траве приписывали разные целебные действия. В Вологодской губернии собирали утром траву-купальницу, когда она бывает еще в росе, и сохраняли в банках — для лечения. В селах взрослые вязали из нее веники и парились ими в банях, дети плели венки и надевали их на голову во время игр. На Руси исстари повелось париться в этот день утренней порой в банях, а днем купаться в реках и прудах. Старики парились «лютыми кореньями», чтобы помолодеть, исцелиться от хворей. После бани садились за стол, ели обетную кашу. Больных стариков и старух выносили в баню на жгучей крапиве и напаривали целебными травами. Купанье в реках начиналось с полудня и продолжалось до вечера. Между купаньями устраивали игры, пели песни.
Обетную кашу варили из ячменя, который толкли в ступе. Эта процедура тоже сопровождалась песнями и веселыми играми. Крупу для каши оставляли от первого рушения. Зажиточные семьи варили кашу для бедняков, что считалось их непременной обязанностью.
На Иванов день зарывали травы. Поверье о цветке папоротника, цветущего огненным цветком, было повсеместным. Знахарки отыскивали «разрыв-траву». Народ собирал, помимо купальницы, медвежье ушко, богатеньку. Последнюю вешали на стену на имя каждого человека. Чей цвет завянет, тот в течение года либо умрет, либо заболеет. В муравьиных кочках собирали целебное масло. В садах, под корнем чернобыльника, отыскивали земляной уголь, исцеляющий черную немочь и падучую болезнь.
25 (12) июня — Петров день. Об этом дне было сложено много поговорок: «На Петров день и солнышко играет»; «С Петрова дня красное лето, зеленый покос»; «С Петрова дня и зорница зорит хлеб»; «Петр и Павел два часа прибавил»; «Не хвались, баба, что зелен луг, а смотри, каков Петров день».
На Петров день ходили караулить солнце, как оно будет играть на небе при восходе. Крестьяне самых разных возрастов собирались на пригорки, раскладывали костры в ожидании солнца и проводили всю ночь в песнях и играх. Молодые пели «Ой, Ладо!».
29 (16) июня. В народном календаре — Тихон. На Тихона певчие птицы затихают. У земли за год самый тихий ход. На Тихона вези навоз на пар; «Кто много назему в поле кладет, тот всегда верной прибыли ждет».
30 (17) июня — Проводы весны.
Собираясь на сенокос, крестьяне одевали лучшее платье и веселились весь вечер. Это и называлось проводами весны. В Саратовской губернии делали соломенную куклу, наряжали ее в кумачовый сарафан, на голову надевали кокошник с цветами, на шею вешали ожерелье. Куклу носили по селу с песнями, потом ее раздевали и бросали в реку. Собственно, это было продолжением купальского обряда.
В Тульской губернии последнее заклинание весны происходило на закате солнца — поселяне выходили на пригорки, водили хороводы, пели песни: «Весна, весна, ты когда прошла, когда проехала?..» Потом садились в кружки, обменивались яйцами, окрашенными в желтую краску, угощались.
Предки славян называли июль «червень», позже украинцы, поляки — «липец», чехи и словаки — «червень», «сечены», венды — «седмик», «серпан», русские — «страдник», в Тульской губернии его называли «сенозорник».
Об этом времени года сложены пословицы: «В июле на дворе пусто, да в поле густо»; «Не топор кормит мужика, а июльская работа»; «Сбил сенозорник у мужика мужицкую спесь, что некогда и на печь лечь»; «Плясала бы баба, плясала, да макушка лета настала»; «Всем лето пригоже, да макушка тяжела».
17 (4) июля в степных местах на Руси замечали, что к этому дню озимый хлеб вполне налился. Поселяне говорили: «Озимы в наливах дошли»; «Батюшка овес до половины урос»; «Овес в кафтане, а на грече и рубахи нет»; «Озимы в наливах, а греча на всходе».
18 (5) июля в Подмосковье вечером выходили смотреть на «играние» месяца. Если месяц при всходе виден, то кажется, будто он перебегает с места на место, изменяет свой цвет и прячется за облака. Люди думали, что в этот день у месяца свой праздник, а коли «месяц играет — хороший урожай обещает».
25 (12) июля — Прокл. «На Прокла от росы промокло»; «Роса мочит по зорям»; «Роса да туман живут по утрам».
29 (16) июля — жатва. В средней полосе России начинали жать рожь. Первый сноп назывался именинным. Его встречали как дорогого гостя. С него начинали молотьбу, соломой кормили больной скот, а зерна ржи считались целебными для людей и птиц. Начав жатву, оставляли на поляне несжатую полоску хлеба — «Волосу на бородку». Замолкают птицы. Лето перешагивает свой знойный возраст.
1 августа — по старому стилю 19 июля.
Август в народе получил много названий: «жнивень», «серпень» — от разгара жатвы; «зарев» — от холодных и ярких зорь. В Сербии август — «женчь», «жнейска», «прашник», в Белоруссии — «ленораст», потому что в августе расстилали лен на росные луга. Люди давно заметили: пропитанная влагой соломка легче отдает волокно. Из такого льна ткань получалась светлее, мягче, крепче. Об августе говорили: «Батюшка август крушит, да поле тешит»; «Овсы да льны в августе смотри».
1 августа (19 июля) — «мокриды». Существовали приметы: «Смотри осень по мокридам»: хороший день предвещал сухую осень, а дождливый — сырую.
2 августа (20 июля) — Илья. Пословицы гласили: «На Илью до обеда лето, а после обеда — осень»; «До Ильина дня под кустом сушит, а после Ильина на кусте сохнет»; «Илья-Пророк два часа уволок»; «Ильинская соломка — деревенская перинка»; «Новый хлеб — на Ильин день»; «До Ильина дня мужик купается, а после Ильина с рекой прощается».
По народным наблюдениям, с Ильина дня начиналась осень, появлялись холодные утренники. Отсюда пошла поговорка: «На Ильин день и камень прозябает». Теперь охотники могут выезжать в поле травить волков. У них была своя примета: если зверя затравят, то весь год счастливы будут. Крестьяне считали, что волки выходят из своих нор после покосов, а до тех пор будто никто не может открыть волчьих выходов.
Существовало поверье, что в этот день звери и гады выбираются из своих нор и бродят по лесам и лугам, что скотину, выпущенную на луг, непременно растерзают звери или ужалит змея. На Ильин день «нечистые духи» вселяются в зверей и гадов, чтобы мстить домашнему скоту и людям, и только одному грому под силу разогнать этих врагов.
Несмотря на все предполагаемые опасности, знахари отваживались собирать в этот день змей и вытаивать из них сало на свечи. Крестьяне верили, что в руках знахаря змеиные свечи производят непостижимые чудеса. В Тульской губернии крестьяне отыскивали старые дубы, из-под которых били ключи. Сдирали с дубов кору, вымачивали ее в ключах, а потом привешивали себе как ладанки, чтобы зубы не болели.
4 августа (22 июля) — Марья. По наблюдениям крестьян Тульской губернии, обильная роса уничтожает белизну льна и укорачивает рост. Оттого и родилась поговорка: «Коль на день святой Марьи росы, то льны будут серы и косы».
6 августа (24 июля) на Руси и на Украине называли «паликопны», потому что он был известен сильными грозами, которые спаливали копны в поле.
9 августа (27 июля) — Николай-Кочанский. Вилки и кочаны завиваются.
Пантелеймон-целитель. В этот день ходят за целительными травами и кореньями к заповедным лощинам, полянам, болотным урочищам.
12 августа (30 июля) — Сил. «Озимая рожь, посеянная на Сила, родится сильной».
14 (1) августа — первый Спас[207] — проводы лета. Улетают ласточки: «Ласточка весну начинает, осень накликает»; «У Спаса всего в запасе — и дождь, и вёдро, и серпоугодье».
15 (2 августа) — Степан-сеновал. Крестьяне косят траву на сено.
На другой день — Антоны-вихревеи, затем Авдотьи-сеногнойки.
19 (6) августа — второй Спас. Время срывать спелые яблоки. Спасовка-лакомка.
Через день — Мироны-ветрогоны.
23 (10) августа — Лаврентий. Крестьяне гадали, смотрели в воду: коли спокойная, не волнуется, значит, осень обещает быть тихой и зима без злых метелей.
27 (14) августа — Михеев день. «На Михея дуют ветры-тиховеи — к хорошей осени»; «Михей с бурей — к ненастному сентябрю»; «Михеев день с бурей, ветром, с бабьим летом перекликается».
28 (15) августа — Дожинки (Оспожинки) — праздник окончания жатвы. Называли его еще Успенье.
Крестьяне устраивали в складчину угощение, варили пиво, забивали барана, пекли пироги, созывали родных и соседей. Крестьянки выходили в поле, обвязывали последней соломой серпы, катались по жнитве, приговаривая: «Жнивка, жнивка! Отдай мою силку на пест, на колотило, да на молотило, да на криво веретено». После этого наряжали последний сноп (именинный) в сарафан да кокошник и с песнями несли на гостиный двор. Там их встречали и угощали вином и обедом.
На Украине со сжатием последнего снопа сплетали с песнями венок и одевали его на голову почетной девице, после чего отправлялись на боярский двор ударить челом своему боярину. Девица на дворе вручала боярину венок, а боярин, принимая его, целовал девицу и угощал поселян.
С 28 (15) августа — в селах Руси начиналось «бабье лето» и продолжалось до 11 сентября (29 августа).
Перед «бабьим летом» крестьяне обычно заканчивали посев озимых хлебов, иногда сев продлевался еще на три дня — все зависело от погоды и скорости уборки. Женщины провожали мужей на посевную хлебом-солью, на телегу клали три снопа, а на них — семенную рожь в мешках. На поле засевальщиков встречали ребята с гречневой кашей. После того как мужчины отсеются, пирог и кашу съедали всей семьей. Досевки праздновались в складчину. В городах и селах с этого дня начинались великоденские гулянья с хороводами.
К этому дню заканчивали сев, но нередко оставались такие, кто не очень поспешал с работой, сеял с ленцой. О таких говорили: «С Фролова дня засевают ретивые, а с Семена — ленивые». Крестьяне праздновали окончание сева со своими лошадьми: купали их в реке и в благодарность за помощь в нелегком крестьянском труде заплетали в гривы ленточки. Отсеявшись, начинали «помочи» — работы всем миром в пользу вдов и сирот: косили им сено, удобряли поля, рубили дрова, молотили снопы.
И. П. Сахаров приводит народное сказание об августовских чудесах, существовавшее в Рязанской губернии, в селениях, расположенных на берегах рек Вожи и Быстрицы.
Живет на Прекольских болотах чудо чудное, диво дивное. Там, на болоте Ермаковом, слышатся свист и пение. Кто свистит, кто поет — никто не ведает.
Из могилки на болоте выбегает белая лошадь, обегает все могилки, прислушивается к земле, раскапывает землю копытами и жалобно плачет над покойниками. Зачем она бегает, что слушает, о чем плачет — об этом никто не знает.
Ночью на болоте появляются огни и перебегают от могилки к могилке. А огни те не такие, как в городах бывают на свечах, а как в деревнях на лучине. Они горят по-своему, светят иначе. Как загорят, так каждую могилку видно, а как засветят, видно, что на дне болота лежит, да уж так видно, как в избе лавку.
Пытались добрые люди поймать белого коня, но не тут-то было — конь никому в руки не дается. От свисту и от песен, что с болота несутся, люди глохнут, а про огонь и говорить нечего. Вестимо дело. Кто огонь поймает?
Поселяне говорят, что здесь когда-то давно-давно было побоище: сражались русские князья с татарами, бились не на живот, а на смерть. Татары уже начали одолевать князей, как ни отсюдова, ни оттудова выезжает на белом коне неведомый богатырь со своими сотнями. Бьет и колет татар направо и налево и добил их чуть не всех. Но тут подоспел окаянный Батый: он убил богатыря, а его белого коня загнал в болото. С тех пор белый конь ищет своего богатыря, а его сотня удалая поет и свищет — авось откликнется удалой богатырь…
29 (16) августа — третий Спас — ореховый. К этому дню поспевают орехи. Ласточки отлетают в три раза, в три Спаса.
1 сентября — 19 августа по старому стилю. Древнерусские названия сентября — «руен», «руин» связывались с желтым цветом осени, «ревун» — с дождями, непогодой, «рюи» — с гоном, ревом оленей, «хмурень» — с угасанием солнечного света и ранним наступлением сумерек.
Сентябрь начинался днем Стратилата — тепляка, про который на Руси говорили: «Батюшка юг пустил ветер на овес»; «Тепляк держится, ушедшему лету вслед кланяется».
8 сентября (26 августа), в Наталью-овсяницу косят овес. В первый день покоса крестьяне, скосивши немного овса, вяжут сноп и несут его с песнями на боярский двор или в свои избы. Сноп ставят в большой кут под образа. Хозяин со своими работниками садится за стол. Хозяйка начинает угощать их деженем — толокном, замешанным на кислом молоке или воде с медом, потом — овсяными блинами. Гости, вставая из-за стола, благодарят хозяев за сладкий дежен, за сытые блины.
11 сентября (29 августа) — Иван полетный, полетовщик: «Иван постный пришел, лето красное увел»; «Иван Предтеча гонит птицу далече». Так мирно соединялись христианские и языческие названия (по церковным святцам, 11 сентября — день усекновения головы Иоанна Предтечи).
13 сентября (31 августа) — улетают журавли. «На Куприянов день журавли собираются на болотине уговор держать, каким путем-дорогою на теплые воды летать».
14 (1) сентября — Семен-Летопроводец. В Подмосковье с этого дня начиналось настоящее «бабье лето». Его отмечали также чехи, словаки, сербы, украинцы, поляки… В Саратовской и Пензенской губерниях его называли «пасиковый», потому что на Семена-проводца убирали улья; в Ярославской и Вологодской губерниях — «луковый», так как в этот день вырывали лук и чеснок; в Рязанской губернии он слыл Аспосовым днем,[208] и там говорили: «Бабье лето на Аспосов день».
В Московской и Тульской губерниях крестьяне под Семен день тушили всякий огонь, кроме лампадного, а едва начинала заниматься утренняя заря, зажигали новый свет. В старину огонь добывали старики и старухи из сухого дерева, а молодая невестка или сын зажигали спицей новый огонь — затапливали им печи в избах и банях, на посиделках зажигали свечи или лучину.
В селах с Семена дня начинались женские работы: с раннего утра мяли и трепали пеньку, мыли лен в воде, стелили по лугам. Вечером садились за пряслица и веретена. С «бабьего лета» начинались осенние хороводы.
В Семенов день устраивали «мушиные похороны». Разодетые в праздничные наряды девушки зарывали завернутых мух в землю, а тараканов засовывали в щепки. Проходило это шутейное действо с песнями, на девушек посматривали парни, выбирая себе подругу по сердцу.
21 (8) сентября — «осенины», вторая встреча осени. Аспосов день. Его встречали играми и песнями. Рано утром женщины выходили к берегам рек, озер, прудов встречать матушку осенину с овсяным хлебом. Старшая женщина стояла с хлебом, а молодые вокруг нее пели песни, после чего разламывали хлеб на куски по числу людей и кормили им домашний скот.
Заканчивается «бабье лето».
24 (11) сентября — Федора. Всякое лето — и «бабье», и обычное — кончается. «Не каждое лето до Федоры дотянет»; «Пришли Федоры — замочи хвосты» (начинаются дожди).
26 (13) сентября — Воздвиженье, третья встреча осени. Улетают птицы, медведи залегают в берлогах, корень не растет в земле. Крестьяне рубят капусту. «Хлеб да капуста лихого не подпустят».
28 (15) сентября — «гусепролет», «гусарь». Темные предрассветные вечера и предрассветная свежесть остужают воздух и землю: «Гуси летят — зимушку на хвосте тащат».
Были у славян и более поэтичные названия октября — «позимник», «листопад» и даже «свадебник».
1 октября (18 сентября) — Арина-журавлиный лет. Если на Арину журавли полетят, то на Покров 14 (1) октября ударит первый мороз, а если их не видно, то до 2 ноября (20 октября) мороза не будет вовсе.
2 октября (19 сентября) — Зосима-заступник пчел. Ставят ульи в омшаник.
За Зосимой — Астафьевы ветры. На Астафья свои приметы: коли дует северный сердитый ветер, то вскоре жди стужу, южак подул — к теплу, западный — к сырости, восточный — к вёдру.
7 октября (24 сентября) — Фёкла-заревница. Молотят хлеба в натопленных овинах. Из-за неосторожности на Фёклу спалили не один овин, оттого она и «заревница».
14 (1) октября — Покров. «На Покров до обеда — осень, а после обеда — зимушка-зима»; «Чини избу до Покрова, не то не будет тепла».
На третьи сутки после Покрова — Ерофей. «С Ерофея и зима шубу надевает». Суеверные люди на Ерофея в лес не ходили, боялись лешего. Существовало поверье, будто в этот день лешак с лесом расстается. А перед тем как провалиться сквозь землю, бушует там, обтрясывает, обламывает деревья. Зверье и то со страху по норам разбегается.
18 (5) октября — Харитины-первые холстины. В избах начинают ткать холст.
За Харитинами — Денисы позимские. День становится короче ночи, раньше смеркается, позже светает.
20 (7) октября — Сергий. «Если Сергий снежком покроется, то с ноябрьской Матрены (22 ноября — 9 ноября по ст. ст.) зима встанет на ноги».
21 (8) октября — Трифон и Пелагея. «С Трифона и Пелагеи все холоднее».
А через день — Лампеи (Евлампий). В этот день рога месяца показывают в ту сторону, откуда дуть ветрам. Если на Евлампия рога месяца на полночь — быть скорой зиме, на полдень — скорой зимы не жди, будет грязь до самой Казанской.
27 (14) октября — Параскева, «грязниха», «порошиха».
Через три дня, «на Осию, колесо расстается с осенью».
Народный месяцеслов величает ноябрь «груднем» от смерзшихся груд грязи на дорогах, «листогноем» — от гниющих листьев.
«Ноябрь — сентябреев внук, октябреев сын, зиме родной батюшка». В ноябре зима с осенью борется. «Ноябрь — полузимник: и колесо и полоз любит».
4 ноября (22 октября) — Казанская.[209] На Казанскую — первый зазимок. Снежно и морозно. «С позимней Казанской скачет морозко по ельничкам, по березничкам, по сухим берегам, по веретейкам».
8 ноября (26 октября) — Дмитриев день.[210] На него совместно справляли помин по усопшим, отчего Дмитрова неделя слыла «дедовой». Была такая пословица: «Коль отдохнут на дедовой неделе родители (т. е. потеплеет), то и всей зимушке-зиме быть с мокрыми теплинами».
Через день — Ненилы-льняницы.
За Ненилами — Настасьи-овчарницы. Кормили пастухов по дворам за то, что овец сберегали.
12 ноября (30 октября) — Зиновей. На Зиновея — синичкин праздник. «Не велика птичка-синичка, и та свой праздник помнит».
14 (1) ноября — Кузьминки, встреча зимы. «Закует Кузьма-Демьян — до весны красной не расковать»; «Не заковать реку зиме без Кузьмы-Демьяна».
15 (2) ноября — «Акундин разжигает овин». На гумнах цепами хлеб обмолачивали, в избах пряжу пряли, на пяльцах вышивали.
19 (6) ноября — «ледостав». Пруды и реки под ледяным панцирем. На другой день «Федот встает на лед». За ним, 21 (8) ноября — «Михайло мосты мостит». На Михайлов день «зима морозы кует, земля мерзнет».
22 (9) ноября — Матрены. С зимних матрен зима встает на ноги, налетает мороз.
23 (10) ноября — Ераст (церковн.) и Родион. «С Ераста жди ледяного наста». И еще через два дня — Студит: «Федор Студит — землю студит»; «Со Студита стужа, что ни день, то хуже».
На Филипповки деревья приукрашиваются снегом, а дороги — первопутком.
29 (16) ноября — Матвей. «На Матвея зима потеет».
В народе говорили: «Декабрь и замостит, и загвоздит, и саням ходу даст».
4 декабря (21 ноября) — Введение. «Наложило Введенье на воду толстое леденье».
5 декабря (22 ноября) — Прокоп. «Пришел Прокоп, разрыл сугроб, по снегу ступает, дорогу копает».
7 декабря (24 ноября) — Катерина-санница. Крестьяне прокладывают санный путь.
9 декабря (26 ноября) — Юрий холодный. На зимнего Юрия в древние времена крестьяне переходили от одного владельца к другому. Требовалось только рассчитаться с прежним хозяином «за пожилое». Это право крестьян держалось до правления Бориса Годунова (1552–1605). После отмены Юрьева дня в 1581 г. пошла поговорка «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день».
12 декабря (29 ноября) — Парамон. Люди приметили: если на Парамона снег, значит, быть метелям вплоть до Николина дня, который отмечали 19 (6) декабря. «Земля каменеет, а речка стынет».
14 (1) декабря — «день-грамотник». На Руси этот день назывался так потому, что дети шли в первый класс.
17 (4) декабря — Варвара. На Варвару «морозы трещат, зябких знобят». Стало быть, надо предупредить: «Трещит Варюха, береги нос да ухо».
19 (6) декабря — Никола. «Никола загвоздит, что Егорий замостит»; «Хвали зиму после Николы». Никола считался гостевым праздником. О гуляках сокрушенно говорили: «Что наковал, то и прониколил»; «Дониколился до сумы».
22 (9) декабря — День зимнего Солнцеворота. «Солнце на летний путь выезжает, а зима стороной идет». В старину на Руси зимний Солнцеворот отмечали не 22 декабря (в начале солнцестояния), а 25 (12) декабря, когда хоть «на воробьиный скок», да прибудет дня (см. начало календаря).
25 (12) декабря в народном календаре Спиридон-поворот, Спиридон-Солнцеворот. От Спиридона солнце на лето, зима на мороз. Если на Спиридона светло, лучисто, то новогодье простоит морозным, ясным, а хмуро и на деревьях иней повиснет — теплым и пасмурным. Если утро пасмурное, то сев должен быть ранним; если пасмурно в полдень, то средним, если вечер хмурый, то наилучшим будет поздний сев.
26 (13) декабря в народном календаре — мученик Евстрат. Евстрат — солнышку рад. С этого дня наблюдают за погодой в течение 12 суток, считая, что каждый день покажет погоду одного следующего месяца года: 26 декабря соответствует январю, 27 — февралю, 28 — марту, и т. д. до Рождества Христова (7 января по н. ст.), которое укажет на погоду в декабре следующего года.
29 (16) декабря в народном календаре — Аггей. «Аггей иней сеет». Коли на Аггея сильный мороз, то он простоит до Крещенья. Если в этот день на деревьях иней, то святки будут теплые.
31 (18) декабря. Началом эры «От Рождества Христова» считается дата 1 января, а Рождество отмечается 25 декабря по новому стилю на Западе или 25 декабря по старому стилю в православной церкви (сейчас по новому стилю оно приходится на 7 января). Евангелисты считали более важной датой не день Рождения Христа, а день его смерти и Воскресения. Только в начале IV в. были предложены для Рождества Христова 25 и 28 марта, 2 и 19 апреля, 29 мая. Выбор 25 декабря был сделан в эпоху византийского императора Константина (306–337) и был связан с древним обрядом поклонения Солнцу.
Солнце всегда было для славян главным богом, которому они поклонялись. Жизнь настраивала на Солнцелад. Древний славянин жил в гармонии с природой и космосом.
«Великий Индиктион», «Миротворный круг», «Церковный круг» — названия средневекового календаря, пришедшего на Русь из Византии и начинавшего год с 1 сентября.
Гесиод (VIII–VII вв. до н. э.) — первый известный по имени древнегреческий поэт. В его поэме «Геогония» (т. е. родословие) систематизированы мифы о богах.
Сотис — древнеегипетское название Сириуса.
«Остромирово Евангелие» — древнейший памятник старославянской письменности (1056–1057), ценный источник по истории русского искусства, в том числе искусства Киевской Руси.
«Харатейное Евангелие» — от слова «харатейный» — древний.
В заголовках даются русские названия месяцев.
Далее в январских числах после даты по старому стилю приведены даты по новому стилю.
Далее в февральских числах после даты по новому стилю дается дата по старому стилю. Случаи нарушения этого принципа оговариваются особо.
Егорья (Юрьев день) отмечали 23 апреля (6 мая по н. ст.). Далее в мартовских числах в скобках названы даты по новому стилю.
Далее все числа даны по новому стилю; в скобках указаны даты по старому стилю. Отступления от этого принципа оговорены особо.
Существовало несколько «священных гор», разбросанных по всему древнеславянскому миру; с ними были связаны ритуальные традиции. Лысая гора — одно из наиболее распространенных названий этих гор.Известны предания о том, что на Лысой горе под Киевом ведьмы устраивали шабаши. Упоминается в преданиях и Лысая гора под Днепропетровском. Еще одна Лысая гора находится на том месте, о котором, согласно Б. А. Рыбакову, повествует рассказ Геродота «Священные пути» («из земли скифов-пахарей», т. е. праславян). В Польше, между Кельцами и Сандомиром, известна Лысая гора с идолами славянских языческих божеств. Археологи установили, что в языческие времена венец Лысой горы, представлявший огромное святилище под открытым небом и вмещавший тысячи человек, был обнесен мощным каменным валом длиной 1,5 км.Согласно предположениям ученых, «лысыми» эти горы назывались потому, что их верхняя часть расчищалась от лесов и кустарников для ритуальных сборищ всего племени.Особый интерес представляет гора Сленжа (Собутка) близ Вроцлава и Силезии: вокруг нее славянское племя силезян создало целый комплекс урочищ и языческих сооружений железного века.
По народному календарю православных славян в августе отмечались три праздника, посвященные Всемилостивейшему Спасу (Христу Спасителю): 1 августа (14 авг. по н. ст.) — «Спас на воде», 6 августа (19 авг. по н. ст.) — «Спас на горе» и 16 августа (29 авг. по н. ст.) — «Спас на полотне». На Руси говорили, что на первый Спас (его называли «медовым», поскольку будто бы с этого дня пчелы перестают носить мед с цветов) — «на воде стоять»; второй Спас — «яблочный», потому как в этот день «яблоки едят», а на третий Спас положено было «на зеленых горах холсты продавать».
Аспосов день отмечали с 1 по 6 сентября по старому стилю.
«Казанская» — так называется икона в честь Пресвятой Богородицы.
Дмитриев день — день поклонения святому Дмитрию Салунскому.