«Чаадаев, утверждая своё мнение, что у России нет истории, то есть что Россия принадлежит к неорганизованному, неисторическому кругу культурных явлений, упустил одно обстоятельство — именно язык. Столь высокоорганизованный, столь органический язык не только — дверь в историю, но и сама история. Отлучение от языка равносильно для нас отлучению от истории… У нас нет акрополя… Зато каждое слово словаря Даля есть орешек акрополя, маленький Кремль…» (О. Мандельштам).
Волхвы оказались правы и вещий Олег всё‑таки принял смерть от коня своего. Этим сказанием монах–летописец пропел лебединую песню по истреблённым волхвам во время насильственной христианизации Руси.
Славяне — самый крупный этнос в Европе, неустроенный, рассоренный, разодранный и обворованный иноземными «учителями» и своими ворами и дураками. Иваны не помнящие родства. Мы — не молодая нация, которой всего 1000 лет, а народ с обрезанной памятью.
Что ты знаешь о Руси? 1000 лет назад нас одарили грамотой, названием «Русь», варяжскими князьями и причесали греческой религией и культурой. А что было до того, лапотная дикость? Но тогда откуда взялась структурная развитость языка, откуда слова: «буква», «читать», «писать», «считать», «книга» и т. д.?
Владимиру нужна была государственная религия (идеология). И он сделал выбор между иудаизмом, исламом и христианством в пользу византийского православия. Веданту и буддизм он не рассматривал. Не потому ли, что на Руси это было своё знакомое? Ведь корни половины исконных наших слов тождественны санскритским.
Древние славяне, как и соседние финно–угорские и тюркские народы, пользовались руническим слоговым письмом (подобным брахми). И были свои волхвы (маги) и Посвящённые в ведическую философию, которую власти объявили «поганой» и языческой. Вместе с ней стёрли и историческую память.
До сих пор языческо–христианское двоеверие не преодолено. Ибо невозможно забить то, что эмигрировало в подсознание и живёт в глубинных народных традициях, обычаях и фольклорных преданиях.
Если мы забыли своё прошлое, мы обречены пережить его заново.
Полторы тысячи лет назад славяне «прозывались именами своими от мест, на которых сели». На территории нынешней Германии жили бодричи (ободриты), лужицкие сербы (сорбы), лютичи и слензане. Берлин назывался Бранибором, Эльба — Лабой, а на острове Рюген в Балтийском (Варяжском, Славянском) море стоял главный храм славянского бога Свентовла (Святовила, Свентовита, Святовита). Нынешнюю Польшу населяли поморяне, висляне и мазовшане; Чехию и Словакию — чехи, словаки и моравы; Австрию — хорутяне; Болгарию — семь славянских племён; Албанию — ваюниты; часть Греции — сагудаты; недавнюю Югославию — сербы, хорваты, верзиты и драгувиты; Россию — словене, кривичи, радимичи и вятичи (от братьев Радима и Вятко «от рода ляхов»); Белоруссию — полочане и дреговичи; Украину, Молдавию и сев. Румынию — тиверцы, белые хорваты, волыняне (бужане), дулебы, древляне, уличи, поляне (русь) и северяне (вокруг Новгорода Северского и Северского Донца). И это весьма приблизительный перечень племён (мелкие племена, особенно на Балканах, не указаны).
Первые сведения о славянах (ветви венедов) встречаются в 1–2 веках.
Иностранные летописи свидетельствуют о славянах, живших на сев. Франции, в Дании, Бельгии, Голландии, на юге Испании. В 648г. 5000 славян поселились в Сирии, а в 675г. уже 20000 славянских воинов заключили союз с арабским полководцем Мухаммедом. «Атлас Ислама» свидетельствует о том, что на Сицилии в Палермо большая и лучшая часть города с портом была населена славянами и называлась Славянской.
Славянский язык был распространен на огромном ареале.
Как же славянский язык смог жить и развиваться на большом пространстве без письма? Ведь бесписьменные языки обычно быстро (по историческим меркам) дробятся на диалекты, распадаются на множество языков малочисленных народов и, наконец, растворяются в более удобных, богатых синонимами, языках.
«А славянский язык и русский — одно, ибо от варягов прозвались русью, а сперва были славяне. Хотя и назывались полянами<предки киевлян>, ибо в поле сидели, но у них была славянская речь, а язык славянский един».
Раньше под словом «язык» очень мудро подразумевался народ, а не речь. Языки — народы, язычники — иные народы или, позже, простонародье языческой (народной) веры. В этом ключ понимания истории. Летописец, утверждая: «А язык славянский един», понимал и единство славянской речи, и этническое единство славянского народа.
По крови и зверь в родстве, по духу — только человек. У датчанина по крови В. Даля читаем: «Ни прозвание, ни вероисповедание, ни самая кровь предков не делают человека принадлежностью той или другой народности. Дух, душа человека — вот где надо искать принадлежность его к тому или другому народу. Чем же можно определить принадлежность духа? Кто на каком языке думает, тот к тому народу и принадлежит. Я думаю по–русски».
Множество наречий (диалектов) и говоров не означает разноязычие. Если люди разговаривают без переводчика, то говорят они на одном языке. Диалекты объявляют иными языками (народами) в сепаратистских целях.
Не подпевай тому, кто фальшивит.
Новгород платил дань варягам, а Киев — хазарам. Балканские славяне раздирались Римом и Византией, а балтийские вообще были истреблены, разогнаны и ассимилированы германцами.
Кому платишь дань (налог), подданным того являешься. Иноземному царю платить или своему князьку, отгородившему тебя от соседей национально–патриотическим тыном, пахарю всё одно. Замороченный смерд полагал, что дерётся за свободу не платить дань. Князь (политик) воюет за своё право брать дань с соплеменников и обложить их ревнивыми запретами.
«Нет ничего более пустого, чем заботы о богатстве» (Ф. Петрарка). Вся запутанность политической истории сводится к борьбе рэкетиров между собой. Власть — это конкретные люди. Сильный собирает земли. При слабом из грязи рождаются новые князья. При этом страдает пахарь, ибо ему уже не торговать без границ и поборов.
Можно ли поделить мать между сыновьями? Родину и народ делит циничное жлобство. В словаре В. Даля слово «родина» — означает родня. Любит родину и землю пахарь. Политик не Родину любит, а себя в ней. Оттесни «патриота» от корыта, и ты услышишь диссидентствующий вопль. Пригрей его, получишь послушного пса.
Вольно поёт птица. Летает, где хочет. Ни заборов, ни тюрем. Клетку придумал человек. И себе тоже. Всю планету огородил. Моё! Чем уже клетка, тем теснее в ней сидеть.
Национальная гордость — самый дешёвый вид гордости. Чем же ещё гордиться не отягощённому интеллектом обывателю? Ведь так хочется величия, портфельчик бы министерский, значок депутатский не помешал бы, в генералы прыгнуть бы из ефрейторов, лауреатом бы стать. Националистическая спесь — это проявление подспудного понимания своей ущербности. И вот духовный евнух начинает расталкивать высоколобых жидов–очкариков, «имперских» москалей или кавказских инородцев, которых Бог призвал родиться на этой земле. Земля принадлежит Богу и временно арендуется у него людьми, которые живут на ней. И никакой человечишко не вправе изгонять их и объявлять себя господарем.
Германия тяжело переболела во время эпидемии национализма. Обычно носителей этого идеологического вируса немного. Но именно они громче всех пахнут и создают затхлую общественную атмосферу. Однако курс самолечения от собственной глупости следует проводить со всей добросовестностью.
«Ничто так не искажает человеческую природу, как маниакальные идеи. Если человеком овладевает идея, что всё мировое зло в евреях, масонах, большевиках, еретиках и буржуазии и т. д., то самый добрый человек превращается в дикого зверя» (Н. Бердяев).
Культура — это не всеобщая грамотность и не сумма знаний. Культура — прорыв к свету. Чем больше народов, обычаев, культур, языков и диалектов в твоей стране, тем разноцветнее её духовное богатство. Думай, говори и пиши на том языке, на котором хочешь, и не обращай внимания на дремучесть политиков, тщетно пытающихся директивным насилием «исправить» твоё подсознание. Они думают, что часть может тягаться с целым, но нет смысла соперничать с языком местечковому диалекту.
Умей различать глупость, даже когда она облачена во фрак.
Дух связан с рассудком словом. Подсознание отторгает инородные слова. Каждый человек думает на родном языке. И если говорит на другом, то переводит мысль на неродной язык. Поэтому из‑за различий языков люди разных народов думают по–разному. Сегодня на Украине ведётся борьба за самостийную государственность, которая подразумевает создание отдельного от других своего народа. Подспудно понимая, что язык и народ — это одно и то же, ведётся борьба с «чужим» русским языком. Демагоги объясняют это защитой слабого украинского языка (а ведь это не язык, а диалект с множеством говоров) и разными политическими соображениями. Но никто не рассматривает психологическую сторону проблемы. Директивным методом вас заставляют «думать по–украински», т. е. вмешиваются в ваше подсознание, в душу. И очень жаль, что в международное право не догадались ввести понятие «геноцид души».
И сами мы, весело капитулируя перед английскими словечками, портим свой ум и стремительно тупеем. Уже замечено, что молодые «англоманы» не очень‑то способны воспринять тонкости поэзии и глубину философии. И не важно, согласитесь вы с этим или нет.
В войне государства с душой (языком, народом) победа невозможна. Люди просто начинают презирать своё государство.
Существует официальное мнение, что азбуку славянам придумали Кирилл и Мефодий. И что славяне были безграмотны. Этот идеологический (церковный) штамп основывается на одном единственном документе — сказании «О письменах» монаха (черноризца) Храбра. Оно было написано в Болгарии в конце IX — начале X в., уже после жизни Кирилла (826–869) и Мефодия (820–885). Дошло оно до нас в 73 списках, из них 63 русского извода, ранний — болгарский (XIV в.). Храбр говорил, что наши предки, не имея книг, пользовались чертами и резами погаными. О том, что эти чёрточки и резы — это руны, а руника сама по себе является носителем сложнейшей глубинной эзотерической философии, чудесно сгармонизированной с современной физикой, сейчас никто не хочет задумываться. Потому что это ведение слишком для избранных. Ведь подавляющее число людей не только ничего не знает о соответствии славянских букв арканам, но и о том, что такое арканы.
Есть ещё один документ (поздняя вставка) — летописное «Сказание о грамоте». Читаем: «Земля наша крещена<за 128 лет до крещения Руси Владимиром>, но нет у нас учителя, который бы наставил и поучил нас и истолковал святые книги<а как же вы, ребята, крестились без понимания смысла религии?>, ибо не знаем мы ни греческого языка, ни латинского. Одни учат нас так, а другие иначе, от того не знаем ни начертания букв, ни их значения. Пошлите нам учителей, которые могли бы нам рассказать о книжных словах и о смысле их».
Если бы моравы (где Кирилл якобы придумал азбуку) просили философа–мага объяснить им эзотерический смысл букв (арканов), это вставленное в летопись сказание о славянской безграмотности можно было бы как‑то объяснить. Но факты гонения на волхвов говорят об обратном. Здесь мы имеем дело с ключевым документом о бесписьменности славян, который никто не подверг сомнению и под соответствие к которому подгонялись все последующие исторические исследования.
Установлено, что это сказание вставлено в летопись позднее. Да и современникам (очевидцам событий) летописцы вряд ли показывали то, что о них писали. Исторические мифы всегда сочиняются задним числом, когда вымирают свидетели. Это правило нарушают современные перелицовщики истории. Поспешность глупа. Сейчас сочинители новых сказок о прошлом для молодёжи искренне удивлены невосприимчивостью стариков–пенсионеров.
Были ли славяне безграмотны? Нет. И кроме буквенной азбуки русские (как и североевропейские) волхвы ещё 8–9 веков продолжали пользоваться рунами. Сегодня мы можем с уверенностью сказать, что западноевропейские (готские, скандинавские) руны всем известного так называемого Старшего Футарка расшифрованы. Они оказались вполне русскими и говорят по–русски. Мало того, они, видимо, и есть самые древние. А все остальные руны (их много) являются, скорее, более поздними промежуточными знаками между рунами и буквами. Для читателя, не верящего ни в какую магию, можно сказать иначе: руны — оружие подсознания. Этим они отличаются от оружия (или орудий труда) рассудка. Для обычных людей всё это кажется экзотикой.
Остатки рунического письма XIX‑XX вв. недавно нашли в Архангельской области. Руны были и остаются привилегией мудрецов, и не очень удобны (да и не предназначены) для обычного письма. Без повседневной поддержки обиходным употреблением руническое письмо погибло, а с ним и древнее знание. Переводить «языческие» рунические волховские писания на кириллицу означало их профанацию и было чревато костром. Тёмные и отрывочные сведения о дохристианской истории и культуре славян крупицами разбросаны в фольклоре и обычаях.
«И прозвали Олега вещим<вещий — ясновидящий и пророчествующий>, т. к. были люди язычниками и<видимо, поэтому>непросвещёнными». И тут же летописец вставляет сказание о гибели Олега от коня своего. Т. е. никаких вещих нехристиан быть не может в принципе: такову идеологическую ориентацию монах продемонстрировал на словах. На самом же деле летописец в сказании о гибели Олега оставил нам зашифрованную эзотерическую тайну заклятья «каиновой печати». И таких примеров «тайнописи» в летописях много. Что ж, видимо, со свободой слова и тогда не всё было гладко.
Написанное «старыми словесами» (дохристианским не церковным светским языком), «Слово о полку Игореве» говорит о многом. Его автор — язычник, но не идолопоклонник: он не кланяется «Тмутороканскому болвану» (идолу на маяке). Автор называет вещего Бояна, соловья «старого времени» (дохристианского), внуком Велесовым, русичей — Даждь–Божими внуками, ветры — Стрибожьими внуками (стрижи, видимо, названы в честь бога ветра); упоминает Трояна, Хорса, Дива, Карну, Жлю, а также чародейские способности князя Всеслава. «Слово» пропитано языческой мистикой примет, поверий и аналогий.
Автор «Слова» упоминает антского (вост. -славянского) князя Буса, распятого готами ещё в 375 году (вместе с сыновьями и 70 знатными антами), а XI век называет 7–м веком Трояна. Вполне возможно, что автор ведёт летоисчисление не от рождества Христова, а от распятия Руси.
Слово «бог» имеет древнее дохристианское происхождение от арийского слога «бха». В неславянских языках этого слова нет.
Некоторые неувязки вызывают недоумение. Летопись гласит: «Когда же братья эти<Кирилл и Мефодий>пришли<в Моравское княжество>, начали они составлять славянскую азбуку и перевели Апостол, Евангелие и Псалтырь и другие книги. И собрали хороших скорописцев<где их взяли, ведь обученных новой грамоте не существовало?>и перевели все книги полностью с греческого языка на славянский в шесть месяцев<невозможная скорость>, начав в марте, а закончив 26 октября».
Как будто честный монах через века подсказывает: «Я вынужден писать идеологический заказ, но вы в достоверности засомневайтесь».
Через 23 года (после смерти Мефодия 6 апреля 885г.) богослужение на церковнославянском языке прекратилось, а ученики Кирилла из Моравии были изгнаны.
По–видимому, Кирилл изобрёл всё‑таки довольно несуразную глаголицу, которая была в ходу у моравов и осталась в употреблении только у хорватов–католиков. И не прижилась, как всё искусственное. А кириллицу Кирилл не придумывал.
В отличие от современного русского алфавита, славянская азбука (44 буквы) естественно и постепенно произошла из руники. Она в себе заключает древнее тайное ведение, целую философию. За короткий срок искусственно придумать буковки и подогнать их под магию богатейшего сформировавшегося (и не родного для Кирилла) языка невозможно.
Петровские и прочие реформы русского алфавита сделали его удобным для употребления. Но в чём‑то мы себя здорово обокрали.
Слова пишутся не совсем так, как звучат. Для придумывания новой грамоты Кириллу нужно было бы не только разбить слоги на отдельные звуки и обозначить их буквами, составить общие правила грамматики, но и показать, как пишется каждое слово. А слов много. Для обучения населения надо было бы иметь сеть школ с учителями и дать им (в то время рукописные!) книги и учебники. А их нет. На всё нужно время.
Но происходит обратное: невероятный взрыв грамотности на Руси.