- Почему, Джим? Почему, мистер Борласс? Почему, капитан? - посыпались вопросы со всех сторон.
- Почему? - загремел Борласс в ответ. - Почему? Потому что этот Кленси, этот самый Кленси, это тот самый, который под присягой показал перед присяжными, перед дюжиной толстопузых ноющих мексиканцев, что я украл лошадь у него! Не только присягнул, но ему и поверили, а меня взяли... меня, Джима Борласса... привязали к позорному столбу и отодрали кнутом на площади. Да, братцы, отодрали! И драл меня мексиканский негр по приказанию одного из констеблей, которых они называют алгвазилами. У меня до сих пор еще остались шрамы от ремней, я могу показать тому, кто не верит мне. Вам-то мне не стыдно показать... есть эти шрамы и у вас, я думаю. Нет, я помешаюсь от бешенства при мысли о том, что Чарльз Кленси увернулся от меня, а я поклялся отомстить ему. Я знал, что он приезжал в Техас. Я ждал и подстерегал его здесь все время и вдруг!.. Кто-то другой нарушает все мои планы и этот кто-то - Ричард Дерк! Я завидую этому Дику Дерку! Будь он проклят за это!
- Будь проклят Дик Дерк! Будь он проклят за это! - крикнули все в один голос.
Пьянство продолжалось далеко за полночь, угощал Квантрель за свой счет. Все пили и удивлялись, что у такого бедно одетого человека так много золота и банковых билетов. Борласс ничему не удивлялся. Он хладнокровно следил за разными приметами, дававшими ему ключ к разгадке. Когда незнакомец, называвший себя Филем Квантрелем, вытер губы носовым платком и затем, кладя его обратно в карман, уронил нечаянно на пол, Борласс незаметно поднял его и отошел с ним в сторону. Развернув его, он внимательно исследовал инициалы на метке, а когда, час спустя, они остались вдвоем с незнакомцем, чтобы распить последнюю бутылку, Борласс наклонился к нему и с сатанинским выражением лица шепнул ему на ухо: "Ваше имя не Филь Квантрель, а Ричард Дерк".
XVIII
Шипение гремучей змеи, раздавшееся под стулом, где сидел незнакомец, не испугало бы так его, как слова Борласса. Он подскочил на стуле и снова упал на него; руки его так дрожали, что вино расплескалось на пол. К счастью, никого и даже Джонни не было в комнате.
- Полно, Квантрель, - сказал Борласс, делая успокоительный жест рукой. Не разливай даром вина. Мы здесь одни и, надеюсь, понимаем друг друга. Если нет, то скоро поймем... и тем скорее, чем скорее вы скажете мне всю правду. Отвечайте прежде всего на следующий вопрос: вы Ричард Дерк или нет? Если да, то не бойтесь сказать мне. Никакой лжи! Ложь - не для Джима Борласса.
Незнакомец, дрожа всем телом, колебался, но всего только одну минуту. Он понял, что ему бесполезно отрицать это. Человек, допрашивавший его, был гигантских размеров, бесчувственен, как надгробный камень, и беспощаден, как инквизитор. Налитые кровью глаза его смотрели, как бы говоря ему: "Посмей мне только солгать, и я буду твоим врагом", и в то же время как бы предлагали дружбу, какая только может существовать между двумя негодяями, погрязшими в преступлениях. Мнимый Филь Квантрель вспомнил рассказ Борласса о Кленси, о том, за что он был наказан на площади, и, заключив из этого, что новый знакомец его так же запачкан в грязи, как и он сам, отвечал ему:
- Да, я Ричард Дерк.
- Верно, - отвечал Борласс. - А теперь, мистер Дерк, позвольте сказать вам, что мне нравится ваш решительный ответ на мой вопрос. Впрочем, должен заметить вам, что отрицательный ответ ваш не произвел бы ни малейшего воздействия на меня. Я не ребенок и недаром прожил на свете, чтобы не понять, что человек находится в затруднительном положении. В первый же день, когда я увидел ваше лицо в таверне, сразу же подумал, что тут неладно; в чем это выражается, я не знал, конечно, да и не думал об этом. Сегодня вечером я узнал несколько больше... Я видел, как вы смотрели на одну из девушек Армстронга... на которую из них, не надо, я думаю, говорить.
Дерк вздрогнул и машинально спросил:
- Вы видели меня?
- Ну конечно, видел... Я сам был там с такой же целью.
- Ну? - спросил Дерк с притворным равнодушием.
- Да-с! Это меня несколько удивило. Когда я в первый раз увидел вас здесь в таверне, я и не думал тогда о какой-либо любовной истории, а совсем о другом, нимало не похожем на нее. В таверне "Вождь Чоктоу" и в такой плохой одежде, ну какие тут могут быть ухаживания за прелестной мамзелей?.. Согласитесь сами, что это было бы смешно, не так ли?
- Я не знал этого, - был ему угрюмый ответ.
- Не знали? И я тоже, до того времени, когда вы вернулись сюда, и я пригласил вас выпить с нами. Хотите знать, что изменило мое мнение о вас?
- Что? - спросил Дерк.
- Газета, которую вы читали, когда я пригласил вас. Я читал ее перед вами и разобрал все дело. Сложив шесть и шесть, я получил двенадцать. Одна из молодых леди в отеле зовется мисс Еленой Армстронг, о которой пишут в газете, следовательно, человек, наблюдавший за ней, Ричард Дерк, который убил Чарльза Кленси, то есть вы.
- Я... я не... я не отрицаю, мистер Борласс, что я Ричард Дерк. Я убил Чарльза Кленси. Но я протестую против обвинения, что я убил его умышленно.
- Не все ли равно?.. Между друзьями, какими мы, надеюсь, сделались теперь, не должно быть никаких терминов. Убил умышленно или неумышленно, это одно и то же, когда есть такие причины, как у вас. А когда человека исключают из общества и начинают охотиться за ним, то из этого и следует, что он не должен терять уважение людей, которые пошли по тому же пути. Вы Ричард Дерк и убили Чарльза Кленси. Не будет же из-за этого Джим Борласс вашим врагом! Правда, вы лишили меня возможности отомстить... так что же? Я не сержусь, я только завидую вам... А теперь, мистер Дерк, что вы намерены делать?
И, не дожидаясь ответа, Борласс продолжал:
- Если у вас до сих пор еще нет определенного плана действий, то послушайтесь совета друга; а друг советует вам сделаться одним из наших.
- Одним из ваших? Что вы хотите этим сказать?
- Сейчас узнаете, - отвечал Борласс. - Но для этого нам надо уйти; здесь все полно ушей. Джонни, черт возьми, только и делает, что шныряет с одного места на другое. Если он узнает только то, что я знаю, вас свяжут прежде, чем вы уйдете спать. Подумайте, есть из-за чего постараться! Ведь за поимку вас предложена награда... 2000 долларов за вас, да 500 долларов за того, который следует повсюду за вами и называется, как я предполагаю, Джо Харкнесс. Джонни не прочь был бы поделиться со мной, знай он хотя бы половину того, что я знаю. Но я не выдам вас... у меня есть на то свои причины. Доверяете вы мне по-прежнему после того, что я сказал вам?
- Доверяю, - ответил убийца, вздохнув с облегчением.
- Прекрасно, мы поняли, значит, друг друга. Идем, однако, ко мне в комнату, мы будем там в полной безопасности и можем поговорить откровенно, не опасаясь, что нас подслушают.
Дерк принял это предложение, походившее скорей на приказание. Человек этот держал его теперь в своей власти: от него зависело, предать его в руки правосудия и отправить в тюрьму или же нет.
Войдя к себе в комнату, Борласс предложил стул своему гостю, а сам сел на другой.
- Я предложил вам, Квантрель, сделаться одним из наших... Я желаю вам добра. Вы спросили меня, что это значит?
- Да, спросил, - ответил Дерк.
- Это значит, - продолжал Борласс, отпивая глоток из своего стакана, - что я и другие, с которыми вы пили, все мы товарищи. Компания веселая, сами изволили видеть, То, что произошло сегодня, ничто в сравнении с тем, как мы проводим время в прериях Техаса... Мы живем в Техасе.
- Могу я спросить, мистер Борласс, чем вы занимаетесь?
- Можете. Мы занимаемся большей частью ловлей лошадей, мустангов, как их называют, и объезжаем их для продажи. Нас зовут мустангерами. Свободное от занятий время мы проводим в городах Техаса... тех, что на Рио-Гранде, где много мексиканок. Мы частенько проводим время среди мексиканских девушек, могу уверить вас. Верите вы Джиму Борлассу на слово?
- У меня нет причин сомневаться в нем.
- Нечего, следовательно, и говорить больше, не так ли? Я знаю, Квантрель, вы влюблены в красивое личико с черными глазами. Таких вы много найдете и среди мексиканских сеньор. Достаточно будет с вас, чтобы забыть ту пару глаз, что смотрели на вас с веранды отеля.
- Смотрели на меня? - воскликнул Дерк с некоторой тревогой.
- Да, смотрели, прямо на вас, и тем же взглядом, из-за которого вы убили Чарльза Кленси.
- Вы думаете, она видела меня? - спросил убийца.
- Думаю! Я уверен в этом. Видела и узнала вас. Она сразу отскочила назад. Разве вы этого не заметили?
- Нет, - ответил Дерк.
- Послушайте моего совета и поезжайте с нами в Техас. Мексиканские девушки заставят вас забыть мисс Армстронг. После первого фанданго она будет ничто для вас, верьте мне!
- Никогда! - воскликнул Дерк со всей пылкостью своей страстной натуры.
- Вот каково ваше решение, - сказал Борласс. - Вы не хотите выпускать из виду вашей милой и предпочитаете жить здесь. Так же верно, как то, что вы сидите здесь, завтра утром, до завтрака еще, весь город Нечиточес поднимется в поисках вас.
Дерк вскочил со стула.
- Больше хладнокровия, Квантрель! - посоветовал Борласс. - Незачем так волноваться из-за моих слов. Опасности пока нет никакой. Опасность наступит для вас, если вы, спустя восемь часов, все еще будете на этом стуле и в этой комнате. Скажу вам откровенно, что у Джима Борласса есть также причины, чтобы удрать поскорее из таверны, да и у некоторых из товарищей, с которыми мы пили. Мы должны выехать отсюда за добрый час до восхода солнца. Последуйте совету друга и поезжайте с нами. Согласны?
Дерк не мог сразу дать утвердительный ответ. Любовь к Елене Армстронг, дикая, безумная, овладела всем его существом. Она, эта любовь, почти в той же мере, как и надежда избежать наказания за преступление, заставила его бежать так далеко. Борласс догадывался о причине его колебания, но знал также, что достаточно будет нескольких слов, чтобы окончательно решить этот вопрос.
- Если вы решили держаться за передник мисс Армстронг, то вам для этого незачем оставаться в Нечиточесе. Чтобы быть ближе к ней, вам лучше быть со мной.
- То есть как это, мистер Борласс?.. - с удивлением спросил Дерк. - Что вы хотите сказать?