Но раз уж я заговорил о Сахарове, то – это классический пример для пояснений по моему второму вопросу. Молодость у элитного, как и всякого неэлитного, человека занята возможностями секса чуть ли не на половину. Вторая половина у элитного человека занята раздумьями об интересующем его научном вопросе. У неэлитного человека эта вторая половина души занята всякой всячиной, например, как и где бесплатно выпить, чтобы обратиться к первой половине своей души. Когда проходит первая молодость и у элитного человека секс перестает занимать в первой половине души главенствующее место, эта половинка души идет на подмогу второй половинке, посвятившей себя науке. У неэлитного человека первая половинка души направляется туда же. Но так как вторая половинка души занята всякой всячиной, а «всяких всячин» – миллион, то для этих «всяких всячин» не только второй половинки недостаточно, но можно бы еще где–нибудь прикупить, чтобы как следует развернуться с решением проблем «всяких всячин». Собственно, у элитного человека происходит почти то же самое, за одним существенным исключением. Науке, которой занимается элитный человек, явившаяся к ней «сексуальная половинка» не нужна. Ибо и самые сладкие конфеты приедаются, ибо и самая сложная наука все–таки не бесконечный набор «всяких всячин». И освободившаяся «сексуальная половинка» по природе своей элитной не желает заниматься «всякими всячинами». Ей тоже подавай серьезные раздумья, ведь обе они находятся в одной и той же элитной голове. Вот поэтому «сексуальная половинка» и начинает думать о вечном. Если не верите, то вспомните Эйнштейна и ряд других величайших физиков, например, наотрез отказавшихся делать атомную бомбу, и даже открыто осудивших это грязное дело. Но я не о них, а о самой природе освободившейся от секса части души решать глобальные проблемы, соответствующие их элитарности, например, Ньютону стала очень не нравиться глобальная хронологическая шкала истории Скалигера. С чего бы это, если не от освобождения «сексуальной половинки»? А Сахарову стала очень не нравиться советская власть, для которой он сделал водородную бомбу, за что он и попал в город Горький. А Ньютон, кстати, не попал в аналогичный город, а, наоборот, стал лордом, хотя скалигеровская хронология и была как скала или, вернее, как здание на Лубянке.
Последние предложения передвинули меня на новый абзац, в котором я хочу закрепить ответ на второй вопрос, изложенный выше. Конечно же, имей любой раб в стране самую что ни на есть элитную голову, ему ее не сносить, как только он начнет думать, о чем «не положено» думать. И заметьте, я ведь недаром говорил о двух половинках души, не для поэтики, а клонил к тому, что элитная голова просто не может не думать о вечном (не путать с религиозным понятием) и глобальном. А из раздумий об этом неизбежно получается, что рабства не должно быть. Сейчас на Западе даже дошли до того, что мушек и былинки степные охраняют от поползновений их уничтожения. Об исковерканных душах рабов там уже и не думают, все это в прошлом.
А нашей псевдоэлите ничего не жалко. Ей, этой псевдоэлите жалко только самих себя. Так могут в такой среде развиваться науки и искусства? Вопрос хотя и риторический, но для совсем уж дураков поясняю. Не могут развиваться науки и искусства. И «Черный квадрат» Малевича валялся бы где–нибудь под забором или на чердаке, не прояви к нему интерес Запад. И теперь надо сказать несколько слов о том искусстве, наук в этой категории нет, которое произвели сами рабовладельцы, тот же Лев Толстой или Тургенев, и даже бессменный лондонский редактор журнала «Колокол» богатейший помещик Герцен. Конечно, по сравнению с помещицей Коробочкой, да и тем же самым помещиком Ноздревым, Лев Толстой смотрится в более выгодном свете. Но, заметьте, все это сделано, как говорится, от жиру. Это вам не Моцарт, перебивавшийся случайными заработками. И сколько все–таки написали эти русские корифеи, например, Толстой и Тургенев за свою весьма долгую жизнь? Несравненно меньше, чем тот же трудяга простолюдин Бальзак, к старости купивший себе приставку «де», или такой же простолюдин Золя, да и оба Дюма. И не надо мне говорить, что творенья бесценны по малому их количеству, и не по количеству они ценятся. Да, не дать бы тому же Толстому досыта жрать с самого детства как Горькому, он бы раза в три написал больше, а, может быть, и лучше. Голова–то у него без сомнения была элитная, но чуть ли не до старости была забита одним животным сексом. И если быть уж совсем беспристрастным, то вся наша псевдоэлита должна бы на такой жратве создать столько «достижений» наук и искусств, сколько весь Запад создал во всех сословиях. Все это, разумеется, относится не только к России, но и ко всему Востоку.
Весь Восток имел до недавних исторических дней так называемое людоедское правление, которое я рассмотрел в специальной статье «Реалии и тенденции». И элиты в этой части Света нет. Хотя псевдоэлиты хоть отбавляй. И элиты здесь вообще появиться не должно по причинам, изложенным выше. Поэтому поддержка элиты на Западе, основанная выше на взаимовыгодном сотрудничестве народа и псевдоэлиты должна откуда–то возникнуть, и объясняться не только тем, что я уже вам доложил. Должен был быть мощный толчок, развернувший Запад к нынешнему процветанию. На этот счет принято приводить в пример «древних греков», которые якобы создали научные предпосылки для того, чтобы воскликнули некоторые из французов: человек от природы имеет права. И я об этом уже писал в других своих работах, в книге «Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории», в частности. Сегодня я эту концепцию уточнил в том смысле, что продвинул ее в более глубокую древность, на хронологической шкале которой древние греки только этап, притом более поздний, чем действительная основа прав человека.
Восточное колено торгового племени, двинувшееся из Йемена прочесывать народы в Индию и Персидский залив, никогда не узнало истинного Моисеева Второзакония, оставшись навсегда при своем Первозаконии, и на основе его создало, как я говорил выше, ислам и прохристианство. И эти две религии были предназначены только для народов, которые торговое племя прочесывало. Само же торговое племя, устремленное уже не только в торговлю, но и в аборигенскую власть, оставило для себя лично только один постулат: вечно пользоваться услугами рабов и презирать от всей души «амхаарцев», работников земли, а потом и вообще всех работников, создающих материальные ценности. Внедрившись в прочесываемые племена, они создали элиту народа из самих себя, породнившись с местными царями и эмирами. На этом этапе они действительно представляли собой элиту: сплошь грамотные, целеустремленные, хваткие, властители дум. И на Востоке для них наступил рай на Земле. И как во всяком рае совершенствование мозгов прекращается, что доказано на многочисленных аборигенских племенах во всех краях Земли. Мозги властителей идеологии совершенствовались только в одном направлении, в необходимости держать народы в покорности и подчинении, так как в этом направлении никогда не прекращалась потребность. Постепенно возникла псевдоэлита, у которой других занятий не было, как нежиться в гаремах и поддерживать покорность рабов.
Западное колено торговцев, направившееся через Красное море в Африку, первоначально было тоже при Первозаконии, и на основе его добралось до Гибралтара, и даже до Шотландии, которая о ту пору была где–то в районе Гибралтара, как и «зеленая» страна Гренландия, ныне белая. (Об этом у меня в других работах). Где Моисей создал Второзаконие, я и сам немного путаюсь. Или еще в Эфиопии, или уже в Египте, если учесть что Египет вполне мог находиться в ту пору где–то в Аравии, не суть важно. Важно отличие Второзакония от Первозакония, которое от нас всячески скрывается псевдоэлитой несмотря на очевидность (подробности – в других моих работах). Дело в том, что не Второзаконие надо чтить как таковое, а именно его отличие от Первозакония. В Первозаконии перемешаны как в винегрете моральные и литургические требования к народу, что сбивает его с толку и дает возможность псевдоэлите управлять им. Во Второзаконии суп и мухи – отдельно. Моральные заповеди изъяты из служения богу Яхве и переданы во власть судей, а литургические заповеди оставлены еврейскому племени торговцев для того, чтобы они, жившие вкраплениями среди других народов, могли самоопределиться между собой и поддерживать друг друга. Поэтому не Юстиниан придумал юстицию, а – Моисей.
С этим двойным мировоззрением и прибыли потомки Моисея вместе с Иисусом Навиным и организовали всемирную таможню на Босфоре под видом греков. Потом они двинулись в Западную Европу и постепенно завоевали ее без всякого оружия, только смекалкой в торговых делах. Демократия на основе «эпохи судей» там бы восторжествовала гораздо раньше, не приди в голову одному еврею по фамилии Медичи создать католичество для личной власти (подробности у меня в других работах). И так как он к тому же украл у Гутенберга его печатный станок, то эта история не только удревнилась раз в десять, но и закрепилась во множестве печатных экземпляров, став канонической, ее мы и учим в школах. И это здорово замедлило развитие демократии на Западе на основе Закона, а не на любви к богу. Ибо бог – отдельно, закон – отдельно. Суть Второзакония.
Давно известно, хотя историки нанятые псевдоэлитой и врут обратное, что все то, что изобретено единожды, включая и искусство, никогда больше не забывается цивилизацией, ни в какие «мрачные века средневековья». И именно поэтому, посеянные Моисеем плоды «судей», хотя они и были убраны историками черт знает куда, в другие времена, дали всходы, и закон, права человека постепенно восторжествовал и над католичеством. Так и родилась западная демократия, о которой на Востоке так и не услышали, до сих пор. И только американцы ее постепенно внедряют там, в отдельных странах, доступных им. И именно поэтому Восток усиленно делает ставку на не им изобретенные атомные бомбы и прочие ужасные средства, «защищаясь» от демократии.
Западная псевдоэлита, вынужденная защищаться от народа, вооруженного законом Моисея, постепенно уступает, нанимает себе для этого все более изощренных адвокатов и менеджеров, но – уступает. Восточная же псевдоэлита, включая «новых дворян» типа Михалковых, готовых служить хоть черту для благополучия своей династии, по–моему, надеется просуществовать вечно, ибо сильно суетится при любой власти, особенно при ее смене. Подробнее об этом у меня рассказано в других работах, в частности в статье «Про Гоголя и др.». Здесь же обращу ваше внимание на происки псевдоэлиты сохранить свое статус–кво в форме создания «всемирных идеологий». Но прежде обращу ваше внимание на то, что вообще все идеологии созданы евреями, начиная с Перво- и Второзакония. Христос – еврей. Козимо Медичи – тоже, хотя это и требует дополнительных доказательств, хотя одно то, что он создал всемирный банк католический на пустом месте, в котором сосредоточил все деньги Западной Европы, говорит как раз об этом. Маркс – еврей и Ленин – фактически – тоже. Даже Жириновский – еврей, хотя и говорит, что «сын юриста». Да и хазарские корни всех наших перводворян из той же серии (подробнее – в других работах).
Но это совершенно не значит, что я против евреев. А того, чтобы гамузом им что–нибудь делать плохо, я вообще принципиальный противник. Ибо от этого они только крепнут, становятся изощреннее и живучей. Так что это не только бесполезно, но и преступно. Преступно перед нами самими, делающими себе рабовладельца более сильным. Лучше нам надо больше учиться, преодолевая на этом пути все преграды, так же как это делают они столько времени, сколько существуют. И тогда мы сравняемся с ними по преодолению жизненных трудностей на благо себе. Только «социалистическое» соревнование. И тогда мы вообще забудем, что евреи есть на Земле. Чего, кстати, и они хотят. Собственно, я это для того говорю, что евреи в большинстве своем представляют собой именно элиту общества, а не псевдоэлиту, получившую власть вместе с деньгами по наследству. Наследственная власть и деньги, кстати, на Востоке – вещь чрезвычайно неустойчивая, они абсолютно ничем не гарантированы. И это подтверждает хотя бы тот факт, что большинство следователей времен сталинщины были евреями, поголовно расстрелянными по конъюнктурным соображениям.
Только в хорошем, притом образованном мозгу, могут рождаться глобальные идеи идеологического свойства, поэтому они и рождаются в еврейских мозгах как на подбор, даже идеи Фрейда по психоанализу, которые вопреки здравому смыслу отрицают женское начало в религиях. Как видите, даже врач пошел в идеологию, идеологию мужских религий.
Но, кроме Моисея, я не нахожу честного создателя идеологий, ни одного. Даже Христос – создатель религии для рабов. Ибо под видом Второзакония (как все до единого нас учат) он вернулся, а может быть, и не отходил от Первозакония, по которому щи и мухи – вместе, в одной тарелке. И ислам, который несомненно старше христианства, религия, она же идеология, – рабов. Козимо Медичи тоже создал идеологию рабов, позаимствовав ее в Константинополе, у «турка» Магомета II, от которой едва избавились протестанты и, особенно, кальвинисты.
Самое интересное то в этом деле, что великие умы, создававшие идеологии–религии рабства, создавали их весьма хитро, так чтобы преодолеть за счет виртуальности понятий природное отвращение к ним простого народа, для рабства которого они и создавались. Возьмем ислам, который самая древняя религия, хотя историки и врут нам о его вторичном рождении после Христа. Эта религия самая примитивная, рассчитана на самые необразованные народные массы. Она проста до отвращения: жизнь – командировка, все остальное дома – в вечной жизни на небе. Все предопределено, и в этой религии больше ничего нет кроме: послушайся и жди. Несторианство–правоверие–православие – этот осколок ислама, разрешающий в отличие от него пить водку, рассчитано на столь же примитивный народ, которому приказано только верить, но не думать. И оно потому и создано, что пить водку народ просто не в состоянии отучить по местным таежным условиям, создавшим медовуху. А то, что нельзя отменить, надо узаконить.
На чем же все основано? На животной боязни будущего, на страхе перед непонятным, как гром и молния, даже внезапный выстрел из ружья у тебя под ухом. Но этого же боятся и домашние животные, и даже дикие животные. И притом представьте себе, даже кошка и собака в доме, вполне мирно живущие между собой, не бросаются друг к другу при ударе грома, а обе бегут наперегонки к хозяину, спасаться у него между ног. Ибо он, хозяин, как им кажется, самый сильный и умный, он защитит, он ведь где–то находит им корм и питье. Другими словами, он бог для них. Вот именно на этом и основана религия–идеология, и в этом ее хитрость, виртуальность – на службе элиты, а затем и – псевдоэлиты, уже по наследству.
Пора переходить к марксовой идеологии, она же религия. Лучше всех ее описал Алексей Толстой в «Гиперболоиде инженера Гарина», в том разделе, где описана жизнь простого народа на острове, добывающего золото хозяину из оливиновой оболочки Земли. Они же верят инженеру Гарину, он их кормит–поит и им ни о чем не надо думать, просто жить на всем готовом, только скудном. Но они же не знают об этом, как не знали в Советском Союзе, что скудно живут. Мы же тоже думали, что живем лучше всех в мире, не озабоченные завтрашним днем как при капитализме. А сегодня вдруг оказалось, что мы на каком–то совершенно диком уровне, хуже всех даже в Африке. Так рушатся идеологии. Они же произведены от незнания и отсутствия образования.
Заметьте также, что марксова идеология основана на простой вере, как в Христа, что человек человеку друг, товарищ и брат, хотя простой здравый смысл показывает, притом всечасно и непрерывно в течение всей жизни, что человек человеку если не волк, то уж непременно – соперник. Даже в любви, кроме совершенно исключительных случаев, один – на миллион. И это даже – у животных. Но при религии мы верили исключительно, что бог поможет, а теперь, что – генеральный секретарь партии.
Поэтому свобода выбора, ответственность за себя и близких так трудно вдалбливается в наши головы, потому, что нам неохота даже думать о себе, желательно все получить сразу и в готовом виде прямиком от бога, царя или доброго барина. За тысячу лет и это можно вдолбить, притом уже генетически, за счет целенаправленного естественного отбора с помощью казни выскочек. От которых «хорошего» потомства ожидать не приходится. А вот послушных и «тонкорунных» надо разводить. Может быть поэтому «греческие» аргонавты плавали «на Кавказ» за золотым руном, отродясь которого на Кавказе не было. Они же не на Кавказ плавали, а в Кафу около Керчи, на рабовладельческий рынок из русских рабов, продаваемых своими же князьями типа Ивана Калиты, Дмитрия Донского и прочих волго–донских разбойников, начиная от Ильи Муромца (подробности в других моих работах).
Кому же все это нужно кроме псевдоэлиты, живущей припеваючи за наш с вами счет? Ибо элита все это выдумала, но не воспользовалась, не успела, померла, иногда даже в бедности, в долгах как Маркс. Никому, во всяком случае, из нас, простых людей. Это псевдоэлите нужно. Вот потому элита, все выдумавшая, никогда не пользуется своими трудами, но их трудами пользуется псевдоэлита. Подробности об этом в других моих работах, сам же я перейду к осколкам и разновидностям обломков идеологий, которые «разрабатывают» как руду нанятые псевдоэлитой «ученые», и даже такие «народолюбцы» — бессребреники как Солженицын.
О Гаврииле Попове я писал неоднократно. Напишу еще раз, он сам напросился, пишет и пишет в газете «Московский комсомолец», газете хитро–вредной несмотря на народно–тиражную любовь (у меня есть специальная статья «про это»). Попов неглупый человек, маскируется отлично, но «новая» идеология коммунистическая из него так и прет, если присмотреться. Например, в № от 19 июля он перебирает мнения Солженицына, Троцкого и Ивана Ильина о тридцать седьмом годе сталинщины. Главной особенностью идеологии Попова является социализм типа того, что представил нам А. Толстой в упомянутом «Гиперболоиде…», хотя это и скрывается. Это выражается в том, что простому народу вообще не надо думать, что я ставлю на первое место, за него думает Попов и сообщает всем желающим. А еще в том, что псевдоэлите надо официально разрешить брать взятки как во времена российского «кормления» в средних веках. Он об этом прямо и объявил по «ящику» еще в будущность свою московским мэром. И поэтому ленивый Попов сошел с этой должности в пользу Лужкова, который с присущей ему энергичностью и поставил это дело на поток, отдав все 9 миллионов москвичей во власть чиновников, и даже узаконив это в своих «законах» Москвы. Об этом у меня тоже статья есть. Называется «Почему не любят власть имущие «Ворошиловского стрелка» Говорухина?» Но коммунизм Попова выражен совсем неявно, думать надо, чтобы все это извлечь на божий свет.
Методическая же уловка Попова состоит в том, что он, впрочем, как и все «историки», старается рассматривать глобальный вопрос Земли на изучении отдельной гальки, валяющейся на морском берегу в содружестве других миллиардов таких же галек, как в Сочи. И на основе этой «галечной науки», совершенно также как выше упомянутый «инженер гайки номер восемь», сообщает нам «как нам жить дальше», как «обустраивать Россию».
Солженицын у Попова «не выделяет… открывающего эпоху государственного социализма», который Попову очень нравится (см. «Манифест Тони Блэра и Герхарда Шредера» («МК» от 10.12.1999)). Солженицын «в Большом терроре (Сталина – мое) видит только деструктивную силу», что «совпадает у него с подходом авторов «щоковых реформ»». И поэтому не видит нового строя – постиндустриального. Мало того, именно поэтому «программа обустройства России Солженицына оказалась не у дел». Между тем эта программа как я показал в другой работе «оказалась не у дел» совсем по другим причинам. Во–первых, потому, что Солженицын предложил земское правление регионами России, что неминуемо ведет к суверенизации народов ее, несмотря на то, что Солженицын очень любит единую Россию. Во–вторых, нынешней элите, захватившей нефть, газ, алмазы и прочие богатства «единой» России совсем не нужно, чтобы эти богатства оказались за ее границей. И, в третьих, как говорится, с худой овцы хоть шерсти клок, а Россия вся – худая, поэтому овец надо много в отаре. Но, самое главное состоит в том, что Попов хочет дать очередную панацею России – «постиндустриальное общество», не провозглашая равенство всех перед законом. А как раз в этом–то и состоят ее неисчислимые беды.
Троцкий же, который в действительности тот же Березовский, своей энергией «сделавший и защитивший революцию», но в результате внутрикремлевской драки оказавшийся на обочине псевдоэлиты, и вынужденный «издалека» огрызаться, у Попова оказывается более значительной фигурой. И если Березовский вдруг, ни с того, ни с сего, помрет, то аналогия его с Троцким будет полной. Чего же такого «не понял» Троцкий, и зачем эта мелкая сошка русской истории вообще понадобилась Попову? Оказывается, Троцкий не понял, что «советская бюрократия сможет решать созидательные задачи». И именно Попов это «понял». А если он это «понял», то я ему сообщаю, что «созидательные задачи» эти достигнуты ужасающей эксплуатацией народа, отставшего в своем развитии не только от Запада, но и от Африки, десятками миллионов трупов из всех сословий, уничтожением самого многочисленного класса России – землепашцев, безжалостной распродажей не только недр, но и всякого другого достояния страны. Отсюда так и прет из Попова дурь, что именно бюрократия – пуп земли. И только для этого, как я думаю, он вспомнил эту мелкую сошку, специально приводя ее слова: «Если бюрократии удастся, переделав формы собственности, выделить из себя новый правящий класс, этот последний найдет себе новых вождей…» Не Путина ли имеет в виду Попов? Ведь именно эти слова Троцкого Попов называет «пророческими». Тогда я прибавлю к этим «пророчествам», что ныне закон в России стал совершенным «дышлом», что чуть ли не все законы подряд и чем дальше, тем – больше, попирают Конституцию России в самой ее основополагающей части, первых ее двух главах. И делает это главным образом его соратник и заместитель «по Москве» – Лужков.
Чем же там Ильин провинился, чтобы дать шанс Попову стать оракулом? «Представив аргументированную и развернутую критику старой элиты советского строя, Ильин не сумел разглядеть особенностей той элиты, которую насаждал Сталин». Ибо «сталинская элита была, несомненно, более профессиональной. <…> Она была нацелена на экономический подъем своей страны. При подходе Ильина трудно объяснить появление в советской элите Жуковых и Рокоссовских, Завенягиных и Ванниковых, Королевых и Туполевых, Курчатовых и Харитонов, Улановых и Эйзенштейнов – элитных звезд по всем лучшим мировым стандартам». Что Жуков – не Суворов, берегший солдат и побеждавший за счет своего военного гения, это всем известно. Жуков – это копия Миниха, заваливавшего стены и рвы трупами своих солдат, чтобы забраться в осажденный город. Что Рокоссовский – блатной, которых всегда ценили на Руси (см. другие мои работы), но не в этом дело. Главное, что он не мог работать даже у себя на родине, в Польше, в мирной обстановке. Поэтому, какой же он «звезда по лучшим мировым стандартам»? Королев и Туполев – воспитанники тюремных «шарашек», а вовсе не «звезды по лучшим мировым стандартам». Об остальных не буду даже упоминать, они просто обыкновенные гении из народа, не из элиты, которым удалось по разным причинам завоевать расположение псевдоэлиты. Зачем тогда они потребовались Попову? Чтобы доказать его «правоту» насчет «экономического подъема страны»? Так это же страшно мелкое «доказательство». Оно именно таково потому, что тысячи потенциальных гениев, гораздо выше Жукова, были или уничтожены, или им не дали развить своих способностей. Достаточно проверить, сколько всемирных гениев имеет наша страна на душу населения, и сравнить эти данные с данными из демократических стран Запада. И будет все ясно, а собственные имена наших «гениев» как доказательство – померкнут. И вместе с ними померкнут как «более профессиональная сталинская элита», так и «нацеленность на экономический подъем своей страны».
Между тем, ильинские характеристики элиты, даже те, которые дал Попов, весьма близки к тем, которые и я пропагандирую. Только из этих характеристик Попов не сделал никакого вывода, кроме того, что «Ильин не разглядел» того, что «разглядел» сам Попов. А Ильин, между прочим, «разглядел» как сам Попов его цитирует, что «советская элита окажется неспособной эффективно руководить страной после краха коммунистической партии и советской власти». То есть Ильин прямым текстом говорит, что элиты как таковой при советской власти быть не может, ибо она «неспособна эффективно руководить страной» без палки, которой партия и советская власть является. И уж совсем бессмысленным выглядит тогда приведенный Поповым список «гениев» советской власти, якобы, что–то доказывающий.
Теперь надо сделать некоторые более общие выводы. Ни один из создателей идеологий для народа, и Попов в их числе, кроме Моисея, не пропагандировал для народа независимый суд как таковой. А ведь в этом все дело, если не заостряться на само собой разумеющемся: суд должен быть равным для всех. Ислам и христианство всех сортов, смешав в кучу моральные и литургические заповеди и предоставив разрешение вопросов «правильно – неправильно» богу в лице чиновников от церкви, тем самым отказались от использования судебной власти. И только стыд перед Западом заставил их имитировать эту самую судебную власть, которая, тем не менее, сплошь и рядом подвергается правке от тех же самых церковных чиновников и светских властей, получивших название «телефонного права». Упразднение на Западе завоевания судебной власти пропагандировал католицизм, соорудивший «святую» инквизицию, но потерпел поражение. Только поэтому мы и имеем сегодня не только понятие, но и судебную власть как таковую, несмотря на то, что ее постулировал еще Моисей.
За каким же чертом еврею–торговцу Моисею потребовалось это разделение? Притом тогда, когда уже не только сформировался для евреев принцип их жизни – просачиваться сквозь племена на основе торговли, но и уже после того как они вышли в свой знаменитый поход. Ведь, как вы помните, в поход воинство Моисея вышло с Первозаконием в руках, вернее, на каменных скрижалях, носимых в ковчеге. И в пути Моисей вдруг переменил эти скрижали, водрузив туда Второзаконие.
Дело в том, что мешанина из литургии и морали в Декалоге делала торговцев такими же рабами во всем и вся своего бога Яхве, вернее «книжников» и «левитов», которые выступали от его имени. И им приходилось надеяться не на себя, не на свою предприимчивость, знания и ум, а – на бога Яхве. Но и это еще не все. Во–первых, торговля – это почти всегда обман, недаром говорится «не обманешь – не продашь». И как же быть торговцу при заповедях типа «не укради», «не делай лжесвидетельства»? которые соседствуют с заповедями типа «не поклоняйся другому богу, Яхве – твой бог», «принеси Яхве от тука своего». Во–вторых, живучи вкраплениями в чуждой им среде, но за счет этой среды, то есть, мало общаясь между собой, евреям–торговцам надо было дать инструмент идентификации между собой и отличия от всех прочих, неевреев. Моисей своим Второзаконием сразу разрубил этот «гордиев узел», одним росчерком пера превратив недостатки в преимущества.
Отныне литургия и закон (мораль) были отделены друг от друга. С помощью Яхве и строжайшей литургии в честь его, свободной от всяких других «дурацких» заповедей, евреи–торговцы идентифицировались друг с другом, принадлежа к одному сообществу, что было важнейшей составляющей разрозненного племени. Притом бог Яхве нисколько не мешал обманывать всех прочих людей, не принадлежавших к «возлюбленным» Яхве, лжесвидетельствовать, не почитать мать с отцом, если на данный момент это было выгодно и необходимо, и так далее. Таким образом, Яхве раз и навсегда перестал вмешиваться в людские дела, осуществляемые друг с другом, они его нисколько не интересовали. Мало того, он этим поощрял обман всех прочих, неевреев, амхаарцев, рабов земли, то есть, производителей товаров, которые евреи с выгодой для себя продают и обменивают. Зато внутреннюю еврейскую структуру, основанную на почитании Яхве, надо было еще более упрочить. Для этого и только между евреями должна была появиться новая структура – суд, эпоха судей. Заметьте, судьи существуют только среди евреев и для евреев. Для того чтобы евреи все–таки почитали родителей и не воровали друг у друга. У неевреев воровать уже можно.
Таким образом, была создана элита общества, и это была действительно элита. Ибо евреев Тора заставляла быть непременно грамотным, пробивным и предприимчивым, знать всему и вся цену. Это на первых порах. Затем появилась псевдоэлита, и в первую очередь, служители культа, которые заржавели около своих книг, потеряв предприимчивость, не утратив жажду наслаждений. И оберегали этот свой статус уже с помощью законов, которые сильно деформировались.
Внедряясь в восточные царско–эмирские дворы на матримониальных правах, они и првинесли с собой в них понятие элиты общества, которое сильно видоизменилось и стало наследственным, а не благоприобретенным. На Востоке евреи почти перестали торговать, представ там наследственными рабовладельцами. Но некоторые, не вписавшись в эту жизнь по разным обстоятельствам, создали Хазарский каганат на основе чистой торговли. А потом все–таки растворившись на «святой» Руси в качестве рабовладельцев. Из восточного колена Израилева почти никто не попал в Западную Европу, так, мелкие осколки, в основном в городе Буда (часть Будапешта), он же Офен (офеня знаете, что такое?). Закон в этих краях был простой показухой, он соблюдался только среди элиты, а затем и псевдоэлиты. Оно и ныне – так. Вот именно поэтому закон у нас, что дышло, куда повернул, туда и вышло.
На Западе вторая составная часть еврейской религии – закон, очень распространилась благодаря мореплаванию, ее развезли «древние» греки, которые тоже в основном евреи. А теперь вспомните, что я писал выше насчет добровольной группировки народа вокруг западноевропейских замков. Так закон впитывался в сознание простого народа, в массовое сознание. За самим законом народ потребовал и своих прав человека, так как на свет рождаются именно с этими правами, равными для всех. Несмотря на то, что католичество отчаянно с этим боролось.
Вот когда над этим как следует подумаешь, и все взвесишь, жалкие потуги Попова кажутся такими мелкими камушками на берегу моря, составляющими его пляж. И такими жалкими представляются создатели религий и идеологий, что одно и то же. Хотя ума от них и не отберешь.
Вы только представьте себе! Сколько веков существует Восток и Запад? А воз, как говорится, все там же. И только от этого надо плясать, как от печки, а не выдумывать «вещи в себе», из самих себя растущие. Мир дожил, конечно, до понимания, что идентификация среди себе подобных с помощью религии – не самое главное достижение человечества. Куда важнее закон. Но понимания того, что закон должен быть равным для всех, а не только для «евреев», все еще на трех четвертях поверхности Земли – терра инкогнито, неизвестная земля. И только над этим надо сегодня задумываться людям, а не о дурацких идеологиях, капитализма и коммунизма, которых ныне в чистом виде в природе вообще нет. А Попов чем занимается? Он просто дозирует капитализм и коммунизм по капле в месиво, которое называет чем–то «новым». И ему невдомек, что убрав или добавив каплю той или другой субстанции в это месиво, получим новое месиво, и таких «месив» можно из этих двух субстанций нагородить тысячи, если не больше.
Вообще говоря, псевдоэлита, так как элиты ныне вообще нет, не считая евреев, закон и его исполнение выдумывает только для себя, любимых. И это с особенной наглядностью видно на примере сегодняшней России. Без идеологии, но со старушкой–церковью, без веры, но с надеждой на батюшку–царя, которому вообще плевать на людей, усидеть бы на троне. В общем, многонациональный народ устал и просит только, чтобы ему дали свободно и тихо умереть.
Петр I – мифический царь
Введение
В других своих работах, например «Про кремли, чети, засеки, первых Романовых и казаков–разбойников» и ряде других, включая книгу «Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории», я показал, насколько русская история не является собственно историей. Она – идеология, идеология «единой и неделимой» империи. И к истории не имеет никакого отношения. Впрочем, как и почти вся мировая официальная история почти не имеет отношения к действительной истории народов Земли.
В официальной русской истории поворотными моментами являются «хазары», «татаро–монгольское иго», Иван Калита, Иван III, Дмитрий Донской, Иван Грозный, «избрание» дурака Михаила Романова, «реформы» Алексея Михайловича, Петр I и Екатерина II. За исключением двух последних, всем остальным я посвятил немало страниц. Почитайте, сами увидите, что это не история, а чистейшей воды пропаганда на базе все той же идеологии «единой и неделимой русской земли» как таковой, без учета и упоминания нужд и чаяний 200 народов на ней проживающих. То есть, 200 реальных в прошлом и потенциальных в будущем государств.
О Екатерине «Великой» я писать не собираюсь. Достаточно сказать, что эта распутная баба, разбоем посаженная спецслужбами на русский престол, на борьбу с «Емелькой» Пугачевым направила великого полководца Суворова, который не проиграл ни одной своей военной операции и поэтому враз победил Пугачева. (Об истории российских спецслужб с древнейших времен у меня есть специальные работы, например «Технология российского рабства»). Достаточно сказать, что она только изображала царствование, лежа с мужиками в постели и за взятки «переписываясь» с Вольтером, а «собирали» русские земли совсем другие, например Потемкин, да и те же братья Орловы под руководством Панина и Шешковского, в свою очередь, представлявшего спецслужбы. Вы только представьте себе, например, Ежова, Ягоду или Берия способными как Шешковский пытать на дыбе любого графа и князя России без поддержки многотысячной сплоченной и строго ранжированной камарильи спецслужб. А в истории–то Шешковский показан как простой палач, исполнитель чужой воли по рубке голов. Где организация, я спрашиваю?
Итак, о Екатерине я писать не буду, зато добавлю кое–что о спецслужбах. Если уж в верноподданной дюжине апостолов Христа нашелся Иуда, то почему в каждой дюжине простых россиян не найдется? Если уж невдалеке от сотворения мира Авраам (был такой любитель бога) решился собственными руками закласть собственного, единственного сына Исаака, отвечая на идиотскую просьбу бога, то почему нам не иметь Павликов Морозовых, закладывающих отцов? Только человеческая мораль, и она отнюдь не от бога, а от опыта, позволяет людям бороться против этого естественного желания отщепенцев. И там, где Павликов Морозрвых не ставят нам в пример для подражания, у спецслужб намного «короче руки». Спецслужбы же с длинными руками рано или поздно добираются до самих царей. Про это в других работах, а я перехожу к анализу истории Петра.
Источники
Наш великий историк Карамзин – старший современник Пушкина, но историю Петра писать не стал. И не только Петра, но вообще историю Романовых (Петр – третий Романов), остановившись на царе Шуйском, последнем как он считает Рюриковиче.
Поэтому лучшим источником по Петру следует считать именно Пушкина, тем более что он написал бы историю Петра, не будь не вовремя застрелен Дантесом. Тем более что острейшим образом нуждался в деньгах, получить которые ни от кого, кроме царя, не мог.
Я это к тому говорю, что и Карамзин писал свою Историю как поденщик, ибо даже жил как царская приживалка во «флигельке» Зимнего дворца. Естественно, не от больших доходов от своих имений. Именно поэтому, я считаю, История государства Российского получилась у Карамзина – почти сплошь вранье. Точно такое же вранье получилось бы и у Пушкина, ибо на период написания им Подготовительных текстов к истории Петра денег у него было – почти ноль, а деток – четверо, и жена – прелестнейшая фрейлина. А фрейлинам «спецодежду» тогда не выдавали, впрочем, как и сейчас. Коммунисты, правда, выдавали.
Карамзин – не русская фамилия, а какая – историки не говорят, намекая, что татарская. Хотя она – пермская, о Великой Перми знаете? Вы бы никогда и не узнали о ней, если бы не великопермский, якобы православный, патриарх, бывший когда–то. И именно поэтому якобы была Великая Пермь, естественно, государство, а не город. Но о Великой Перми, опять–таки, русским историкам ничего не известно, разве что в книгах о культуре древних племен. Так вот, вблизи Перми археологами обнаружено древнее блюдо с христианской символикой, притом такой, которая старше самого христианства, ставшего известным на Западе. Я имею в виду Древний Рим и Древнюю Грецию. Из которой мы якобы получили свое православие (подробнее – в других работах). В общем, получается, что христианство мы получили с Востока, из Средней Азии, как помесь ислама и несторианства. Потом заменили его на католицизм, а потом – уже на нынешнее наше православие, которое никак нельзя путать с правоверием предпетровских времен. Оно ведь и ислам – правоверие. Не так ли? (Подробности – в других работах).
Никто иной, как Карамзин предоставил в своих черновиках, якобы взятых у немца Миллера, нанятого Петром писать нашу русскую историю по «найденной в Кенигсберге» Несторовой летописи (Радзивилловская), великопермский русский алфавит, смахивающий на кириллицу. Но значительно арабизированный. И именно в этом алфавите я нашел, что «русская великопермская» буква «з» пишется как «о». Но, еще большее удивление у меня возникло, когда сам Карамзин на этой же странице с великопермским алфавитом пишет свою фамилию совершенно четко – «Карамоин», то есть, тоже употребляя букву «о» вместо «з».
Теперь вспомним, что сам Карамзин родился в 1766 году, всего 40 лет спустя после смерти Петра (1725). Вспомним, что совершенно безграмотного русского царя Шуйского, «читавшего» календарь вверх ногами, выкупившего все календари до единого, привезенные в Россию каким–то западным купцом, и велевшего их сжечь немедленно, Карамзин описывает с большой любовью. У меня же получается, что Шуйские – вообще волжские казаки–разбойники, своим разбоем почти прекратившие торговлю на Волге. (См. другие мои работы). А затем направившиеся отбирать власть у донских казаков–разбойников в Москву (потомков Ивана Калиты и Дмитрия Донского), вернее даже – в Коломну, под видом «поляков». И отобравших этот «бизнес», который заключался в работорговле собственным народом в Кафу через реку Дон. Народ–то был, конечно, не «собственный», а представлял собой «чудь белоглазую» (светлоглазую), искони тут проживающую и «не знавшую оружия». Потому и прозванную «чудаками». Вы же сами не знаете, поди, откуда взялось у нас это слово чудак.
Естественно предположить, почему именно Карамзин остановился в своей истории на предромановской эпохе. Он ведь из потомков еврейских (хазарских) предводителей волжских казаков–разбойников, давших Великой Перми «русскую» грамоту. И беден он стал потому, что именно Петр I лишил его предков имения под видом уничтожения старой знати, бояр и стрельцов.
Несомненно, что Пушкин – гений литературы и очень образованный человек для своего времени. Но и Карамзин – великий литератор, и только каторжная работа над Историей государства Российского не дала ему возможности проявить свой природный талант в собственно литературе. Что касается образования, то Карамзин для своего времени был едва ли не образованнее Пушкина, ведь он не кончал Царскосельский лицей, где как в любой русской школе преподают больше ненужного (идеология), чем нужного. Поэтому самообразование всегда на Руси более качественно нежели «регулярное, систематизированное» образование.