Разрешите также и мне проститься с читателем.
Газета «Sozialdemokrat» должна сойти со сцены. Не только потому, что об этом очень часто заявляли перед другими партиями. В значительно большей степени еще и потому, что при изменившихся условиях газета «Sozialdemokrat» сама непременно стала бы иной, с иной задачей, иными сотрудниками, иным кругом читателей. А газета, которая играла такую определенную историческую роль, газета, особенность которой состояла в том, что на ее страницах, и только там, нашли свое отражение двенадцать самых решающих лет в жизни германской рабочей партии, — такая газета не может и не должна менять своего лица. Она должна оставаться тем, чем была, или же должна прекратить свое существование. С этим мы все согласны.
Все мы единодушны также и в том, что с прекращением издания этой газеты неизбежно должна образоваться брешь. Ни один из выходящих в Германии органов, официальных или неофициальных, не может ее заменить. Для партии это лишь относительный ущерб: она вступает в другие условия борьбы, и поэтому ей нужны другое оружие, другая стратегия и тактика. Но абсолютным ущербом это является для ее сотрудников, и в частности для меня.
Дважды в своей жизни я имел честь и удовольствие сотрудничать в газете, где мне были полностью обеспечены оба самых благоприятных условия, какие вообще могут существовать для работы в печати: во-первых, безусловная свобода печати и, во-вторых, уверенность, что тебя слушает именно та аудитория, к которой ты хочешь обращаться.
Первый раз — в 1848–1849 гг. в «Neue Rheinische Zeitung»[119]. Это было революционное время, а в такое время работать в ежедневной печати — одно наслаждение. Воочию видишь действие каждого слова, видишь, как статьи буквально бьют подобно гранатам и как разрывается выпущенный снаряд.
Второй раз — в газете «Sozialdemokrat». И это тоже было своего рода революционное время, начиная с того момента, как на Виденском съезде партия была восстановлена и после этого снова начала борьбу «всеми средствами», как законными, так и незаконными[120]. Газета «Sozialdemokrat» была воплощением этой незаконности. Для нее не существовало ни обязательной имперской конституции, ни имперского уголовного кодекса, ни прусского права. Противозаконно, вопреки имперскому и местному законодательству, проникала газета «Sozialdemokrat» каждую неделю через границы священной Германской империи; сыщики, шпионы, провокаторы, таможенные чиновники, удвоенная и утроенная пограничная стража — все оказалось бессильным; газета «Sozialdemokrat» доставлялась подписчикам в срок, чуть ли не с точностью векселя; никакой Стефан не мог помешать тому, чтобы германская имперская почта рассылала и доставляла ее по назначению. И это при наличии более десяти тысяч подписчиков в Германии; и если буржуазный читатель накануне 1848 г. оплачивал свои запрещенные издания лишь в самых редких случаях, то рабочие платили за свою газету «Sozialdemokrat» в течение двенадцати лет с величайшей аккуратностью. Как часто у меня, старого революционера, сердце радовалось при виде того, как из недели в неделю, из года в год бесперебойно осуществлялось это превосходно налаженное бесшумное взаимодействие между редакцией, экспедицией и подписчиками, проводилась эта businesslike, по-деловому организованная революционная работа!
И газета стоила тех усилий и тех опасностей, с которыми было связано ее распространение. Это была безусловно лучшая газета, которой когда-либо располагала партия. И не только потому, что лишь она одна пользовалась полной свободой печати. Принципы партии излагались и отстаивались на ее страницах с редкой ясностью и решительностью, и тактика редакции была почти без исключений правильной. К этому следует добавить еще один момент. В то время как в нашей буржуазной печати царит смертельная скука, на страницах «Sozialdemokrat» находил свое отражение тот живой юмор, с каким наши рабочие ведут обычно борьбу против полицейских козней.
При этом газета «Sozialdemokrat» была чем угодно, только не простым рупором фракции. Когда большинство фракции в 1885 г. склонялось к голосованию за пароходную субсидию, газета решительно поддержала противоположное мнение и отстаивала свое право на это даже после того, как большинство фракции запретило ей эту линию приказом, который теперь самому большинству кажется непостижимым. Борьба продолжалась целый месяц, в течение которого редакция получала энергичную поддержку со стороны партийных товарищей в Германии и за границей. 2 апреля было объявлено запрещение, а 23 апреля газета «Sozialdemokrat» напечатала совместное заявление фракции и редакции, из которого вытекало, что фракция брала свой приказ обратно[121].
Спустя некоторое время газете «Sozialdemokrat» довелось испытать хваленое швейцарское право убежища[122]. Тут обнаружилось, как и во всех подобных случаях, начиная с 1830 г., что это право убежища дает осечку каждый раз в тот момент, когда оно действительно должно вступить в силу. В этом нет ничего нового. Со времени проведенной с 1830 г. демократизации Швейцарии, соседние великие державы разрешают этой маленькой республике демократические эксперименты внутри страны лишь при том условии, что право убежища для эмигрантов будет ею осуществляться только под контролем заинтересованной в каждом данном случае великой державы. Швейцария слишком слаба, чтобы не делать уступок. Упрекать ее за это не приходится. Именно по поводу Голландии, Швейцарии и Дании Маркс обычно говорил, что в наше время нет ничего хуже, чем положение маленькой страны, имевшей великую историю. Но в таком случае пора, наконец, прекратить болтовню о неприкосновенном праве убежища в «свободной Швейцарии».
Газета «Sozialdemokrat» была знаменем германской партии; в результате двенадцатилетней борьбы партия одержала победу. Закон против социалистов пал, Бисмарк ниспровергнут. Могучая Германская империя пустила в ход против нас все свои мощные средства; партия ответила на это презрением, пока, наконец, Германской империи не пришлось склонить свое знамя перед нашим. Имперское правительство хочет попытаться действовать против нас снова в рамках общего права, а поэтому и мы попытаемся использовать законные средства, которые мы вновь завоевали путем энергичного применения незаконных. Будет ли при этом пункт о «законных» средствах снова включен в программу или не будет, это не так уж важно. Нужно пытаться обходиться пока что законными средствами борьбы. Так действуем не только мы, так действуют все рабочие партии во всех странах, где рабочие имеют известную установленную законом свободу движения, и по той простой причине, что таким путем достигаются наибольшие результаты. Но при этом предполагается, что и противник действует также в рамках закона. Если же посредством новых исключительных законов, или посредством противозаконных приговоров и противозаконной практики имперского суда, а также полицейского произвола или каких-либо других незаконных посягательств со стороны исполнительной власти будет предпринята попытка снова поставить нашу партию фактически вне общего права, то это вынудит германскую социал-демократию опять вступить на незаконный путь, как на единственный, который у нее еще останется. Даже у англичан, у нации, наиболее почитающей закон, первым условием соблюдения законности со стороны народа является то, что другие органы власти держатся в рамках закона; в противном случае, по английским правовым понятиям, восстание становится первой обязанностью граждан.
Ну, а если такая попытка будет предпринята, что тогда? Будет ли партия строить баррикады, апеллировать к силе оружия? Такого удовольствия она своим врагам наверняка не доставит. От этого ее предохраняет сознание собственной силы, которую придают ей каждые общие выборы в рейхстаг. Двадцать процентов поданных за нее голосов — весьма внушительная цифра, но это означает в то же время, что на долю объединенных противников приходится все еще восемьдесят процентов. И если наша партия при этом видит, что за последние три года число поданных за нее голосов удвоилось и что на следующих выборах она может рассчитывать на еще больший прирост голосов, то ей нужно было бы лишиться рассудка, чтобы в данный момент с двадцатью процентами против восьмидесяти, к тому же против армии, попытаться произвести путч, результатом которого безусловно была бы потеря всех решающих позиций, завоеванных в течение двадцати пяти лет.
У партии есть гораздо лучшее, хорошо испытанное средство. В тот день, когда станут оспаривать применимость по отношению к нам общего права, снова появится «Sozialdemokrat». Старый механизм, сохраняющийся в резерве на этот случай, снова будет приведен в действие — усовершенствованный, усиленный, налаженный заново. И одно несомненно: во второй раз Германской империи не выдержать двенадцати лет.
Фридрих Энгельс
Написано между 12 и 18 сентября 1890 г.
Печатается по тексту газеты
Напечатано в газете «Der Sozialdemokrat» № 39, 27 сентября 1890 г.
Перевод с немецкого
«Neue Rheinische Zeitung. Organ der Demokratie» («Новая Рейнская газета. Орган демократии») — выходила ежедневно в Кёльне под редакцией Маркса с 1 июня 1848 по 19 мая 1849 года. В состав редакции входил Энгельс, а также В. Вольф, Г. Веерт, Ф. Вольф, Э. Дронке, Ф. Фрейлиграт и Г. Бюргерс. Боевой орган пролетарского крыла демократии, «Neue Rheinische Zeitung» играла роль воспитателя народных масс, поднимала их на борьбу с контрреволюцией. Передовые статьи, определявшие позицию газеты по важнейшим вопросам германской и европейской революции, писались, как правило, Марксом и Энгельсом.Несмотря на все преследования и полицейские рогатки, «Neue Rheinische Zeitung» мужественно отстаивала интересы революционной демократии, интересы пролетариата. В мае 1849 г. в обстановке всеобщего наступления контрреволюции прусское правительство, воспользовавшись тем, что Маркс не получил прусского подданства, отдало приказ о высылке его из пределов Пруссии. Высылка Маркса и репрессии против других редакторов «Neue Rheinische Zeitung» послужили причиной прекращения выхода газеты. Последний, 301-й номер «Neue Rheinische Zeitung», напечатанный красной краской, вышел 19 мая 1849 года. В прощальном обращении к рабочим редакторы газеты заявили, что «их последним словом всегда и всюду будет освобождение рабочего класса!».
Съезд Социалистической рабочей партии Германии в Видене (Швейцария) проходил с 20 по 23 августа 1880 года. На нем присутствовало 56 делегатов. Это был первый нелегальный съезд германской социал-демократии, проведенный в обстановке принятого в 1878 г. исключительного закона против социалистов. Созыв съезда знаменовал собой преодоление растерянности и известных шатаний среди руководителей партии, вызванных резким изменением условий ее деятельности, возобладание под влиянием партийных масс революционной линии в партии над правооппортунистическими и анархистскими тенденциями.На съезде обсуждались вопросы: о положении дел в партии, о позиции социал-демократических депутатов в рейхстаге, о программе и организации партии, о партийной печати, об участии в выборах, об отношении германской социал-демократии к рабочим партиям в других странах и т. д. Принятые на съезде решения имели большое значение для дальнейшего развития и укрепления партии. Съезд осудил выступления анархистских элементов во главе с Мостом и Гассельманом, отрицавших необходимость использования легальных возможностей, парламента и т. д. и вступивших на путь открытого разрыва с партией. Мост и Гассельман были исключены из партии. В то же время съезд вопреки позиции правых вычеркнул из раздела II программы, принятой в 1875 г. в Готе, в том месте, где говорилось, что партия добивается своих целей «всеми законными средствами», слово «законными», признав тем самым необходимость сочетания легальных и нелегальных форм борьбы. Съезд утвердил газету «Sozialdemokrat» официальным органом партии.На работу съезда оказала плодотворное влияние принципиальная критика Марксом и Энгельсом всякого проявления оппортунизма в германской социал-демократии, а также примиренческого отношения к нему со стороны некоторых руководителей партии.
Энгельс имеет в виду опубликованное в газете «Sozialdemokrat» № 14, 2 апреля 1885 г. заявление социал-демократической фракции германского рейхстага в связи с разногласиями между большинством фракции и редакцией газеты по вопросу об отношении к правительственному законопроекту о субсидиях пароходным компаниям (см. примечание <a l:href="#n_110">110</a>). В этом заявлении фракция оспаривала право партийного органа критиковать ее деятельность на страницах газеты, расценивая принципиальную критику оппортунистической позиции большинства социал-демократических депутатов в вопросе о пароходных субсидиях как необоснованные нападки. Однако после опубликования этого заявления в редакцию «Sozialdemokrat» стали поступать многочисленные письма от членов партии как из Германии, так и из эмиграции, и резолюции собраний местных социал-демократических организаций с решительным протестом против оппортунистической позиции большинства социал-демократической фракции и его выпадов против газеты. Большинство фракции вынуждено было отступить. В совместном заявлении редакции «Sozialdemokrat» и социал-демократической фракции, опубликованном в газете 23 апреля 1885 г., указывалось, что всякая попытка ограничить критику означала бы нарушение принципов партии и поколебала бы ее основы. Тем самым большинство социал-демократической фракции отказалось от своего прежнего заявления.
В сентябре 1888 г. швейцарский Союзный совет по настоянию германских властей выслал из Швейцарии ряд членов и сотрудников редакции газеты «Sozialdemokrat»: Бернштейна, Моттелера и других. Издание газеты было перенесено в Лондон, где она продолжала выходить с 1 октября 1888 года.