-Это будет вполне справедливо, но...
-Разве вы не уверяли меня только что в своей любви?
-О, конечно! - ответил Генрих, снова целуя Анну.
-За нас будет сам папа! - продолжала она.
-Разумеется, если я отрекусь от гугенотства.
-И царствующие дома Наварры и Лотарингии станут вершителями судеб всего мира.
-Все это прекрасно, но...
В этом "но" чувствовалось противоречие, и брови герцогини досадливо сморщились.
-Что вы имеете возразить? - нетерпеливо спросила она.
-Все, что вы говорили до сих пор, мне очень по душе, но... как я могу жениться на вас, когда я уже женат?
-Я предвидела это, кузен. Когда вы женились на Марго, то были гугенотом; стоит вам перейти в католичество - и папа расторгнет ваш первый брак.
-О, это - действительно прекрасная идея, но...
-У вас имеется еще "но"?
-Да! Что будет с нынешним королем Франции Генрихом III?
-Я уже приобрела специально для него золотые ножницы, чтобы остричь ему волосы и затем запереть его в монастырь.
-Отлично! Вы положительно все предвидели. Но...
-Как! Еще "но"?
-Ну, да... я хотел только заметить, что испанский король обращался ко мне с таким же предложением!
-В самом деле?
-Он предлагал мне руку своей сестры: говорят, будто она очень красива.
-Потом?
-Потом... Париж и Лувр. А в возмещение за мое бедное наваррское королевство он предлагал мне... богатую Лотарингию вместе с вашими нансийскими дворцами, кузина!
У герцогини вырвался возглас гнева и удивления.
-И вы отказались? - спросила она затем.
-Отказался,- подтвердил Генрих.
-Ну-с, а на мое предложение что вы ответите, кузен? Но Генрих Наваррский недаром был гасконец, а ведь гасконец никогда не ответит прямо на самый прямой вопрос, если есть хоть малейшая возможность ответить уклончиво. Так и Генрих вместо категорического ответа принялся молча вздыхать.
-К чему эти вздохи? - спросила герцогиня.
-Я вспомнил о бедной Марго. Что станется с нею, если я оттолкну ее?
-Она утешится с новым любовником, только и всего!
-Да неужели? - наивно спросил Генрих. - Неужели вы думаете, что Марго...
-Ну вот еще! Мало ли у нее было приключений!
-Не может быть!
-Но уверяю вас!
Генрих снова вздохнул и затем сказал:
-Ну, в таком случае не будем говорить о ней! - и он опять вздохнул.
-О ком вы вздыхаете теперь? - кокетливо спросила Анна.
-Но... этот бедный Амори! Что будет он делать в монастырской тиши?
-Он будет устраивать религиозные процессии: ведь вы знаете, что это его страсть!
-Да, это правда! - и Генрих вздохнул снова.
-Ну, что у вас еще там такое?
-Ну а наш кузен Франсуа? Что будет с ним?
-С герцогом Анжуйским? О, этому-то не прожить и года. По крайней мере, все доктора говорят так!
-А! Ну, так пусть умирает спокойно! Герцогиня решила, что Генрих Наваррскии окончательно побежден, и, обвив его шею и нежно прижимаясь к нему, сказала:
-О, я отлично знала, что вы примете мое предложение, кузен! Генрих ласково высвободился из ее объятий и сказал с самым наивным видом на свете:
-Да я и не думал соглашаться, прелестная кузина!
-То есть... как это?
-Ну да! Раз наследнику трона, герцогу Франсуа, не осталось жить и года, то из-за чего же я буду хлопотать? Все равно после короля Генриха III законным наследником остаюсь я. К чему же мне пускаться на разные ухищрения, чтобы добиться того, что и без этого по праву мое?
При этих словах Анна отскочила со стоном уязвленной тигрицы.
-Значит, вы... отказываетесь? - задыхаясь спросила она.