Лина вспыхнула и опять дернулась снять цветок.
— Ну что ж, — наемник опять остановил ее и хитро улыбнулся. — Будем считать, что я подарил его тебе. Больше не убегай.
— Я не… Я не хотела… Это… Это все… — Лина пыталась подобрать слова, чтобы оправдаться.
Ледяной положил указательный палец ей на губы, призывая молчать.
— Ты ни в чем не виновата. Но не убегай. Хорошо, что у Синта нашелся подходящий заговор правды. Мошенники — профессионалы. Один бы я их так легко на чистую воду не вывел, — Ледяной подмигнул мальчишке. Ну вот, опять их спас Синт.
— Чего застыли, — мальчишка нетерпеливо переминался с ноги на ногу. — Пойдемте! Тут еще столько интересного!
— Тебе понравилось на карусели? — Лина пыталась отвлечься от истории с лавочником.
— Да! Она, когда вниз идет, в животе так щекочет, что аж писать хочется!
Наемник остановился и засмеялся в голос.
— Чего смешного? — мальчишка искренне не понял.
— Писать — вот там, — Ледяной указал рукой на узенькую лавку без окон, зажатую между двух портняжных витрин. — Тебе не надо? — он вопросительно посмотрел на Лину. Та отрицательно помотала головой.
— Давай, беги быстрее, — наемник протянул мальчишке монетку, — и пойдем поедим.
Укутываясь сумерками, город становился наряднее, красочнее. Разноцветье гирлянд уже не бросалось в глаза, но зажглись магические фонари и живые огни. На одной из площадей полураздетые мужчины жонглировали горящими факелами, чуть не опаляя ими лица зевак и симпатичных горожаночек. Алые огни метались в руках, замирали в воздухе, выписывали круги и рассыпались послушными искрами.
Жонглеров сменили танцоры со световыми шестами, крутящиеся в замысловатом и причудливом танце, в котором им одинаково мог составить компанию и боевой меч, и прекрасная дама.
Переполненные впечатлениями и уставшие от зрелищ спутники сидели на красивой дубовой лавке и жевали жареное мясо. Скатертью им служила бумажная салфетка, а столовыми приборами — хлеб и нож Ледяного. Он ловко выхватывал аккуратные куски и подавал их Синту и Лине. Они купили бутыль теплого взвара, пили прямо из горла и были абсолютно довольны собой, ужином и праздником в целом.
Синту купили сюртук, но выигранная на ярмарке безделушка занимала его куда больше. Он крутил ее в руках и рассказывал какую-то ерунду из своей деревенской жизни, Лина его внимательно слушала, а наемник просто отдыхал и любовался тем, как красиво переливается ее кталь в свете фонарей.
— Ой, что это? — Лина удивленно смотрела куда-то за спину Ледяному. Тот обернулся.
По улице шла толпа людей. Хотя нет, скорее, колонна. Мужчины и женщины, взявшись за руки, двигались, переступая ритмичным приставным шагом. На каждую восьмую долю мужчины подхватывали женщин под талию и перекидывали перед собой по полукругу. Колонну сопровождали факелы, откуда-то звучала музыка, правда, музыкантов Лина не видела.
— Что это? — повторила свой вопрос чужемирка, поднявшись с лавки.
— Весеннее шествие.
К ним подбежала женщина, смеясь, потянула Лину и Ледяного в колонну:
— Что сидите, айда весну встречать! Пойдемте, пойдемте, — и сама поспешила вернуться к танцующим.
— Пойдем, — Лина запрыгала перед Ледяным на одной ножке. — Ну, пожалуйста, пойдем! Я так люблю танцевать!
— Ты с ума сошла! Это заканчивается за городом, на лугу. Они там потом всю ночь… — наемник красноречиво махнул рукой, но Лина и без того поняла, что они делают. Очень было похоже на праздник Ивана Купалы.
— А мы не пойдем на луг, мы только тут, чуть-чуть, пожалуйста, пожалуйста, пожа-алуйста…
Наемник вздохнул, обернулся к Синту:
— Сиди здесь, никуда не уходи! — мальчишка как раз отхватил себе большой кусок мяса и сидел с набитым ртом, поэтому смог только энергично кивнуть. Ледяной взял Лину под руку: — Я не умею танцевать, — строго предупредил он чужемирку.
— Я тоже, — она уже увлекала его в толпу.
Главным было, конечно, попасть в ритм. Они подсматривали шаги у соседей, сбивались, начинали не с той ноги и оба хохотали над своими ошибками. К третьему туру наконец запомнили последовательность: подскок, приставной, шаг вперед, подскок, мужчина подхватывает свою партнёршу и по полукругу проносит перед собой. Его руки у нее на талии, ее — у него на плечах. Он ставил ее на землю бережно, словно фарфоровую куклу. Ему хотелось остановиться и полюбоваться чужемркой с горящими глазами, покрытыми задорным румянцем щеками и переливающейся кталью в шоколадных волосах, но танец уносил дальше: подскок, приставной…
Они снова сбились, остановились, смеясь. Держались друг за друга и хохотали. Колонна уже прошла почти квартал:
— Давай дальше не пойдем, — Лина встала на цыпочки и высматривала лавку, на которой они оставили Синта. — Я волнуюсь за мальчика.
— Да, — Ледяной так и держал ее за талию, прижимая к себе. — К тому же я хотел уехать завтра на рассвете. Пора возвращаться.
Чужемирка подняла на него сияющие, счастливые глаза, кивнула, соглашаясь с его решением, и, приподнявшись на носочках, поцеловала в щеку:
— Спасибо за праздник! — она выпуталась из его рук и пошла к Синту.
А колонна так и шла мимо, отбивая стройный ритм: бум-три-та-та-бум, звучало у наемника в ушах. Или это не барабаны, а его сердце?
Уезжали еще до восхода. Легко позавтракали, взяли с собой припасы для первого привала. Из города выходили шагом, оставляя за собой безлюдные мостовые, усыпанные оборванными гирляндами, гуляк, спящих на лавках или прямо на земле, и луг, с которого в сторону города, обнявшись, брели парочки.
Сонный Синт чуть не свалился с лошади. Ледяной укутал его в свой плащ, обернул поверху ремень, и мальчишка досыпал уже в седле, прижатый к наемнику. Лина же, напротив, сидела в седле уверенно. У нее ничего не болело, и чужемирка быстро поймала ритм рыси. Ледяной даже любовался своей спутницей, довольный ее успехами.
Тяжелое солнце плавно поднималось справа от них, окрашивая причудливыми оттенками светлеющее небо. Розовый, зеленый, желтый, оранжевый… Разноцветные всполохи поднимались от земли ввысь и цветными перьями укладывались вдоль горизонта. Лина остановилась, вытянулась в стременах, любуясь. Ледяной поехал дальше:
— Не отставай, — крикнул он ей и перевел Гельта на шаг.
— Ты же не сможешь уже, да? — это неожиданно проснулся Синт.
— Что не смогу? — наемник посмотрел себе на грудь, туда, откуда из-под плаща торчали глаза и нос мальчишки. Ученик мага смотрел на него и молчал. Ледяной выругался, стиснул зубы.
— Ты очень теплый рядом с ней, — продолжал мальчишка. — Без нее твердый, скользкий, холодный. И правда Ледяной. А с ней сильный и теплый. И очень светлый, как твои волосы.
— Слышь ты, хватит чушь нести, спи, пока дают!
— И вовсе не чушь, говорю, что вижу! — Синт обиделся и нырнул глубже в плащ.
— Вот уж! Маг недоучка! — Ледяной произнес еще что-то, стараясь, чтобы мальчишка его не услышал.
— Сам такой! — донеслось из-под плаща.
— Что? — оговариваться мальчишке наемник не позволит, сейчас уши-то надерет!
— Сам маг-недоучка! — а, ну это можно простить.
— Я? Я — не маг, я — воин.
— В тебе магии на три десятка боевых хватит! — Синт опять высунул нос. — Только она закрыта в тебе.
— Что? Как?
— Откуда я знаю, — нос опять спрятался где-то в районе подмышки наемника. — Сам же сказал, меня не доучили.
Лина поравнялась с Ледяным:
— Мы не спешим? Пойдем шагом?
— Нет, лучше рысью, — озадаченный словами мальчишки Ледяной пришпорил коня и сам не заметил, как перешёл на галоп. Ряба, перешедшая на иноходь, качала Лину где-то сзади.
Глава 4***
Столбовая дорога была на редкость пустынна. Лишь один экипаж проехал мимо, обогнув странников по большой дуге. Карета, или скорее, тарантас, показалась Лине почти убогой: крестьянская повозка с крышей, даже без окон — только крохотная зашторенная отдушина в задней стенке. Ледяной, заметив, как Лина скривилась, усмехнулся:
— Это общественная повозка. Там каждый желающий покупает место.
— А, поняла. Автобус, — Лина живо представила себе лавки вдоль бортов, крышу из плотной ткани. Нет, скорее не автобус, а грузовик для перевозки людей.
— Что? — наемник не понял чужемирного названия.
— Так назывались большие повозки в моем мире, — про грузовики для перевозки людей Лина решила все же не объяснять. — Только они были все же симпатичнее.
— Ну, — пожал плечами Ледяной, — ближе к столице они лучше. Удобнее. А частные экипажи вообще можно назвать красивыми. Особенно у богатых.
— Но Реата же тоже богатый город, — Лина пыталась понять, почему не видно карет или просто путников.
— Для карет еще рановато, — успокаивающе ответил наемник, но Лина не сводила с него вопрошающего взгляда.
— Ладно, признаю, — сдался Ледяной, — на дорогах пусто. Но ты же уже понимаешь, почему!
— Значит, и здесь тоже, — Лина побледнела и поежилась.
— Не обязательно нечисть… — наемник оглядел бегущее вдоль дороги поле. Пахотная земля только-только освободилась из под снега. Тут под зиму посеяно не было, и лишь крупные птицы подбирали прошлогодние семена да ростки в черных влажных кочках. — Ты должна была слышать разговоры в таверне. Неспокойно нынче.
— Я слышала, маги уходят, а Величайший вроде как войска собирает, — Лина говорила громко, не таясь. Ледяной, слушая ее, нахмурился и недовольно сжал губы.
— Болтала б ты меньше, — он отвернулся, и, не заботясь о дремлющем Синте, пустил коня в галоп. Лине ничего не оставалось, как молча последовать за ним.
Обедали на обочине холодным мясом, сыром, хлебом. Устраиваться на полноценный привал и разжигать костер не хотелось. Лина разложила салфетку на поваленном дереве. Так и не выспавшийся Синт сидел рядом, кутаясь в плащ наемника. Сам Ледяной стоял к ним вполоборота и вглядывался в даль. Метрах в ста от них на дороге показались всадники, и это наемнику не понравилось.
— Лина, достань-ка охранный кристалл, — приказал он, не отрывая взгляда от подъезжающих мужчин.
Чужемирка молча выполнила указание и подсела поближе к дремлющему мальчишке.
— Доброй дороги и мягкого хлеба, путники, — зычным голосом поприветствовал их один из подъезжающих солдат удачи.
В том, что это были они, не осталось никаких сомнений. Мужчины были увешаны оружием, как цыганки бусами. За спиной вожака переглядывались двое головорезов. Еще один остался на дороге. Вожак спешился, сделал шаг по направлению к стоянке и уперся в защитное поле кристалла.
— И вам хорошего дня, добрые путники, — спокойно произнес Ледяной.
— Что ж это вы днем кристаллом закрываетесь? — бандит недовольно крякнул.
Его спутники отошли по сторонам, став треугольником по границам защитного поля.
— Времена неспокойные, — все таким же ровным голосом ответил наемник. — А меч у нас всего один, — он выхватил из ножен оружие и поставил его перед собой острием в землю, сложив обе руки на рукоятке.
Еще на хуторе чужемирка обратила внимание, что оружие у Ледяного необычное. Полотно его по краям было не ровное, а волнистое. Искривленное лезвие причудливо отражало свет. Чуть покачивающийся меч мерцал, как огромный язык пламени. Серебристо-белого, ледяного пламени.
Лина ничего не понимала в холодном оружии, но ясно увидела, как вожак побледнел, глядя на меч, и один из «углов треугольника» нервно задергался.
— Тут вы, конечно, — головорез нервно кашлянул, — конечно правы. Когда один меч на троих, с кристаллами лучше, — он дернул головой, давая спутникам знак отходить.
Этот приказ, кажется, им понравился. Они очень резво вернулись к своим коням, даже не попрощавшись. Хотя нет, вожак все же кивнул и пробормотал что-то вроде «легкой дороги», хотя Лина не поручилась бы за точность фразы. Уж очень быстро он ее сказал. Ледяной усмехнулся, глядя на них, и вернул меч в ножны, притороченные на боку у Гельта.
— А что такого в твоем мече?
Лина была по-настоящему удивлена реакцией наемников. Четверо против одного — и быстренько ретировались! Ледяной посмотрел на нее молча, вскинув бровь. Даже Синт подарил ей слегка высокомерный взгляд.
— А у него, наверное, и имя есть? — это мальчишка обратился уже к наемнику.
— Есть, — улыбнулся Ледяной одними уголками губ.
Ишь какие! Лина насупилась и плотнее укуталась в свой плащ. Подумаешь, имена у них мечам раздают. Ну ладно, читали, помним… Раз имя у меча есть, значит, за его владельцем стелется определенная слава. Но можно же и не строить такие умные лица! Подумаешь!
Синт, глядя на нее, рассмеялся.
— Да не дуйся ты! Такое оружие — это же редкость. Не всякий может такой меч иметь, — мальчонка задыхался от восторга.
— Не иметь, а уметь им пользоваться, — поправил Ледяной.
— Ага, — маленький травник широко открыл рот от восторга. — Научишь?
— Рано тебе еще, — Ледяной потрепал мальчишку по рыжим волосам. — Да и другое у тебя оружие. Не менее страшное.
Маг-недоучка, надувшийся было при первых словах, засиял, услышав окончание фразы.
— Ты, кстати, не знаешь ли какого охранного зелья? — поинтересовался наемник как бы между прочим. — Не от человека?
— Хм, — Синт нахмурился, — так чтобы знать — не знаю, но почитать могу.
— Почитай, пока стоим, — кивнул Ледяной. — Ночью пригодится, — наемник жевал мясо с хлебом как ни в чем ни бывало, а Лине вдруг кусок поперек горла стал.
Они проезжали мимо деревушек и хуторов, но не заезжали в них. Не обсуждая и не договариваясь, решили, что в чистом поле спокойнее. Синт долго возился с каким-то зельем, в котором участвовали те самые лапки тритона и что-то еще из пакетов, купленных в лавке травника. Он читал заклинание над варевом, сбивался, выливал все, начинал варить снова, забывал заговор, морщился, тер лоб, повторял все еще раз. В конце концов признался, что не уверен, что из этого что-то выйдет, но все, что мог, он сделал.
Лина и Синт, как и на первой ночевке, улеглись под одеяла с согревающим кристаллом. Ледяной остался у костра, несмотря на то, что охранный кристалл был активирован, да и еще один согревающий в Реате купили.
Дорога вымотала мальчишку. Да и вообще, у него был талант спать в любом месте при любых обстоятельствах. Отключился он мгновенно. Лине же не спалось. Было еще не поздно, хоть уже и сгустились сумерки. Она встала и уселась поближе к костру. Достала свою детскую книжку. Наемник молча рассматривал ее.
— Мне Синт буквы показал, — похвасталась она ему. — Вот смотри, — она принялась водить пальцем по строкам: — День, Ве-ра, — она перевернула страницу, — по-ро… — Лина запнулась, — нет… стоп, не порог — пирог.
Он приподнялся и посмотрел на страницу.
— Перо! — Ледяной засмеялся. — Здесь написано «перо». Вот же ж! Неуч неуча учит!
Лина разозлилась:
— Знаешь, что?! — кажется, ее красные от гнева щеки было видно даже в сумерках. — Как может, так и учит! И я, — она гордо выпрямилась, отстранившись от наемника, — как могу, так и учусь.
— Да ладно тебе, — примирительно проговорил наемник. — Не злись. Смешно просто получилось. А вообще ты молодец.
Лина сконфуженно засопела.
— На самом деле мне стыдно, что я, взрослая, а читать не умею.
— А по-твоему, все взрослые умеют читать? — Ледяной был действительно удивлен.
— А что, нет?
Наемник не ответил. Оценивающе посмотрел на чужемирку, поднялся и сел рядом с ней.
— Вот, смотри, — он ткнул пальцем в книгу, — видишь, эта буква двойная?
— Ну да, это же «о».
— «О» если одна, а если рядом с эти значком, то читается, как «е».
— А отдельно букву «е» нельзя было придумать? — Лина ошарашенно смотрела в книжку.
— Я в детстве тоже об этом часто думал, — Ледяной снова засмеялся, только теперь без издевки. Лина тоже улыбнулась.
— Так, значит это «е»… А что еще у вас хитрого?
— Вот эта «о» в паре все буквы меняет. Если она стоит после «г», то будет читаться «ж», если после «с», то будешь читать, как «з»…
— Блин! — Лина захлопнула книгу.
— Да ладно! Привыкнешь. Ты же говоришь. Будешь догадываться, — Ледяной чуть приобнял Лину, снова открывая учебник. — Вот смотри. Тут же легко догадаться, что написано?
— Ма-ма, — послушно читала Лина, — вс… взяла к…хлеб. Мама взяла хлеб! — восторгу чужемирки не было предела.
— Ну да, — наемник тоже был доволен, — так и написано. Разберешься.
Лина повернулась и посмотрела на него благодарным взглядом. Он сидел очень близко к ней. Слишком близко. Возникла неловкая пауза. Ледяной отстранился и резко встал:
— Сейчас лучше спать ложись. Темно для чтения. Да и вставать завтра рано.
Утро было пасмурным, серым, неприветливым. Лина разлепила глаза, и первое, что увидела — Ледяного, стоящего у края их охранного круга.
— Что? — чужемирка приподнялась на локте, вглядываясь вдаль вместе с ним.
— Ничего, — обернулся наемник.
Взгляд его был тревожным, губы сжаты в плотную полоску, движения резкие.
— Пора вставать. Светает.
Лина выбралась из-под одеяла. Спать на земле было жестко и неудобно. Спина ныла, шея затекла, и, кажется, несмотря на кристалл, она замерзла. Уж лучше завтрак приготовить.
Наемник молча кивнул и вернулся к костру. Убрал кинжал в ножны, присаживаясь. Вот, значит, как. Вот какое «ничего», что против него надо держать оружие наготове. Лина покосилась на кинжал, но промолчала. Ледяной перехватил ее взгляд, и, кажется, был благодарен за отсутствие вопросов.
Чужемирка поставила котелок на огонь, разложила хлеб, сыр, подумала, что можно было бы сварить кашу. Хотя потом котелок мыть. Нет. Плохая идея. Ледяной сидел у костра и смотрел в одну точку. Лина присмотрелась: одеяло так и лежало в седельной сумке, а сам наемник был слишком измотан.
— Ты всю ночь не спал? — Лина подала ему сыр с теплым взваром.
Наемник не ответил. Чужемирка посмотрела на границы их охранного контура. Трава была вытоптана, как будто кто-то всю ночь ходил кругами. Мурашки пошли у нее по спине. Она подняла испуганный взгляд на наемника. Тот ответил ей плотно сжатыми губами.
— У нас хороший зельевар, да? — спросила чужемирка дрожащим голосом.
Ледяной молча кивнул.
Синт, проснувшись, долго ходил по кругу. Охал, восторженно ахал, присвистывал, почесывал затылок.
— Я тут троих насчитал, — в конце концов выдал он, возвращаясь к костру. — Три следа.
— Пять, — коротко отозвался наемник.
— Пять? — Синт ужаснулся и обрадовался одновременно. — Пять упырей? И не прошли?
Наемник посмотрел на него исподлобья, но промолчал. Лина шумно сглотнула.
— Пора в дорогу, — Ледяной резко поднялся и направился к лошадям.
Было самое раннее утро, едва начало светать. Чужемирка молчала и всматривалась в серое, холодное, колючее небо, а Синт увлеченно ходил по защитному кругу, разглядывая одному ему ведомые следы и срывая какие-то травы.
______
Дорогие читатели. Я буду очень рада лайкам и подпискам. Это покажет мне, что я пишу не зря). А еще, обратите внимание, с сегодняшнего дня у меня появилась кнопка "Награды". Это если вам особенно понравилось).
Ну и, конечно же, всегда с нетерпением жду ваши комментарии.
______