Дверь сначала приотворилась, потом замерла, потом постучали.
— Лина?
Ским замер в дверях, ожидая разрешения войти. Она стояла посреди комнаты, обхватив себя руками. Так и не дождавшись ответа, он все же вошел. Прикрыл за собой дверь.
— Лина… — начал он и замолчал.
Чужемирка смотрела на него с яростью, отвращением и даже презрением.
— Ты хотел убить меня? — Ским молчал. — Просто зарезать, как того петуха? Да?
Наемник прикрыл глаза, облизнул пересохшие губы.
— Лина, пойми, тогда, на берегу…
— Я же та самая чистая душа? — она не хотела его слушать. — А ты всю жизнь просто мечтал вернуться домой! Как ловко у тебя все вышло!
— Лина, да послушай же!
— А знаешь, что? — Лина выпрямилась, задрала подбородок и шагнула навстречу Скиму. — А поехали! Ну, туда, куда ты собирался!
Ским непонимающе смотрел на нее.
— К чёрту этот ваш мерзкий мир! Не нужна мне такая жизнь! — она сделала еще шаг, оказавшись вплотную к нему, и произнесла почти шепотом, глядя прямо в глаза: — Хотел убить — убивай.
Ским скривился, будто ему стало больно, попятился к порогу и вышел, захлопнув дверь. Лина осела на пол, где стояла, и расплакалась.
Прошло много времени. За окном стемнело. Лина уже не плакала, она просто лежала, свернувшись калачиком, на полу и смотрела в одну точку. Москвичка перебирала в голове воспоминания, связанные с этим миром. Миром, в котором совершенно не ценили жизнь. Все сейчас казалось бессмысленным и напрасным.
Кто-то вошел в комнату, сел рядом с ней. Погладил ее по волосам.
— Он бы не смог, — Синт улегся на пол рядом с ней так, чтобы смотреть в глаза. — Он хотел, но он бы не смог. Еще в Реате, тогда у костра, я заметил, что рядом с тобой он меняется. Без тебя холодный и твердый. Словно камень. Или… — мальчишка помедлил, — или лед. А рядом с тобой теплый. Очень сильный, но очень теплый. Теплые не бывают злыми. Он бы не смог.
— А ты все знал, — Лина не спрашивала. Теперь она поняла, что мальчишка все понимал с самого начала. Иначе зачем бы он говорил, что ей незачем учиться читать. — С самого начала все знал.
— Да нет же! — Синт резко сел на полу. — Как я мог знать? Я попросту искал, за кем спрятаться. На всей улице мастеров ты одна была теплая. Никто, кроме тебя, меня бы не спрятал.
— Ну, конечно, тебе надо было спастись. Ты спасся.
Лина тоже села на полу, но отвернулась от Синта. Лицо ее было бледным, голос безжизненным.
— Лина! — мальчик толкнул ее кулаком в бок. — Не говори так, Лина!
Он подполз к ней поближе, прижался носом к ее плечу:
— Лина… Ты самая лучшая, — он потерся об ее руку лбом.
Молодая учительница не выдержала, обернулась и приобняла мальчика. Тот устроился у нее под мышкой и замер. Какое-то время они сидели в тишине. Но надолго Синта не хватило.
— Ну что ты елозишь! — она потрепала его по волосам. — Не сидится тебе на месте.
— Я волнуюсь, — Синт притворно вздохнул.
— Со мной все будет в порядке. — Лина, кряхтя, начала подниматься. Ноги затекли, спина болела.
— С тобой-то да, — ученик мага вздохнул еще горше и замолчал.
— А с кем тогда? — Лина уже понимала к чему он клонит, но все же ждала ответа.
— Ледяной неизвестно где, — Синт отвел глаза. — Как ушел днем, так и… А зол был, как… — мальчик взмахнул обеими руками, показывая что-то необъятное. — Мэтр даже попробовал снова дверь спрятать, но не тут-то было. Он дому в обход учителя скомандовал! Можешь себе представить? А еще отнекивался — не маг я, не Источник, — Синт передразнивал наемника, выпятив грудь, но Лина его уже не слушала. Зажмурившись, она отвернулась, спрятала лицо в руках:
— Не хочу ничего слышать о нем. Он сможет за себя постоять!
— Лина, — Синт перестал махать руками и заговорил почти шепотом, — ты же ему жизнь отдала. Ты что, не чувствуешь?
— Что я должна чувствовать? Что, кроме все высасывающей пустоты и боли я должна чувствовать?!
— Вот именно…
— Что ты хочешь сказать?
— Ты — его жизнь. Ты чувствуешь то же, что и он.
— Не говори глупостей! Вы же сами сказали, что я не из этого мира, мы с ним магически не связаны!
— Да не так, — Синт закричал. — Сказали, что это другая магия.
— Но… — Лина покраснела.
— Ты думала, он про ваши шуры-муры? Ерунда какая! — Синт совершенно по-мальчишески скривился. — Ты ему жизнь отдала, ты принадлежишь ему. Хорошо ему, хорошо и тебе, — мальчишка потупил глаза. — Наоборот не работает. Только ты от него зависишь.
Лина обескураженно села на край кровати:
— Ты хочешь сказать?..
— Что ему сейчас вот точно так, как тебе… — закончил за нее Синт. — С поправкой на расстояние.
— В смысле?
— Ну, — мальчик почесал в затылке, — скорее всего, он ушел далеко. Чем дальше, тем слабее связь.
— То есть?
— То есть, скорее всего, он сейчас испытывает все то же, что и ты, но намного сильнее.
Лина прислушалась к себе и ахнула:
— Получается, он сейчас жить не хочет. Совсем, — из ее глаз полились слезы.
— Похоже на то, — грустно произнес Синт.
— Ну и пусть, — Лина ударила по кровати сжатыми кулаками. — Даже если я умру вслед за ним, пусть!
— Умрешь, — Синт сник и шмыгнул носом. — Ты же ему жизнь отдала. Он умрет, и ты умрешь.
Мерзкие мурашки пробежали по спине у Лины. Но тут она вспомнила, что наемник говорил в Мельхорме на берегу реки. Никогда не пробовал убить себя.
— Он не убьет себя, не волнуйся, — она хотела придать своему голосу твердость и жестокость, но Синт только еще раз хлюпнул носом. — Тебе его жаль?
— Он меня на карусель отвел. Меня никто никогда на праздник не водил. Даже бабка, хотя она меня любила, — Синт помолчал. — И сюртук купил… Он защищал меня, — мальчик говорил еле слышно. Лина молчала. — И мир, опять-таки.
— Что мир?
— Мир без него рухнет.
Лина закатила глаза. Ну как же она не подумала. Ведь это маг подослал к ней Синта. Им, магам, нужен новый Источник.
— Не рухнет. В худшем случае станет похожим на мой.
Синт молча шмыгнул носом.
— Ладно, ладно… я все поняла. Я поговорю с ним, — Лина вытерла слезы и встала с кровати. — Где он?
— Да кто ж знает, — Синт сразу оживился. — Мэтр говорит, что еще в городе, но точнее сказать не может.
Лина укоризненно посмотрела на мальчишку и взяла с кресла плащ.
— Пошли искать?
— Только втроем, — в дверях стоял Амар Парт. Высокий, красивый, подтянутый мужчина в строгом сюртуке и черном плаще. Поймав взгляд Лины, он отвел глаза и сменил тон на извиняющийся: — Уже стемнело.
Маг искал его след, говорил, что его невозможно не заметить. Они бродили по городским окраинам, вслушиваясь в шум таверн и харчевен. Всматривались в лица тех, кого задержали охранники, вслушивались в крики дерущихся.
— Нет. Так мы его не найдем, — Лина смотрела на окна шумного постоялого двора. — Он совершенно точно не здесь.
— Да, это мы уже поняли, — маг поморщился и поискал глазами другую цель.
— Нет, вы не поняли. Бессмысленно его искать в шумных местах.
— Лина права, — Синт, трущий глаза от недосыпа, кутался в сюртук и жался к чужемирке. — Он сейчас один. Там, где никто его не встретит. Он же грустит.
Лина шумно вздохнула. Ледяному плохо. Убийце, собиравшемуся пустить ее на корм Демонам, плохо. И она ищет его, чтобы утешить. Почему-то злости уже не было. Она старалась. Очень старалась снова разозлиться, но чувствовала только боль и опустошение. И нежелание жить.
Маг подумал, поводил носом в воздухе, словно гончая, берущая след, подхватил Лину за руку и потянул куда-то к старой обители. Большой парк, разбитый вокруг старинного здания, был ограничен с северной стороны рекой с высокими берегами.
— Ну конечно же, он всегда любил смотреть на реку, — Лина опять вспомнила Мельхорм.
Странная троица продиралась сквозь запущенный сад. В какой-то момент маг остановился.
— Что такое?
Маг не выглядел испуганным, но дальше не шел.
— Он там. На берегу. Вы были правы.
— И почему вы стоите?
— Думаю, нам с мальчиком лучше пойти домой.
— Ах вот как?
— Наедине у вас больше шансов, — Амар Парт решительно развернулся и увел за собой сопротивляющегося Синта.
Лина фыркнула, и, демонстративно шумя, пошла к реке.
Блики луны плясали на темной, кажущейся маслянистой, глади. Тихое журчанье воды аккомпанировало этому нежному танцу света и увлекало за собой в ночную сказку. Ледяной сидел на земле, опершись спиной о ствол старого дерева, и смотрел вдаль. Он даже не обернулся, когда подошла Лина. Она молча села рядом. Обратила внимание на пару бутылей, валявшихся в траве. Еще одну он держал в руках. Оба молчали. Ледяной не выдержал первым:
— Зачем пришла? — несмотря на бутылки, голос звучал трезво.
— Маг волнуется за свой Источник, — тем же тоном ответила чужемирка.
— Че ж сам не подошел?
— Решил, что я справлюсь лучше.
Наемник усмехнулся и отпил из горла. Опять замолчали. Лина прислушивалась к своим ощущениям. Удивительно, но ей стало лучше. Внутри уже ничего не разрывало ее на части. Осталась только глухая горечь.
— Здесь красиво, — теперь разговор начала чужемирка.
— Ты всегда любила смотреть на воду.
— Ты тоже.
Ледяной фыркнул, помолчал, снова отпил своего пойла:
— Из нашей детской комнаты было видно реку. Всегда любил залезть на окно и смотреть. Вода даже зимой не замерзала. Только в очень сильные морозы замедлялась. Горная речка, как в Мельхорме.
— Там красиво?
— Где?
— У вас?
— Я там давно не был.
— Тебя вывезли? Те, кто встретил тебя в лесу? — Лина вспомнила их разговор в предместьях Реаты.
Ледяной зло засмеялся.
— Вывезли. Да, — он сделал большой глоток из бутылки и повторил глухим голосом: — Вывезли.
— Что произошло в ту ночь? — Лину насторожила злость и горечь в его словах.
— Убили мою семью, — ровным голосом ответил Ским.
— А потом?
— Потом? — он снова глотнул из бутылки и замолчал.
— Ты говорил, что встретил кого-то в лесу.
— Это было позже. Через трое суток.
Лина молча смотрела на него. Ждала. Он стал рассказывать.