Трупы завалили камнями. Пока маги ставили на ноги раненого, остальные устроили привал. Лине кусок в горло не лез от осознания того, что где-то рядом лежат трое недавно живых мужчин. Но никому другому это, похоже, не мешало. Синт, изредка отвлекаясь на свой котелок с целебным отваром, набивал рот хлебом и сыром. Парт разложил на пеньке тонкую салфетку, пригвоздил ее к дереву заклинанием, чтобы не унесло ветром, чинно расставил столовые приборы, даже достал стеклянный стакан для питья. Бойцы Гессмана присели недалеко от пленных. Они вполголоса переговаривались и даже смеялись, потягивая что-то из фляг и жуя холодное мясо. Пятерым разбойникам тоже выдали хлеб, сыр и питье. Мужчины отворачивались, изо всех сил демонстрируя презрение, но в конце концов не выдержали. Лина боялась смотреть на них, но даже боковым зрением видела, что они накинулись на хлеб так, будто не ели дня три.
— У них что, совсем тут еды нет? — спросил Сюртука Ским, который тоже старался не показывать лишнего внимания пленникам.
Тот пожал плечами:
— Налоги грабительские, земли неплодородные. Наверное, все, что имели, отнесли семьям, а сами тут в лесу на подножном корму.
Ским посмотрел на едва оттаявшую землю, прикинул, сколько шансов в этих местах сыто жить с охоты, плотно сжал губы и отошел подальше.
Рассиживаться ни у кого не было желания. Собрали мешки, сходили по нужде и пустились дальше в дорогу. Пленников вели между воинами Гессмана. Им связали руки, но ноги были свободны, чтобы несильно задерживать и без того медленных путников.
Разбойники хмуро поглядывали на Скима, сразу опознав в нем главного:
— Куда вы нас ведете? — осмелился спросить тот, что был на вид старше всех.
Ским промолчал. Сделал вид, что разговаривать с разбойниками ниже его достоинства. Разбойник повторил вопрос и опять не получил ответа. Тогда он остановился, как вкопанный, тут же получил от одного из конвоиров сильный удар по спине, но устоял.
— Если ты хочешь сдать нас местным властям, лучше убей здесь, — закричал разбойник в спину Скиму. — Тут мы хотя бы умрем свободными и на своей земле.
Ледяной сделал еще пару шагов и остановился. Лина с тревогой смотрела на его напряженную фигуру. Умереть свободным и на своей земле. Не о том ли мечтал он сам? Ским медленно обернулся. Подошел к разбойнику:
— Разве для вас что-то значит ваша земля, если вы на ней простой люд грабите и убиваете? Хорошую же славу своей земле вы сделали, — в голосе его звучала и обида, и злость.
— Тебя бы в нашу шкуру, — отозвался кто-то из молодых. — Когда еле дотягиваешь до весны на промерзлых корешках, когда дети с голоду постоянно болеют…
— Разжалобить хочешь? — Ским смотрел в глаза разбойнику. Тот не выдержал и отвел взгляд. — Идти! — крикнул он на мужчин. — Не сбивать строй!
Лине стало жутко от этого окрика. Она поежилась, даже голову втянула в плечи. Ее кто-то тронул за руку. Синт тихо подкрался сбоку:
— Орет на них, как погонщик на рабов, — прошептал он Лине.
Чужемирка поймала его за руку и ободряюще сжала:
— Ему виднее, Синт. Он тут главный.
Ученик мага недоверчиво посмотрел в спину Скима, потом, чуть обиженно, на Лину и промолчал.
Солнце, изредка проглядывавшее сквозь тучи, катилось к закату, когда процессия спустилась с горы на пологое плато. Вдали виднелась деревушка, в которой их должны были ждать лошади.
У кромки леса Ледяной остановился и обернулся к бойцам:
— Ноги им связать, — кивнул он на пленников.
Те недоуменно смотрели то на Скима, то на связывающих их воинов.
— Сколько из веревок выкручиваться будете? Час? Два? — он испытующе посмотрел на связанных мужчин. Поймал чуть насмешливый взгляд одного из них. — Понятно, значит, у нас минут сорок.
Развернулся и молча пошел к деревне. Лина пересилила осторожность и догнала его:
— Ты их связанными оставил в лесу!
Ским усмехнулся:
— Они за полчаса освободятся.
— Тогда зачем вообще вязать?
— Мы за полчаса возьмем лошадей и уедем от них подальше. Чтобы не получить удар в спину.
— Удар в спину? — Лине эти истощенные заросшие мужики не казались страшными. Особенно в веревках.
— Мы убили троих из них. Ты бы не хотела отомстить?
— Резонно, а зачем тогда отпускаешь?
— Может я и убийца, но не палач. Не от хорошей жизни они на большую дорогу вышли, — процедил Ским сквозь зубы. И уже громче, обращаясь ко всем остальным: — Здесь отдохнуть не получится. Берем лошадей и уезжаем к границе.
В конюшне при таверне их ждали вполне приличные кони. Не изабелловый, конечно, и не Рябушка, но ехать было можно. Ским специально попросил, чтобы был один спокойный иноходец. Для Лины.
Воины оседлали предназначенных им коней. Сюртук расплатился с хозяином таверны. Конечно, хотелось и тепла очага, и горячей еды, но даже Лина понимала, что им нужно сейчас как можно быстрее уехать от случайных попутчиков. Ским подсадил Лину в седло, привычным движением закинул впереди себя Синта и двинулся в путь.
Тяжелей всего пришлось Вейлу. От природы неспортивный, он передвигался на дальние расстояния только в каретах. Сейчас же, пыхтя и краснея, пытался поймать ритм рыси. Лина оборачивалась, вспоминала себя и думала, какой же терпеливый ей учитель достался! Хотела улыбнуться мужу, что-то сказать, но его взгляд был устремлен вдаль. Туда, куда вела их дорога, пролегающая по красивому, слегка заснеженному лугу.
Следующая возможность ночевать не под открытым небом им представилась нескоро. Синт, по уже отработанной схеме, уснул прямо под плащом у Ледяного. Лина боролось с болью в пятой точке и страхом выпасть из седла, Вейл тяжело вздыхал и шумно ворчал, а Парта, к счастью, не было видно в глубоких сумерках. Лина подозревала, что его взгляд сейчас вполне мог бы соперничать в смертоносности с мечом Скима.
Кажется, и купеческие бойцы были не прочь остановиться. Они умудрялись переговариваться между собой, когда их нестройный галоп перешел в рысь, но теперь даже их голоса стихли.
Ским тоже устал. Да и мальчишка, спящий в седле, его порядком утомил. Ни о каком геройстве не шло и речи: путники готовы были ломиться в первую же избушку на краю встретившегося им села.
В первую избу все же ломиться не стали, нашли большой дом с еще светящимися окнами. Серый Сюртук договорился о ночлеге. В доме места всем не хватало: хозяин готов был выделить одну комнату с двумя кроватями, еще пару путников разместить на кухонных лавках, а остальным предлагался сеновал.
Маги, которые, похоже, в жизни не слыхали о галантности, не сговариваясь, пошли в комнату. Ским попробовал возразить, но Лина его одернула: на кухне ей было привычнее. Они с Синтом ушли на лавки, а все остальные мужчины — в сарай. Хозяин, не без оснований принявший Серого Сюртука за важную персону, предлагал ему остаться на кухне, а мальчонку выпроводить на сеновал, но тот коротко и быстро отказался. Причем Лине показалось, что не только Ским, но и бойцы восприняли его отказ с облегчением. Удивительно, но Серый Сюртук воякам был ближе, чем такой же, как они, наемник. Действительно, в Ледяном было что-то, что пугало обычных, пусть даже и привычных к смерти людей.
Разбудила Лину хмурая женщина, еле слышно шуршавшая по кухне. Похоже, тесто на хлеб ставила. Было еще темно. За окнами шумел ветер, и, кажется, так и не прекратившийся дождь: весенняя погода в северных предгорьях окончательно испортилась. Женщина просеивала муку, топила печь. Лина села на лавке:
— Утро доброе, — прошептала она.
Кухарка хмуро посмотрела на чужемирку, кивнула и снова отвернулась к печи.
— Позвольте, я вам помогу. Я умею, — Лина подошла к очагу, поворошила поленья, докинула еще и закрыла заслонку. — Вам сегодня утром слишком много ртов кормить. Сложно одной.
Хозяйка кухни все еще недоверчиво, но уже внимательно посмотрела на свою гостью:
— Ну, кашу, что ли, свари, — протянула она.
— А давайте плюшек замешу? Это быстро и вкусно, — Лина вспомнила любимое утреннее блюдо Мельхорма — оладьи.
— У нас такого не готовят, — протянула женщина.
— Я знаю, это из моего мира. Но всем обычно нравится.
— А! Ты чужемирка! А я смотрю — непонятная какая-то, не крестьянка и не из господ… — кухарке стало явно легче общаться, когда она разобралась, кто есть кто.
— Чужемирка, — кивнула Лина. — Недавно тут.
— Ясно, — ответила хозяйка кухни. — Ну, показывай свои плюшки.
В отличие от Урмы, здешняя повариха быстро ухватила суть рецепта. Вдвоем они нажарили полную миску оладий, сварили кашу, яйца. Хозяйка достала холодного мяса и сыра.
Синт проснулся еще на первой сковороде — уж больно ароматные вышли оладьи. Следующими на кухню пришли местные, хозяева дома.
— Чем у вас тут так пахнет? — крупный бородатый мужчина удивленно рассматривал жующего Синта и хлопочущую у очага Лину. Жена его шутливо замахнулась на него полотенцем:
— Иди, иди отсель. Щас завтрак накрою, там и понюхаешь.
Столы и правда пора было накрывать. В большой комнате переминались с ноги на ногу маги. Во дворе послышалось ржанье лошадей и мужские голоса.
Лина улыбнулась сама себе, переворачивая на сковороде очередную порцию плюшек. Такое приятное деревенское утро. Крепкий дом, теплый очаг, ароматная еда, мирный гомон вокруг.
На душе было приятно и спокойно. Чей-то взгляд заставил ее обернуться: в дверях стоял Ским и как-то странно рассматривал ее, хлопочущую с тестом. На губах его играла теплая полуулыбка.
— Доброе утро, — она открыто улыбнулась мужу. — Решила помочь хозяйке с завтраком.
Ским подошел к ней и поцеловал в макушку:
— Здорово, я за эти пару недель соскучился по твоей стряпне, — он провел рукой по ее волосам, подхватил тарелки, которые Синт пытался утащить в столовую, и вышел накрывать на стол вместе с мальчишкой.
Кухарка, почти подружившаяся с Линой, чуть отстранилась и испуганно посмотрела на странную чужемирку. Что может быть общего у нее и у… этого… с ледяными глазами?