Мы не отрицаем, что этот обычай мог легко установиться под европейским влиянием: его сделали возможным некоторые идеи, присущие племенам, в частности, отношения, существовавшие между характером посвящения и состоянием души после смерти (см. ниже, кн. II, гл. V).
См. Salomon Reinach. "L'origine des prieres pour les morts" in Cultes, mythes et religions, Leroux, 1905, p. 316. Возможно, в египетском или анатолийском христианстве эти ритуалы происходят из мистических истоков, но невозможно сказать, являются ли последние древними или недавними. 292
180 182 183
и подтотемов покойного184. Остается только предположить (это, похоже, и сделала Паркер),
185
что ритуалы для мужчин и женщин используются разные, и что для одних не делается призыв к Байаме, а для других - нет призыва к тотемам, что лично нам кажется неправдоподобным. Дело в том, что для мужчин бы должны были использоваться оба этих похоронных ритуала, если только в давние времена не было серьезных изменений культа мертвых.
Паркер гарантирует подлинность второго, еще более спорного факта, то есть молитвы Байаме, хотя, по правде сказать, она не была его непосредственным свидетелем: поскольку речь идет об инициации, а она не присутствовала ни при одной церемонии бура186. Вот в чем она заключается. После второй инициации187, когда юноше разрешается созерцать изображения великого бога Байамы и его жены Биррагнулу188, вырезанные на деревьях, выдавленные в земле и прочерченные на газонах, когда он уже слышал священную песнь Байамы189, юноша, как говорит Паркер, наконец присутствует во время молитвы, обращенной к Байаме старейшим из живых колдунов (wirreenuns190). Последний "просит" Байаму "продлить существование черных на земле, ибо они давно хранят верность его законам, что доказывает соблюдение церемонии бура". "Старый колдун много раз повторяет эти слова умоляющим тоном, повернувшись лицом на восток, где хоронят мертвецов". Можно задуматься, не является ли натяжкой эта интерпретация слов туземца и не примешивается ли уже в первом свидетельстве туземца определенная тенденция? Язык формулы оказывается вполне библейским191. Вполне может быть, что речь идет о ритуале, достаточно распространенном в этом районе Австралии, но не составляющем молитвы того рода, на который указывает Паркер. Во всех этих племенах центральной и южной части Нового Южного Уэльса старики
устраивают нечто вроде демонстрации существования великого бога Байамы или другого на небесах192, причем не только художественную (скульптуры, живописи
Euahl. Tr., p. 85, если только Goohnai погребения старого Ээрин в More Austr. Leg. Tales не было этим самым ритуалом, и тогда это лишь грубые ошибки редактирования 185 Euahl. Tr., p. 89.
Произносится на английский лад: Вига, что обычно записывается как bora. Паркер говорит о церемониях инициации, опираясь лишь на слухи, и, кроме того, в форме прошедшего времени: в тот момент, когда она собирала или могла собирать материалы, эти ритуалы уже вышли из употребления.
Euahl. Tr., p. 79, 80. См. дискуссию по поводу этого текста: Marett. "Australian Prayer", Man, 1907, п. 2, ответ Andrew Lang. Ibid., no. 12; ответ Marett. Ibid., n. 72. 1ii8 Ibid., p. 79.
189 Ibid., p. 80, о священной песне см. ниже, кн. II, гл. V. ш Ibid., p. 79.
191 Мы опять-таки не отрицаем, что в австралийских религиях могут быть элементы, обеспечивающие возможность подобных заимствований. Ниже мы встретим некоторые примеры, поскольку в определенных случаях боги, несомненно, требуют исполнения боры (см. кн. II, гл. VI, религиозный характер).
192 Некоторые факты этого рода приводятся в Howitt. S.E.A., р. 523, 528, 543. Ср. ниже, кн. II, гл. V. 293
и рисунка), но и словесную. Существует даже определенное число церемоний инициации, во время которых старик или старики, зачастую погребенные и как бы находящиеся на пороге перерождения193, вступают в речевую связь с великим богом; находясь в могиле, если она есть, старик задает ему вопросы и отвечает, словно один дух беседует с другой нематериальной личностью. Во всех этих случаях, если мы сталкиваемся с молитвой в общем смысле, установленном нами, мы все еще далеки от формулы, представляющей собой нечто среднее между символом веры, воскресной молитвой и отзвуком десяти заповедей, вкладываемым госпожой Паркер в уста старых колдунов. Кроме того, если этот ритуал вообще существовал, то он должен быть недавним по происхождению, поскольку он еще не нашел своего места в излагаемом в другом месте мифе первой боры, установленной самим Байамой194: этот миф, основание всей литургии, ничего не сообщает о том, чтобы Байама велел людям, пользующимся его законами, молиться ему.
Впрочем, мы оцениваем все эти наблюдения миссис Паркер как несколько подозрительные. Предвзятое мнение, возможно, исказило их, поскольку наш автор считает, что существование народа или религии без молитвы невозможно195. Такие принципы исследования опасны, ибо они подтолкнули Паркер к акцентированию некоторых черт более или менее древнего ритуала.
Обратное утверждение насчитывает среди своих сторонников наиболее авторитетных этнографов. Это Керр196, близко знающий достаточно большое число племен от Квинсленда до нижнего Мюррея. Хоуит197 не менее радикален в отрицании существования молитвы в Австралии. Спенсер и Гиллен, в общем подтверждают на материале племен центральной Австралии тезис Керра; они заявляют, что не зафиксировали наличия представлений, необходимых для появления молитвы198 и подтверждают магический характер всей системы как речевых, так и операциональных ритуалов арунта и других племен, живущих в той же области199.
193
Мы имеем в виду ритуалы, которые ниже будут сгруппированы под именем yibai-malian, кн. II, гл. V. Они связаны одновременно с тотемическим культом инициации, дарованием имени и культом великих богов инициации. More Austr. Leg. Tales, p. 94 и далее.
195 Euahl. Тт., р. 80. На стр. 79 мы найдем доказательство того, что Паркер, вероятно, говорила о молитве со своими туземными информантами, поскольку они, как американский индеец Оглторпу, отвечали ей, что ежедневные молитвы кажутся им оскорблением Байамы. Несомненно, они говорили не о своих представлениях, а о том, что она хотела от них услышать.
196
Australian Race I, p. 44, 45. "Ничего, что являлось бы культом, молитвой или жертвоприношением, не наблюдалось, это точно". 197 S.E.A., р. 503.
las дг у ? А p 491; "There is never an idea of appealing to any alcheringa ancestor" ("Нет даже идеи обращения к какому бы то ни было alcheringa предка".) Штрелов, утверждавший существование богов, altjira, не нашел молитвы (в том смысле, как он понимал это слово) у арунта. См. N. W. Thomas. "The Religious Ideas of the Arunta", Folk-Lore, 1905, p. 430.
i QQ
CM. Loc. cit. 294
Вокруг этих свидетелей, проводивших наблюдения во многих австралийских обществах, группируются другие, не менее категоричные и не менее точные: Эд. Стивене по поводу
211 1 201
племени Аделаиды ' , Симон, рассказывающий о племенах южного Квинсленда , Смит, описывающая племя боандик, живущее в юго-восточной части Виктории202, Манн, со слов резидента (Т. Петри203), долгое время жившего в племени залива Нортон204. Наконец, относительно племен юга западной Австралии мы располагаем столь же отрицательными
сведениями католического епископа, основателя миссии Новой Норсии: он считает, что Мотагон - добрый бог-творец и его идея соответствует первобытному откровению205, но епископ приходит к выводу, что этот бог не почитается ни в молитвах, ни в подношениях. Еще более важный, чем все эти отрицания в результате, возможно, добросовестных исследований, симптом - это то, что во всех австралийских языках, словарями или текстами (например, переводами Библии) которыми мы располагаем, мы не встречаем ничего близкого к слову "молитва"206. Даже когда в таких словах возникает потребность, к примеру в целях религиозной пропаганды, приходится либо вводить новые слова, либо выдумывать их, либо искажать смысл некоторых других. Причем это требуется не только для того, чтобы объяснить христианский ритуал, но и чтобы перевести сам Ветхий Завет. В Евангелиях и Книге Бытия, переведенных на язык авабакал великолепым Трелькельдом, слова, заменяющие "молиться" и "молитва" образованы с помощью глагольного корня wya, означающего просто "говорить"207. В словаре языка диери Гейзона, единственное слово, приближающееся к "молитве", означает всего лишь заклинание208. Небольшой словарик
200 "The Aborigines of South Australia", J.R.S.N.S.W, 1889, vol. XXXIII, p. 482.
201 Реки Герберт и Барнетт (группа дора, кумбинингерри и т. д.) Ср. R. H. Matthews, "The Toara Ceremony of the Dippil Tribe", American Anthropologist, sq. VII, p. 210; "The Thoorga Language etc., "In Notes on the Lang" etc., Journal of Roy. Geogr. Soc. QueensL, XIII, p. 200; CM. Semon. In the Australian Bush, London, 1891, p. 230 (кроме того, отрицает существование какой бы то ни было религии).
02 О евангелизации Смит говорит, что миссионеры не встретили никакого культа, который следовало бы ниспровергнуть. The Boandik Tribe etc., Adelaide, 1879, p. 33.
203 "Notes on the Aborigines of Australia", Spec. Vol. Proc. Geogr. Soc. Australia, Sydney, 1865, p. 76, 77.
204 Memoires historiques deI'Australie Occidentale (перевод на французский Фальсимана), Paris, 1845, p. 259.
205 P. 345, несмотря на интерпретацию корробори как составляющего элемента мессы (р. 200). Ср. Jalaru: танец.
206 См. указанные словари; ex. Teichelmann и Schiirman in Willhelmi. EvangelischeMissionszaitschr., Basel, 1870, p. 31 и далее.
"° Евангелие от Луки (переиздано Фрэзером), Wiyelli-ela, p. 129, ср. ст. 19, 20, "мое слово", "мои слова", wyellikanne, ibid., гл. II, ст. 34, р. 34; ibid., гл. III, ст. 21; wyelliela, "творя свою молитву"; ibid., , гл. IV, ст. 19, "чтобы объявить", ср. 7, 10; ibid., гл. IX, ст. 29; wyelliela, "молитва" (Иисуса); ibid., 22, 40, р. 187; ibid., ст. 41, 42, 43, 45, wyella, "говорить"; ср. A Grammar, p. 10 о смысле слова wya, amen: молиться, ewyelliko; ср. A Key to the Awabakal, p. 112. wya, CM. wyellikane: тот кто молится, зовет. 208 В: Curr. Austr. R, II, p. 92. 295
защитника туземцев Виктории209 Томаса показывает нам, как европейцы запросто вставляют слово thanrk в языки бунуронг, вуренджерри и другие, чтобы выразить "благодарность" божеству, и создающих, чтобы описать обет, мы уже не знаем как, новое слово pardogurrabun. Но даже эти справедливые отрицания исследователей и пугающее молчание самого языка недостаточны, чтобы доказать отсутствие всякой молитвы. На самом деле надо учитывать предрассудки европейских этнографов, миссионеров и даже филологов. Признаваемые различия в одних местах принимаются в другом месте за произвольное смешение понятий. Даже тексты Библии, в которых молитва для иудея была лишь торжественной речью, средством доступа к недоступному вне необходимых форм божеству, звучат в ушах протестантского или католического священника как глубокомысленные излияния души. Ни этих отрицаний, ни молчания недостаточно, чтобы доказать отсутствие всякой молитвы. Тот факт, что разные исследователи не нашли ее следов, может объясняться совсем другими причинами. Совершенно явным образом они исходят из того же постулата, что и сторонники противоположного утверждения. Для них образцом молитвы оказывается христианская молитва, молитва, понимаемая как духовный торг верующего с его богом. Под влиянием этого предрассудка они были не в состоянии заметить, что общего между молитвой, понимаемой таким образом, и теми словами, которые австралиец обращает к близким ему священным силам. Впрочем, именно поэтому же Спенсер и Гиллен отказываются видеть в системе тотемических ритуалов и верований религию в полном смысле этого слова. Таким образом, их негативному заключению не хватает в данном случае авторитетности, обычно сопровождающей их свидетельства. Чтобы открыть молитву в Австралии, ее надо свести к ее основным элементам и научиться видеть явления религиозной жизни не только через призму христианских идей.
Поэтому и пресловутая скудость словаря не более доказательна. В языке хотели выразить идею молитвы, как ее понимали; естественно, язык отказался: эта идея была чуждой туземцу. Не имелось слова, равно как и предмета. Для людей, полных теологических идей, подобных авторам этих лингвистических трудов, просто невозможно перешагнуть пропасть, которая
разделяет их представления о языке, пригодном для общения с Богом, и те слова, которые австралиец обращает к своим тотемам, своим духам. Естественно, наблюдатели были не в состоянии обратить внимание на общие черты между христианской молитвой и песней, предназначенной для того, чтобы заколдовать животное. Отсюда и их отрицания. А если язык неспособен выразить идею молитвы, которую пытается привить ему прозелитизм, то это лишь потому, что эти языки и религии туземцев еще недостаточно зрелы для той формы Это языки племен верховий реки Ярра, Brough Smith. Abor. Viet., II, p. 128, ср. p. 132 и ниже. 296
молитвы, которой их пытаются научить. Но это вовсе не означает, что здесь не используются другие системы молитв.
Так каковы же эти системы молитв? Вот это нам и предстоит показать. Начала
То, что мы находим, ни в коей степени не является - и поэтому приходится отчасти согласиться с отрицательным тезисом - молитвами поклонения, смирения, излияния души. Однако существуют молитвы другого типа и других типов. В общую картину австралийских культов входит множество речевых ритуалов, заслуживающих названия молитвы, если мы примем достаточно общее определение, предложенное выше. Позднее мы сможем увидеть, как не вполне оформленные речевые ритуалы могут обладать природой и функциями молитвы, не принимая этической направленности, психологического значения, смыслового содержания тех религиозных речей, для которых мы обычно употребляем название "молитва".
Более того, уже в австралийских религиях можно обнаружить помимо массы элементарных, запутанных, сложных форм, характерные черты, начала, пробы более совершенного языка. Институт, уже живущий, начинает дышать в соответствии с ритмами, которые позднее станут основными для всей системы речевых ритуалов. Естественно, пока лишь нюансы отличают эти обычаи от общего типа речевых ритуалов, который мы установим позднее. Но подобно тому, как по пятнышку крови в яйце видно, откуда родится цыпленок, в Австралии то тут то там появляются более или менее ярко окрашенные попытки молитвы в европейском смысле слова. Они позволят нам понять, как смог родиться тот ее вид, к которому наблюдатели и ученые пытались свести весь род. Они выведут нас на путь, позволяющий найти законы эволюции. Наконец, он позволит почувствовать, что помимо значительной дистанции между практикой речевых ритуалов австралийцев и других древних религий имелись и имеются логические связи между теми и другими явлениями. Ведь существование фактов, которые мы собираемся описывать, оказалось бы невозможным, если бы оставшаяся часть системы речевых ритуалов наших дикарей ни в коей мере не имела бы общих черт молитвы и полностью сводилась к заклинанию.
Позднее мы уделим больше внимания обрядам вызывания дождя и определим их место в системе ритуалов. Но пока мы можем ограничить их исследование лишь несколькими документами. Мы понимаем, что даже на исследователей, близко знакомых с культурой туземцев, ритуалы такого типа действительно могли произвести впечатление, будто это нечто подобное европейским молитвам. Вне зависимости от того, должны ли они вызвать или прекратить дождь, они явно выражают нужду, желание, отчаяние всей группы. Используемые слова легко вошли бы в контекст обета или пожелания. А поскольку считается, что дождь или вода находится где-то, откуда-то ее выпускают, формулы словно обращаются к некоей персонифицированной силе, от которой
добиваются вмешательства или мистически понимаемой помощи. Нам важно установить границу, отделяющую данный тип ритуалов от обрядов других типов, границу, которую ритуалы вызывания дождя не преступили в Австралии21".
Бане (Bunce)'11 говорит212, что однажды во время бури у входа в поселение "группа стариков принялась молиться о хорошей погоде; их молитва состояла в заунывном меланхоличном пении. Они довольно долго продолжали ее", но, обнаружив, что их бог в тот момент был глух к их призывам, воскликнули: "Marmingatha bullarto porkwadding; quanthunura. - Мармингата очень недоволен, почему?"213 Несмотря на точность описания обрядов, мы видим здесь молитву совсем иного рода, чем полагает Бане. Несомненно, это случай речевого ритуала, поскольку поются слова и фразы. Однако здесь у нас нет устойчивой словесной формулы, и
нет оснований приписывать формуле молитвенный характер. Продолжение же описанного выше ритуала скорее подразумевает обратную интерпретацию. Потому что, увидев безуспешность своих действий, старики "стали плевать в воздух в направлении грозы с обращенным к ней презрительным криком"214. Так что очень может быть, что первые слова, обращенные к Мармингата, были, скорее, приказом, чем проявлениями уважения, поскольку та же нематериальная личность впоследствии подвергается оскорблениям. Впрочем, даже если в данном случае мы имеем дело с молитвой, а не просто с ритуалом, который проинтерпретирован таким образом, мы не можем сделать никаких заключений из этого факта. Племя гилонг уже было евангелизировано. Это показывает даже употребление слова мармингата в словаре того же Банса215: оно обозначало, вероятно, отца "1S, предка, но прежде всего дух217, здесь означает личность, бога, действия и, в частности, молитву - все то, что связано с евангельской религией.
210 По правде сказать, немногие ритуалы классифицируются этнографами как столь чистый пример магических ритуалов, но совершенно бессмысленно было бы противопоставлять ошибки одних ученых ошибкам других. См. ниже, кн. III, гл. I, магические ритуалы. Для определенного числа подобных ритуалов отнесение к разряду магических совершенно неправомерно. Ср. ниже, кн. II, гл. II. Впрочем, весьма вероятно, что подобная классификация является плодом уже довольно старой традиции в антропологии, которой дали авторитет некоторые вопросники, в частности, Географического общества в Лондоне, Антропологического института и даже Фрэзера.