Мы завернули друг у друга шлемы, пошли вкалывать дальше.
Но уже было на душе очень приятно. Я собираю бутылки и тут слышу мурлыкание песни..., в наушниках сразу же зашипел голос Пахомыча.
- Это что еще? Георгий, ты не заболел?
- Нет, Пахомыч, это мне просто весело.
- Заткнись, здесь динамик включен.
- Понял, Пахомыч.
Мы с трудом закончили смену и поднялись наверх. Когда отвинтили шлемы, Пахомыч приблизился и подозрительно посмотрел на нас.
- Вы случайно не хватили кессонки?
- Нет.
- Валите к Дусе, пусть вас проверит.
Мы сидим перед Дусей и виновато смотрим в пол.
- Так что мне с вами делать? - грозно смотрит на нас Дуся.
- Ничего, - отвечает Георгий. - Чуть прихватило кессонкой.
- От вас разит винищем...
- Где же мы на дне то могли пить, в водолазных костюмах...
Она подозрительно смотрит на нас.
- Ничего не понимаю. Действительно, нигде, но несет от вас все равно вином..., - Дуся отчаянно думает, потом трясет головой. - Хорошо, я поверю, что вы не пили, тогда сейчас же марш в пастель и чтобы ни один не поднялся до семи утра.
- Дуся, ты у нас золото..., - начал Георгий.
- Заткнись, иначе завтра не пойдешь под воду.
- Понял.
Мы выходим из ее каюты и Георгий шепотом говорит мне.
- А здорово мы их надули.
Последняя сетка с бутылками ушла наверх. Мы поднялись на спасатель и скинули шлемы. Недоверчивый господин Хелин уже кончил пересчитывать бутылки и переводчик торопливо выговаривал Пахомычу.
- Здесь не хватает сто одиннадцать бутылок.
- Пусть сам спустится на дно и проверит, куда их разбросало. Мои ребята вычистили хранилища и, как сами понимаете, спрятать под рубаху их не могли.
- Я вычту свои потери из ваших сумм, причитающихся договором.
- Ничего не выйдет. Уж я то изучил этот вопрос. В договоре четко сказано, что найдем, то ваше.
Хелин ругается и убирается на свою яхту.
Мы собираемся домой.
Медленно ползут вверх якоря. Я и Георгий, облокотились на борт, и косо поглядываем на выползающую из воды черную отливку. Она выползла вверх и застряла у борта. Я тут же зажмурил глаза. Белая веревка отчетливо выделялась на фоне борта. Мы медленно отодвигаемся от борта и расходимся по каютам...
Спасатель завибрировал, от работающих двигателей и стал отваливать от яхты. Мы понимаем, что господин Хелин нам не доверяет, он хочет убедится, что мы отвалим от сюда и не вернемся назад, не спустимся вниз за якобы оставшимися бутылками.
Часа через четыре Георгий зовет Колю, Марата и меня на верх. Мы идем к носу и перегибаемся через борт. От быстрого хода, веревку утянуло почти под дно судна.
- Марат, - просит Георгий, - пойди на мостик отвлеки вахтенного, мы должны поднять один груз.
- Понял.
Молодой парень быстро откалывается от нас.
- Коля, тащи багор.
- Ребята. Вы не того?
- Коля. Не тяни резину, давай быстрей.
Коля приносит багор и передает Георгию, тот перегибается через борт и зацепляет крючком веревку.
- Дима, сумей ее... перехватить.
Багор осторожно подтягивает веревку к верху и наконец мне удалось ее захватить рукой.
- Ребята, тянем.
Из воды медленно выползла сетка с бутылками, мы в три руки подтянули ее на палубу.
- Все в кубрик, давайте быстрей.
- Мать твою, - ахает Коля.
В кубрике мы прячем бутылки и только железный ящик остался на столе. Коля достает перочинный ножик и довольно быстро вспарывает прогнивший металл. Осторожно отдирает крышку и перед нами в специальных емкостях застыли три грязно-зеленых хрустальных бутылки с темной жидкостью внутри.
- Это подарочный набор, - говорю я. - Давайте его тоже пока припрячем.
- А как же остальное, что с ним делать будем? - тихо спрашивает Марат.
- Попробовать бы, но тогда придется Пахомыча ввести в курс дела.