На улице мы собираемся в скверике. Валька хмурый и злой, а Люська вся взвинченная, и взрывается как порох.
- Что я сделала плохого этому вонючему секретарю цеха, почему он выбрал меня?
- Ты наверно, недостаточно его любила, - пытаюсь пошутить я.
- Заткнись. Этого засранца не то что любить, а рядом стоять не возможно.
- А если я не соглашусь? - вдруг говорит Валька.
- Ага. Значит ты тоже попросил отсрочки.
- Мне тоже сказали завтра позвонить, - проверещал Люськин голос.
- Если ты не согласишься, то ты будешь "плохишь" и в твоей анкете будет стоять крючок, из-за которого ни продвижения по службе, ни дальнейшей учебы тебе не видать.
Валька совсем подавлен.
- Я знаю почему выбрали нас, - Люська таинственно склоняется ко мне. Мы все не женаты. Ведь в цехе из молодежи, только мы холостые.
- А Свистун?
- Свистун только что развелся и наверно бюрократы не успели внести его во все анкеты.
Что только можно ответить знающему человеку? Ничего.
По-моему на нас начали с утра давить. Первым ко мне подошел никчемный комсомольский вожак.
- Петя, ты как. Дал согласие на работу в милиции?
- А тебе какое дело?
- Как какое. Мы тебя выделили, оказали, так сказать, высокую честь...
- Может давай переиграем. Возьми эту честь в свои руки и с богом... на работу в милицию.
- Ты не серьезный человек...
- Стой, стой. Как же ты такого несерьезного рекомендовал на такую работу?
Похоже секретарь накалился.
- Действительно, почему это, сам теперь удивляюсь.
Он отходит от меня бормоча какие-то слова угроз и ругательств. Потом меня вызвал парторг цеха.
- Ты чего наговорил Генке?
- Ничего. Просто он плакался, что его не отпускают работать в милицию, а ему так хочется...
- Кончай треп. Я надеюсь, что ты все решил положительно.
Я пожал плечами.
Наконец последняя инстанция, это начальник цеха. Он пригласил меня в обед.
- Володя, я узнал, что у тебя затруднения с телефоном. Ты собирался куда-то позвонить. Вот он на столе, а что бы не смущать тебя я ухожу. Да вот еще, мой совет, не делай глупостей, не порти себе жизнь.
Начальник поспешно уходит, а я остаюсь с проклятой черной трубкой. Кого винить. Люську со своими поцелуями, знание английского или комсомол. До чего же эта организация любит вмешиваться в мою жизнь. Ладно, житья все равно не дадут. Прав начальник цеха. Вытаскиваю листок и звоню по телефону.
- Алле. Это звонит Барсов... Да, я согласен.
В Москву мы приезжаем втроем. Люська теперь спокойная и бледная, как смерть, вцепилась ко мне в рукав и ни какими силами оторвать ее было не возможно. Валька был задумчив и немногословен.
- Поехали в управление?
- А куда еще, разве у нас есть другие места?
Он смотрит на меня.
- Завидую я тебе, Петя. Нервы у тебя крепкие.
- Брось, Валька. Это мы перегораем, каждый по своему. Я немножко побыстрее.
- Все может быть. Поехали.
В управлении нас делят и меня отправляют на третий этаж. В кабинете передо мной сидел знакомый серый пиджак.
- Ну что, Петр Андреевич, не очень-то к нам хотелось идти, правда?
- Как вам сказать. Меня так слезно просил поступить к вам любимый коллектив, что я не мог ему отказать.
Пиджак ухмыляется.
- А вас не интересует, где мы вам хотим предложить работать?
- Я рассчитываю так, образования у меня высшего нет, значит на высокую должность рассчитывать не придется.
Мой собеседник доволен.
- Пойдете учиться. Мы вас направим в одно хорошее место.
- В училище?
- Да, только краткосрочное. Два года обучения и звание лейтенант.
- Теперь можно поинтересоваться, кем меня от туда выпустят?