Как-то ночью раздался телефонный звонок в квартире Пастернака.
Чуев Ф. С. 532
Вызывали «товарища Пастернака». Какой-то молодой мужской голос, не поздоровавшись, произнес:
— С вами будет говорить товарищ Сталин.
— Что за чепуха! Не может быть! Не говорите вздору!
Молодой человек: — Повторяю: с вами будет говорить товарищ Сталин.
— Не дурите! Не разыгрывайте меня!
Молодой человек: — Даю телефонный номер. Набирайте! — Пастернак, побледнев, стал набирать номер.
Сталин: — Говорит Сталин. Вы хлопочете за вашего друга Мандельштама?
— Дружбы между нами, собственно, никогда не было. Скорее наоборот. Я тяготился общением с ним. Но поговорить с вами — об этом я всегда мечтал,
Сталин: — Мы, старые большевики, никогда не отрекались от своих друзей. А вести с вами посторонние разговоры мне незачем.
На этом разговор оборвался…
Вильмонт Н. О Борисе Пастернаке. Воспоминания и мысли. М., 1989. С. 218
— С вами говорит некий Сталин. Борис Леонидович, что вы думаете о поэте Мандельштаме?
Пастернак, знал, что Мандельштам арестован, и сказал:
Иосиф Виссарионович, давайте поговорим о чем-нибудь другом.
Чуев Ф. С. 532
Сталин сообщил, что отдано pacпоряжение, что с Мандельштамом будет все в порядке Он спросил Пастернака, почему тот не хлопотал «Если бы мой друг поэт попал в беду, я бы лез на стену, чтобы его спасти». Пастернак ответил, что если бы он не хлопотал, то Сталин бы не узнал об этом деле. «Почему вы не обратились ко мне или в писательские организации?» — «Писательские организации не занимаются этим с 1927 года» – «Но ведь он ваш друг?» Пастернак замялся и С[талин] после недолгой паузы продолжил вопрос – «Но ведь он же мастер, мастер?» Пастернак ответил: «Это не имеет значения»... Б. Л. думал, что С[талин] его проверяет, знает ли он про стихи, и этим он объяснил свои шаткие ответы.
«...Почему мы все говорим о Мандельштаме и Мандельштаме, я так давно хотел с вами поговорить» — «О чем?» — «О жизни и смерти». Сталин повесил трубку…
Ахматова А. Сочинения: В 2 т. М. 1990. Т. 2. С. 167–168
— Товарищ Пастернак, — ответил Сталин, — в свое время мы лучше защищали своих друзей! — И повесил трубку.
Говорят, после гибели Мандельштама совесть мучила Пастернака всю жизнь...
Чуев Ф. С. 532
Известный грузинский большевик Серго Кавторадзе долгое время был не у дел. О нем как бы забыли. Занимал с женой комнату в коммунальной квартире, где сосед постоянно ругал его за невыключенный свет в туалете или невынесенное ведро с мусором. И вот после войны — телефонный звонок:
— Серго, это ты? Ты живой? Кто говорит? Лаврентий говорит!
— Здравствуйте, Лаврентий Павлович!
— Ой, как не стыдно! Просто Лаврентий... Забыл старых друзей, не звонишь, не заходишь! А мы сидим, вспоминаем старых друзей, товарищ Сталин спрашивает: «А где наш Серго Кавторадзе?» Я позвонил к себе на службу, мне сказали — ты в Москве. Приезжай к нам, я за тобой машину пришлю.
И вскоре Кавторадзе оказался за одним столом со Сталиным и Берией. Посидели, и Сталин говорит:
— А теперь, Серго, поедем к тебе, посмотрим, как ты живешь.
— Товарищ Сталин, уже поздно, и я, если б знал, сказал бы жене, она бы что-то приготовила...
— А мы возьмем бутылочку вина и тихо, скромно поедем, — сказал Сталин.
И поехали. В одной машине — охрана, во второй — Берия, в третьей — Сталин и Кавторадзе, в четвертой — бутылка с охраной...
Кавторадзе позвонил. Дверь открыл его сосед:
— Мало того, что он свет в туалете не тушит, он еще приходит в три часа ночи!
Сзади, из-за плеча Кавторадзе, выглядывал человек в шляпе, пенсне и белом кашне. Сосед тут же скрылся. В коридор проникла охрана, перекрыв входы-выходы. Кавторадзе хотел пойти первым, чтоб разбудить жену, но Берия опередил его. Он приоткрыл дверь в комнату, просунул голову в шляпе, пенсне и кашне и лукаво произнес:
— А кто к вам прие-е-хал!
Сталин побыл недолго. Гости уехали. Наутро у входа в ванную Кавторадзе сказал задержавшемуся там соседу:
— А мыться надо побыстрее!
— Слушаюсь! — сказал сосед и вытянулся. Вскоре позвонил В. М. Молотов и сообщил Кавторадзе, что он назначен Чрезвычайным и Полномочным послом СССР в Румынии.
Чуев Ф. С. 543–544
Разумеется, как и в каждом человеке, были слабости, промахи и у Сталина. Можно сомневаться во всем, но значение в истории Сталина от этого не изменится. Справедливость должна быть сильной, а сила — справедливой.
Я. Чадаев.
Цит. по: Куманев Г. С. 393
Сам Сталин, помнится, сказал во время войны: «Я знаю, что после моей смерти на мою могилу нанесут кучу мусора. Но ветер истории безжалостно развеет ее!»
В. Молотов.
Цит. по: Чуев Ф. С. 396
По воспоминаниям маршала К. К. Рокоссовского, Сталин, предвидя печальное, как-то сказал: «После моей смерти меня безжалостно дискредитируют. Но я знаю отлично, что после меня реабилитируют и восстановят в правах истории».
Красиков С. С. 359
Сталин обладал необычайно чутким и настойчивым умом. Помню, что в его присутствии невозможно было сделать какого-либо замечания или намека, без того, чтобы он тотчас этого не заметил. И если помнить, какое значение он придавал идеям — хотя они были для него лишь средством — то напрашивается вывод, что он видел и несовершенство созданного при нем строя. Этому сегодня есть немало подтверждений, в особенности в произведениях его дочери Светланы. Так она пишет, как, узнав, что в Куйбышеве создана специальная школа для эвакуированных детей московских партаппаратчиков, он воскликнул: «Ах, вы!.. Ах вы, каста проклятая!»