1. Сегодня состоялось два заседания — утром и днем; оба, примерно, по два часа. На утреннем заседании присутствовали с английской стороны Черчилль, Иден, Эттли, Кадоган, Сарджент (помощник Кадогана) и в качестве переводчика Файербрес, с нашей стороны — я, Майский и Павлов в качестве переводчика. На дневном заседании присутствовали с английской стороны Иден, Кадоган, Сарджент и Файербрес. С нашей — я, Майский, Соболев и Павлов.
2. На утреннем заседании с Черчиллем я изложил цели моего приезда: обсуждение и, по возможности, решение вопроса о договорах и вопроса о втором фронте, упомянув о возможности рассмотрения и других вопросов. При этом я подчеркнул особую важность и срочность вопроса о втором фронте, сославшись на инициативу Рузвельта, в связи с приглашением меня в США по этому вопросу. Черчилль не возражал, но присовокупил, что британское правительство тоже, может быть, найдет какие-либо «другие вопросы» для рассмотрения. Я согласился.
3. Утром Черчилль в нескольких весьма общих заявлениях высказался главным образом по первому вопросу, что ни в чем существенном не отличалось от того, что Иден раньше говорил Майскому. Черчилль заявил о важности идти в ногу с США и о нежелании нарушать «Атлантическую хартию», ссылаясь на трудности с признанием наших проектов договоров в парламентских кругах Англии. Черчилль заявил, что целью британского правительства является обеспечение дружбы и доверия между тремя державами — СССР, Англии и США, ибо на плечи этих держав после победы ляжет руководство делами мира. Если такая дружба будет, все остальное приложится. Поэтому-де не следует создавать затруднений в заключении договоров.
4. На это я ответил, что мы считаем нужным в первую очередь договориться с Англией, что при этом, конечно, стороны учтут мнение США и нежелательность нарушения хартии, но я подчеркнул, что из этого и исходят наши предложения о договорах, которые ближе к тому, что обсуждалось с Иденом в Москве, чем английские предложения. Поэтому мы и ограничились минимальными условиями, без которых общественное мнение в СССР не поймет и не признает каких-либо договоров, особенно после всех принесенных жертв и переносимых трудностей. Минимальным для нас является восстановление того, что было нарушено Гитлером, плюс дополнительные минимальные гарантии безопасности, прежде всего на северо-западе и на юго-западе от границ СССР. Если британское правительство считает, что соглашение на данной базе сейчас невозможно, то лучше отложить вопрос о договорах до более благоприятного будущего. В конце дискуссии Черчилль предложил мне встретиться с Иденом и попробовать договориться с ним о тексте договоров.
5. По вопросу о втором фронте Черчилль в утреннем заседании сделал краткое заявление, смысл которого сводится к тому, что британское правительство и американское правительство в принципе решили создать такой фронт в Европе с максимально доступными им силами и в возможно кратчайший срок и к этому они энергично готовятся.
Однако Черчилль уклонился от каких-либо уточнений этих общих формулировок, не преминув сослаться на большие технические трудности, связанные с реализацией второго фронта. Для обсуждения данного вопроса Черчилль предложил устроить специальное совещание с участием начальников английских штабов, а также Исаева. Я ответил, что согласен на любой метод обсуждения этого вопроса, но подчеркнул, при всей важности обсудить детали военной стороны этого дела, считаю, что это не чисто военный вопрос, а прежде всего политический вопрос и при том большой срочности.
6. В дневном заседании с Иденом началось обсуждение текстов договоров. Текст договора о военной взаимопомощи был согласован без труда. В тексте договора о послевоенном сотрудничестве были согласованы преамбула, а также статьи 1 и 2 с небольшими поправками. В статье 3 Иден предложил выбросить упоминание о возвращении Англии ее оккупированных врагом территорий в Европе (так как речь в данной связи может идти лишь о нескольких мелких островах в Ламанше), но с сохранением всей той части, которая касается наших границ. Кроме того, Иден предложил также выбросить упоминание «Европа» в той части статьи, которая говорит о неприобретении территорий и невмешательстве во внутренние дела других народов, для того чтобы не создавать почвы для кривотолков, будто бы, отказываясь от таких действий в Европе, мы допускаем возможность их на других территориях. Я принял эти предложения. По вопросу о Польше была длительная дискуссия. При этом я доказывал, что из желания пойти навстречу Англии мы предлагаем компромисс, в котором мы делаем большую уступку, не требуя сейчас согласия Англии на восстановление советско-польской границы 1941 года и обещая этот вопрос дружественно урегулировать непосредственно с Польшей, а Англии предлагаем сделать меньшую, а именно не подтверждать своего заявления от 10 июля 1941 года. Иден настаивал, что Англия не может отказаться от подтверждения этого заявления, но согласился не вносить ничего в договор и обещал к завтрашнему дню набросать проект своего письма в ответ на то письмо, которое я должен буду послать ему одновременно с подписанием договора. На вопрос Идена я объяснил, что мы исключили из нашего проекта упоминание о европейских федерациях ввиду наличия попыток направить некоторые из этих федераций против СССР. Иден заявил, что он тоже безусловно против этого и поищет соответствующей формулировки, на что я согласился. Обсуждение дальнейших статей состоится при следующей встрече.
7. 22 мая, помимо заседания о втором фронте, предусмотрен завтрак у Черчилля, а также прием у короля, который выразил желание меня видеть.
8. Черчилль вновь пробовал поднять вопрос об оглашении моего пребывания в Лондоне, но ввиду моих возражений отказался от своего намерения.
Молотов.
21. V.42 г.
Присутствовали: тт. Молотов, Майский, Соболев, генерал-майор Исаев, контр-адмирал Харламов, Черчилль, Иден, Эттли, Кадоган, адмирал Дэдли Паунд, генерал-лейтенант Ней, главный маршал авиации Портал, генерал-майор Исмэй, бригадир Л. С. Холлис. Переводчики: Файрбрэс и Павлов.
Черчилль, открывая заседание, заявляет, что Молотов вчера высказал мнение, что вопрос о втором фронте является не только военно-техническим, но и политическим вопросом. Он, Черчилль, просил бы Молотова изложить взгляды советского правительства на второй фронт.
Молотов говорит, что вопрос о втором фронте в Западной Европе — это не новый вопрос. Он поднимался еще 10 месяцев тому назад. В последнее время он был поставлен по инициативе Рузвельта, который обратился в апреле к тов. Сталину с просьбой направить его, Молотова, в Вашингтон для переговоров с ним о втором фронте. При этом Рузвельт выразил пожелание, чтобы с ним, Молотовым, был направлен генерал. Это приглашение было принято советским правительством. Хотя инициатива принадлежит в данном случае США и Рузвельту, но, как представляет советское правительство, главная задача организации второго фронта вначале может пасть на Великобританию. Поэтому советское правительство считало необходимым, чтобы он, Молотов, перед поездкой в США обсудил эти вопросы с британским правительством и выяснил точку зрения английского правительства на этот вопрос в данный момент. Мы должны рассмотреть здесь этот вопрос, как союзники и как наиболее заинтересованные в данном вопросе страны. Советское правительство считает вопрос о втором фронте актуальным и срочным. Оно хотело бы, чтобы таким этот вопрос был признан и английским правительством. Молотов заявляет, что здесь ему нет необходимости подробно говорить, что советско-германский фронт имеет огромную протяженность, что это фронт весьма активный и напряженный уже в течение многих месяцев. Ему нечего доказывать не только военным, но и невоенным, что ближайшие недели и месяцы будут особенно напряженными и чреватыми опасностями для СССР, а значит и для наших союзников. Когда наши войска этой зимой били немецкую гитлеровскую армию, они в то же время готовились к событиям весны и лета 1942 года. Мы испытывали большое напряжение зимой, ведя наступательные операции в трудных условиях, но мы считали, что это будет наилучшей подготовкой к разгрому гитлеровской армии разбойников. Но Гитлер не собирается сдаваться. С ним можно покончить только силой и упорной борьбой. Главная тяжесть борьбы и разгрома гитлеровских войск находится на плечах нашей армии. Она гордится этой честью. Особенно трудным периодом будут ближайшие недели и месяцы, когда должна быть предпринята отчаянная попытка гитлеровской армии, чтобы нанести Красной Армии удар. Отсюда вытекает сегодняшняя постановка вопроса о втором фронте. Присутствующим известно, что на обеих сторонах советско-германского фронта стоят огромные вооруженные силы с огромным вооружением. Свою и при этом почетную роль в поставках этого вооружения для СССР сыграли и играют Англия и США. Но сейчас вопрос стоит для нас более остро, чем когда-либо за период советско-германской войны, и поэтому сейчас дело заключается не только в усилении снабжения, но и в открытии второго фронта, что стало теперь столь актуальным и срочным делом. Молотов говорит, что он еще не может сказать, как смотрит британское правительство на вопрос второго фронта, так как он не знает этого. Но он, Молотов, хочет смотреть правде в глаза, видеть факты, как они есть. Мы представляем себе факты следующим образом: с обеих сторон стоят друг против друга и частично уже приступили к решающим летним операциям миллионы вооруженных людей. Мы не знаем точного соотношения сил обеих сторон. Но мы считаем вероятным и исходим из предположения, что силы противника превосходят наши силы, и этим объясняется трудное положение наших армий в данный период. Мы, во всяком случае, считаем, что в данный момент после тяжелых 11 месяцев войны с Германией и после того, как Гитлер мерами насилия, гнета и принуждения ограбил почти всю Европу и навербовал в свою армию всякими средствами огромные полчища солдат из союзных с Германией стран, нам не приходится закрывать глаза на то, что перевес сил, возможно, находится на стороне нашего непримиримого врага.
Целью его (Молотова) визита является узнать, как рассматривает Британское Правительство перспективы оттягивания в 1942 году некоторого количества германских войск из СССР, где в настоящее время немцы, видимо, имеют преимущество в вооруженных силах. Следует припомнить, что Гитлер может собрать силы и ресурсы угнетенных и порабощенных им народов, населяющих большую часть Европы. Нельзя игнорировать опасность создавшегося теперь положения на нашем фронте борьбы с Германией.
Говоря конкретно, предложение, которое он должен сделать, состоит в следующем: могут ли Союзники Советского Союза и, в первую очередь, Великобритания оттянуть от нашего фронта летом и осенью 1942 года хотя бы 40 германских дивизий и связать их боями в Западной Европе. Если это будет сделано, тогда вопрос разгрома Гитлера был бы решен в 1942 году, и во всяком случае этот разгром был бы тогда предрешен уже в текущем году. Могут ли это сделать Союзники? Нам бы хотелось, чтобы Правительство Великобритании ответило на этот вопрос.
Черчилль говорит, что во всех прежних войнах господство на море давало державе, которая им обладала, большие преимущества в смысле возможности высадки десанта по своему желанию на побережье противника, так как противнику было невозможно быть повсюду в состоянии готовности для встречи вторжения с моря. Применение авиации совершенно изменило положение дела. Например, во Франции и в Голландии противник мог бы в течение нескольких часов перебросить свои воздушные силы в любые угрожаемые точки побережья. Горький опыт показал, что десантная операция… не была разумным военным предложением. Неизбежным последствием было то, что мы были лишены возможности использовать значительную часть побережья для высадки десанта. Мы были вынуждены поэтому изучить наши возможности в тех пунктах побережья, в которых превосходство нашей истребительной авиации позволило бы завоевать господство в воздухе. Наши возможности оказались ограниченными пределами Па-де-Кале, оконечностью у Шербурга и частью района Бреста. Вопрос о высадке десанта в этом году в одном из этих районов изучается, и с максимальной энергией ведется подготовка. Наши планы строятся на предположении, что высадка последовательными волнами десантных атакующих войск вызовет воздушные бои, которые, если они будут продолжаться в течение недели или 10 дней, окончатся фактическим уничтожением авиационной мощи на континенте. Когда это будет достигнуто и воздушное сопротивление будет ликвидировано, десанты в других пунктах побережья могли бы быть произведены под прикрытием превосходящих сил нашей морской мощи. Решающее значение в осуществлении наших планов и приготовлений имеет наличие специальных десантных средств, необходимых для того, чтобы произвести высадку начального десанта на весьма сильно защищенном побережье противника. К сожалению, наши ресурсы в области специального типа этих средств пока весьма ограничены. В августе прошлого года на встрече в Атлантике он, Черчилль, убедил Президента Рузвельта в срочной необходимости для США приступить к строительству возможно большего количества танковых десантных и других судов, нужных для вторжения. Позднее, в январе этого года, Президент согласился, что США должны приложить еще большие усилия в деле строительства этих судов. Мы, с нашей стороны, в течение более чем года выпускали такое количество судов, которое было возможно выпускать, учитывая потребности строительства судов для военно-морского флота и торгового флота, потерпевшего тяжелые потери.
В апреле президент Рузвельт командировал г-на Гопкинса и генерала Маршалла в Лондон с предложением, чтобы США совместно с Великобританией в самое ближайшее время максимально облегчили бремя борьбы, которую ведет Россия. Мы немедленно согласились с этим предложением, и в настоящее время происходит совместное изучение этого вопроса. Однако нельзя ожидать, что США будет располагать необходимыми вооруженными силами раньше конца 1942 года и что в этом году мы будем располагать большим количеством десантных средств, в которых столь сильно нуждаемся. На 1-е августа мы будем иметь только 383 единицы; на 1-е сентября — 566 единиц. В 1943 году мы будем располагать значительно большим числом судов, и мы смогли бы высадиться на побережье противника в пяти или шести пунктах в любом месте от Нордкапа до Байонны. Однако Британское Правительство исполнено самой серьезной решимости рассмотреть вопрос о том, что можно сделать в этом году, чтобы оказать столь необходимую помощь доблестным русским армиям, которые принимают на себя столь значительную часть военной мощи Германии и которые уже нанесли ей столь глубокие раны.
Нужно, однако, иметь в виду следующие два пункта: во-первых, при самой доброй воле и старании невероятно, что какая-нибудь операция, которую мы могли бы предпринять в 1942 г., если бы она даже была успешной, оттянула бы значительное количество наземных вооруженных сил противника с Восточного фронта. В воздухе, однако, положение иное: на различных театрах войны мы сковываем уже значительные силы истребительной и бомбардировочной мощи германской авиации. Если бы план проведения воздушных сражений над континентом оказался успешным, немцы предстали бы перед выбором: либо перед уничтожением всей своей истребительной авиации на Западе, либо перед необходимостью переброски части своих воздушных сил с Востока.
Второй вопрос относится к предложению г. Молотова, что наша цель должна состоять в том, чтобы оттянуть не менее 40 германских дивизий из России. Следует отметить, что в настоящее время против нас в Ливии действуют 11 дивизий «оси», из которых 3 германские, в Норвегии находится эквивалент 8 германских дивизий и 25 дивизий находятся во Франции и Голландии. Всего 44 дивизии.
Но мы не удовлетворены этим, и если можно сделать какое-либо усилие или составить план с условием, что он будет разумным и осуществимым для того, чтобы в этом году облегчить бремя, лежащее на России, мы не поколеблемся осуществить это. Ясно, что если бы ради действий во что бы то ни стало мы предприняли бы некоторую операцию, которая окончилась бы несчастьем и дала бы противнику случай ликовать за наш счет, то это не принесло бы пользы ни делу России, ни делу Союзников в целом. Резюме сказанного, таким образом, состоит в том, что мы и США сделаем все, что физически возможно, чтобы пойти навстречу русскому правительству и народу в этом деле.
Молотов говорит, что если будет позволено, то он хотел бы задать несколько вопросов.
Молотов спрашивает, разделяется ли точка зрения на второй фронт, высказанная Черчиллем, также и Рузвельтом, поскольку Черчилль в своем выступлении ссылался на правительство США?
Черчилль отвечает, что американское правительство разделяет желание и решимость английского правительства возможно скорее и возможно большими силами вторгнуться на Европейский континент. Английское правительство рассчитывает произвести эту операцию в 1943 году, когда для этой цели как Англия, так и США будут располагать 1–1,5 миллиона американских и английских войск. Английское правительство готовится к высадке десанта, большого количества войск на большом количестве судов. Если бы высадка десанта была возможна в 1942 году, то Америка не смогла бы принять в этом активного участия из-за недостатка войск и десантных средств.
Молотов спрашивает Черчилля, правильно ли он его понимает, что в вопросе о создании второго фронта нет различия во взглядах американского и английского правительств?
Черчилль отвечает, что различий во взглядах обоих правительств на этот вопрос не имеется. Как американцы, так и англичане изучают вопрос создания второго фронта, и пока о дате открытия второго фронта не принято никакого решения.
Молотов спрашивает, какая максимальная часть (процент) английских войск участвовала в активных военных действиях в Европе и в Африке, если взять любой наиболее напряженный месяц войны 1942 года.
Черчилль отвечает, что в настоящее время на Британских островах находится эквивалент 40 дивизий, из которых 20 являются действительно мобильными дивизиями.
Эти дивизии не участвуют в военных действиях. Если бы они участвовали, тогда Англия не имела бы в своем распоряжении сил для защиты островов. Причем он должен сказать, что из этого количества дивизий ежемесячно покидает английские острова 50 ООО войск для участия в военных действиях на Среднем и Дальнем Востоке. В апреле и марте месяцах Великобритания имела на Среднем Востоке, начиная от Персии и кончая Ливией, 16 дивизий, в Индии 7 дивизий. Причем английские потери в результате военных действий с японцами составляют 4–5 дивизий.
Молотов говорит, что советское правительство не сомневается в том, что британское правительство хотело бы, чтобы советские армии имели успех летом 1942 года. Союзники желают того же, что и мы. Но он, Молотов, хотел бы спросить Черчилля, как оценивает британское правительство перспективы летних боев для Красной Армии. Независимо от того, считает ли английское правительство эти перспективы благоприятными или неблагоприятными, или просто неясными, он, Молотов, просил бы Черчилля, не стесняясь, высказать свое мнение по этому поводу.
Черчилль отвечает, что мы не знаем, каковы резервы или ресурсы Красной Армии. Прошел год с начала советско-германской войны. Многие военные специалисты других стран, включая германских, думали, что СССР скоро потерпит поражение. Вопреки этим предположениям, Гитлер потерпел ряд поражений, в особенности зимой. При этом бои на советско-германском фронте происходили и происходят в условиях, когда Красная Армия захватывает все больше и больше инициативу в свои руки. Английское правительство не может на основании информации своей разведки отметить концентрации значительных германских сил для большого наступления. Английское правительство отметило лишь, что германское наступление, которое было зафиксировано на май месяц, отложено теперь до середины июня. Это имеет существенное значение. Английское правительство полагает, что наступление Гитлера в этом году будет менее сильным, чем в прошлом году. Но мы в этом не уверены. Он, Черчилль, еще раз повторяет, что он не знает ресурсов советских армий и не спрашивает о них своих гостей.
Молотов говорит, что мы — советское правительство и великий народ СССР — верим в свои силы. Но мы должны считаться и с возможностью серьезных опасностей. В связи с этим он, Молотов, хотел бы спросить Черчилля, какова будет позиция Великобритании, если СССР в 1942 году не выдержит в предстоящих боях напора, который Гитлер наверняка постарается сделать максимальным? Молотов говорит, что если можно получить ответ Черчилля на этот вопрос, то он хотел бы сообщить его своему правительству.
Черчилль сказал, что если русские будут побеждены или советская военная мощь будет серьезно подорвана немцами, Гитлер, по всей вероятности, двинет как можно больше своих войск и воздушных сил на Запад с целью вторжения в Великобританию. Он может также ударить через Баку на Кавказ и Персию. Это поставило бы нас перед серьезнейшей опасностью, и мы бы ни в коем случае не чувствовали уверенности в том, что располагаем достаточным количеством сил для отражения этого удара. Поэтому наше благополучие зависит от сопротивления Советской Армии. Тем не менее, если против ожидания Советская Армия будет побеждена и наступит худшее из худших, мы будем драться и надеемся с помощью Соединенных Штатов завоевать подавляющее превосходство в воздухе, которое в течение следующих 18 месяцев или 2 лет даст нам возможность подвергнуть уничтожающим атакам германские города и промышленность. Более того, мы будем поддерживать блокаду и высаживать на континент десанты во все более увеличивающемся количестве. В конце концов мощь Великобритании и Соединенных Штатов одержит верх. Нельзя пройти мимо того факта, что после падения Франции Великобритания одна противостояла в течение целого года многочисленным гитлеровским победоносным дивизиям, обладая лишь плохо вооруженными войсками.
Но это явилось бы трагедией для человечества — такое продолжение войны, и совершенно искренней является наша надежда на русскую победу и горячо желание взять на себя нашу долю участия в сокрушении дьявольских сил. Он, Черчилль, хотел бы, чтобы г. Молотов понял, что заветным желанием Британской нации и армии является желание сразиться с врагом возможно скорее и тем помочь мужественной борьбе русской армии и народа.
В заключение Черчилль просил Молотова принять во внимание трудность вторжения с моря. После того как Франция вышла из войны, мы в Великобритании оказались почти безоружными имели всего лишь несколько плохо вооруженных дивизий, меньше чем 100 танков и меньше чем 200 пушек. И все-таки Гитлер не сделал попытки вторжения по причине того, что он не мог завоевать господства в воздухе. Такая же трудность стоит перед нами в настоящее время.
В заключение он предлагает, чтобы генерал Исаев и адмирал Харламов встретились с генерал-лейтенантом Неем и вице-адмиралом лордом Л. Маунтбаттеном сегодня же и последние дадут детальные разъяснения о специальных транспортных средствах, необходимых для высадки десантов.
Молотов спрашивает с оттенком иронии: «Но каковы, собственно, перспективы такой встречи военных?»
Черчилль, несколько замявшись, все же предлагает устроить такую встречу.
Молотов соглашается с этим.
Молотов благодарит Черчилля за его ответ. Он повторяет, что мы глубоко верим в свои силы. Мы уже сделали немало для того, чтобы покончить с Гитлером, и сделаем еще больше для его полного разгрома. Мы верим в наши силы и в силы наших союзников.
Черчилль заявляет, что английское правительство искренне желает возможно скорее и на возможно большем фронте начать действовать, чтобы помочь СССР в его весьма тяжелой борьбе.
Запись беседы с Черчиллем и Иденом 22 мая 1942 года.
22 мая вечером Черчилль и Иден приехали в Чекере. После обеда, около 10 часов вечера, Черчилль и Иден пригласили т.т. Молотова и Майского в отдельную комнату, где находился, между прочим, большой подвижной глобус мира, и здесь произошла длинная беседа, продолжавшаяся в течение трех часов.
1. Военное положение. Львиную долю времени заняло подробное сообщение Черчилля о военном положении. Много в этом сообщении было такого, что всем известно из газет, однако были и такие вещи, которые имеют секретный характер. Свой доклад (ибо сообщение Черчилля очень походило на доклад) премьер делал, стоя у глобуса, с сигарой в зубах и то и дело отхлебывая из стакана с виски. Сообщение Черчилля в основном сводилось к следующему.
а) Дальний Восток. Черчилль, с усмешкой заявляя «я — японец», мысленно старался поставить себя в положение японского главного военного командования и предугадать, чего можно ожидать от японцев в течение ближайших месяцев. По мнению Черчилля, японцы сильно растянули свою коммуникационную линию, сильно разбросали свои силы по различным территориям, островам и полуостровам, захваченным ими в последние полгода, и потому в состоянии производить в каждый данный момент только одну, максимум две крупные операции. Исходя из данной предпосылки, Черчилль задавался вопросом: куда же пойдет Япония? Перед Японией — говорил Черчилль — имеется несколько возможных направлений. Начнем с севера. Пойдет ли она против СССР? Сомнительно, по крайней мере в ближайшие месяцы. Сомнительно, по мнению Черчилля, потому, что здесь Японии пришлось бы атаковать очень могущественные советские силы. С чем? По английским сведениям, японцы сейчас имеют в Маньчжурии 23 дивизии, в самой Японии 7, в районе южных морей 29 и примерно 10–12 дивизий в Китае. Общая же численность японской армии определяется 72 дивизиями. С 23 дивизиями атаковать СССР на Дальнем Востоке нельзя, а дополнительные силы взять пока неоткуда. К тому же война с СССР означала бы величайшую опасность для Японии с воздуха, против которой она плохо защищена. В итоге Черчилль приходил к выводу, что наступление Японии в северном направлении маловероятно. Япония могла бы рискнуть на такое наступление лишь в том случае, если бы дела на Западном фронте СССР пошли для него плохо, но этого Черчилль не ожидает.
б) Может ли Япония пойти на Австралию? Тоже маловероятно. Ибо Австралия слишком удалена от японских баз, а белое население Австралии очень энергично и воинственно. К тому же здесь имеются американцы. Атака Австралии означала бы дальнейшее растяжение коммуникационных линий и дальнейшее разбрасывание японских сил. Поэтому Черчиллю кажется маловероятным австралийское направление японской агрессии. Пойдет ли Япония на Индию? Это не исключается, однако и тут Япония мало выигрывает с точки зрения военно-стратегической. Индия огромная страна с сотнями миллионов населения. В ней легко завязнуть и утонуть. Черчиллю поэтому кажется сомнительным, чтобы Япония сделала главным объектом своего наступления Индию. Возможно, что она атакует район Калькутты, но скорее всего лишь для целей военной демонстрации и отвлечения внимания англичан в другую сторону. Пойдет ли Япония в Китай? Это направление кажется Черчиллю более всего вероятным. Захватив Бирму и начало Бирманской дороги, японцы скорее всего двинутся по этой дороге в глубь Китая с надеждой окончательно его отрезать от Англии и САШ и нанести смертельный удар правительству Чан Кайши. Такое направление выгодно для японцев еще и в том отношении, что оно будет вести не к растяжению, а к сокращению линии фронта. Оно может обещать Японии также некоторые более постоянные результаты — консолидацию японских завоеваний в Китае. Тов. Молотов заметил в этом месте, что хотя японцы и могут иметь такие расчеты, однако завоевание Чунцина и ликвидация правительства Чан Кайши представляли бы очень трудную операцию, которая, пожалуй, оказалась бы для Японии непосильной.
в) Охарактеризовав таким образом военную ситуацию на Дальнем Востоке, Черчилль перешел к изложению мероприятий, принимаемых и намечаемых Англией в этом районе. В Индии расположены 7 дивизий (4 дивизии было потеряно во время боев последних месяцев на Дальнем Востоке. Упомянув в этой связи о Сингапуре, Черчилль, сильно покраснев, воскликнул: «Сингапур — это позорное имя! Мы стыдимся того, что там произошло!»). В Индию подбрасываются английские и американские воздушные силы. Идея состоит в том, чтобы базировать их на западном берегу Бенгальского залива и оттуда бить по японскому флоту и японским базам на восточном берегу Бенгальского залива, в Малайе, в Голландской Индии. Большое внимание уделяется укреплению Цейлона, который сейчас, после потери Сингапура, является главной морской базой в Индийском океане, и Мадагаскару, оккупированному англичанами (т. Молотов тут выразил удовлетворение по поводу данного шага британского правительства). Одновременно идет консолидация морских сил в Индийском океане, и к середине июля Черчилль рассчитывает иметь там очень солидный флот (8 линкоров, 3 авиаматки, большое количество крейсеров, эсминцев и т. д.). В итоге Черчилль приходит к выводу, что хотя положение для Англии на Дальнем Востоке сейчас и трудное, но для пессимизма оснований нет.
г) Далее Черчилль перешел к Среднему и Ближнему Востоку, включая сюда и Северную Африку. Он дал довольно подробный исторический обзор событиям в этих районах на протяжении последних двух лет и затем коснулся современности. Британских войск здесь имеется 16 дивизий (с крупными пополнениями). Общая стратегическая линия состоит в том, чтобы разбить Роммеля или, по крайней мере, вытеснить его из Киренаики и вновь занять Бенгази.
Это важно в особенности для сохранения Мальты. Защита Мальты была и остается героической, но сейчас, после того как немцы значительные воздушные силы перебросили из Сицилии на советский фронт, проблема Мальты является не столько проблемой боевой защиты, сколько проблемой продовольствия. Население Мальты достигает 300 тыс. человек. Его надо кормить. На Мальте имеются известные запасы продуктов, но нужен подвоз. Сейчас забросить на Мальту конвой — очень трудная операция благодаря господству немцев в воздухе в районе Мальты. Если Бенгази будет в руках англичан, положение изменится. Из Бенгази они будут в состоянии прикрывать конвой с воздуха вплоть до Мальты. Имеются симптомы, что в ближайшие дни в Ливии начнется боевое оживление. Роммель готовится к наступлению. Английский главком Охинлек, по различным соображениям, считает, что ему будет выгоднее, если атакуют немцы. Силы на Ливийском фронте (особенно механизированные силы) обеих сторон приблизительно одинаковы, но у англичан больше резервов. В других районах Ближнего Востока положение, по мнению Черчилля, достаточно прочно. В Иране англо-советская кооперация функционирует неплохо. Трансиранская дорога быстро увеличивает свою пропускную способность. Растет также грузовой транспорт. Черчилль считает, что пути через Иран принадлежит большое будущее. В Ираке, Сирии, Египте, Аравии положение в общем благоприятное для Англии. Турция также держится удовлетворительно, и Черчилль не думает, чтобы она пошла на поводу у Германии. К концу года англичане и американцы рассчитывают подбросить Турции значительное количество современного вооружения, и это должно будет еще больше связать Турцию с союзниками. В итоге общая ситуация в этом районе не располагает Черчилля к пессимизму. Наоборот, он смотрит на будущее с бодростью.