Конечно, работать на «полудохлом скоте », ломая «хвосты падающим от истощения и усталым волам», как писал Сталину Шолохов, было тяжело. Но у проблемы снабжения была и еще одна сторона медали. Появление предприятий, находящихся в государственной и колхозной собственности, изменили характер и содержание антиобщественных преступлений – махинаций, воровства и хищений.
Да, кулак изменил тактику. Это значило – он шел в колхозы, чтобы бороться с колхозами; среди безграмотных крестьян любой умевший писать выглядел образованным человеком и стремился занять командную должность. Такая тенденция принимала широкие формы: появилась возможность быть в почете и одновременно безнаказанно воровать коллективное добро. Поэтому люди, обладавшие элементарной грамотностью, стремились занять должности «начальников», становясь председателями, учетчиками, бригадирами.
В постановлении ЦК от 11 января 1933 года, дающем новые права МТС, указывалось: «Антисоветские элементы в ряде районов, где они еще не разоблачены и не разгромлены, охотно идут в колхозы, даже восхваляют колхозы для того, чтобы создать внутри колхозов гнезда контрреволюционной работы. В ряде колхозов заправляют делами хорошо замаскированные антисоветские элементы, организуя там вредительство и саботаж. Они сидят в самом колхозе...»
Так было по всей стране, и в этом нет ничего необычного. Даже не кулаки, а просто приспособленцы проникали и в партию. В 1933 году из 3,5 миллиона членов партии было исключено 800 тысяч человек, еще 300 тысяч – в 1934 году. Впрочем, о том, что во властные структуры старательно и закономерно лезут карьеристы, негодяи и приспособленцы, ярко свидетельствует последний состав ЦК КПСС, дружно сменивший перед ликвидацией Советского Союза места в ЦК на посты президентов.
Коллективизация деревни стала объективной реальностью. И с ее началом уже не только горячие ветры политических страстей или идейные противоречия, а просто поиски предприимчивыми людьми «теплых» мест в системе управления государством, в его хозяйственных структурах заставляли их проникать в эти механизмы.
Но в обществе, психологически разделенном на сторонников и противников Советской власти, это вызывало скрытое противостояние. Оно не было мышиной возней. Это была ожесточенная борьба, и Сталин не мог ее не принимать во внимание. Она уходила вглубь общества, меняла свои формы, мимикрируя и приспосабливаясь к условиям среды.
На объединенном пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) в 1933 году Сталин указал: «Нынешние кулаки и подкулачники, нынешние антисоветские элементы в деревне – это большей частью люди «тихие», «сладенькие», почти «святые». Их не нужно искать далеко от колхоза, они сидят в самом колхозе и занимают там должности кладовщиков, завхозов, счетоводов, секретарей и т.д. Они никогда не скажут – «долой колхозы». Они «за» колхозы.
Но они ведут в колхозах такую саботажническую и вредительскую работу, что колхозам от них не поздоровится... Чтобы разглядеть такого ловкого врага и не поддаться демагогии, нужно обладать революционной бдительностью, нужно обладать способностью сорвать маску с врага и показать колхозникам его действительное контрреволюционное лицо».
Несомненно, что как руководитель партии, начавшей преобразование страны, встретив противостояние, Сталин либо должен был отказаться от безнадежной затеи и уступить деревне, и тогда над страной будет висеть вечная угроза голода, либо довести дело до конца всеми мыслимыми и немыслимыми средствами. И он довел начатое до логического завершения.
Но был ли это конец? Нет, он так не считал. Его цели были более прагматичными, носившими жизненный смысл. Выступая перед колхозниками-ударниками 19 февраля 1933 года, Сталин поставил задачу: «в ближайшие 2-3 года... сделать всех колхозников зажиточными».
Для этого он видел только один путь – научить крестьянина работать по-новому. «Наши машины и тракторы, – говорит он, – используются теперь плохо. Земля наша обрабатывается неважно».
Сталин не упрощал, когда указывал: «Чтобы стать колхозникам зажиточными, для этого требуется только одно – работать в колхозе честно, правильно использовать тракторы и машины, правильно использовать рабочий скот, правильно обрабатывать землю, беречь колхозную собственность».
Однако эти простые почти азбучные истины крестьяне, во всей своей массе, еще не в силах были принять; «кулак–частник» еще жил в подсознании большинства крестьян – даже бедных. В это время полуграмотное население села не могло сразу освободиться и от влияния «бывших». Белых офицеров, служителей культа, бывших управляющих помещиков, эсеровской и петлюровской интеллигенции, буржуазно-националистических элементов, противодействовавших советизации деревни.
Проникая в колхозы в качестве счетоводов, завхозов, кладовщиков и бригадиров, а нередко и руководителей правления, эти люди осуществляли саботаж хлебозаготовок. Они портили колхозное имущество, ломали трактора и комбайны, разлагали дисциплину, расхищали колхозное добро, особенно зерно, мясо, молоко, шерсть. Эти люди организовывали «воровство семян при севе, воровство зерна при уборке и обмолоте, сокрытие хлеба в тайных амбарах», втягивая в такие действия рядовых колхозников.
Мириться с таким положением было нельзя. С целью проведения кадровой чистки сельских парторганизаций и укрепления влияния власти в январе 1933 года, в качестве временных чрезвычайных органов, в МТС и совхозах были созданы политотделы. Их задачей являлась решительная борьба с расхитителями колхозной и совхозной собственности, рвачами и лодырями, с небрежным и недобросовестным отношением к скоту, технике и инвентарю.
Однако, призывая политические отделы «предупреждать и вести борьбу против нарушений и извращений решений партии и правительства», Сталин выступал «против применения голого администрирования». Выход в решении задач он видел в наведении порядка и повышении культуры села, «при условии всемерного улучшения и укрепления организационно-хозяйственного руководства... развертывании широкой политико-воспитательной работы среди колхозников».
Впрочем, это отвечало и стремлениям самих сельских жителей. Собрания и совещания, пропагандистские лекции, связанные с деятельностью колхозов, делали жизнь осмысленной, побуждали людей к самовыражению. Общественной жизнью становилась уже сама совместная работа многих людей, она вносила в жизнь разнообразие, делала ее более интересной и насыщенной.
Новая жизнь была ярче, чем старая. Даже при том примитивном уровне культуры, в котором тогда находилась деревня, она жадно стремилась к новому. Особенно это увлекало молодежь. Культурному росту способствовало и появление сельской «интеллигенции» в числе работников машинно-тракторных станций, школ, медицинских пунктов, библиотек и клубов. В деревню пришли электричество и радио, но главным для молодежи стало то, что она получила возможность попасть на учебу в город. Это открывало новые перспективы.
Впрочем, даже высылка кулаков не становилась акцией по их физическому уничтожению. В места поселения их отправляли с имуществом и скотом, их не лишали шанса на обустройство новой жизни. По прибытии они получали наделы земли и возможность строительства жилья. Можно даже сказать, что это стало своего рода продолжением столыпинской реформы, направленной на освоение уральских и сибирских просторов.
Согласно информации журнала Российской академии наук «Социологические исследования», на спецпоселения за время коллективизации было выслано 381 026 семей. Правда, не все «целинники» добрались до места. Нет, они не умерли с голода. Из числа высланных с 1930-го по 1 января 1932 года 480 тысяч кулаков по пути бежали.
В книге о Беломорско-Балтийском канале, написанной авторским коллективом журналистов-евреев, говорится: «В Медвежьей горе выгружаются с имуществом, с семьями, с коровами и курами спецпереселенцы – разгромленная кулацкая армия... Вот с вокзала идет группа крестьян с угрюмыми и насмешливыми лицами, в сибирских шубах, неся пилы, обернутые войлоком... Это беглые кулаки. Часто они проникают на заводы».
Итак, убеждая и доказывая, организовывая своих сторонников и отбивая атаки оппозиционеров, Сталин провел страну через эти трудные, и противоречивые в последующих оценках, но поистине исторические годы индустриализации и коллективизации.
В начале января 1933 года в Москве прошел Объединенный пленум СНК и ЦКК ВКП(б). В его резолюции отмечалось, что в результате политики индустриализации в стране создана техническая база для реконструкции всего народного хозяйства. Пятилетка была выполнена в четыре года и три месяца. Это не было пропагандистской демагогией. Из отсталой, «мелкокрестьянской страны», какой была старая Россия, СССР выдвинулся в передовые страны среди наиболее развитых в техническом и экономическом отношении государств.
За годы первой пятилетки в стране появились гиганты черной и цветной металлургии, химии, энергетики: Магнитогорский, Кузнецкий, Уральский медный и Риддеровский полиметаллический комбинаты. Вошли в строй Волоховский алюминиевый комбинат, Чернорецкий и Березниковский азотные заводы. Были пущены Днепрострой, Зуевская, Челябинская и Штеровская электростанции.
В результате завершения строительства Сталинградского и Харьковского тракторных заводов сельское хозяйство получило более 120 тысяч тракторов мощностью 1900 тыс. лошадиных сил. Завершалось строительство завода по выпуску мощных гусеничных тракторов в Челябинске.
Производство сельскохозяйственных машин: комбайнов, молотилок, пиккеров, льнотеребилок и другой техники было освоено на Ростсельмаше, Саратовском комбайновом заводе, на заводах «Коммунар» в Запорожье, «Серп и молот» в Харькове, Люберецком и других предприятиях.
Выпуск новой техники позволил организовать 2446 машинно-тракторных станций, оборудованных современными мастерскими для ремонта, снабженных орудиями труда и автомобилями. В стране появилось свыше 200 тысяч коллективных и 5 тысяч советских крестьянских хозяйств, охватывающих 80% всех посевных площадей.
Первенцами пятилетки стали Горьковский автозавод, завод им. Сталина в Москве, Ярославский завод тяжелых грузовиков и реконструированный для выпуска автомобилей Путиловский тракторный завод в Ленинграде.
Выпуск паровозов и вагонов освоили Новый Луганский, реконструированный Коломенский, завод им. «Правды», Калининский и другие заводы. Строился крупнейший в мире Нижнетагильский завод. Производство оборудования для предприятий черной металлургии (домны, мартены, прокатные станы) освоили Ижорский, Краматорский металлургические заводы, Уралмашстрой, Днепропетровский завод металлургического оборудования.
Даже по прошествии времени только лишь перечисление основных предприятий, возведенных к концу первой пятилетки, не может не впечатлять своей грандиозностью. Производство крупных турбин и генераторов для электростанций началось на «Электросиле», металлургическом заводе им. Сталина в Ленинграде, Турбострое в Харькове.
Сложное станкостроение и производство инструментов освоили заводы в Москве, Горьком, Воронеже, Ленинграде и других городах. Мощные врубовые и буровые машины для добычи угля и нефти, крекинга изготавливали Горловский, Подольский крекинговый, завод им. лейтенанта Шмидта в Баку и другие предприятия. В Москве, Горьком, Воронеже и Сибири появились объекты самолето- и авиамоторостроения.
СССР из аграрной превратился в индустриальную страну, начавшую производить основное оборудование и технику на собственных предприятиях. Объем промышленной продукции по сравнению с довоенным уровнем 1913 года вырос на 334%. С 1930 года страна не знала, что такое безработица.
Глава 5.
Вождь народа
Человек с головой ученого, с лицом рабочего, в одежде простого солдата... Кто бы вы ни были, лучшее в вашей судьбе находится в руках этого человека. Это подлинный вождь, Сталин – это Ленин сегодня.
Анри Барбюс
В тридцатые годы идеологическая пропаганда Запада откровенно стремилась дискредитировать и преуменьшить достижения Советского Союза. Иностранная печать ругала не столько Сталина, сколько социалистический строй. Она предрекала скорое экономическое поражение Советской власти. Поэтому доклад на Объединенном пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) 7 января 1933 года Сталин начал цитатами из зарубежных газет, утверждавших, что «пятилетний план потерпел полный крах!», «Коллективизация позорно провалилась!». Зарубежная пресса с ядовитым злорадством доказывала, что «Сталин и его партия... оказываются перед лицом краха системы пятилетнего плана» – «катастрофа налицо».
Такое откровенное злопыхательство являлось не просто выражением недоброжелательства. За ним скрывался страх сторонников иной формы собственности. Уже само существование советской власти создавало угрозу для правящих кругов других стран, грозило опасностью повторения советского примера. Сталин так прокомментировал ядовитые выпады: «Стоило нам проделать строительную работу в продолжении каких-нибудь 2-3 лет, стоило показать первые успехи пятилетки, чтобы весь мир разделился на два лагеря, на лагерь людей, которые лают на нас без устали, и лагерь людей, которые поражены успехами пятилетки».
У него были основания для убежденного оптимизма. На фоне экономического кризиса 1932-1933 годов успехи Советского Союза выглядели поразительно. Он отмечал: «В то время как объем промышленной продукции СССР к концу 1932 года вырос в сравнении с довоенным уровнем до 334%, объем промышленной продукции САСШ (Северо-Американские Соединенные Штаты) снизился до 84% довоенного уровня, Англии – до 75%, Германии – до 62%. В то время как объем промышленной продукции СССР вырос к концу 1932 года в сравнении с уровнем 1928 года до 219%, объем промышленной продукции САСШ снизился за тот же период до 56%, Англии до 80%, Германии – до 55%, Польши – до 54%».
Говоря о достижениях первой пятилетки Сталин отмечал, что «мы не только (их) добились, а сделали больше, чем сами ожидали, чем ожидали самые горячие головы в нашей партии. Этого не отрицают даже наши враги. Тем более не могут отрицать наши друзья».
Действительно, в противовес злобным оценкам на Западе публиковались и другие высказывания. Американский журнал «Нейшн» еще в ноябре 1932 года сообщал: «Четыре года пятилетнего плана принесли с собой поистине замечательные достижения. Советский Союз работал с интенсивностью военного времени над созидательной задачей построения основ новой жизни. Лицо страны меняется буквально до неузнаваемости».
Английский журнал «Форвард», в свою очередь, отмечал: «СССР строит новое общество на здоровых основах. Чтобы осуществить эту цель, надо подвергаться риску, надо работать с энтузиазмом, с такой энергией, какой мир до сих пор не знал, надо бороться с огромнейшими трудностями, неизбежными при стремлении построить социализм в обширнейшей стране, изолированной от остального мира».
Интенсивный рост промышленности, завершение коллективизации сельского хозяйства способствовали росту благосостояния широких масс трудящегося населения. Магазины наполнялись одеждой, обувью, кухонной утварью, товарами ширпотреба, книгами, регулярно снижались цены на продукты питания. Началась реконструкция Москвы. Этот процесс сопровождался укреплением культурной базы общества, быстрым ростом технических кадров и подъемом уровня образования. Все вместе взятое создавало в советском обществе атмосферу вдохновляющего пафоса.
Вовлеченные в экономическую, хозяйственную и общественную жизнь, люди испытывали чувство собственной востребованности, причастности к успехам государства, своей значимости в строительстве нового общества. Пафос созидания проникал во все слои народа, будоража людей, вселяя уверенность в перспективах будущего, делая саму жизнь наполненной и осмысленной. Личные эгоистические интересы уступали место интересам государственным, общественным и служили вдохновляющим стимулом для творческого труда.
Еще в январе 1933 года была изменена система хлебозаготовок. Произвольно устанавливаемые планы сменились фиксированными обязательствами, устанавливаемыми регионам с учетом посевных площадей колхозов. Активно решая вопросы промышленного и колхозного строительства, вглядываясь в лабиринты международных взаимоотношений, Сталин не упускал из своего внимания и вопросы общественной жизни. Он стремился внести существенные изменения в культурную и психологическую атмосферу страны.