Кошмарик засопел, точно и он готов был вот-вот разрыдаться на полной груди своей "родственницы", а потом, надувая губы, сказал:
- И дедушка мой, Эйно, и мать Инга, и отец Урхо давно уже умерли. Они заразились какой-то нехорошей болезнью, съев в советской столовой несвежие котлеты. Я тоже ел эти котлеты, но я выжил, а они все умерли, да...
И Кошмарик на самом деле принялся плакать, закрывая лицо ладонями, и даже Володе и Иринке, стоявшим в стороне, было видно, как между его пальцев с черными ногтями проступили настоящие слезы. Признаться, друзья Лейно-Леньки плохо понимали, что могло так сильно расстроить их товарища. Плакала и Марта, а Каарел, низко опустив голову, тщательно протирал линзу большим носовым платком.
- Но с кем же ты сейчас живешь и где? - сквозь слезы наконец спросила хозяйка антикварной лавки.
Как трудно было говорить Лейно! Он все ещё сглатывал слезы обиды на судьбу, так жестоко, несправедливо обошедшуюся с ним, имевшим все права родиться в счастливой, благополучной Финляндии.
- Меня... отдали... в приют, а живу я в Петербурге. Нет, о нас там заботятся, не обижают, правда кормят плохо. Но вот вывезли на три дня в Финляндию, и я решил разыскать свою бабушку Марту, о которой так часто рассказывал мой дедушка Урхо... то есть нет - мой дедушка Эйно, а Урхо это мой отец, покойный отец.
- А твои друзья, и этот Вольдемар, внук доброго рыбака, спасшего Эйно, и та девушка, они тоже живут в приюте? - повернула Марта в сторону сконфуженных Володи и Иринки свое глуповато-доброе лицо.
И Кошмарик откровенно признался "бабушке" в том, что и Вольдемар имел несчастье лишиться родителей, как и его подружка Ирма - так он окрестил Иринку.
Добродушная финка хотела спросить у своего "внучатого племянника" ещё о чем-то, но вдруг произошло нечто совершенно непредсказуемое, властно вторгшееся в уютную семейную обстановку людей, чудесным образом обретших друг друга. Неожиданно громко звякнул колокольчик входной двери, распахнувшейся широко, будто её толкнули ногой, и в небольшом торговом зале, где по стенам лепились всякие антикварные диковинки, оказался человек в черной маске с прорезями для глаз и рта. Этот человек замер посреди зала в какой-то обезьяньей позе, направляя на Каарела свой пистолет, а другой рукой держа на отлете раскрытую сумку. Никаких сомнений быть не могло - в магазин ворвался грабитель, что так не вязалось с представлениями "туристов" о благополучной Финляндии.
- Нопеасти! Раха! Раха! [1] - раздался его хриплый, приглушенный крик, будто преступник хотел устрашить всех своим голосом, но в то же время боялся, что он будет услышан со стороны улицы.
[1 ] - Быстро! Деньги! Деньги! (финск.).
Владельцы магазина и их юные гости замерли в позах людей, внезапно облитых каким-то цементирующим составом, - так и остались с открытыми ртами, с поднятыми руками, с наполовину повернутыми в сторону преступника телами. Но бандиту, похоже, не нравилась эта неподвижность. Он очень хотел, чтобы хозяин или хозяйка двигались в поисках требуемых денег. Преступник, видно, был с плохими нервами, поэтому следующей его командой было требование лечь на пол. Конечно, ни Володя, ни Иринка понять смысл команды не могли, и тогда бандит толкнул стоявшего рядом с ним Володю в затылок, желая пригнуть его тело к полу. Володя увидел, что старые владельцы магазина, с лицами, перекошенными страхом, еле сгибая ноги, пытаются лечь. Поняла, что нужно делать, и Иринка, смирненько улегшаяся на полу подложив под голову руку. Оказался сообразительным и Кошмарик, бухнувшийся на пол за стойкой-прилавком, ведь именно там он беседовал со своей "бабушкой". Лечь-то он лег, но мысль о том, что в сумке, стоящей перед его носом, лежит автомат, не давала ему покоя. Впрочем, бандит не стал медлить: когда все лежали на полу, он шагнул в сторону прилавка и оказался рядом с Кошмариком так близко, что Ленька мог легко дотронуться до его ботинка, изрядно, скажем, грязного.
- Да где у тебя деньги, старая скотина?! - услышал тут Кошмарик раздраженную фразу бандита, сказанную им, к великому удивлению Леньки, наполовину по-фински, наполовину по-русски.
"Гляди-ка, по-русски ругается", - отчего-то подумал про себя Кошмарик, и вдруг смелость волной накатила на его поникшую волю. Если бы бандит был финном или по крайней мере говорил на чистом языке народа, столь любимого Ленькой, он бы и пальцем не пошевелил. Но здесь пришли грабить магазин его "бабушки" те, кого он с легкостью побеждал на заливе. Это меняло дело решительным образом. В голове Леньки крутнулась фраза "Вот, чувак, грабить пришел, а грабить-то и не умеет", а потом руки Леньки, словно они действовали сами по себе, потянулись вперед и схватили ноги бандита за щиколотки.
Все, что случилось потом, произошло за какую-то минуту. Кошмарик дернул на себя ноги бандита, и тот грохнулся на пол, упав на спину, громко зачертыхавшись, заойкав, а потом и заматерившись, чем совершенно выдал свое русское происхождение.
- Вольдемар!! - истошно заорал Кошмарик, поднимаясь на ноги. - Ствол доставай! Стреляй в паразита этого! Ничего нам не будет за него!
Но бандит оказался проворней Володи, который успел лишь приподнять голову, чтобы увидеть, по какой причине поднялся шум. Преступник живо вскочил на ноги и опрометью бросился к двери, забыв о цели своего визита в антикварную лавку. Так же громко, как и прежде, звякнул колокольчик, протопали за стеклянной витриной ноги убегающего горе-бандита, и все смолкло, будто никто и не посягал на собственность почтенных супругов Коонен.
ГЛАВА 12
БАЛДЕЖ У ФИНСКИХ РОДСТВЕННИКОВ
- Бабушка, вы не ушиблись? - говорил Кошмарик, заботливо поднимая с пола за толстые руки насмерть перепуганную Марту.
Володя, Иринка и старый Каарел, так и не выронивший из глаза свою линзу, тоже хлопотали вокруг бледной, дрожащей старушки. Однако, когда хозяин предложил позвонить в полицию и пригласить врача, Марта, тряся щеками, решительно отказалась:
- Никакой полиции не нужно! И врача мне не нужно тоже! Я знаю, этот бандит больше не придет сюда! Никогда не придет!
А потом старушка, хорошо помнившая все, что произошло с преступником, осознавшая, что причиной его бегства была отчаянная решительность и храбрость её "внучатого племянника", принялась душить Леньку-Лейно в своих объятиях, поливая его слезами благодарности и приговаривая:
- Я знала, что именно ты способен защитить бедную старую Марту, не дать обокрасть ее! Ты благородный, смелый мальчик! Ты такой же, как и твой дед Эйно! - А потом старая Марта погрозила кулаком в сторону стеклянной двери и с негодованием воскликнула: - Ах эти русские бандиты! Они уже разворовали всю свою страну, а теперь и нам от них нет покоя! Понаехала всякая сволочь, чтобы грабить нас, добросовестных, работящих, аккуратных финнов! Все, закрывай магазин, Каарел! Сегодня мы работать не будем! Сегодня я принимаю своего внука! Я стала богатой сегодня, Каарел!
Старик поплелся запирать дверь, а Марта, одной рукой обняв своего "внука", а другой - "внука доброго рыбака", спасшего её родного брата, повела их в жилые помещения, находившиеся рядом с торговым залом. Старая финка на самом деле была очень горда и счастлива - она обрела близкого родственника, мужественного, смелого, как её брат, оплаканный полвека назад.
Да, такого поворота событий никто из членов команды "Стального кита" не ожидал. Практичный ум Кошмарика уже подсовывал мальчику одну радужную перспективу за другой. "Эх, это куда лучше, чем ехать на свиноводческую ферму, - думал Ленька. - Теперь я стал родственником этих старых фиников. Детей у них, кажется, нет, а поэтому у меня есть возможность заделаться наследником их имущества. Магазинчик у них классный, в самом центре Хельсинки, плюс большая квартирка. Эге, да я разбогател за полчаса! А хорошо я сделал, что того придурка русского за ноги схватил. Как это у меня получилось? А с документами как быть? Когда-нибудь они у меня потребуют хотя бы свидетельство о рождении, а у меня там значится: Козлов Леонид Федорович, а не Лейно Урхович Мягги. Ладно, чего-нибудь придумаю. Впрочем, за баксы не то ещё нарисовать могут. Придется в Питер смотать и выправить за деньги документик. Сделаю! Чего только не сделаешь ради благополучия жизни!"
Настроение Володи было не таким праздничным, как у Кошмарика. Он догадывался, что они влипли в какую-то темную историю, что Кошмарик выдал себя да и его тоже за людей, имеющих отношение к этим симпатичным старым людям. Володя был честным мальчиком, а поэтому страх, что их выведут на чистую воду, опозорят, сдадут в полицию, где выяснится, что они пересекли государственную границу тайно, под водой, покалывал нервы Володи, заставляя хмуриться. А тут ещё этот преступник, наверняка русский, понявший, что они тоже русские...
- Смотрите-ка! - воскликнул Кошмарик по-русски, когда старая Марта вела его в сторону жилых апартаментов. Он нагнулся и подобрал с пола предмет, оброненный бандитом при падении. - Пистолет того самого преступника!
- Но это же игрушка! - едва не рассмеялся Володя, взглянув на оружие того, кто собирался обчистить "добросовестную, работящую, аккуратную" Марту Коонен и её мужа.
- Да, игрушка! - подтвердил Кошмарик, повертев пистолет в руке. - Ну и шизы же они, эти русские придурки! Старуху и старика ограбить не смогли! сказал Ленька и сдобрил свою фразу дурацкой ухмылкой. Но Володя недовольно пробурчал:
- Не забывай, что ты тоже русский!
- Нет, - снова ухмыльнулся Кошмарик. - Я - прямой потомок гражданина Финляндии, храброго моряка Эйно Мягги.
Но старая Марта уже влекла мальчиков за собою, а смущенной, плетущейся сзади Иринке-Ирме делала приветливые, пригласительные гримасы, ободряя девочку, только что приехавшую из несчастной России, где она всю жизнь провела в каком-то бедном, сиром приюте.
Вначале гостям предоставили спальни, что располагались на втором этаже довольно вместительной квартиры. На мальчиков добродушная Марта выделила одну комнату с двумя кроватями, а Иринке досталась соседняя, крошечная, но очень уютная комнатушка, чистенькая и с ароматом то ли увядших цветов, то ли чуть пережаренного кофе.
- Я знаю, что вы небогатые люди, - болтала Марта, роясь в большом шкафу, стоявшем в комнате мальчиков. - Вы жили в приюте и, конечно, приехали в Финляндию без постельного белья и пижам. Ну так я с великой радостью снабжу вас всем необходимым.
Кошмарик, развалившийся в кресле, как мог, переводил слова хозяйки своим друзьям, робко примостившимся на диване.
- Эта пижама - тебе, Лейно, а эта - Вольдемару, внуку человека, спасшего моего родного брата. А эта ночная сорочка, совсем новая, подойдет Ирме, подруге внука того человека, который спас моего брата. Вот и полотенца на каждого, выбирайте. Ванная и туалет - по коридору направо. Когда приведете себя в порядок, спускайтесь в столовую, я накормлю вас обедом. Уверена, что вы давно уже не ели как полагается приличным людям.
- Да, бабушка, очень давно, - подтвердил Кошмарик, позевывая. Он уже полностью освоился в квартире своих "родственников" и даже начал играть роль полноправного хозяина этого милого жилища.
- Ах ты, мой жаворонок! - потрепала Марта Леньку по щеке. - Как ты похож на моего покойного брата. У тебя остались его фотографии? - вдруг, словно вспомнив, спросила Марта.
- Конечно, только они в Петербурге, в приюте, - заверил "бабушку" наследник её имущества.
- Обязательно привези мне их, а также сохранившиеся документы. Ну, я пошла, готовьтесь к обеду.
Когда старая Марта удалилась, осветив напоследок спальню своей глуповато-добродушной улыбкой, Володя хмуро спросил:
- Ну, Лейно Урхович, что делать собираешься?
Кошмарик, вытянув ноги, полулежа на кресле, сказал:
- А разве не ясно что?
- Нет, не ясно. Тебя что, серьезно за родственника приняли? - спросил Володя.
- Это и ежу понятно. Теперь только надо сделать так, чтобы старики не передумали. Уверить их надо в том, что я - самый подходящий человек для передачи всего имущества по наследству.
- Кому по наследству? Тебе? - даже приподнялась Иринка на диване. - Но у тебя даже нет документов, а когда будут, то все увидят, что ты не родственник этих людей, а жулик и проходимец!
- Не твоя забота! - пренебрежительно махнул рукой новоявленный финик. - В Питер ещё разок, конечно, придется прогуляться, чтобы нарисовать там все нужные бумаги. Я и фотоснимки привезу - с каким-нибудь дедом снимусь, бумагу поджелтят, старой сделают, вот я и предъявлю им их родственничка. Скажу, что к старости он таким и стал, под влиянием отвратительной советской действительности!