- Я ведь догадался, что вы случайно зашли в этот форт и, на мое счастье, стали свидетелями той некрасивой... сцены. Так ведь?
- Ну да... - отвечал Ленька.
- Значит, вы не только видели все, но и слышали многое. К примеру, о препаратах, не правда ли? - сверлил Кошмарика глазами Эдуард.
- Слыхали, - подтвердил Ленька. - О каких-то печенках-селезенках... Они, что ли?
- Да, ты не ошибся, - зачем-то взмахнул руками Эдуард. - Хочешь взглянуть на образцы?
И не дожидаясь ответа, мужчина семенящей походкой подошел к шкафу-холодильнику, отворил дверь и что-то взял оттуда.
- Вот, смотри, - показал он Кошмарику целлофановый пакетик, содержимое которого напоминало мясо, купленное в магазине и завернутое хозяйкой, чтобы донести его до дому. - Это - почки...
- Свиные, что ли? - криво улыбнулся Кошмарик, потому что уже стал догадываться, о чем идет речь.
- Нет, не свиные, - серьезно сказал Эдуард. - Это почки человека, вынутые из человека и предназначенные для того, чтобы быть поставленными другому человеку. Этот, последний человек имеет больные почки, но, на его счастье, имеет довольно денег, чтобы поставить себе здоровые почки бедного человека.
- А если больной, но богатый человек, - дрожащим голосом заговорил Ленька, - поставит себе почки бедного человека, он случайно бедным не станет?
От страха Кошмарик решил пошутить. Пошутил он, конечно, глупо, но неожиданно его шутка очень пришлась по душе Эдуарду. Он просто перегнулся пополам от смеха, до того хохотал. Даже почки в его руке тряслись от смеха. Но кончил он смеяться так же неожиданно, как и начал.
- Нет, богатому человеку эти почки не повредят, напротив, - серьезно сказал Эдуард. - Итак, говорю тебе прямо: пришло долгожданное время, когда все стало на свое место: богатый человек - это здоровый человек, а бедный человек - это больной человек. Скоро все бедные люди умрут и по земле станут бродить и ездить на своих прекрасных автомобилях только богатые люди. Разве тебе не нравится такая перспектива, мальчик?
- Нравится, - сказал Кошмарик, - только откуда же эти богатые будут брать почки, если заболеют? Друг у друга, что ли?
И опять Эдуард переломился надвое от смеха, просто душившего его. "Экий смешливый живодер, - думал Кошмарик. - Но как бы мне избавиться от него, а то и мои почки захочет взять, я ведь человек тоже бедный..."
Пока живодер смеялся, Кошмарик обдумывал план бегства. Конечно, можно было рвануть мимо него и, взбежав по лесенке на палубу, броситься в воду. Но подняться со стула Кошмарику было отчего-то очень трудно, будто его приклеили к нему столярным клеем. К тому же Ленькой овладело желание разведать побольше о намерениях этого страшного человека.
И вот Эдуард ещё не кончил смеяться, а Кошмарик, нечаянно повернув голову туда, где висел белый халат, осознал, что железяка, находившаяся под ним, и не железяка вовсе, а нечто другое. Под халатом на зеленом брезентовом ремне висел автомат, и теперь Кошмарик хорошо видел его рубчатую рукоять с выемками для пальцев, видел спусковую скобу и гашетку, видел легкий металлический приклад. Можно было просто подняться и снять это оружие, и тогда - вот интересно - стал бы смеяться живодер?
Но Кошмарик автомат хватать не спешил. Он знал, что Эдуарду об оружии неизвестно, и ждал минуты, когда автомат можно будет пустить в ход с большей пользой.
- А откуда же вы, мясники, берете эти печенки-селезенки? - довольно нагло спросил Ленька, уверенный в себе.
- Мы не мясники, мы хирурги, - перестал смеяться Эдуард и посмотрел на Кошмарика очень строго. - А берем мы органы, во-первых, от тех, кто нам их добровольно отдает за деньги, во-вторых, от покойников, которым ни почки, ни глазные яблоки уже не нужны. А в-третьих, - и Эдуард снова растянул в мерзкой улыбке свои тонкие губы, а зоб его опять затрясся, - в-третьих, хозяева этой посудины пользуются органами, к примеру, рыбаков. Сидит на своей лодочке этакий бедный человек, ловит рыбку, чтобы подкормить ею жену и ребятишек, а проплывает мимо яхта. "Эй, приятель, - кричат рыбаку, - не хочешь с нами выпить-закусить?" - "Как не хочу? С превеликим удовольствием!" Поднимается такой горе-рыбак на борт этого прекрасного судна, а его сразу на этот вот милый столик, сделав человека вначале немного мертвым... - Живодер странно ухмыльнулся, и у него в горле что-то клокотнуло.
- А зачем вы мне все это говорите? - дрожа от страха и негодования, спросил Кошмарик.
- Да потому, - тихо сказал Эдуард, - что и ты с этой яхты уже не уйдешь...
Кошмарик почувствовал, что в глазах его становится темно, а в ушах начинают наигрывать веселые колокольчики. Еще несколько секунд, и он бы свалился со стула, но откуда только взялась у мальчика воля, приказавшая телу собраться и даже приготовиться к атаке.
- Для чего я вам нужен? - спросил Кошмарик, тоже улыбаясь. - А может, у меня и почек-то нет совсем или они с камнями, а?
- Тогда у тебя отыщется здоровая селезенка, - тоже улыбнулся живодер.
- И селезенки у меня нет, - вздохнул Кошмарик. - Разве не слышали, что есть такие люди?
Зоб Эдика опять задрожал, свидетельствуя о том, что его владелец готов рассмеяться снова.
- Это ты, я знаю, на Антона Чехова намекаешь. Ведь именно он в молодые годы так подписывался - "Человек без селезенки". Но у тебя, дружочек, должна быть селезенка, причем очень хорошая, молодая. Я скоро её увижу, а потом увижу и то, чем наполнены юные тела твоих друзей... Они обязательно придут сюда, чтобы разыскать тебя. Нет, я сам приглашу их на яхту, как приглашаем мы рыбаков, соблазняя их угощением...
И Эдуард, глаза которого сощурились до двух узких щелочек, а рот растянулся в хищной улыбке, открыв кривые желтые зубы, стал приближаться к Кошмарику, и в его руке, протянутой к Леньке, мелькнуло что-то блестящее и узкое - то ли нож, то ли скальпель.
Конечно, можно было попробовать умолить этого страшного человека пощадить жизнь, пообещать ему быть покорным помощником в его грязных делах. Можно было, бросив ему под ноги стул, попытаться удрать из "кабинета Франкенштейна". Но Кошмарик, осознав, что бездействие или мольбы окончательно погубят его, резко поднялся со стула и вместе с халатом сорвал с крюка висевший на нем автомат. Нет, он не знал системы этого оружия, но едва руки Леньки впились в холодную сталь, как инстинкт подсказал Кошмарику, что нужно дернуть рычаг затвора, находящийся справа. Механизм, проскрежетав в железном теле автомата, убедил мальчика в том, что оружие готово к бою, и он прокричал, сатанея от собственной смелости, от ненависти к стоящему перед ним упырю:
- А ну, гнида, нож на пол бросай! Руки за голову!
Никогда прежде Кошмарик не видел на лицах людей выражения ужаса, совершенно затмившего разум и подчинившего волю. Сжатые до узких щелей глаза живодера раскрылись так широко, что казалось, они вот-вот выскочат из орбит и покатятся по полу, точно шарики для пинг-понга. Щеки Эдуарда задрожали, рот раскрылся, а его противный зоб опустился на грудь. Этот человек, привыкший к полной безнаказанности, привыкший глумиться над беспомощной жертвой, сам оказался в положении жертвы, а поэтому не мог пережить без сильнейшего волнения такое внезапное превращение.
Что делать с этим выродком, Кошмарик решил быстро. Заставив его повернуться, он приказал, когда тот замер, держа руки за головой и сгорбившись, потому что боялся получить в спину автоматную очередь:
- Выходи на палубу!
- А ты не будешь стрелять?! - не спросил, а тоскливо прокричал тот, кто считал, что здоровым имеет право быть лишь человек богатый.
- Иди! Там посмотрим! - стараясь говорить хотя бы баритоном, приказал Кошмарик и даже пихнул живодера меж лопаток стволом автомата.
Когда поднялись на палубу и Эдуард, стоя у невысокого фальшборта, снова уставился на Кошмарика своим просящим взглядом, Ленька, наводя автомат прямо в голову мужчины, приказал:
- А теперь, хорек, прыгай в воду и плыви к форту! Там тебя встретят с удовольствием! Рыбаков больше на угощение приглашать не будете!
С видом загнанного зверя, дернувшись всем телом, Эдуард бросил короткий взгляд на залив. От форта успели отплыть метров на триста, но до ближайшего берега было ещё дальше.
- Я не доплыву! Я не доплыву! - чуть не плакал мужчина, понимая в то же время, что Кошмарик шутить не будет. - Мне нельзя на форт! Там меня растерзают!
- И правильно сделают, - спокойно сказал Кошмарик и дал короткую очередь, стараясь стрелять поверх головы Эдуарда.
С криком, в котором слышались и ненависть, и жалость к себе, и обида на случай, так жестоко подшутивший с ним, Эдуард буквально перекувырнулся спиной через фальшборт, и громкий плеск воды заглушил этот дикий крик. Кошмарик видел, что скоро Эдуард, отфыркиваясь, показался из воды и, бешено молотя руками, поплыл подальше от яхты, где бедных людей лишали принадлежащей им по праву жизни, чтобы даровать здоровье тем, кто мог за него заплатить.
- Кошмарик, что там случилось? - с тревогой кричал с субмарины Володя. - Кто там стрелял?! Кто там плывет?!
- Да все в порядке, старик! - помахал ему рукой Ленька. - Тут один господин освежиться в воде захотел! Подплывай к яхте, я скоро спущусь к тебе!
Сказал - и пошел вниз, туда, где стоял металлический стол и белые холодильники. Вначале Кошмарик разыскал оброненный им подсумок с запасными автоматными магазинами - они упали тогда, когда он срывал оружие с гвоздя. Повесив автомат за спину, а подсумок на брючный ремень, Кошмарик пошел разыскивать машинное отделение. Там стояли канистры с горючим, и Ленька, сняв крышку с одной из них, по запаху определил, что налита солярка.
- Годится, - пробурчал себе под нос Кошмарик и выволок две канистры на палубу.
К одной канистре он привязал веревку, которую снял по дороге, - на ней, видно, живодеры сушили белье. С другой канистрой Кошмарик двинулся вниз, к "кабинету Франкенштейна". Спускаться до самого входа в кабинет Ленька не стал. Зачем? Солярка сама туда натечет... Скоро перевернутая вверх дном канистра в руках Кошмарика стала совсем легкой. Поднявшись наверх и стоя почти у выхода на палубу, Кошмарик вытащил зажигалку, скрученную жгутом бумажку, зажечь которую не представляло никакого труда. Постаравшись бросить бумажку как можно дальше и услышав, как загудел внизу мгновенно вспыхнувшись огонь, почувствовав кожей, как полыхнуло жаром, Ленька выскочил на палубу. "Стальной кит", подведенный Володей, стоял у самого борта яхты, и Кошмарик прокричал другу:
- Вначале прими канистру! Солярка - пригодится!
На веревке канистра была спущена. По той же веревке, привязанной к фальшборту, Кошмарик через минуту спустился и сам.
- Отплывай скорее! Отплывай! Я поджег её, поджег!