74788.fb2
Узурпация власти Ричардом III сопровождалась драматическими событиями. Сначала исчезли его племянники: законный наследник трона Эдуард V и Ричард, герцог Йоркский. В конце июля 1483 года по Лондону поползли слухи, что они мертвы. Восстание герцога Бекингема в октябре закончилось трагически: 2 ноября его казнили.
В конце лета 1483 года Генрих Тюдор оказался в центре по меньшей мере двух заговоров против Ричарда III. Их участников сплотила неприязнь к королю, хотя причины возникновения тайных сговоров были разными, да и цели не одни и те же. Все же до определенного момента они действовали сообща, что объяснялось возмутительной дерзостью Ричарда: скорыми, незаконными казнями, жестокостью, которая была средством дворцового переворота и его последствием. Слухам о том, «что принцы в Тауэре убиты», верили.
Один заговор зрел в Брэкнокском замке Генриха Стэффорда, герцога Бекингема. Во главе его стоял епископ Илийский — Нортон. К 1483 году в династии Плантагенетов совершеннолетних представителей мужского пола было не густо: герцог Бекингем, Генрих Тюдор и король Ричард. Сейчас трудно судить, что было на уме у Бекингема в августе-сентябре 1483 года. Сегодня историки опровергают традиционную версию. Дескать, его возмутил отказ Ричарда вернуть Бекингему земли графства Херефорд. В свое время (1421 год) бабка герцога уступила их королевскому дому Ланкастеров. Когда же в 1471 году их род оказался на грани вымирания, Бекингем заявил законные права на Херефордшир. На самом деле Ричард III вернул поместья 13 июля 1483 года. Но «возврат собственности» не был документально оформлен. Все зависело от решения парламента. А пока герцог имел право получать доход с земель Херефордшира, начиная с Пасхи 1483 года. Так ли было это существенно для Бекингема, что он пошел против короля, или им двигало что-то другое? Разные умы, разные ответы. Есть, конечно, объяснение. Герцог был свидетелем крови и жестокости (часто неоправданной), перед которой не останавливался рвущийся к власти Ричард. Мог Бекингем после этого не опасаться за свою жизнь? И еще: сыновья Эдуарда исчезли, и он, герцог Бекингем, имел те же основания претендовать на корону Англии.
2 августа 1483 года герцог простился с королем в Глостере. Ричард продолжил поход в центральные графства Англии, а Бекингем сослался на дела в его Брэкнокшире. Может, уже тогда у него зародилась идея заговора. Если так, то ее бережно взрастил епископ Мортон. Цель герцога и Томас Мор, и Полидор Вергилий видят в следующем. Переход трона к Генриху Тюдору и союз двух королевских семей — Ланкастеров и Йорков, то есть брак между Генрихом и принцессой Елизаветой. Правда, оба историка даже не пытаются скрыть личных симпатий к Тюдорам. Им же принадлежит теперь уже общепринятая версия: уже летом 1483 года существовал до мелочей продуманный план передачи трона Генриху Тюдору. Кажется логичным, что замысел одобрил Бекингем. Все же есть сомнения в том, что герцог поддерживал именно такой прожект с самого начала. Он вполне мог иметь собственные династийные притязания на трон Англии. Только ли ради будущего монарха Тюдора он, герцог Бекингем, отрекся от короля (недавнего союзника), который был щедр и явно благосклонен к нему? Отец Бекингема преданно служил Ланкастерам. Но утверждать наверняка, что летом 1483 года молодой герцог беззаветно сражался за корону для Генриха Тюдора, думается, не очень верно.
А вот заставить Бекингема пересмотреть свои первоначальные планы могло сообщение о том, что существует еще одна группа заговорщиков. И ее-то цель сомнений не вызывает: вернуть на родину Генриха Тюдора, который свергнет Ричарда III и завоюет корону Англии.
Вскоре после коронации Ричарда III (6 июля 1483 года) в Лондоне начались мятежи, организованные придворными Эдуарда IV. Цели у них были такие: поджечь часть города, освободить из Тауэра двух принцев, вернуть трон Эдуарду V и связаться с Тюдорами. (Вероятно, они добивались их возвращения, но уже по другим соображениям). Через несколько недель сомнений не осталось: сыновья Эдуарда убиты. И реальным претендентом на корону становится Генрих. У того были свои счеты с королем. Один раз Ричард даже арестовывал прелата. Это произошло 13 июня 1483 года прямо на заседании известного своим драматизмом Королевского Совета. В Лондоне лилась кровь. До захвата короны Ричардом III оставалось несколько дней. Под стражу Мортона взял герцог Бекингем, чем, возможно, спас ему жизнь. Но принято считать, что в тот момент даже Ричард не посмел казнить служителя церкви столь высокого сана. А о том, кто же был главным инициатором заговора, историки спорят до сих пор.
Сэр Томас Мор очень чтил епископа Мортона. В его доме писатель-историк жил в юности. В «Истории Ричарда III» он пишет о политическом и государственном авторитете священнослужителя. Именно он — так считает автор — повлиял на Бекингема и убедил его в необходимости восстания. Итальянский историк Полидор Вергилий (он служил в Англии при Генрихе VII и Генрихе VIII) не имел личных привязанностей, ради которых мог бы что-то приукрасить или, наоборот, о чем-то умолчать. Его взгляд на события представляется более объективным. Вергилий считает, что первым о восстании и дворцовом перевороте заговорил как раз Бекингем. А подозрительный и напуганный епископ (тогда он был под арестом) сначала решил, что герцог кривит душой и предлагает сотрудничество с целью погубить опального священника. Но, продолжает Вергилий, осознав серьезность планов Бекингема, Мортон доверился ему, и их усилия объединились.
Мотивы герцога Бекингема до сих пор не очень ясны (или спорны), поэтому восстановить его замысел в деталях непросто.
В начале августа сводный брат Маргарет Бифорт, Джон Уэлс поднимает восстание во владениях Бифортов в Нортгемптоншире. Мятеж подавили. И Уэлс спасается бегством. Бежит он в Бретань к Генриху Тюдору.
Связь между группой Бекингема и «движением Тюдоров», скорее всего, наладил епископ Мортон и его близкие. Ему удавалось вызвать в Брэкнок доверенного Маргарет Бифорт. Реджинальд Брэй последние двенадцать лет защищал интересы Генриха Тюдора. Его хорошо знал и Бекингем. В свое время он был управляющим поместьем Генриха Стаффорда, третьего мужа Маргарет (дяди герцога Бекингема). Реджинальд побывал в Брэкноке и сообщил Маргарет о планах герцога Бекингема и епископа Мортона. Не исключено, что от него Бифорты впервые узнали о том, что формируется еще одна группа заговорщиков. Когда Маргарет изменила первоначальные замыслы, пока не ясно. Но если раньше она мечтала только о возвращении сына и наследовании владений родителей и дедов, то теперь ее занимали иные мысли: Генрих должен стать королем Англии. Бесспорно, свою, и немалую, роль сыграло исчезновение сыновей Эдуарда IV. Именно поэтому к заговору Бифортов примкнула вдовствующая королева Елизавета Вудвиль. Отныне Ричард III был ее кровным врагом.
Союзницу и утешительницу королева нашла в лице Маргарет Бифорт: теперь их связывало общее дело. Контакт между дамами наладил и поддержал домашний доктор Маргарет Льюис Карлеон, кстати, родом из Уэльса. Знаменитый доктор имел ученые степени Кембриджского университета. Кроме того, он был выдающимся астрономом и математиком, плодовитым писателем в каждой из этих областей. До сих пор его собственные книги и рецензии на труды других ученых хранятся в библиотеках Оксфорда и Кембриджа. Ему покровительствовали интеллектуалы из придворных Генриха VI. В годы, когда астрология была в особой моде, он на основании наблюдений за небесными светилами предсказал судьбу Ричарда III и еще в 1441 году составил гороскоп Генриха VI. Кстати, довольно точно…
С 1482 года Льюис Карлеон становится самым известным и модным врачом в Лондоне. Не удивительно, что и Маргарет Бифорт, и королева Елизавета обращались к нему. Немного забегая вперед, уточним, что в 1494 году он лечил и старшую дочь Елизаветы, к тому времени уже королеву Англии.
Летом 1483 года Ричард III заключил Льюиса Карлеона в Тауэр и конфисковал его имущество. Ученый и в неволе продолжал изучать небеса. Позже Генрих VII вознаградит его за научные и другие достижения. Под последними подразумевается посредничество между Маргарет Бифорт и вдовствующей королевой Елизаветой. В начале мая Елизавета Вудвиль скрывалась в Вестминстерском аббатстве. (Ричард Глостер наступал с севера). Доктор часто навещал вдову и передавал ей письма Маргарет. Потом спешил к Бифортам с ответом. Переписка была активная. Еще бы! Дамы обсуждали будущий брак их венценосных детей. Оговаривалось и такое обстоятельство: в случае внезапной смерти принцессы Елизаветы, невестой Генриха Тюдора станет младшая дочь Эдуарда — Сесиль.
Елизавета Вудвиль была польщена предложением Маргарет Бифорт. Надо сказать, время для него было выбрано более чем удачно. И ответ королевы, направленный в лондонский дом четвертого мужа Маргарет, Томаса Лорда Стэнли, можно было расценить как согласие. Елизавета обещает, что ее друзья и придворные Эдуарда IV одобрят их замысел и помогут его осуществить. Она понимала, что это прекрасная возможность отомстить Ричарду III. Вдохновленная такой союзницей, Маргарет Бифорт привлекает к заговору молодых придворных Эдуарда IV из Южной Англии: сэра Жиля Добени, Ричарда Гилфорда, Томаса Реймни и Джона Чийна. Все они поклялись хранить в тайне замысел двух дам и сделать все, чтобы он стал реальностью.
Жена и корона. Каждая налагает на мужчину огромную ответственность. Поэтому в 1483 году было крайне важно, чтобы Генриха Тюдора как можно скорее посвятили в подробности заговора. Маргарет Бифорт готовится послать в Бретань гонца. Им должен стать Кристофер Эрсуик, молодой священник, который по рекомендации Льюиса Карлеона состоял в домашней челяди Маргарет. Собирались поступить так. Кристофер отправляется к Генриху, рассказывает ему о сговоре с королевой Елизаветой, о характере готовящегося дворцового переворота, в результате которого трон Англии будет принадлежать молодому Тюдору и Елизавете Йоркской. Генрих, конечно, знал, что в прошлом их имена часто связывали. Но предложение такой династийной значимости могло показаться неожиданным.
Эрсуик еще не успел отправиться в путь, как Реджинальд Брэй привозит вести из Брэкнока. Отъезд Кристофера откладывают. Появляется новое действующее лицо — Хью Конвей, бывший слуга короля Эдуарда. Именно ему доверяет срочное и деликатное дело Маргарет Бифорт. Ее выбор красноречив сам по себе. И вот почему.
Хью Конвей был родом из Северного Уэльса, где долгое время правило семейство Стэнли. Маргарет Бифорт не только замужем за Томасом, лордом Стэнли. Ее тайная переписка с Королевой Елизаветой шла через его дом в Лондоне. Семья Конвей в основном жила во Флинтшире. Они владели небольшим колониальным графством, основанным еще Эдуардом I. Хью был сыном старого Джона Конвея, который умер в 1486 году. В 1456 Джон женился во второй раз на Дженет, дочери Эдмунда Стэнли, что и привело юного Хью в круг семейства Стэнли в Северо-Западной Англии. Спустя несколько лет он оказывается при дворе короля. Уже в 1464–1465 гг. молодой Конвей служит Эдуарду IV и процветает, как и лорд Стэнли. Он женится на девице знатного рода — Елизавете, младшей сестре графа Девона Ланкастерского, казненного в 1461 году. В 1481 году еще как придворный короля Эдуарда он арендует дом на Марк Лэйн в Лондоне. Таким образом, Хью вращается в одном круге со Стэнли. Там он и знакомится с Маргарет Бифорт. Прослужив при дворе Йорков двадцать лет, естественно, хорошо узнал королеву Елизавету. После кровавого переворота Ричарда III более надежного доверенного двух леди (Маргарет и Елизаветы) одновременно трудно себе представить. Чуть позже его оценит и Генрих VII. Во время исторической битвы при Босворте Конвей следит за гардеробом будущего короля в походных условиях. Не расставался Хью и с семейством Стэнли: в 1486 году вместе с лордом Томасом, новым графом Дерби, он выполняет ряд важных для Стэнли поручений.
Вернемся к событиям 1483 года. Хью Конвей отправляется в Бретань с огромной суммой денег. Маргарет с трудом собрала ее, влезая в долги. Гонец должен убедить Генриха Тюдора срочно вернуться в Англию. Спланировали и его маршрут: он высадится в Уэльсе, где уже будут ждать войска герцога Бекингема. Чтобы не допустить случайного срыва, Маргарет решает подстраховаться. Вслед за Конвеем она отправляет еще двух гонцов: Ричарда Гилдфорда и Томаса Рэймни. Они спешат к Генриху с теми же вестями, и все трое приезжают почти одновременно. Союз Стэнли-Бифортов и Вудвилей сработал точно; от разных людей молодой Тюдор узнает, что его 12-летнее изгнание подходит к концу. В Англии разработан реальный план его триумфального возвращения на родину. И становится явью очень близкой то, что раньше и не снилось — трон Англии.
24 сентября 1483 года герцог Бекингем тоже пишет Генриху Тюдору. Он подтверждает, что связан с заговором Бифортов — Вудвилей, хотя их интересы, возможно, и не совпадают. Историки шестнадцатого века дружно утверждают, что Бекингем признал право Генриха на трон и одобрил идею брака Тюдора с Елизаветой Йоркской, рассматривая и то и другое как возможность закончить, наконец, Войну Алой и Белой Розы. И все же не будем спешить принять эту версию за единственно верную.
Когда Бекингем писал письмо (сентябрь 1483 года), на уме у него могло быть совсем другое. Скажем, он рассчитывал, что вопросы престолонаследия и права первенства на трон можно решить и после победы над Ричардом III. А в письме он лишь сообщает Генриху, что собирается выступить против узурпатора 18 октября и призывает Тюдора поддержать его. О том, кто должен взойти на престол вместо Ричарда, не сказано ни слова. Как, впрочем, и о предстоящем династийном браке Генриха с принцессой Елизаветой. В смутное время 1483 года участники заговоров находились в разных частях Англии и даже за ее пределами (Брэкнокшир, Лондон, юг Бретани). Так что обсуждать конкретные политические и конституционные цели было непросто. (А каждый имел свои). В любом случае, тайные переговоры и переписка заговорщиков не были доступны хронистам-современникам. Существуют исторические факты — провал восстания Бекингема и восхождение на трон Генриха Тюдора. А то, что этому предшествовало, могло быть несколько искажено историками поздних периодов. Они создавали неопровержимую, как им казалось, хронологию жизни Генриха VII на основе событий лета и осени 1483 года. Вернемся же к ним.
Итак, Генрих Тюдор переговорил с гонцами Маргарет Бифорт, получил письмо Бекингема. В планы заговорщиков посвятили Франциска II. Его союзничество и помощь в организации и подготовке возвращения Тюдоров на родину были необходимы. Окрыленный неожиданными перспективами Генрих обещает щедро вознаградить герцога. Он даже готов, отдать Бретани Ричмонд, который до конца четырнадцатого века считался ее территорией. Франциск в это время поддерживает дипломатические отношения с Ричардом III. Тем не менее, не отказывается помочь и Тюдору. Полидор Вергилий пишет, что герцог делал это от чистого сердца. Англия была настороже. Кто-то пребывал в волнении и нетерпении. А кто-то по наущению епископа Нортона ревностно охранял покой короля и следил, чтобы у него не зародилось и капли подозрения. Предательство Бекингема было полной неожиданностью для Ричарда III: армия короля еще не готова подавить серьезное восстание.
Летние волнения и беспорядки не воспринимались как сопротивление узурпации власти. Еще в сентябре Ричард пребывал в счастливом неведении. 23 сентября он освобождает от должности королевского канцлера, племянника епископа Мортона, и конфискует собственность епископа Вудвиля в Солсбери. Все происходит в один день.
Для двух семей, и без того враждебно настроенных, эта была последняя капля. Но вскоре королю все-таки донесли, что готовится нечто серьезное и грозящее его власти. Ричард посылает за Бекингемом. Тот, зная крутой нрав владыки (видел, как лихо и жестоко он расправляется с врагами), сказывается больным и спешит в Лондон. Следует более суровый и категоричный приказ, но герцог уже открыто отказывается повиноваться и готовится к схватке.
Наконец, 11 октября Ричард узнает о замыслах Бекингема в подробностях и срочно начинает формировать силы сопротивления. Не исключено, что его насторожил преждевременный бунт в Кенте: 10 октября герцог Норфолк сообщил, что столицу атакуют кентские войска. По плану заговора серия вооруженных восстаний должна была начаться 18 октября. Видимо, агентуре участников переворота в основном удалось скоординировать совместные выступления.
Ричард не дал волю чувствам (он тяжело переживал предательство Бекингема) и повел себя мудро. Король запретил причинять вред людям герцога как гражданским, так и военным. Политика такого расчетливого усмирения оказалась успешной. У Бекингема дела шли не так успешно. Он собирал армию у себя в Брэкноке и других поместьях Уэльса и столкнулся с трудностями непредвиденными: мало кто охотно брался за оружие против короля Йоркской династии. Но такие все же были, и не только в Уэльсе.
Томас Грей, маркиз Дорсет, сын королевы Елизаветы от первого брака, из Вестминстера через Йоркшир отправляется на юг. Точно по плану 18 октября в Эксетере начинается восстание. Его возглавили Дорсет Томас Сен-Легер (деверь Эдуарда IV), рыцарь Западного графства Англии Роберт Уиллоби и другие. В тот же день войска, сформированные в Мэйдстоуне, начинают двигаться к Рочестеру, Грэйвсэнду и Гилдфорду. Их ведут три рыцаря Эдуарда IV— сэр Джон Гилдфорд и сэр Джо Браун с приемным сыном Эдуардом Пойнингсом. Армии мятежников из других графств Англии одновременно подошли к Ньюбери в Беркшире. Ими тоже командовали верноподданные Короля Эдуарда — сэр Уильям Норис, сэр Уильям Беркли и сэр Ричард Вулвиль, брат Королевы Елизаветы. 18 октября начался бунт и в Солсбери. Эти войска подчиняются Джону Чийну и Джилю Добени. Но Ричард уже успел собрать сильную армию и был полон решимости отстоять власть и отомстить изменникам.
Слабым местом восстания Бекингема оказалась его армия. Мало того, что в войска герцога люди шли с явной неохотой. Похоже, жители его поместий не больно почитали своего господина. Случай, надо сказать, редкий для Уэльса пятнадцатого века. Многие из них попросту дезертировали. А кое-кто отважился напасть на поместья Бекингема, как только он отбыл в Юго-Восточный Уэльс.
Томас Воген (в 1471 году Джаспер Тюдор казнил его отца) с войском уже окружал Брэкнок. А люди сэра Хамфри Стаффорда занимались мостами через Северн: часть разрушили, остальные надежно охраняли. Бекингему не позавидуешь: пути вперед и назад отрезаны, солдаты откровенно отказываются подчиняться. На пути в Херефордшир его и вовсе предали. Под чужим именем ему удается бежать вместе с епископом Нортоном, оставив на произвол судьбы немногих преданных ему солдат. Он спрятался в доме своего старого друга Ральфа Бэнастера (некоторые авторы ошибочно называют его Хамфри) и готовился бежать в Бретань, видимо, надеясь собрать там новую армию. Не везло ему удивительно. Буквально через несколько дней Бекингема обнаружили. Сначала насторожило и вызвало подозрения небывалое количество снеди, которое доставляли в скромный дом Бэнастера. Да и сам хозяин недолго отпирался и выдал герцога шерифу Шропшира. Бекингема арестовали и отправили в Шрусбери. Там его берет под стражу сторонник Ричарда III сэр Джеймс Тайрел. Под конвоем, составом, напоминающим почетный караул, герцога доставляют в Солсбери. Там находится король Ричард, который уже рассчитал стратегическую расстановку сил, чтобы разом покончить со всеми разветвлениями восстания.
Неожиданно обнаружены любопытные детали октябрьского восстания. Этому помогла рукопись сына Бекингема, Эдуарда. Он описывает те дни спустя 20 лет по воспоминаниям служанки Элизабет Морис, доброй женщины, которая совершенно бескорыстно заботилась о нем, когда всем остальным было не до мальчика. В 1483 году она была горничной в доме сэра Ричарда де ля Бэра в Херефордшире, позже вышла замуж за своего господина. Скорее всего, она написала о восстании 1483 года по просьбе герцога Эдуарда. Ее рукопись обнаружили в 1575 году в архиве резиденции герцога — замке Торнбери. Вот что она пишет: «Отец, мать и брат Эдуарда приехали в Воубли из Брэкнока. Неделю герцог Бекингем вел переговоры с местной знатью. В его отсутствие братья Вогены захватили и разграбили замок в Брекноке. Две дочери герцога с гувернанткой под конвоем были перевезены в поместье Вогенов — Третоуэр. Скоро об этом узнал Бекингем и тут же покинул Воубли. Сын Бекингема, Эдуард, остается на попечении сэра Ричарда де ля Бэра и сэра Уильяма Невета. Заботится о нем няня. Младший сын Бекингема остался с матерью. Ричард III обещает щедрое вознаграждение тому, кто выдаст герцога и его семейство. Очень скоро Бекингема действительно выдают и отправляют в Солсбери. Его казнили по приказу короля. И теперь Вогены рыщут повсюду, надеясь обнаружить сына герцога — Эдуарда Стэффорда. А он в девичьем наряде, в сопровождении няни и уэльского слуги де ля Бэра едет в безопасное место рядом с Киннерсли. Эдуарда Стэнли все еще ищут. Но теперь уже известны приметы его няни. Беглецы добираются до Херефорда. А здесь мальчика ждет недавно овдовевшая мать. Из Воубли герцогиню перевозят в Лондон, и сэр Уильям Невет заключает мир с Ричардом III». Рассказ герцогини кажется правдивым. Эпизоды, которые можно сверить с документами и хроникой тех лет (обещание награды за выдачу Бекингема, конвоирование герцога в Солсбери), описаны очень точно.
13 декабря за предательство своего господина Бэнастер действительно получил награду: ему даровано бывшее поместье Бекингема в Кенте. Отныне он упоминается как придворный Ричарда III.
Вознаграждения, публично обещанные королем, описаны со всеми подробностями. Выглядят они так. Каждый имел свою цену. За Бекингема полагались земли стоимостью в 1000 фунтов стерлингов. Маркиз Дорсет и любой служитель церкви, примкнувший к бунтовщикам «стоил» 1000 марок деньгами или земли на сумму 100 марок (тогда марка равнялась двум третям фунта). Обычно бунтовщика знатного рода оценили в 500 марок деньгами или на 40 марок угодий. В прокламации Ричарда, выдержанной в пуританском стиле, особо отмечалась безнравственность маркиза Дорсета. По мнению Чарльза Росса, этот документ интересен еще и потому, что в нем Ричард выглядит «первым королем, открыто использующим террор и убийства как… средство формирования общественного мнения».
Названы имена и других основных союзников Бекингема: епископ Илийский и Солсберийский, сэр Уильям и Джон Норис, епископ Кентерберийский… Словом, список приличный. В день казни Бекингема все они лишились поместий и собственности. Подобные прокламации были разосланы вовсе графства Англии. Как ни старался король Ричард, предотвратить такой массовый побег заговорщиков из страны не удалось. В сущности, ему «повезло» только с Бекингемом. В Солсбери герцога долго и страшно пытали. Во встрече с королем ему было отказано. Наконец, 2 ноября 1483 года «голубая кровь» потомка Эдуарда III пролилась на плахе. Казнь Бекингема решила судьбу Генриха Тюдора. Теперь законно оспаривать право на престол мог только он: сыну Бекингема было всего шесть лет.
Генрих не успел принять участие в восстании 1483 года. Несмотря на провал, оно давало реальную возможность Тюдорам вернуться в Англию после двенадцати лет изгнания. Пьер Ландэ помог добиться от Франциска II действенной помощи в подготовке и организации их безопасного возвращения на родину. Герцог имел немало недостатков. В данном случае проявились, скорее, его слабости (даже забавные): Франциск был чрезмерно чопорен и падок на ритуалы. Его согласие помочь Тюдорам было облечено в форму торжественной церемонии клятвопреступления в Ванском Соборе. Капеллан герцогини Бретани Артур Жаке совершил богослужение. Может это и к лучшему… Как не помочь, поклявшись всенародно перед Богом и людьми? Генриху предоставляют флотилию из 15 кораблей, способных взять на борт 5000 солдат Бретани. Это данные Полидора Вергилия. А в архивах казначея Франциска есть точные данные о составе этой флотилии и ее стоимости (возможно, найденные документы отражают часть финансовых затрат и состава экипажа): упоминается 7 кораблей и команда в 515 человек. Два судна — из Сен-Мало, два — экипировал и подготовил Ален де ля Мотт, вице-адмирал Бретани, еще два — из Бреста и Оре, последний принадлежал самому адмиралу герцогства — Жане Дюфо. Сборы проходили в конце сентября: готовиться к отплытию начали сразу, как только получили депеши от Маргарет Бифорт. Тут же подоспело и письмо Бекингема. Казначей Бретани Ивон Миллон выдал Тюдорам 13000 ливров на содержание и оплату команды. Это сверх займа в 10000 экю золотом.
До конца октября Джаспер и Генрих находились в Бретани. 30 октября в рыболовецком городе Пемполь на северном побережье герцогства они и получили столь своевременный и уместный заём от Франциска. Бухта Пемполь легко вмещала до десятка судов. Кроме того, самый короткий путь в Англию был как раз оттуда. Наконец флотилия Тюдоров вышла в море. Через несколько часов начался сильный шторм. Корабли изрядно трясло, бросало вверх и вниз. Кончилось тем, что они потеряли друг друга из виду. Часть отнесло к берегам Нормандии. Часть вернулась обратно в Бретань. Корабль с Генрихом Тюдором на борту всю ночь боролся со стихией. К утру стало тише. Море успокаивалось. Оказалось, что рядом всего лишь одно судно флотилии. Чуть позже увидели землю — побережье Дорсета около гавани Пул.
Известие о казни Бекингема поумерило пыл заговорщиков. Мятежи утихли. Вожди восстания искали, где бы укрыться. Кто пустился в бега, кто тайно подался в Бретань к Тюдорам. Особенно те из них, кто находился на юго-западе страны. Им не составило труда раздобыть судно и добраться до герцогства Франциска II. Вот некоторые имена: Эдуард Кортенэ, епископ Эксетера и его брат Уолтер (в свое время он служил герцогу Кларенсу, которого казнили в 1478 году), маркиз Дорсет и его сын Томас Грей, сэр Роберт Уиллоби… Бежать им помогли купцы западных графств страны. Они постоянно бывали в Бретани и знали обстановку в герцогстве и как тайно добраться до его берега.
Удалось бежать и главным бунтарям Солсбери: епископу Вудвилю, сэру Жилю Добени, братьям Чийнам и Эдмунду Хэмпдену из Уилтшира. Из восставших в Кенте ушли от возмездия Уильям и Томас Брэндоны, Ричард Гилдфорд и Эдуард Пойнингс (его Полидор Вергилий считает одним из главных лидеров восстания). Епископ Мортон и Кристофер Эрсуик отправились во Фландрию. Ричард III не сомневался, что другой «шустрый церковник» Ричард Фоке — каноник собора Солсбери — встретился с Генрихом Тюдором 22 января и стал одним из его советников.
Для Джона Харкорта и епископа Вудвиля изгнание оказалось недолгим: оба умерли летом 1484 года — один в Бретани, другой — во Франции. Считают, что священник похоронен в своей епархии в Солсбери.
К тому времени Ричард уехал из Солсбери. 8 ноября он уже в Эксетере. По всей стране снуют королевские патрули, повсюду — военные посты.
Ричард III полностью владеет ситуацией, когда суда Генриха бросают якорь у входа в Плимутскую гавань. Команда Тюдора видит на берегу солдат. Принимается разумное решение: не выходить на сушу, пока не подойдут остальные корабли, отброшенные штормом. Все же Генрих посылает к берегу лодку с разведчиками. Они благополучно вернулись обратно и сообщили следующее: дескать, это люди Бекингема. Они ждут не дождутся, когда Тюдоры ступят на землю Англии.
Для Генриха этот день стал уроком благоразумия и осторожности. Ни один из потерянных в шторме кораблей так и не дошел до Девона. Зато вскоре пришла весть о казни Бекингема. Тюдор поспешил выйти в открытое море. Несколько человек из его команды все-таки попали в плен. Через несколько недель, как раз перед Рождеством, четверых освободили и отправили домой за выкупом для себя и своих товарищей, которых держали в заложниках. Кораблям Тюдоров снова не повезло. Шторм застал их и на обратном пути. Несколько дней их болтало по морю и наконец прибило к северному побережью Франции, довольно далеко от восточной Бретани. Одно судно оказалось у города Дьепп, другое — у Сен-Васт-Ля-Ог на континентальном полуострове.
Остальные корабли флотилии добрались до Кале, а некоторые даже до Фландрии. Команда Генриха Тюдора дала себе трехдневный отдых, прежде чем взять курс на Бретань через Нормандию.
Англичане патрулировали и канал. По приказу Ричарда III останавливали все корабли, направляющиеся в Бретань из Фландрии. А 20 декабря меры ужесточились: теперь ведено задерживать, а то и уничтожать любое судно вплоть до самой небольшой лодки.
Генриху требовалось охранное свидетельство, чтобы пройти воды Нормандии. Выдать документ мог новый король Франции — Карл VIII. Тюдор посылает к нему парламентеров. Те возвращаются с нужной бумагой и даже некоторой суммой денег. Помните, как правдами и неправдами Людовик XI пытался заполучить Тюдоров? Первый контакт с Карлом лишний раз напомнил, что «новая метла и метет по-новому». Людовик XI скончался 30 августа 1483 года. Политическая нестабильность в стране, вследствие его смерти, возможно, несколько парализовала деятельность министерства нового короля. Не исключено, что неудачная попытка Генриха вернуться в Англию разочаровала французов: они не видели в нем опасного соперника Ричарду III. Есть и еще одно объяснение любезности Карла VIII, достаточно, убедительное. Маргарет Бифорт заплатила огромные деньги за охранное свидетельство Генриха. Посредником в этом деле был небезызвестный Пьер Ландэ. Правительство Франции видело в нем единственную достойную кандидатуру для проведения международных переговоров с Бретанью.
Каковы бы ни были причины, главное: король Карл позволил Генриху Тюдору с войском и свитой пройти по его территории и вернуться в герцогство Франциска II. Похоже, король сочувствовал неудаче Тюдоров и не выказывал желания воспользоваться их затруднениями. Им даже дали сопровождающих: Генрих Карбонель, верноподданный Карла, и его сын Джин де Карбонель, мажордом королевского дворца, проводили корабли Тюдора до аббатства Сен-Савер в Редоне. А уж оттуда англичане и бретонцы самостоятельно добирались до Ванна.
В октябре 1483 года будущее Генриха представлялось в самом радужном свете. А спустя месяц все резко изменилось. Его бесславное возвращение в Бретань лишило его, казалось, всех надежд. Даже любезность короля Франции воспринималась как знак политической ничтожности Тюдора. Его роль в дипломатических играх Франциска II практически свелась к нулю. Теперь можно было всерьез опасаться заключения мира между Ричардом III и герцогом Бретани. От былого династийного и государственного веса Генриха, как он считал, ничего не осталось. Он был просто изгоем, чей авторитет в Англии таял день ото дня.
Молодой Тюдор был в отчаянии и видел все в черном свете. Но, оказалось, есть люди, готовые поддержать его и оценить ситуацию более оптимистично. Более того, они были совсем рядом. Бежавшие из Англии в Бретань заговорщики разыскали Генриха, как только он вернулся из своего злополучного путешествия. Маркиз Дорсет с большой (500 человек) группой знати из числа сторонников Тюдоров прибыл в Ванн, чтобы встретить отчаявшегося сына Маргарет Бифорт. Сам факт их приезда и такое количество верных и верящих ему англичан сделали свое дело: Генрих решает мобилизовать оставшиеся силы и действовать, причем быстро, пока еще все можно поправить. Ведь стоит только Франциску заключить мир с Ричардом (что вполне вероятно), положение станет и впрямь безнадежным, так как следующий шаг герцога Бретани легко предвидеть: он выдаст Тюдоров королю Англии. Генрих собирает всех, кто после разгрома восстания Бекингема покинул Англию, старается поднять их боевой дух и заставить проникнуться значимостью и серьезностью предстоящих действий. Встреча с Дорсетом назначена в Ренне. Обсуждение плана заняло несколько дней. На Святки 1483 года Тюдор и его соратники дали клятву верности друг другу в Реннском Соборе. Тут же торжественно и публично Генрих обещает взять в жены Елизавету Йоркскую, как только взойдет на трон Англии. Теперь в верности Вудвилей можно не сомневаться.
Группа английской знати во главе с маркизом Дорсетом приносит присягу Генриху как законному королю Англии. Они дают клятву в предстоящей войне за корону страны отдать все вплоть до жизни.
Теперь надо уговорить Франциска снарядить еще одну флотилию. Главная трудность — отсутствие денег. Недавняя неудача истощила кошельки всех заговорщиков, уменьшились и субсидии герцога Бретани. Молодой Тюдор обещает вернуть все сполна, только бы Франциск помог добраться до Англии и отвоевать трон у Ричарда. Владыка Бретани не сразу, но соглашается. Оказывается, свою роль сыграла Франция. Правительство Карла VIII тоже настоятельно советовало ему оказать содействие Генриху. Видно, Ричард успел изрядно досадить соседям.
5 апреля в Бретань приезжает посольская делегация самых знатных дипломатов Франции. Ее возглавляют три главных советника Карла: епископ Периге, лорд Аржантан и лорд Торси. Они уполномочены передать Франциску, что неприкосновенность, целостность и благополучие герцогства расцениваются королем Франции как непременное условие процветания его собственного государства. Но Франциск — лукавый и хлебнувший с лихвой горького опыта властитель не спешит клюнуть на эту удочку.
Скорее всего, циничный Карл рассчитывал, что новая попытка Тюдора схлестнуться с Ричардом поглотит все внимание Англии. Им будет не до Франциска и его сопротивления французам. А значит, ослабнет и само герцогство. А наследников у герцога и всего-то дочь Анна. Кое-что удалось узнать о второй флотилии Бретани, предоставленной Тюдорам. В ней было не больше 6 кораблей. Команда и воины насчитывали около 850–900 человек. Как и в первый раз капитан Бретани и лорд Оре отдали свои собственные суда. Флотилия оснащалась и приводилась в боевую готовность в марте и начале апреля 1484 года. Точных сведений о финансовых затратах (оплата команды, закупка продовольствия, оружия и т. д.) до сих пор не обнаружили.
Генрих Тюдор и его союзники являли собой своеобразное общество. Они потеряли все, что когда-то по праву имели в Англии: титулы, чины, собственность. Они были оторваны от родных и друзей. Они почти не имели вестей с родины, а если и имели, то случайно и не всегда правдивые. За голову каждого из них была назначена своя цена. Генрих, конечно, чувствовал свой долг перед ними. Но только после победы при Босворте он в полной мере осознал, чем эти люди жертвовали ради судьбы страны и его собственного будущего. Став королем, он всенародно склонил перед ними голову в восхищении и гордости за свой народ. Он был готов рассказать всему миру о том, каким опасностям они подвергали себя, какие тяготы и лишения терпели, как геройски поступали и в открытом море, и в смертельном бою за корону Англии.
На сведения об этом «братстве английской знати» неожиданно натолкнулись в архивах бретонского духовенства. Это рукопись прокуратора членов монашеского ордена Ваннского Собора Жана Аваленека. Человек он, судя по всему, был добросовестный и скрупулезно записывал все важные события. К ним он отнес службы во время Торжественной мессы (8 февраля, 15 августа и 8 сентября 1484 года), когда «англичане во главе с их будущим королем» дали клятву верности. Можно сказать, дежурная запись в церковно-приходской книге. Но даже отсюда следует, минимум, два вывода. Первый: они жили свободно и без особых лишений, либо же находились в состоянии тщетных надежд и упований. Впрочем, эти умозаключения никак не исключают друг друга, равно как и иных толкований… Филипп де Комени справедливо отмечает, что изгнанники были «финансовой обузой» для Франциска. А когда после разгрома восстания Бекингема их число резко увеличилось, герцогу стало совсем невмоготу. Вот цифры: в июне 1484 года он дает заём англичанам в 3100 ливров. Сердобольные жители Ванна кредитуют обнищавших гостей под поручительство Франциска. Сумма составила 2500 ливров. Священники Ванна тоже раскошелились. Только каноники Ваннского собора выложили 200 ливров. (Кстати, возвращения долга они ждали десять с половиной лет). Герцог Бретани давал и персональные субсидии: Дорсету со свитой — 400 ливров в месяц, сэру Эдуарду Вудвилю — 100 и т. д. К слову, не всегда англичане вели себя законопослушно. Бывали и неприятные моменты. Так, один из близких друзей Генриха убил гражданина Бретани. Чтобы «замять дело», Франциску оставалось лишь заплатить вдове 200 ливров. К сожалению, из нескольких сот англичан, сплотившихся вокруг Генриха Тюдора в Ванне, поименно назвать мы можем немногих: лишь тех, кто участвовал и не погиб в Босвортской битве. После они получили награды. Несомненно, часть воинов умерла еще до решающего сражения, не пережив походных трудностей. Многие полегли в бою, а кто-то, возможно, по личным соображениям остался в Бретани.
Были среди сторонников Тюдора люди простого происхождения и рядового звания. Их нет в сохранившихся списках восставших против Ричарда III. Ничего не известно и об их потомках. Возможно, они и сегодня живут в Англии. До нас дошли такие подробности всего лишь о трети участников событий 1485 года. И сопоставив все известное и неизвестное, приходишь к выводу: до Бретани добралась малая часть знати, составляющей костяк заговора в Южной Англии летом 1483 года. Насколько можно судить, никто из окружения Бекингема не бежал из страны. Это лишний раз доказывает, что под его знамена шли неохотно. Убедительно и другое объяснение: в планы Бекингема не входило уступить корону Англии Генриху Тюдору.
Роль королевы Елизаветы в событиях 1483–1485 гг. вроде бы косвенна. На самом деле в Бретани среди бежавших заговорщиков был ее сын маркиз Дорсет и три брата — Лайонел, Ричард и Эдуард. За ним последовали и верноподданные ее мужа — Эдуарда IV. Все они находились в ярости от незаконного свержения с трона Эдуарда V и его таинственного исчезновения. В списках доверенных лиц королевы такие имена: сэр Жиль Добени, эсквайр, он вступил в рыцарский орден Бани в 1478 году; Джон Чийн, тоже эсквайр и верный сторонник короля Эдуарда, он был сначала «великим конюшим», а в 1478–1479 годах — начальником дворцовой охраны; Уильям Брэндон — министр королевской почты в 1473–1474 годах; Уильям Найт — йомен Эдуарда IV. Отец Ричарда Гилдфорда, казненный в 1473 году, занимал почетный пост мажордома королевского дворца. Каждого знатного изгнанника сопровождала свита. Точно известно, что только при Джоне Уэллесе, Эдуарде Пойнингсе и Добени было минимум по пять человек прислуги.
А вот имена изгнанников из числа приближенных Маргарет Бифорт и ее четвертого супруга лорда Стэнли: епископ Мортон, Джон Чийн, Ричард Пиго и Джон Браун в свое время (1482 год) принимали самое непосредственное участие в событиях, связанных с оформлением наследия поместий Бифортов; Реджинальд Брэй и Кристофер Эрсуик состояли в свите Маргарет. Видимо, Кристофер был из семейства Эрсуиков Роклифа в Ланкашире. Они достаточно тесно связаны с кланом Стэнли в пятнадцатом веке. Еще с большей уверенностью можно утверждать, что и другие изгнанники — сэр Джон Рисли, Сэт Уорсли, Джон Эдвард — были накоротке с лордом Стэнли. В центре этих переплетений — епископ Мортон. На церемонии посвящения его в епископы Или (август 1479 года) присутствовали Джон Чийн и отец Уильяма Брэндона. Годом раньше сэр Роберт Уиллоби даровал Нортону поместье в Дорсете. Все эти подробности можно было бы и опустить, но свидетельства личных, служебных и прочих связей заговорщиков помогают ориентироваться в рукописях, посвященных тем событиям, а иногда и отличить правду от вымысла.
Действительно, существовала сеть заговорщиков, объединяющая Бекингема, Бифортов, Стэнли, Вудвилей и придворных короля Эдуарда. После неудавшейся попытки дворцового переворота они оказались по другую сторону Ла-Манша и там, на чужбине, дали присягу Генриху Тюдору, тем самым признавая его законным наследником английского трона. В августе 1485 года он наконец вернется на родину, олицетворяя единство давно враждующих королевских семей — Ланкастеров и Йорков. Более того, он — единственный законный престолонаследник и той и другой династий.
Бежавшие из своей страны англичане прожили в Бретани около года. Все они жили либо в Ванне, либо в его окрестностях. Странно, но с местной знатью контактов было очень мало. Никто из них, насколько известно, не женился на бретонке. Возможно, невест пугала неизбежная гражданская война и неопределенность будущего англичан. Внебрачных связей, разумеется, хватало. Одно время считали, что Ролан де Велевиль — незаконнорожденный сын молодого Тюдора. Но биограф Генриха VII это опровергает. И, скорее всего, он прав. Хотя понятно, почему эта легенда возникла. После Босворта де Велевиля причислили к рыцарскому сословию. Он становится наследником земель Тюдоров в Англии. Все это исторические факты. Наконец, существует завещание Ролана, в котором тот просит похоронить его в семейном склепе самых ранних Тюдоров в Уэльсе. Возможно, так выражалась благодарность Генриха. Судя по возрасту того и другого, вряд ли стоит настаивать на отцовстве Тюдора: они, скорее, были близкими друзьями. Большинство союзников Тюдора — люди одного с ним возраста или чуть старше. Поэтому все они с горячностью молодости шли на любой риск, чтобы вернуть государственный, политический и территориальный статус своих предков в Англии; таких, как Джаспер Тюдор, епископы Мортон и Вудвиль — постарше и по-мудрее — было меньше. В общении с ними Генрих научился многому, но главное — благоразумию и политической дальновидности.
Большинство врагов Ричарда III оказались вне досягаемости, за пределами Англии. И король делает все, чтобы нейтрализовать Генриха Тюдора и династийную угрозу в его лице. Ричард всегда славился политикой «кнута и пряника». И сейчас действует то угрожая, то как бы примиренчески. Еще в Эксетере он отдает приказ отправить на эшафот сэра Томаса Сен-Легера и Томаса Ромени. Вернувшись в Лондон, король прибывает в том же настроении. Теперь казнят сэра Джорджа Брауна и семерых йоменов Эдуарда IV. После долгих пыток на плаху отправляют сэра Уильяма Клиффорда. Через несколько недель агенты Ричарда едут в разных направлениях от Йоркшира к югу страны, и таким образом вся Англия оказывается под наблюдением. «Представители службы государственной безопасности» имеют четкое предписание. Им велено внимательно и точно оценить политическую ситуацию в каждом графстве и, кроме того, описать владения и собственность мятежников — король намерен конфисковать их. Все это происходит накануне открытия парламента. Оно планировалось 9 декабря. Перед палатами ставились более чем конкретные задачи: публично обесчестить и объявить изгоями тех, кому удалось бежать.
Парламент открылся 23 декабря. Все шло по сценарию: восставших объявили изменниками родины и лишили всего. Трудно поверить, что подозрительный Ричард не усомнился в лояльности лорда Стэнли, пока не пошли слухи о причастности к заговору Маргарет Бифорт. Болтали (кстати справедливо), что она — одна из главных зачинщиков дворцового переворота или восстания. Но так уж сложилось, что не всякий монарх (и до Ричарда III) мог бросить вызов лорду Стэнли. Таким авторитетом он пользовался и в Англии, и в Уэльсе.
Король пошел на хитрость. Беседа с мужем Маргарет была доверительной. Дескать, ему-то Ричард верит, но убедительно просит Стэнли не спускать с жены глаз и поменять слуг, которые были еще и связными между Брэкноком, Лондоном и Бретанью. Лорду по-отечески растолковали, какая опасность угрожает королевству от, казалось бы, естественной и невинной переписки Маргарет Бифорт с сыном. Ее необходимо пресечь! Лорд Стэнли обещает исполнить все и повлиять на супругу. Ричард поверил, что неуемная мамаша остепенилась и стала благоразумной, отступившись от изменника сына. Все же он назначает лорда Стэнли попечителем имущества и состояния жены до конца ее дней. После смерти самого Стэнли они становились достоянием короля и его наследников. Да, это было оскорбительно. Но вспомним, как разделался Ричард III с другими заговорщиками. Можно лишь сказать, что Маргарет Бифорт «отделалась легким испугом». Скорее всего, король сознательно шел на риск с «этой семейкой»: у него противников (а значит сторонников Тюдора) и так хватало. Стэнли, Бифорты — одни имена чего стоят! Лучше с ними до конца не ссориться. Этим же, видимо, объясняется и полное помилование в 1484 году Реджинальда Брэя и сэра Ричарда Эджкомба.
А 1 марта того же года Ричард не скупится ни на слова, ни на обещания, дабы заручиться союзом самой королевы Елизаветы. В присутствии всего двора, мэра и старейшин Лондона дано слово короля, что он будет оберегать пятерых дочерей Эдуарда как своих. И им будут оказывать почести, положенные потомкам короля. (Как скоро гнев сменил на милость! Ведь совсем недавно он опозорил родителей принцесс — Эдуарда и Елизавету. Ричард обвинил их в супружеской неверности. В то время это было настоящим клеймом. Неверность, видимо, была не больше и не меньше, чем в другие эпохи. Говорить об этом, да еще публично, было, мягко говоря, не принято. Тем более, если речь шла о членах королевской семьи). Ричард III клянется, что будет оберегать детей Эдуарда и заботиться о них. Обнадеживающее обещание, если вспомнить настойчивые слухи об убийстве их старшего брата — Эдуарда V. Не забыта и сама королева Елизавета: Ричард щедр и назначает ей денежное пособие, а ее дочерям сулит богатое приданое. Правда, тут же последовали военные сборы, так как стало известно о подготовке флотилии в Бретани. К первому мая 1484 года все графства королевства были уже в полной боевой готовности. Армия Ричарда вполне способна подавить новое восстание.
На дипломатическом фронте дела тоже идут полным ходом. Ричард III посылает парламентеров ко дворам Франции, Бретани, Папы Римского. И предлог нашелся вполне убедительный — его, Ричарда III, восхождение на трон Англии. С этой вестью и спешат английские дипломаты в Рим, Париж. А то, что новости уже почти год, не страшно. Дипломатия — дама битая. Наладить отношения с Бретанью было сложней. Тут нужна изобретательность. Начинаются переговоры с Франциском II. Пока все сводится к одному — выдаче Генриха Тюдора.
Весть о том, что он вновь готовится отплыть на родину, заставляет Ричарда сменить тему. Он становится щедр на посулы. Чтобы сделать Франциска сговорчивее, английский король выбирает верную приманку: деньги. В ход идет все. В действие вступают новые лица. Австрийский герцог Максимилиан, муж королевы Бургундии, должен «повлиять» на упрямого бретонца. 8 июня 1484 года начинают готовить мирное соглашение между Англией и Бретанью. Два дня спустя, то есть 10 июня, заключается мир, которому суждено продлиться до 24 апреля 1485 года. Этого мало. Через две недели, 26 июня, из Саутхемптона в Бретань отправляется 1000 стрелков. Совершенно безвозмездно. Вся любезность и щедрость Ричарда III объяснялась просто: он хотел добраться до бежавших к Франциску заговорщиков. И Генрих Тюдор имел все основания опасаться, что эти «расшаркивания» закончатся его депортацией. Ричарду повезло: немощи и хвори герцога Бретани пришлись кстати. Он был настолько плох, что не мог лично принять парламентеров Англии. Это поручили канцлеру Пьеру Ландэ. А тот, видимо, считал, что в интересах Бретани, а главное, в его собственных — заключить мир с Ричардом. Кроме того, он получил редкую возможность укрепить свое положение и сделать карьеру вопреки некоторым господам Бретани — они не одобряли доверия Франциска Ландэ. Сам он, видимо, все-таки опасался, что Генрих Тюдор может обратиться к новому правительству Франции. Летом 1484 года два молодых эсквайра Дорсета и Уилтшира предлагают 8 фунтов стерлингов тому, кто поедет в Бретань и сумеет убедить Генриха Тюдора вернуться в полной боевой готовности не позже октября. Предполагалось, что он сойдет на берег в Пуле (Дорсет), где его будут ждать союзники. Цель у связного — убедить Генриха Тюдора обратиться за помощью к королю Франции. Выбрали и кандидатуру парламентера: Джон Чийн. Возможность сделать Карла VIII союзником существовала: нужно лишь раскрыть планы Ричарда III. Тот собирался под любым предлогом задержать послов Карла в Англии до конца зимы, а потом открыто напасть на Францию. Он давно положил глаз на ее земли.
Случайно, нет ли, но как-то в середине августа некий англичанин, направляясь в Бретань, по ошибке причалил к берегу Нормандии. Его задержали французы. Карл приказал обращаться с ним почтительно: англичанин ехал на встречу с Генрихом Тюдором и мог сообщить немало интересного для короля Франции. Был ли этот заблудившийся гонцом Колингборна, удалось ли ему добраться до Бретани и повидать Тюдоров, пока не ясно. Есть лишь косвенные доказательства. 29 ноября 1484 года Ричард III назначает комиссию по расследованию. Правда, по другому поводу. Колингборна обвиняют в оскорблении короля и трех министров. На воротах Собора Святого Павла он повесил каламбурный текст. Звучит он по-русски так: «Кот, крыса и наш пес Лавл правят Англией по-свински». На английском языке это сатирическое четверостишье, в основе которого игра слов. Вопросов, кого имеет в виду автор, не возникает: виконта Лавла, сэра Ричарда Рэтклифа (по-английски «рэт» — крыса) и Уильяма Кэтсби («кэт» — кот).
Ричард III продолжает переговоры с Пьером Ландэ. Он по-прежнему надеется добраться до младшего Тюдора. В сентябре 1484 года доверенный короля Англии Уильям Кэтсби является в Бретань с новым предложением: в обмен на Генриха Франциску вернут Ричмонд и другие земли. Ландэ нужны гарантии: Ричард должен защитить его от бретонской знати, если Пьер сумеет убедить герцога принять предложение. На этот раз повезло Генриху Тюдору. Епископ Нортон находился во Фландрии, куда бежал после разгрома восстания Бекингема. Там от своих людей в Вестминстере он узнает о переговорах Ричарда III с Пьером Ландэ. Нортон предупреждает Генриха. В Бретань мчится Кристофер Эрсуик. Он убеждает Тюдора бежать во Францию. Встретились они в Ванне. И тут же Эрсуик едет к Карлу VIII. Надо лично удостовериться, что там Генрих найдет временное убежище. Король Франции все так же любезен: конечно, он поможет наследнику королевской династии Англии. Тюдоры планируют побег.
В «Истории Англии» Полидора Вергилия очень подробно описана роль Кристофера Эрсуика в событиях 1483–1485 гг. Эта глава посвящена тайной переписке. А если вспомнить об участии Эрсуика в заговоре Мортона в 1483 году (о нем мы узнали от того же автора), можно предположить, что «источником информации» Вергилия был сам Кристофер Эрсуик. Поэтому согласимся с тем, что хроника писателя-историка представляет интересующие нас события достоверно и подробно.
Полидор Вергилий, родом из небольшого итальянского города Урбино, впервые попал в Англию в 1502 году. Это был молодой (32 года) рядовой служитель церкви. Он вспоминает, как первый раз оказался при дворе Генриха VII: «Тогда (1502 год) я впервые приехал в Англию. Направил меня Адриано Кастелли собирать годовую дань Папы Римского. Кастелли возглавлял эту службу, которую позже стали называть «Сбор папской подати». Король принял меня любезно, и в этот раз, да и потом я никогда не видел и не слышал от него ничего дурного».
Полидор Вергилий прекрасно зарекомендовал себя среди духовенства Англии. Но настоящей его страстью было то, что называют «писательским зудом». Еще до того, как он появился в Англии, его уже знали как автора трех книг, написанных на латыни. А после приезда на острова, он с головой ушел в изучение истории и судеб людей страны, где оказался впервые. Он постоянно искал и, кстати, находил новые детали и подробности их жизни. Можно сказать, что любознательность и литературный дар Вергилия буквально пришлись ко двору Генриха VII. Король уже давно задумал создать письменный вариант подробной истории Англии с самых ранних веков до дней его режима. Генрих присматривался к писателям и историкам в поисках автора. Полидор Вергилий «показался» ему больше других.
Летописец серьезно засел за работу в 1506 году. Первый черновой вариант написан в 1512 и 1513 годах. Он заканчивается громкой победой англичан над Шотландией в сентябре 1513 года. Эта хроника, написанная рукой автора, и сегодня хранится в Ватикане. Ее дополняют два тома, написанные его внучатым племянником. У Полидора Вергилия была завидная возможность писать о жизни Генриха Тюдора. Он не только был принят королем и имел доступ ко двору, но и вращался в обществе образованных людей того времени. Они собирались в клубе, известном как «Сборище ученых». Были среди них и участники событий 1483–1485 гг. Джон Мортон умер в 1500 году, но одним из его любимых учеников стал Томас Мор. Мор и Вергилий прекрасно знали друг друга. Первый начал свою «Историю Ричарда III» как раз тогда, когда итальянец заканчивал первую рукопись «Истории».
Автор «Истории Англии» общался и с Реджинальдом Брэем, и с Ричардом Фоксом. И, скорее всего, многое писал с их слов.
Но самым главным и надежным его источником информации был, видимо, Кристофер Эрсуик. Во-первых, они подружились и много времени проводили вместе. Конечно же Кристофер рассказывал другу о том, как ездил из Англии в Бретань, затем во Фландрию, Францию и обратно с секретными документами и сообщениями заговорщиков. Поэтому биография Генриха Тюдора до событий в Босворте, написанная Вергилием, имеет огромную историческую ценность. Она подробна и точна. Во всяком случае, те эпизоды, которые можно было проверить (а их большинство), оказались абсолютно достоверными.
А вот глава, посвященная Ричарду III, намного слабее. Кажется, что автор вспоминает о нем только потому, что иначе нельзя: с кем же тогда сражался Генрих VII? И это понятно. При дворе Генриха вряд ли можно найти человека, знающего интересные бытовые и семейные подробности жизни Ричарда. Не специально же Вергилий сделал эту главу столь бесцветной! Вспомним еще два литературных произведения, посвященных этим же событиям. Действие в них происходит за два года до решающей Босвортской битвы. Правда, эти труды имеют серьезный недостаток: они были написаны много позже. Поэтому читаем их с поправкой на время и жанр: это не хроника. «Песнь леди Бэсси» — баллада, очень известная в 1500 году. Но до наших дней дошла ее версия, написанная через сто лет! Она — о заговоре Елизаветы Йоркской (леди Бэсси) и Томаса, лорда Стэнли, цель которого — вернуть в Англию молодого Тюдора. Автор создает точную атмосферу интриг и тайн, верности и предательства, алчности и бескорыстия. Это мир Елизаветы Вудвилль, Маргарет Бифорт, Бекингема и Мортона. Трудно представить себе, что Елизавета Йоркская в семнадцать лет могла играть хоть какую-то (уж не говоря о главной) роль в заговоре. Это либо художественный вымысел, либо ход: дочь наделяют чертами и поступками матери. А вот линия лорда Стэнли вполне достоверна. По сюжету он посылает гонца к Генриху Тюдору. Хамфри Брертон из Чешира: об этом семействе не грех сложить свою балладу. Они и семья Мэлпас были тесно связаны с лордом Стэнли при Эдуарде IV. Один из Брертонов вполне мог на самом деле отправиться к Тюдору с поручением Бифортов-Стэнли. Но вернемся к балладе. В ней описывается, как Хэмфри отплывает на корабле из маленького порта близ Ливерпуля. (У семейства Стэнли там действительно был дом). Гонец везет Тюдору большую сумму денег. Он находит Генриха в неком аббатстве, недалеко от Пемполя, на северном побережье Бретани. В октябре 1483 года молодой Тюдор и впрямь был в тех краях. «Песнь леди Бэсси», с точки зрения истории, во многом наивна. Близка к действительности только сюжетная линия лорда Стэнли. Все, что приписывает ему автор, вполне могло иметь место до августа 1485 года.
Другая рукопись — биография сэра Риса Томаса. Во второй половине пятнадцатого века в Кармартеншире ему не было равных по знатности, богатству и могуществу. Автор текста — один из потомков сэра Риса. Он пишет о нем в таком высокопарном стиле, что местами биография напоминает панегирик. Похоже, сдержанность и скромность ему несвойственны. Рукопись недвусмысленно претендует внести существенные изменения (такие фантастические откровения она несет) в общую хронику событий 1483–1485 гг., опубликованную историками шестнадцатого века. И тем не менее… Отказ сэра Риса поддержать Бекингема в 1483 году здесь объясняют его личной неприязнью к герцогу и его амбициям. Именно по той же причине Бекингема не поддержали и другие джентльмены Уэльса. Биограф утверждает, что Генрих Тюдор обращался с призывом ко многим господам Англии и Уэльса, в том числе и к Рису. И это похоже на правду. Такое письмо было найдено в конфискованных у семьи Риса архивах. Оно погибло при пожаре 1619 года в Банкетном зале Вестминстерского Дворца. Тогда огонь охватил и подвалы, где хранилась документация. Сейчас несколько копий этого письма хранится в Британской библиотеке. Это пока единственное известное нам послание Генриха Тюдора к соотечественникам и союзникам до его возвращения в Англию в 1485 году.