Маньчжурия лежит между 40° и 55° северной широты, 3° западной и 22° восточной долготы от пекинского полуденника; на восток простирается до Восточного моря, на западе смежна с Монголией и Россиею, на юге граничит с Китаем и Корею, на севере с Россиею. На маньчжурском языке называется она Маньчжу (Слово маньчжу на китайский язык тонически переложено двумя буквами мань-чжеу, что значит наполненная страна света. В Сибири инородцев, живущих по берегам Амура, вообще называют тунгусами; а в Забайкальском крае тунгусам правого берега от стрелки вниз дали название мангиры, а тунгусам левого берега — орочоны. Но слова тунгус нет ни в маньчжурском, ни в монгольском языке. Не дано ли им народное сие название русскими от слова дунгус (свинья), потому что шаманские обряды у них по большей части совершаются с закланием свиней? Следуя привычке, я часто буду заменять словом тунгус нынешнее временное слово маньчжу, ибо со временем, с переменою ныне царствующего в Китае дома, и народное имя должно измениться, между тем как слово тунгус останется в России неизменным.), родовым прозванием одного княжеского дома, ныне царствующего в Китае под названием Цин.
Маньчжурия есть страна лесистая, с востока и юга окруженная морем, внутри изрезанная большими горами и реками.
ГОРЫ
Амба-шаньян-алинь, по-китайски Чан-бо-шань, на обоих языках в переводе: большие белые горы; так называются самые высокие в Маньчжурии горы, лежащие на южных пределах Гирини. Из Белых гор принимают начало три большие реки: Сунгари-ула с северо-западной стороны, Ялу-ула в южной подошве. Хурха с северо-восточной [224] стороны. По двукратному геодезическому описанию, учиненному при династиях Мин и нынешней Цин в 1678 году, сей хребет имеет до 1000 ли протяжения и до 200 ли в подъеме от подошвы до каменных его безлесных вершин. С южной его стороны отделяются две отрасли новых гор: первая под маньчжурским названием Нару-воцзи простирается на юго-запад до слияния рек Ялу и Тунги; другая, обогнув западную оконечность Белых гор, тянется на север несколько сот ли под китайским названием Фынь-гиуй-лин, что значит: горы, разделяющие течение рек; а от реки Хайлань-бира на север идет третья отрасль под названием Ацзигэ-шаньянь-алинь, по-китайски Сяо-бо-шань, что на обоих языках значит: малые белые горы.
Хребет Чан-бо-шань в древности по-китайски назывался Бэй-шань, Бу-сянь-шань и Тхай-бо-шань, в переводе: белые горы.
Большой Хинганский хребет, по-китайски Да-хин-ань-шань, лежит на левой стороне Амура; простираясь от Большой Горбины на восток до самого моря, он составляет естественную границу между Россиею и Китаем; пускает от себя на юг и север большие отрасли новых гор и содержит истоки многих значительных рек.
Малый Хинганский хребет, по-китайски Хин-ань-лин; под сим названием находятся две цепи гор, простирающиеся по восточную и западную сторону реки Нонь-улы. Первая проходит через земли солонов, а вторая через земли дахуров, и обе при Амуре сходятся с хребтом Илхури-алинь. Сии цепи гор тем заметные, что с их покатостей текут речки на востоке и западе.
Сихотпа-алинь, по-китайски Си-хэ-дэ-шань; маньчжурское название хребта, который от вершин реки Суйфынь тянется на востоке, потом обогнув вершины реки Уссури, продолжается на север до вершин реки Хурсинь-бира. Уссури выходит из северо-западной их подошвы.
Ивулюй; маньчжурское название огромной горы, имеющей до 10 ли вышины и до 240 ли окружности; лежит в 40 ли от города Гуан-нин-сянь на запад близ границы. Это есть господствующая гора в губернии Шен-цзин, и еще за 2255 лет до Р. X. включена китайским правительством в число 12-ти обоготворенных гор.
Жертвенная гора, по-китайски Ван-цзи-шань; лежит в 9 ли от Гиринь-хотонь на юго-запад, и замечательна тем, что на ее вершине ежегодно весною и осенью приносят жертву духу Больших белых гор. На сей конец здесь в 1733 году построен и храм.
Дэ-линь-ши, китайское название горы; значит камень Дэ-линь. Сия гора лежит в 90 ли от Нингуты на запад; содержит 20 ли в [225] поперечнике и около 100 ли в окружности; имеет великое множество и больших и малых пещер в разнообразных видах; в пещерах находятся оледеневшие капельники, текучие ключи, растущие ильмы и березы. Летом в пещерах нет комаров, почему укрываются в них стада оленей.
Ши-тхэу-дянь-цзы, китайские слова; значит каменное болото; оно лежит в 120 ли от Нингуты на западе; в поперечнике имеет несколько ли, а длина его неизвестна. Место сие так названо потому, что под наружным пластом сливного камня находится подземное озеро неопределенной глубины. В щели растрескавшихся камней часто выскакивает рыба. Проходящие через сие место слышат под собою раздающийся гул подземной пустоты.
Наибольшая часть земель в Маньчжурии состоит из возвышенностей, известных под общим тунгусским названием воги, или воцзы, что значит: хребет, покрытый дремучим лесом, у нас — бор. Таковые хребты в разных направлениях и под разными названиями простираются от Шен-цзин на восток и северо-восток до Восточного моря, на северо-запад до российской границы. Они тянутся рядами — один за другим по всем почти рекам Лес находится и красный и черный, и по большей части каждый род дерев на значительном пространстве растет отдельно от дерев других родов. Падающий осенью с дерев лист лежит толстыми слоями, которые от задерживающейся в них снеговой и дождевой воды превратились в болотины, опасные для перехода.
МОРЯ
Восточное море, омывающее восточные пределы Маньчжурии от Кореи на восток до российской границы.
Бо-хай; так по-китайски называется Корейский залив, омывающий южные пределы губернии Шен-цзин. Европейцы назвали сей залив Желтым морем.
РЕКИ
Амур, по-китайски Хэй-лун-цзян, что от слова до слова значит: черного дракона река; по-маньчжурски Сахалянь-ула, по-монгольски Хара-мурэнь (Большая река называется на китайском языке цзян, на маньчжурском ула, на монгольском мурэнь; средняя река называется на китайском хэ и шуй, на маньчжурском бира, на монгольском голь и усу (собств. осо).); на обоих языках: черная река. Принимает [226] начало в Гэнтэйском хребте под названием Онон; русские называют сию реку Амуром (Амур (собств. Амор) есть монгольское слово, значит спокойный. Трудно отгадать, почему русские назвали сию реку Амуром. Речка Албазиха, против Албазина, впадающая в Амур, по-тунгусски называется Эмур. Не отсюда ли заимствовано слово Амур?) на протяжении от соединения Шилки с Аргунию до впадения в море; китайцы напротив Амур называют черною рекою от стрелки до соединения с Сунгари-улою; а от сего места до устья дают ему название Хунь-тхунь-цзян, по-маньчжурски: Сунгари-ула. См. в ч. II, в Прибавлениях номер VI. В древности Амур по-китайски назывался Хэй-шуй, что значит черная река. Название сие дано ей от темного цвета воды.
Нонни-ула, маньчжурское название, по-китайски Но-ни-цзян, по-монгольски Нонь-мурэнь; принимает начало за 1315 ли от города Мэргынь на северо-восток из гор Ирхули-алинь, течет на юго-восток и впадает в Сунгари-улу. По правую сторону сей реки обитает поколение солон, по левую дахур. В древности сия река по-китайски называлась Нань-шуй, На-хэ, при династии Мин: Нао-вынь-цзян и Ху-ла-вынь-цзян.
Сунгари-ула, маньчжурское название реки; приняв начало из Больших белых гор, она течет на север под китайским названием Сун-хуа-цзян, по соединении с рекою Нонни-ула поворачивает на восток под китайским названием Хунь-тхун-цзян; по соединении с Амуром продолжает течение на северо-восток и впадает в Восточное море. Обширное устье Сунгари-улы, с востока запертое большим островом, составляет залив, в средоточии коего есть архипелаг, состоящий из восьми островков; по южную сторону их еще три, а по северную два островка. Все сии острова составились из наносных отмелей. До 1024 года сия река по-китайски называлась Я-цзы-хэ, а с 1024 года предписано называть ее Хунь-тхун-цзян. Она же в древности по-китайски называлась Сун-ва-цзян и Сумо-цзян.
Уссури-ула, маньчжурское название, на китайском Ву-су-ли-хэ; начало принимает из гор, называемых Сихота; протекая на север, проходит через озеро Хинкай и впадает в Сунгари-улу. На китайском языке в Истории династии Юань сия река названа Ху-ли-гай-цзян.
Тумынь-ула, маньчжурское название, на китайском Тху-мынь-цзян; начало принимает в хребте Больших белых гор, протекая на северо-восток окружает Корею с севера, потом, поворотив на юго-восток, изливается в море. В Землеописании династия Мин по-китайски [227] названа А-е-ку-хэ и Тху-мынь-хэ. В Истории династии Гинь названа Тхун-мынь-шуй.
Хурха-бира, маньчжурское название, на китайском Ху-эр-ха-хэ; начало принимает под тунгусским названием Лэфушань-бира, проходит через озеро Биртын, обтекает город Нингуту с южной стороны и впадает в Сунгари-улу. В китайской Истории династии Тхан сия река названа Ху-хань-хэ; в новом Землеописании династии Тхан — Ху-хань-хай, в Истории династии Гинь еще называли Тинь-шуй (золотая река), по-маньчжурски Аньчуху-бира. При династии Мин на китайском она писалась Ху-эр-хай-хэ.
Ляо-хэ, китайское название реки; начало принимает в Монголии, где протекает под монгольским названием Шара-мурэнь. По входе в Маньчжурию протекает на юг под названием Ляо-хэ и изливается в Корейский залив.
ОЗЕРА
Биртын-омо, маньчжурское название озера; лежит от Нингуты на юго-запад; в поперечнике содержит около 5, а в окружности около 70 ли. Река Хурха при выходе из сего озера падает с утеса, и падением воды производит шум, разливающийся на несколько десятков ли. Сей катаракт по-маньчжурски называется факу (Факу значит перебойка через реку, порог.).
Хинкай-омо, маньчжурское название озера; лежит в 700 ли от Нингуты на юго-запад, принимает в себя множество рек, а из него выходит только Сунгача-бира.
Гкэйн-омо, маньчжурское название озера; лежит в 2428 ли от Нингуты на северо-восток, в окружности содержит 153 ли. Сие есть водоем речки Гкэйн-бира, впадающей в Сунгари-улу.
Хай-янь, китайское название, значит морской глаз, то есть морское отверстие; лежит от Нингуты на запад, в 40 ли от Каменного болота на запад же; в окружности содержит около 80 ли. В сем озере, по народному сказанию, ежедневно бывает два прилива и отлива в одно время с морскими приливами и отливами; а в продолжение июля при восхождении солнца поднимается на поверхность воды огромная рыба, имеющая длину около 100, а в толщину около 30 футов; в полдень скрывается. При выходе сего чудовища появляется на поверхности воды множество мелкой рыбы, и рыбаки, пользующиеся сим временем, возвращаются с большим уловом. [228]
Южные пределы Маньчжурии имеют теплый климат, который по мере удаления на север к Амуру становится холоднее; но по возвышенности местоположения повсюду здоровый. Черта, отделяющая Маньчжурию от Монголии, составляет ощутительный естественный рубеж между двумя почвами, которые замечательны противоположностью свойств и обширностью пространства своего. В Монголии верхний слой земли состоит по большей части из супеска и хряща (гравия) и производит деревья и растения, одинаковые с сибирскими. В Маньчжурии место хряща занимает легкий чернозем, а на восточной стороне Аргуни, по западному Хинганскому хребту, уже показываются дуб, вяз, орешник и другие деревья и растения, каких нет ни в Сибири, ни в Монголии. Находятся разные плоды и овощи, свойственные теплым странам; растут все почти травяные и кустарные плоды, называемые ягодами, свойственные средней полосе России; между тем как в Китае многим из таких плодов и названий нет. Сеют разный хлеб, разное просо и сезам; много садят табаку и хлопчатой бумаги. Но все вышесказанное более можно относить к губернии Шен-цзин, которая искони обрабатывается китайцами; в прочих двух губерниях преимущественно занимаются хлебопашеством, и особенно по берегам рек; потому что большая часть Маньчжурии, как выше замечено, покрыта лесистыми горами, в которых во множестве водятся разные звери. Реки также изобилуют рыбою: почему жители лесистых мест более занимаются звериным и рыбным промыслами. Из домашнего скота разводят верблюдов, лошадей, ослов, лошаков, коров, овец, свиней; но от Уссури на восток не занимаются скотоводством; для езды употребляют оленей и собак.
В Маньчжурии возделываемой земли считается до 228 795 цин, что составит около 1 150 000 русских десятин, количество в отношении к пространству страны чрезвычайно ограниченное.
Из местных естественных произведений замечательнейшие суть:
В ЦАРСТВЕ ПРОЗЯБАЕМОМ:
Индиг, наиболее сеемый в губернии Шен-цзин.
Различные грибы. Лучшими считаются белые и агарик, растущий на ильмовых дуплах.
Кедровые орехи, во множестве родящиеся по горам. Урожай их обыкновенно бывает через два года в третий. [229]
Лещинные орехи, растущие по всем почти горам.
Женьшень. Корень женьшеня, исключая алмазов и яхонтов, дороже всех других дорогих камней, почему для сбора сего корня сделаны особливые поставления. См. в ч. II, в Прибавлениях номер VIII.
В ЦАРСТВЕ ЖИВОТНОМ:
Тигры, ирбисы (леопарды), олени, лоси, зюбри, рыси. Лучшие рыси в земле солонов.
Черные и черно-бурые лисицы, огневки, корсаки. Корсаки водятся по степям; мелки и беловаты. Меха из их брюшинок и душек полагаются в числе дорогих мехов. Первые по-китайски называются тьхянь-ма-пхи, а последние ву-юнь-бао.
Белка, горностай, зайцы, орлы, соколы. Тюлени, речные и морские выдры, различная рыба. Между рыбою, как можно видеть в Пекине зимою, особенно замечательны белуга, белая рыбица, огромной величины лещи, сазаны и проч. Амур, Сунгари-ула и Уссури наиболее изобилуют рыбою. В Восточном море ловят черных червей, называемых по-китайски хай-шень (Принадлежат к разряду хохотуриев, иначе морских кубышек, а в торговле называются трепангами.); и здешние черви вкусом превосходят привозимых с островов Южного океана. В Корейском заливе водится восьмихвостая каракатица, длиною около 1 1/4 аршина.
Мед и воск. Значительное пчеловодство находится по борам от Шен-цзин на восток. Воск есть желтый и белый.
Восточный жемчуг; добывается во всех реках, впадающих в Сунга-ри-улу (В китайской истории еще около времен Р. X. замечено, что во владении Фу-юй (ныне Хэй-лун-цзян) находятся отличные лошади и самый крупный жемчуг.); родится в раковинах. Описание жемчужной ловли см. в ч. II, в Прибавлениях номер VII.
В ЦАРСТВЕ ИСКОПАЕМОМ:
Зеленый камень, по-китайски сун-хуа-ши; находится в каменных берегах Сунгари-улы. Ныне из сего камня делают чернильные плитки для двора. Порода неизвестна.
Окаменелости, по-китайски ань-ши. Под сим названием разумеются окаменелые сучья ильма и березы и даже кора сих дерев, [230] находимые в Сунгари-уле к левому берегу. Местные жители дорого ценят их.
Железо. Железные руды находятся во многих местах Маньчжурии.
Соль. Соль вываривается из морской воды по морскому берегу в губернии Шен-цзин. Здесь же еще находят соль, садящуюся на коре дерев. В Нингуте есть ископаемая соль (Кроме железа и соли, не открывают никаких металлов и минералов, в богатстве которых впрочем нет никакого сомнения, особенно в землях, принадлежащих поколениям солон и дахур — в двух отрогах Хинганских хребтов, параллельных с левым берегом Аргуни.).
Маньчжурия, по присоединении к ней в 1628 году губернии Шен-цзин, заключает в себе два народа: тунгусов и китайцев, по сей причине два господствующих в ней языка: маньчжурский и китайский. Первый есть коренной в Гиринь и Хэй-лун-цзян; но по мере приближения к Восточному морю постепенно изменяется до такой степени, что внутренние маньчжуры не понимают своих соплеменников, обитающих в поморье. Китайским языком говорят китайцы, первобытные жители губернии Шен-цзин. Коренные маньчжуры живут наиболее от Больших белых гор на север в по правому берегу Сунгари-улы и по обоим берегам Хурхи до самого Амура Поколения дахур и солон, обитающие по реке Нонни-ула, искони составляют отдельную отрасль тунгусского народа. От Уссури на восток до моря обитают различные тунгусские поколения, платящие ясак соболями. По обоим берегам Сунгари-улы при устье Уссури обитает поколение хэчже; от него на восток по обоим берегам Амура до самого устья обитают разные поколения под общим названием фякэ. Они же занимают северный конец Большого острова, а в южной половине обитает поколение элунчунь. Тунгусские поколения, обитающие от Уссури на восток к морю, назад тому за полтора века известны были под общим китайским названием юй-пьхи-да-цзы, что значит: рыбо-кожные инородцы. Так китайцы называли их потому, что сии дикари носили одеяние из рыбьих кож. Впрочем, они кроме рыбьих кож и ныне употребляют и собачьи и оленьи кожи; и надобно еще предполагать, что от обращения с торговыми китайцами довольно изменили образ прежней полудикой жизни. [231]
Равным образом две находятся религии. Тунгусские племена держатся шаманства, китайцы следуют религии ученых, а по произволению держатся фоизма и даосизма, как в Китае. Обряды шаманского богослужения изложены в особливом уставе, напечатанном в 1747 году в Пекине на маньчжурском языке. Китайцы неуклонно сообразуются с религиозными обрядами, которые предписаны им гражданскими постановлениями, и вместе с сим произвольно следуют учению даосов и фоистов, последователей двух сект, издревле терпимых в Китае, что делать и маньчжурам не воспрещено. Впрочем шаманство и религия ученых не имеют ни храмов для всенародного богослужения, ни дней, назначенных простому народу для жертвоприношения. Шаманство, яснее сказать, собственно есть религия двора; религия ученых есть религия правительства; народу предоставлена только тень обеих религий, то есть домашнее и притом произвольное исправление некоторых обрядов. Описание помянутых религий см. ч. I на стр. 79—91.
Тунгусские племена, рассеянные по пространству от Корейского мыса на север до Амура, в древности были малочисленны; вели полукочевую жизнь и пропитывались звериною и рыбною ловлею. Хотя жили обществами, не имели ни постоянных жилищ, ни гражданских установлений. За 11 веков до Р. X. брат последнего государя китайской династии Шан, павшей в 1122 году, получил от империи в удел страну, лежащую на северо-восток от Китая без ограничения межами. Он поселился на землях, составляющих ныне Корею и южные пределы Маньчжурии, и первый положил основание гражданскому благоустройству в сей стране; внушил подданным правила благоприличия; научил их земледелию и шелководству. Род его преемственно царствовал более 40 колен, но в исходе III столетия перед Р. X. возникли в Китае великие неустройства, в продолжение которых китаец Вэй-мань увел из нынешних губерний Чжи-ли и Сань-си толпу беглых китайцев, произвел нашествие на Восток и овладел престолом потомков династии Шан. Но истории неизвестно, в первый или последний приход китайцев введены в сей стране язык и письмена китайские, доныне Удержанные в Корее. Известно только, что в I и II веке по Р. X. жители владения Гаоли, заключавшего в себе южные пределы Нингуты и северо-восточную часть нынешней Кореи, говорили тунгусским языком, [232] знали благоприличие, наблюдали опрятность, любили забавы, в публичные собрания ходили, наряжаясь в шелковые одежды, шитые серебром и золотом. Мужчины и женщины вместе предавались общественным удовольствиям. Между тем в то же самое время соплеменники их в Илу (ныне Гиринь) хотя имели селения, но не имели царя, и управлялись старшинами, которые жили по лесам, а подчиненные их жили в вырытых землянках; и чем дом почетнее, тем глубже были землянки. Ходили нагие; зимою от стужи намазывали себя толстым слоем свиного сала; летом спереди и сзади прикрывались лоскутом холста, и вообще жили очень неопрятно. Жители в Фу-юй (в Хэй-лун-цзян) имели селения, обносимые тыном. Чиновники у них отличались названиями домашнего скота. Пищу подавали на блюдах; знали вежливость. Все сие показывает, что южные тунгусы и соплеменники их корейцы тогда стояли на высшей степени гражданского образования, а тунгусы, жившие от них на севере по берегам Амура, находились еще в полудиком состоянии.
В исходе IV века (в 390 годах) по Р. X. вновь усилившийся дом Гао покорил и Корею и Маньчжурию, но в 668 году китайцы разрушили основанное им государство, и при сем случае завоевали 176 городов, которые все находились в нынешней Корее. Из сего открывается, что просвещение показалось в Корее прежде прочих тунгусских стран и, в чем нет ни малого сомнения, принесено туда из Китая в двукратный приход китайцев, в исходе XII и в начале II столетий до Р. X.
В половине VIII века возник в Нингуте дом Даши, который, соединив все тунгусские племена, включая и Корею, в одно политическое тело, назвал новое свое государство Бо-хай, названием, данным от китайского двора, и ввел новый порядок гражданского благоустройства. По истории неизвестно, какими письменами писал он свои учреждения, но по названиям губерний, областей и округов, которые все суть китайские, можно заключить, что он при сем случае употребил китайские письмена. Дом Гинь, возникший в Нингуте, первый изобрел буквы для тунгусского языка и, более ста лет владея Северным Китаем и Монголиею, употреблял в письменных сношениях собственное письмо. В то время разные классические книги переложены были с китайского языка на тунгусский. Но вероятно, что тогдашнее просвещение тунгусского народа наиболее сосредоточено было в Пекине, как столице империи, потому что с падением дома Гинь все сочинения и переводы, писанные на тунгусском языке, и даже самое письмо нечувствительно исчезли так, что между тунгусскими племенами доселе не могли найти ни одного памятника письменности их в [233] XII веке. Только в Китае недавно нашли одну надпись, вырезанную на каменном памятнике в 1133 году тунгусскими буквами XII века, с китайским переводом. Из сей надписи открывается, что тунгусское письмо того времени состояло в начертании слогов сокращенными китайскими буквами. Но сколько было сделанных таким образом азбучных знаков, какую они имели форму, выговор и правила сложения, еще остается не исследованным (Возвратившийся в прошлом году из Пекина иеромонах Аввакум первый из русских миссионеров нашел древние письмена тунгусские и монгольские. В непродолжительном времени, как должно полагать, он сообщит описание помянутых письмен вместе со своими замечаниями.). В китайской Истории в статье об изобретении нючженьских букв в 1119 году вот что сказано: Вначале нючженьцы не имели письмен. От пленных киданьцев и китайцев они научились киданьской и китайской грамоте, почему киданьский государь предписал Гушеню «китайское полуставное письмо и форму киданьских букв приспособив к нючженьскому языку, составить таким образом нючженьские буквы и ввести в употребление». Впоследствии еще изобретены были малые нючженьские буквы, а гушеневы, в отличие от последних, названы большими. В конце II части приложен образец древнего тунгусского письма; но больших или малых букв неизвестно еще. Ныне царствующий в Китае дом Цин., также возникший в Нингуте (Предки сего дома жили в Одоли, от Нингуты на юго-запад, а предки дома Нючжень жили при вершине реки Хурхи, еще далее на юго-запад.), по покорении всех тунгусских княжеств своей власти, принял не прежнее письмо, а нынешнее монгольское с небольшими изменениями, и через то положил новое основание образованию своего народа. В продолжение последних двух столетий издано множество книг на маньчжурском языке, хотя это по большей части суть переводы с китайского языка, сделанные учеными комиссиями. Государственные дела при дворе без исключения производятся на китайском языке с маньчжурским переводом. Но надобно сказать, что и нынешнее образование маньчжурского народа наиболее сосредоточено в Пекине же, где находится восемь военных училищ с 480 казеннокоштных учеников. В губернии Шен-цзин для маньчжурского языка находится четыре старших учителя в Фын-тьхянь-фу и два — [в] Ги-ринь-уле; младших учителей два в Нингуте, два в Бэдунэ, один в Сань-син и один в Алчуку. В губернии Хэй-лун-цзян нет ни одного учителя, правительством определенного. В самом Китае по губерниям также нет ни одного училища для маньчжурского языка. [234]
Промышленность в Маньчжурии имеет одну тень существования, ибо она ограничивается удовлетворением домашним нуждам, а для отпускной торговли ни одного в большом размере значительного предмета не представляет; и сие нимало не удивительно, когда представим себе, что мануфактурною промышленностью там одни китайцы занимаются. Маньчжуры все считаются в военном звании и состоят в действительной службе; почему мало имеют свободного времени для занятий, требующих продолжительного труда, а жалованьем и предоставленными им выгодами от правительства довольно обеспечены в содержании себя. Что касается до торговли, в Маньчжурии существует одна внутренняя; а торговые сношения с иностранцами воспрещены, исключая Корейского королевства, с которым дозволено производить торг, но с ограничением В Корее при реке Чжун-цзян ежегодно бывает две ярмарки, весною и осенью. Из Нингуты ездят на ярмарку в Хой-нин, а с Хурхи на ярмарку в Цин-юань. По сему предмету из Пекина отправляют на ярмарки по два переводчика, а главнокомандующему в Гирини предписывается отряжать туда из Нингуты ротного начальника с поручиком и письмоводителем. Торг производится из пушных товаров хорьковыми, барсучьими, собачьими и оленьими кожами; отпуск соболей, выдр и рысей запрещен. Продолжение ярмарок ограничено 20-ю днями. Кроме сих двух ярмарок, вся торговля в Маньчжурии предоставлена китайцам, потому что маньчжуры, как военнослужащие, не могут отлучаться от своих постов. Торговля сия подразделяется на ввозную и отпускную, и в обоих видах маловажна Маньчжурия, кроме немногих, дома приготовляемых вещей, получает из Китая мануфактурные изделия, нужные для потребления, а сама снабжает Китай только произведениями своих лесов и рек; почему значительною перед прочими отпускными статьями можно почесть только вывоз пушных товаров и строевого леса. Торговля между Маньчжурией и Китаем производится наиболее сухим путем через крепость Шань-хай-гуань, где учреждена таможня, единственная для целой Маньчжурии. Каботажное сообщение с Китаем по Восточному морю и Корейскому заливу незначительно. Полукочевые поколения, обитающие от Уссури на восток, наиболее занимаются рыбным и звериным промыслами для пропитания себя, а не для торговли в прямом смысле.
Примечание. Со времени соединения Маньчжурии с Китаем меры, весы и монеты во всех трех губерниях употребляются китайские. Должно полагать, что маньчжуры и до последнего соединения с Китаем ничего по сим предметам собственного не имели. [235]
Государственные доходы и расходы по трем губерниям в Маньчжурии ныне совершенно присоединены к общему управлению финансами в Пекине. В Маньчжурии большая часть удобных земель принадлежит двору и разным князьям, которые непосредственно пользуются и денежными и вещественными доходами с оных; почему доходы, принадлежащие государству, весьма ограничены. В 1812 году сбор оных простирался:
с земель — до 286 757 лан сер.,
подушного — до 23 367 лан сер.,
разных податей — до 33 935 лан сер.
Напротив, обыкновенные расходы простирались:
I.
II.
III.
VII.
VIII.
IX (*).
в Шен-цзин
967
13 613
6 576
581 554
56 497
7 990 лан сер.
в Гиринь
93
7 050
859
372 773
154 611
4 908 лан сер.
в Хэй-лун-цзян
3 600
267 842
9 057
3 666 лан сер.
(* О значении номеров статейных см. ч. I, стр. 141—142. Что касается до подушного оклада, в I ч., на стр. 130—131 хотя означено количество оного по губерниям, но о Маньчжурии ни слова не сказано. В Китае при настоящей династии личное подушное отменено, а подушный оклад собирается с селений по числу душ, положенных в оклад в 1711 году. Таким образом селение, имевшее в то время 50 душ, и доныне взносит подушное с 50 душ, несмотря на то что народонаселение в нем в продолжение 130 лет возросло, может быть, до 500 душ. Подушный сбор производится с домов, а не с лиц)
В Китае есть заповедная сумма, которая хранится в казначействах за печатью начальников губерний и употребляется в крайних случаях с государева разрешения. В 1812 году таковой суммы в наличности было
в Шен-цзин — 10 000 000 лан,
а в 18 китайских губерниях — до 7 000 000 лан.
Нынешнюю Маньчжурию в отношении к политическим ее изменениям должно рассматривать в двух рамах, из коих в первой заключается только губерния Шен-цзин, а во второй — губернии Гиринь и Хэй-лун-цзян совокупно. [236]
Губерния Шен-цзин издревле была обитаема китайцами и составляла северо-восточный мыс Китайской империи. В царствование государя Яо, за 2350 лет до Р. X., земли области Фын-тьхянь-фу принадлежали к составу нынешней губернии Шань-дун, а земли области Цзинь-чжеу-фу к губернии Чжи-ли; потом в продолжение двенадцати столетий имела разные разделения и переименования, но всегда под китайскою державою.
В конце XII столетия до Р. X. от Шен-цзин на северо-восток находилось владение Су-шень, на юго-восток владение Чао-сянь. Первое заключало в себе всю нынешнюю губернию Гиринь, а последнее северную часть Кореи.
Земли сих владений составляли часть китайской области Ю-чжеу, данную в то время, по случаю раздела империи домом Чжеу в 1122 году, в удел брату последнего государя из династии Шан. Потомки его наследственно владели сими странами около 900 лет и всегда принадлежали к составу Китайской империи. За два века до Р. X. китайский мятежник Вэй-мань, вышедший из нынешних губерний Чжи-ли и Сань-си с толпою беглых китайцев, произвел нападение на Чао-сянь и, выгнав потомков династии Шан, овладел их престолом
За 107 лет до Р. X. Ву-ди, государь из дома Хань, покорив Корею, обратно взял Шен-цзин и разделил земли сих стран на четыре области. Сему государю одолжены своим основанием первые города в губернии Шен-цзин, в которой до сего времени существовал один только земляной городок Тху-хэ, незапамятный по его древности.
Во втором веке по Р. X. Гао, уроженец владения Фу-юй, овладел землями Северной Кореи, за которые преемники его долго и с переменным счастьем вели войну с Китаем.
В сию эпоху нынешняя Маньчжурия делилась на четыре союзные владения: Гао-ли, Во-цзюй, И-лу и Фу-юй. Гао-ли лежало от Шен-цзин на юго-восток, Во-цзюй на восток, И-лу на северо-восток, Фу-юй на севере; Фу-юй на востоке граничило с владением И-лу, на западе с владением Сянь-би (Сянь-би есть название монгольского дома, процветавшего между II веком до Р. X. и VII веком после Р. X Оно в древности занимало Забайкальский край.). Из сего описания открывается, что дом Гао занимал северо-восточную часть Кореи; Фу-юй владел нынешнею гу-бернею Хэй-лун-цзян — на юге до Кхай-юань-сянь; И-лу занимал земли от Уссури на северо-восток до устья Амура; земли по правую сторону реки Уссури и на юго-восток к морю находились под владением дома Во-цзюй. Владение И-лу находилось под зависимостью [237] дома Фу-юй; следовательно, тунгусские племена от соединения Аргуни с Шилкою до устья Амура составляли отдельное феодальное государство.
Китайская история заметила, что в сие время в Гао-ли говорили языком, одинаковым с употребляемым в Фу-юй, то есть общим тунгусским языком, и одинаковые имели законы. Отсюда с большою вероятностью можно заключить, что все земли, которые ныне раздельно составляют Маньчжурию и Корею, первоначально были заняты народом тунгусского племени, и китайский язык, употребляемый ныне в Корее, внесен туда в двукратный приход китайцев в исходе XII и в начале II века перед Р. X.
Наконец около 390-х годов по Р. X. Гао-лянь, правнук основателя дома Гао, покорив всю нынешнюю Маньчжурию и Корею, основал обширное феодальное государство и дал ему название Гао-ли (Сие же государство в китайской Истории названо Гао-цзюй-ли; а в Европе ныне превращено в слово Корея.). С сего времени дом Гао утвердил свое пребывание в нынешней Корее и разделил ее на восемь губерний, названных дорогами; земли, лежащие по обеим сторонам Амура, остались во владении союзного дома Уги, который в исходе VI века принял себе наименование Мохэ, и хотя состоял уже из семи поколений или владетельных линий, но признавал над собою верховную власть дома Гао. Из числа семи поколений дома Уги поколение хэй-шуй-мохэ, то есть амурское мохэ, занимало нынешнюю губернию Хэй-лун-цзян; от него на восток находилось поколение сумо-мохэ, названное так от реки Сунгари-улы; на северо-запад за Амуром — поколение шивэй, предки тунгусов, состоящих ныне в российском подданстве (По китайской Истории закаменные тунгусы в сию эпоху не имели постоянного местопребывания, то есть вели, как и ныне, бродячую жизнь.).
В продолжение III—VI веков Северный Китай был театром беспрерывной войны китайцев с иноземцами, вторгнувшимися в его пределы, и дом Гао около трех столетий спокойно управлял своим государством, признавая себя вассалом того из владетелей Китая, который был могущественные прочих. Но как скоро дом Тхан, прекратив междоусобия, учинился единодержавным обладателем Китая, то немедленно обратил внимание на северные страны. В 645 году многочисленная китайская армия вступила в Гао-ли. В 668 году престол дома Гао был ниспровержен. Шен-цзин и 176 городов Кореи разделены на 9 губерний под управлением китайского генерал-губернатора. [238] Владения дома Мохэ по Амуру остались независимыми, исключая хэй-шуй-мохэ (в Хэй-лун-цзян), которые в 722 году добровольно признали над собою верховную власть Китая. Но сие торжество Китая над Северо-Востоком было недолговременно. В самой половине VIII столетия кидани произвели нашествие на северные его пределы; между тем Да-ши (Да есть первый слог сокращенного китайцами неизвестного тунгусского слова; ши по-китайски значит прозвание; Да-ши от слова в слово: по прозванию Да или даский.) Цици-чжунсян, владетель одного поколения из дома Гао, и сумомохэский владетель Цисы-биюй произвели вторжение в Ляо-дун (Шен-цзин) и разделили между собою прежние владения дома Гао. Вскоре за сим Цисы-биюй был убит на сражении с китайцами, а Цици-чжунсян умер от болезни. Цзоюн, сын последнего, овладел всеми землями, бывшими под верховною властью дома Гао, включая Корею, Шен-цзин (Дома Гао и Да-ши владели только областью Фын-тьхинь-фу; а земли от реки Ляо на западе, то есть область Цзинь-чжеу-фу, всегда находились под Китаем.) и острова, лежащие от Маньчжурии к северу, и основал новое феодальное государство, которое разделил на пять столиц, 15 областей и 62 округа. Но как он признал себя зависимым от Китая, то китайский двор дал ему титул владетеля королевства Бо-хай. Цзоюн, приняв от Китая новый титул королевству, оставил прежнее название Мохэ. В 755 году построил он в Нингуте первый город, бывший его столицей под китайским названием Бо-хай шан-цзин, и объявил себя независимым государем.
До сего времени все политические перемены между тунгусскими племенами происходили в пределах собственных их земель; и владения, бывшие на землях нынешней Маньчжурии и Кореи, непосредственно входили в состав союза тунгусских племен, но в 905 году Даты пали. После междоусобий, продолжавшихся 30 лет, кореец Ван-цзянь овладел землями нынешней Кореи, и королевство сие, в обычаях, законах и в самом языке сблизившееся с Китаем, навсегда отделил от Маньчжурии. Вслед за сим монгольский дом Ляо, покорив в 924 году южную половину королевства Бо-хай (то есть нынешней Маньчжурии), приобрел влияние и на прочие тунгусские племена, обитавшие от Сунгари-улы на восток. Дом Ляо основал в Шен-цзин несколько городов, из коих некоторые и ныне существуют, а другие упразднены, но в то самое время, как дом Ляо разрушил королевство Бо-хай, амурские тунгусы успели опять занять все прежние свои земли, и вскоре между ними начал усиливаться дом Нючжень, имевший [239] владения в Нингуте по реке Хурхе. В начале XII века он вдруг возвысился и, в самое короткое время покорив Корею, Монголию и Северный Китай до реки Хуай, назвал свое царство Айжень-гурунь, на китайском Гинь-го, что на обоих языках значит: золотое царство. Сей дом основал столицу в Нингуте, и в 1134 году дал ей китайское название Шен-цзин, но с 1154 года, когда он перенес свой двор в Пекин, прежнюю свою столицу превратил в областной город под китайским названием Хой-нин-фу. По прошествии ста с небольшим лет и сей дом пал под сильною рукою Чингис-хана; и Маньчжурия с того времени почти три века находилась под зависимостью домов Юань и Мин.
Искони в Маньчжурии господствовала система союзного правления, образовавшаяся вначале из соединения семейственных обществ; малосильные князья, повинуясь сильнейшему, оставались полными обладателями своих родовых владений. Дом Гнь в начале XII века несколько стеснил сию систему, и в таком положении оставалась она до XVII столетия, в начале коего возникший между тунгусскими племенами дом Маньчжу в короткое время покорил себе все прочие тунгусские владения и, мало-помалу совершенно уничтожив систему союзного правления, утвердил единодержавие, а с 1644 года повелевает с китайского престола обширнейшею в свете империей под наименованием Цин.
Маньчжурия, по новейшему политическому разделению, считается отдельным владением в империи и состоит из трех военных губерний: Шен-цзин, Гиринь и Хэй-лун-цзян.
а) Шен-цзин, китайские слова, значит могущественная столица, заключает в себе земли, лежащие от восточной оконечности Великой стены на северо-восток; состоит из двух областей: Фын-тьхянь-фу и Цзинь-чжеу-фу, названные так по двум главным их городам под сими же названиями.
Область Фын-тьхянь-фу заключает в себе 10 городов: Фын-тьхянь-фу, главный город губернии в 1460 ли от Пекина; окружные города: Ляо-ян-чжеу и Фу-чжеу; уездные города: Хай-чен-сянь, Гай-пьхин-сянь, Кхай-юань-сянь, Нин-хай-сянь, Ю-янь-чен и Фын-хуан-чен. В древности сия область называлась Ляо-дун, что значит: на восток от -реки Ляо. Ныне Фын-тьхянь-фу по-маньчжурски называется Мугдэнь, а в качестве столицы — Шен-цзин. [240]
Область Цзинь-чжеу-фу заключает в себе четыре города: Цзинь-чжеу-фу, главный в области город, в 490 ли от Шен-цзин на запад; два окружных Нин-юань-чжеу и И-чжеу; и уездный город Гуаннин-сянь. В древности сия область по-китайски называлась Ляо-си, что значит: на западе от реки Ляо.
Губерния Шен-цзин обведена пограничною стеною, по-китайски Бянь-цян, которая начинается на юге от города Фын-хуан-чен, идет к северу до города Кхай-юань, а отсель на юго-запад до крепости; Шань-хай-гуань, всего 1950 ли. Сия стена состоит из двух рядов тына, промежуток коих набит землею; имеет двенадцать пограничных ворот, то есть выходов в Монголию. Б уезде Кхай-юань-сянь от форпоста Вэй-юань-пху на восток по меже округа Юн-цзи-чжеу до Фатхи на 690 ли протянута пограничная черта из воткнутых в землю и перевязанных веревками таловых тычинок. Сия черта, отделяющая кочевья монголов от Маньчжурии, по-китайски называется Лю-тьхяо-бянь, что значит: граница из таловых тычинок.
В 270 ли от Шен-цзин на юго-восток лежит город Син-цзин; что на китайском языке значит: столица восстания, то есть возвышения. Отец, дед, прадед и прапрадед государя Гао-ди, основателя династии Цин, жили в урочище Хсиюгала, от Син-цзин на юг, от Одоли на запад, между реками Сутохо и Цзяхо. Гао-ди в 1587 году переселился в новый городок в урочище Хулань-хада; а в 1603 году на прежнем урочище Хсиюгала построил новый городок, в который в том же году перенес двор свой, и новому городу дал название Син-цзин, в память, что он из сего города начал производить завоевания. Город Син-цзин имеет небольшой округ, в котором находятся города: Одоли, Гу-чен и Цзе-фань. В Одоли жили предки ныне царствующего в Китае дома Цин.
б) Гиринь — тунгусское название страны, — исключая Хэй-лун-цзян, заключает в себе все прочие земли, искони доныне занимаемые тунгусскими племенами. В области Гиринь находятся города: Гиринь (К названиям городов на китайском языке придается слово чен, а на маньчжурском слово хотонь, оба значат город.) в 2305 ли от Пекина, Нингута, Ал-шен-ула — бывшее владение Хулунь, Алчуку, Бэдунэ — бывшее владение Нархунь, Хунь-чунь, Илань-хала (по-китайски Сань-ши), Лалинь.
в) Хэй-лун-цзян — китайское название, заимствованное от реки Амура, заключает в себе земли, простирающиеся от Нингуты на северо-запад до российской границы, известные у нас под названиями [241] Даурии (Слово Даурия заимствовано русскими от дахури, названия одному тунгусскому поколению, обитающему на левой стороне реки Нонни-ула. Земли, лежащие от сей реки на запад, принадлежат тунгусскому поколению солон.). Города в сей губернии суть: Цицикар, Мэргынь, Хэй-лун-цзян-чен (Прежде Хэй-лун-цзян-чен был главным городом в губернии. Впоследствии местопребывание главнокомандующего перенесено в Цицикар, а название губернии осталось прежнее, то есть Хэй-лун-цзян.) в 3377 ли от Пекина, Бутха, Хулунь-бойр, Хулань.
Вышепоименованные губернии называются тремя восточными губерниями, на китайском дун-сань-шен. Межи, определяющие ведомство частных начальств в каждой губернии, означены на карте.
В Хэй-лун-цзян есть каменный памятник с первым мирным договором между Россией и Китаем, поставленный от города Цицикар на северо-запад в 2500 ли, от города Хэй-лун-цзян-чен на северо-запад же в 1790 ли, при устье реки Горбицы на восточном ее берегу. См. ч. II, в Прибавлениях номер IX.
Губерния Шен-цзин, как средоточие управления, и губерния Гиринь, составляющая Маньчжурию в прямом смысле, довольно населены, а губерния Хэй-лун-цзян малолюдна; но вообще Маньчжурия, в отношении к своему пространству, имеет жителей весьма мало. Во всех трех губерниях, по ведомости 1812 года, считалось китайцев обоего пола 1 249 430 душ, маньчжуров в действительной службе по трем восточным губерниям около 45 000 чел. Если число служащих, со включением женского пола, малолетних, устарелых и увечных, помножим на 10, то получим, что все число господствующего народа из тунгусов не может простираться выше 450 000 душ (Если вникнуть, с какою осторожностью написаны запретительные законы в Китае и с какою предусмотрительностью определены границы с соседственными народами, то не покажется слишком удивительным, что народ, состоящий из 300 тысяч человек, способных владеть оружием, умел подчинить себе государство с 200 миллионов жителей и управлять им около двух столетий.) обоего пола. Народонаселение тунгусских земель от Уссури на восток и северо-восток к устью Амура в 1812 году показано в 2398 семействах. Племена, занимающие сие пространство, ведут полукочевую жизнь и живут на праве инородцев; следовательно, исчисление их по семействам должно быть не точное, а приблизительное.
Примечание. К губернии Гиринь принадлежит остров, лежащий в Восточном море против устья Амура. Туземное подлинное его название еще неизвестно, а по-китайски называется Да-чжеу, что значит: большой остров. На русских картах он назван неопределенным и даже [242] неправильным словом Сахалин, от маньчжурского слова сахалянь — черный. По китайской топографии он в длину от севера на юг содержит около 2000 ли, в поперечнике неодинаков. Ближайшее его расстояние от материка не более 100 ли. По длине всего острова от юга к северу тянется хребет, покрытый дремучим лесом. Северная часть сего хребта называется Туксуту, средняя Татама, южная Аданги. Из обеих покатостей хребта выходит несколько десятков речек, впадающих в море. На сем острове обитают три поколения: в северной части Фякэ, в южной Элунчунь, в средине острова поколение Куе. Княжеские дети обязаны жениться в Пекине. Каждый приехавший для женитьбы должен представить двору пару черных лисиц, сто соболей, две сидельные подушки — каждую из девяти черно-бурых лисиц, сорок сидельных подушек из огневок — каждую из девяти лисиц, двенадцать собольих полок — каждую из семи соболей. Каждый княжич, после представления ко двору, получает невесту и множество разных подарочных вещей, в числе коих и земледельческие орудия занимают место.
В Истории династии Тхан сей остров назван Лю-гуй.
Шен-цзин, Гиринь и Хэй-лун-цзян считаются, как выше было сказано, военными губерниями, почему начальники сих губерний суть военные лица, управляющие и гражданскими делами. Сие суть корпусные начальники с китайским названием цзян-цзюнь, что значит главнокомандующий. Город Фын-тьхянь-фу, в качестве столицы называемый Шен-цзин, имеет в малом виде высшие правительственные места или министерства, кроме одного (Ли-бу), заведывающего назначением чиновников. Главнокомандующий в Шен-цзин и один из помощников его имеют пребывание в Фын-тьхянь-фу; два другие помощника имеют пребывание в Цзинь-чжеу-фу и Сюнь-ио-чен. Главнокомандующий в Гиринь имеет пребывание в Гиринь-хотонь; четыре помощника его имеют пребывание в Нингуте, Бэдунэ, Сань-син и Алчуку. Главнокомандующий в Хэй-лун-цзян и помощник его имеют пребывание в Цицикаре; второй помощник в Мэргынь, а третий в Хэй-лун-цзян-чен. Военные управляются по уложению, изданному для Восьми пекинских Знамен. Что касается до юридического исправления гражданских и уголовных дел в отношении к лицам невоенного звания, оно производится на основании общих уложений, изданных для Китая, и притом гражданскими чиновниками, отдельно для судных дел определяемыми. [243]
Маньчжурия с востока и юга имеет заморских соседей в Японии и Китае, от которых совершенно обеспечена необитаемостью и непроходимостью своих приморских стран; с севера окружена неприступными и бесплодными горами, по которым кое-где скитаются бродячие тунгусы; на западе смежна с Монголией и Китаем. Китай, руководствующийся постоянным правилом иметь вдали мнимые пределы для ограждения подлинной границы, старался только иметь поверхностное на тунгусские племена влияние, которое ограничивал одним именем вассальства, не касаясь народных выгод Монголы оставляли тунгусов в покое потому, что не предвидели ни удобности, ни выгод в нападении на них. Сим образом тунгусы долго наслаждались народною независимостью. Уже в X веке сильный монгольский дом Кидань (Ляо) покорил королевство Бо-хай (ныне Маньчжурия); но он обратил внимание только на нынешнюю губернию Шен-цзин, часть Гирини и Корею; что касается до тунгусских племен, обитавших по берегам Сунгари-улы от Хурхи и Уссури на восток, удовольствовался одним влиянием на них. Причины такого равнодушия от сильных соседей заключались не в ничтожности сего народа, а во внутренней силе, основанной на его характере и местоположении занимаемой им страны.
Тунгусы обитают в стране, и ныне почти сплошь покрытой дремучими лесами, а в древности они не имели ни городов, ни хороших сообщений по сухому пути, не знали ни земледелия, ни торговли даже до XIII века. Сии обстоятельства достаточны были остановить неприятеля, влекомого к ним жадностью к завоеваниям. С другой стороны, и тунгусы, довольные произведениями своих лесов и рек, не имели нужды оставлять родины; посему-то искони доныне не замечено ни одного события, которое бы показывало в тунгусских племенах наклонность к хищничеству, столь свойственную всем другим кочевым народам. Дом Нючжень, восставший против обладателя Монголии и северо-восточных пределов Китая, вынужден был к тому притеснительными распоряжениями вельмож его. Дом Маньчжу, восставший против Китая, также вызван был к тому несправедливыми поступками китайских военачальников, занимавших губернию Шен-цзин.
С того времени, как история своим светом озарила амурский восток, тунгусы, рассеянные по дремучим лесам сей страны, четыре раза ознаменовали свое бытие в политическом мире (Дом Гао из Даурии, дома Да-ши, Нючжень и Маньчжу из Нингуты.), и каждый раз [244] восставали внутреннею силою, отрицательно подкрепляемою побочными обстоятельствами.
Обитая в дремучих лесах при больших реках и по большей части под холодным небом, тунгусы ведут суровую жизнь. Пропитываясь звероловством, они вечно с оружием в руках преследуют зверей по горам и лесам; а сие самое делает их крепкими, сильными, воинственными, отважными, решительными (Ныне точно таковы суть поколения солон и дахур. Будучи по службе звероловами, они считаются первыми стрелками в целой империи.). К сим качествам надобно присовокупить еще, что сама природа наделила тунгусов здравым суждением и дальновидным соображением. Дома Нючжень и Маньчжу при первом восстании против Китая и Монголии по неравенству сил были столь ничтожны, что невозможно было верить сбыточности самого восстания, не токмо ожидать какого-либо успеха в столь отчаянном предприятии. Но Нючжень и Маньчжу решились на то и счастливо достигли цели своих предприятий. Не имея ни денег, ни союзников, они прежде обратились к соединению соплеменников. Министерства домов Ляо и Мин считали сие междоусобною войною, и вследствие ложного политического правила — ослаблять соседей внутренними их несогласиями — допустили Нючжень и Маньчжу спокойно достигнуть своей цели. Когда же последние возвратились к пределам Китая с несколькими десятками тысяч крепких дикарей с берегов Уссури и Амура (В Истории династии Хань упоминается, что около времен Р. X. приамурские тунгусы, при чрезвычайной своей неопрятности, искусно стреляли из лука. Копьецы для стрел делали из камня, и смерть от их стрел была неизбежна.), в то время поспешили двинуть огромные ополчения, чтобы малочисленных инсургентов подавить многочисленностью, но сии ополчения при неопытности полководцев, при слабости в дисциплине, при беспорядке в распоряжениях правительства не могли выдержать первых решительных натисков, произведенных по планам, хорошо обдуманным. Дом Нючжень в короткое время овладел престолом Северного Китая, покорил себе Монголию и Корею. Дом Маньчжу ныне повелевает Китайскою империею во всей ее обширности; и долго еще будет царствовать, пока не уклонится от благоразумного правила быть неослабным блюстителем и вместе с тем точным исполнителем законов империи.
Примечание. Почтовые сообщения не означены на карте под названием станций, а указано только географическое расстояние одной станции от другой, начиная от главных мест. Расстояние главных мест от Пекина показано при описании управляющих городов. [245]
Мы рассматриваем Монголию не как государство, политически существующее, но как страну, населенную народом, коего части соединены между собою единством происхождения и языка, а ныне и единством религии, верховной власти и управления. В сем значении взятая Монголия к востоку граничит с Маньчжурией), к западу с Тибетом, Восточным Тюркистаном и Большою казачьею ордою; на юг простирается до Великой стены, на север до российской границы. Она лежит между 8° восточной и 40° западной долготы от пекинского полуденника, между 53° и 35° северной широты.
Монголия, по-монгольски Монгол, по-китайски и маньчжурски Мын-гу, по-тюркски Калмак, ныне общего себе названия не имеет, а вследствие последних политических перемен, происходивших в исходе XVII и в половине XVIII столетий, разделена на пять частей, которые суть: Внутренняя Монголия, Халха, Чжуньгария, Хухэнор и Заордос. К ним должно присоединить земли, находящиеся в непосредственном владении Китая.
Внутренняя Монголия, на китайском Нэй-мын-гу, заключает в себе все земли, лежащие от пределов Маньчжурии до межи Заордоса между Великою стеною и Монгольскою степью.
Халха, по произношению южных, и Калка, по выговору северных монголов, монгольское слово, значит щит; содержит в себе земли по северную сторону Монгольской степи от вершин Аргуни на запад до округов Улясутайского и Кобдоского, на юг до межи Южной Монголии, на север — до российской границы.
Чжуньгария, по-монгольски Чжунь-гар, по произношению южных, и Цзун-гар, по выговору северных монголов, что значит восточная сторона; простирается на восток до Халхи, на запад до Средней и Большой казачьих орд; на юге цепью Небесных гор отделяется от Восточного Тюркистана; к северу граничит с Кобдоским округом. Ныне Чжуньгария, по управлению, соединена с [246] Восточным Тюркистаном под общим названием Новой линии, по-китайски Синь-цзян (Мы будем описывать Восточный Тюркистан как отдельную страну, в которой обитает особливый народ, самобытный, по народности не имеющий ничего общего с монголами.).
Хухэнор, монгольское слово, значит синее озеро, на китайском Цин-хай, синее море. Здесь слово сие взято в значении страны, которая с восточной и северной стороны граничит с Китаем, с южной и западной с Тибетом.
Заордос, по-китайски Си-тхао, что значит Западный Ордос. Он занимает земли, простирающиеся от Ордоса на запад до Эцзинэй-гола, от Великой стены на север до Халхи (По местоположению Монголия делится на две большие половины: южную и северную. Земли по южную сторону Монгольской степи составляют Южную [Монголию], Халха и Чжуньгария — Северную Монголию. Часть Южной Монголии, простирающаяся от Манчжурии до Чахара, называется еще Восточной Монголиею.).
Земли, находящиеся в непосредственном владении Китая, описаны в VIII статье под заглавием: Нынешнее политическое разделение.
Естественное состояние Монголии будем рассматривать отдельно в каждой из вышеизложенных пяти частей ее.
ГОРЫ
а) В Монголии Внутренней
Инь-шань, китайское название, значит северные горы; сие есть общее название цепи гор, простирающейся от западных пределов Урата на восток до Хухэ-хота почти на 500 ли (На монгольском языке нет общего названия сей цепи гор.). Собственно сия цепь начинается у Великой стены по западную сторону Ордоса и тянется на север под монгольскими названиями: Аршань-ола и Кэб-тын-ола, потом простирается на северо-восток под названиями: Халцзян-бургут-ола, Ошки-шурун-ола, Наринь-шурун-ола, далее идет по северную сторону Желтой реки через Урат и Маомин-гань; в Дурбэнь-хубут принимает название Сэрбей-олы и [247] становит ся выше и утесистее; в Чахаре исподволь уравнивается и продолжается на восток под названиями: Сумынь-хада, Агалак-ола, Гуч-жугутэй, Дулань-ола и Дал-ола. При изгибе реки Шанду-гола сия цепь разъединяется и образует две обширные ветви, из коих первая идет на северо-восток в Кэшиктэн под названием Хай-хара-ола, а отсюда простирается на юго-восток под названиями: Хамар-даба, Дянь-даба, Шукур-даба, Элэсутпэй-даба; далее в карциньских пределах продолжается на юго-восток под названиями: Байбоха-даба, Кэрэ-даба, составляющая высочайшее звено в сей цепи (Высшие пять гор с отраслями своими составляют облавные места пекинского двора и в совокупности еще называются Хинганскими горами.). Поворотя далее на юг, она составляет горы, окружающие китайский загородный дворец при речке Жэ-хэ; на восток — горы, огибающие истоки Лохи; на северо-восток — горы, огибающие истоки Да-лин-хэ; потом на севере составляет горы в аймаках Наймань и Аохань; и наконец, на северо-восток уходит в пределы Маньчжурии под названием Факу-алинь. Другая ветвь идет от Шанду-гола прямо на север и под разными названиями огибает Монгольскую степь с восточной стороны.
Хребет Инь-шань прежде по-китайски назывался Да-цин-шань, что значит: большие черные горы.
б) В Халхе
Хинган-ола, монгольское название Хинганского хребта, на китайском Дахин-ань-шань. Он начинается под сим названием по северную сторону вершин Онона, а с восточной стороны Малого Гэнтэя и, простираясь через Шилку и Амур на северо-востоке до самого моря, составляет естественную границу России с Китаем.
Гэнтэй, монгольское название гор, на китайском Кхынь-дэ-шань; лежат по южную сторону вершины Онона. От них на юго-восток река Кэрулынь принимает начало двумя истоками; на запад лежат горы Цзирун-даба и Тэлэрцзи-даба.
Бага-гэнтэй, монгольское название, значит Малый Гэнтэй. Сии горы лежат от Гэнтэя на северо-запад. При соединении их с горами Тэлэрцзи-даба река Тола принимает начало; по северную сторону их протекает река Чикой, коей левый берег на известном пространстве составляет границу между Россиею и Китаем. [248]
Чжамула-ола, монгольское название цепи гор, изгибающейся по северному, то есть правому берегу реки Толы.
Бурун-ола; монгольское название, на китайском Бу-лун-шань; цепь гор, простирающаяся между Селенгою и Орхоном.
Ханьтай-ола, на китайском Кхань-тхай-шань; цепь гор, идущая по северную сторону Селенги в пределы России.
Хуху-цилутэй-ола, на китайском Ку-ку-ци-лао-тхай-шань; цепь гор, идущая по правому берегу Орхона на северо-восток. Сие собственно есть продолжение Хангайского хребта.
Баинь-цзюрухынь-ола, на китайском Ба-янь-цзи-лу-кхэ-шань; цепь гор по западную сторону Орхона, идущая от гор Хуху-даба на северо-восток по реке Хасуй-гол. Горы Сайхань-ола и Урук-дэй-ола составляют продолжение сей цепи.
Хангай-ола и Хангай, монгольское название, на китайском Хан-ай-шань, есть Хангайский хребет, состоящий из высочайших гор, которых гнездо лежит около вершин Орхона. Кряж Хангайских гор тянется с запада от Алтая; потом от вершин Орхона идет по правому берегу его до соединения с Толою; далее хребты Гэнтэйский и Хин-ганский составляют продолжение Хангая. Отрасли его, идущие на северо-восток, огибают все истоки Селенги и продолжаются до российской границы почти на 1000 ли. Из Хангая принимают начало реки Орхон и Тамир. По сему описанию горы Янь-жань-шань, упоминаемые в Древней истории Китая, должны быть Хангайский хребет.
в) В Чжуньгарии
Алтай-ола, монгольские слова, значит: золотые горы, на китайском А-эр-тхай-шань; сие Алтайские горы, лежащие по западную сторону озера Убсы. Вершины их покрыты вечными снегами, и оттого жителями сибирской линии называются белками. Самая высокая вершина Алтая находится от озера Убсы на северо-запад, от вершин Суй на юго-восток, и представляет собою котел, окруженный с трех сторон отвесными неприступными утесами, кроме прохода в него с северной стороны (К сему месту относится баснословный выход монгольского народа из Ирга-на-кона.). От сей вершины идут четыре отрасли. Первая из них пошла прямо на запад, изгибаясь по направлению правого берега Иртыша, и простирается до российской границы. [249] Сие есть собственно так называемый Алтайский хребет. Вторая отрасль под названием Танну (Сию отрасль русские в Сибири называют Саянскими горами, а отсюда произвели соиотов — новую и бесконечную пищу для европейских исследователей древности.) идет на северо-восток по северную сторону реки Тэс-гола и наконец сходится с Хангайским хребтом, а на север простирается до вершин Селенги. Третья отрасль тянется на восток с южного конца Алтая под названием Улань-гома и объемлет озеро Киргиз с северной стороны. Далее на северо-восток идет под названиями Кукэй-ола и Анги-ола, потом поворачивает на север под названием Мала-ха-ола и при вершинах Хасуя и Тамира соединяется с Хангайскими горами. Четвертая отрасль идет на юг и с западной стороны своей дает начало многим речкам, потом, круто поворотив на северо-восток, пересекается, а далее, продолжаясь, составляет Тайсар-олу, разделяющуюся на две отрасли, из коих восточная составляет горы Хуху-сэркэ-ола, соединяющиеся на востоке с Баинь-олою, а южная отрасль продолжается под названиями: Дутэ-даба, Будай-ола, Борхан-ола, Хонгор-ацзирга-ола, Арбань-аиордача-даба, Горбань-сайхань-ола и горами Кунгэ-харалун-ола пересекается. От Хонгор-ацзирга-ола еще простирается отрасль на юг под названиями Мцигэнэ-ола, Байхунгэр-ола, Чжарату-ола и пересекается горами Идэрту-ола. Отсель через 80 ли на юг подошли из Восточного Тюркистана отрасли Небесных гор, составляющие восточную их оконечность.
Цзяяр-ола, иначе Чжайр-ола; цепь гор, идущая от вершин Иртыша на юго-запад к городу Чутучаку.
Тарбагтай-ола; кряж высоких гор по северную сторону Чугуча-ка, простирающийся на 600 ли; от сих гор самый округ и город Чугу-чак названы Тарбагтаем. Сии горы в 1763 году включены в число обоготворяемых гор.
Эбту-даба; отрасль Небесных гор, идущая с северной стороны — параллельно с ними — от Или до Урумца под разными названиями.
Хора-манной-о ла и Байтак-ола; сии горы составляют отрасль Небесных гор, которые от хребта Чжайр-олы тянутся на восток через песчаные степи до Баркюля.
Аборал-ола, Талки-таг, Хонгор-ола близ Или, Барлук-ола близ Чугучака, Алтань-эминь-ола, от Или на северо-запад, — все сии горы, по их пользе в сельском хозяйстве, в 1765 году включены в число обоготворяемых гор. [250]
г) В Хухэноре
Куркунь-ола (Ошибочно под сим названием разумеют горы Кхунь-лунь, упоминаемые в Древней истории Китая.); под сим названием разумеется протяжение трех горных хребтов, из коих выходят истоки Желтой реки. Помянутые три хребта суть: Актацинь-ола, Барбоха-ола и Баинь-хара-ола; Бог-цзюрукынь-ола и Чакра-ола суть отрасли Баинь-хара-олы; почти все покрыты вечными снегами и необитаемы; изобилуют множеством разного зверя; содержат в себе золотые и серебряные руды.
Аме-малцзинь-мусунь-ола, по-китайски Да-цзи-ши-шань, что значит: большие каменные горы; лежат от Хухэнора (Когда речь идет о частях страны Хухэнора, то под словом Хухэнор везде разумеется не страна, а самое озеро, от которого страна получила название.) на юг по северному берегу Желтой реки. Сии же горы по-китайски называются Да-сюэ-шань, то есть большие снежные горы. Они имеют около 300 ли протяжения и составляют продолжение Куркунь-олы. Девять высочайших их остроконечных вершин уходят за облака; но средняя из них выше прочих и покрыта вечными снегами. Воздух в горных ущельях заразителен. Туземцы приносят им жертвы.
Примечание. Всех гор, имеющих в своем названии слово аме (дед), в окрестностях Хухэнора считается 13. Они отличаются от прочих необыкновенною огромностью и высотою, и все обоготворены.
Лочапу-ла, тунгусское название, по-китайски Си-цин-шань и Цянь-тхай-шань; сии горы огибают Желтую реку при повороте ее на юго-восточной стороне Хухэнора на северо-запад и потом с лишком на 1000 ли простираются на восток под разными названиями.
Улань-манной-ола, монгольское название гор, лежащих на правом берегу Желтой реки при повороте ее на северо-запад; сии горы покрыты вечными снегами.
Хаирги-ола, монгольское название гор, известных в китайской Истории Хухэнора под древним названием Жо-шуй-шань; лежат от Хухэнора на северо-восток; на южной стороне сих гор вытекает теплый ключ, впадающий в Хухэнор, а на северной стороне холодный ключ, составляющий вершину реки Хуан-шуй.
Чагань-оботу-ола, монгольское название гор, известных в китайской Истории Хухэнора под китайским названием Фын-ли-шань; лежат от Хухэнора на северо-восток.
Улань-шара-даба, монгольское название гор, известных в китайской Истории Хухэнора под китайским названием [251] Чи-лин-шань; лежат от Хухэнора на восток. По вершинам сего кряжа поставлены были межевые столбы при назначении границы между Китаем и Тибетом в 730 году.
Царан-саран-даба, монгольское название гор, известных в китайской Истории Хухэнора под китайским названием Чен-фын-лин; лежат от оз. Хухэнор на юго-восток.
Примечание. Известные по китайской Истории Хухэнора горы, под китайскими названиями: Мань-тхэу-шань, Че-во-чжен-шань и Шу-хунь-шань, лежащие от Хухэнора на северо-восток, остаются не известными в отношении к точному их местоположению.
ОЗЕРА
а) В Монголии Внутренней
Дал-нор (Нор монгольское слово, пишется нагор; значит озеро.) монгольское название значительного озера в Кэшик-тэнском аймаке; сие озеро имеет несколько десятков ли в окружности. На берегу его в бывшем городе Ин-чан скончался в 1369 году Шунь-ди, изгнанный из Китая последний государь из дома Юань.
Долон-нор, на монгольском семь озер; так называется в Чахаре небольшое озеро, лежащее в изгибе Шандугола. В окрестностях До-лон-нора, известных под сим же названием, ургинский хутухта и Ту-сету-хан, пораженные Галданом в 1691 году, лично были приняты китайским государем в подданство. На сей случай построено на берегу озера великолепное капище под китайским названием Шань-инь-сы, при котором ежегодно зимою бывает ярмарка. В древности сие озеро по-китайски называлось Ло-лун-бо.
Ангули-нор, монгольское название озера, лежащего в 150 ли от Калгана на северо-запад. В древности сие озеро по-китайски называлось Цзи-нин-хай-цзы и Юань-ян-ио. В него впадают речки Халю-тай-гол и Хара-усу.
б) В Халхе
Бойр-нор; монгольское название озера, лежащего на восточной меже Халхи; сие есть водоем, составляемый рекою Калка или Халха-усу, которая по выходе из Бойр-нора впадает в Хулунь-нор.
Хулунь-нор; монгольское название озера на восточной же меже Халхи. Сие есть водоем, в котором воды Кэрулыни образуют [252] большое озеро, имеющее около 600 ли в окружности. Обыкновенно называется оно Далай-нор; в Истории династии Тхан названо Цзюй-лун-бо; в Истории династии Мин — Кхо-ио-хай-цзы.
Сынгинь-далай; озеро, лежащее от вершин Селенги на запад; содержит около 100 ли в окружности.
в) В Чжуньгарии
Балхаш, оно же Балхаси-нор; озеро, лежащее от Или на северо-запад; содержит около 800 ли в окружности. В него впадает река Или. В древности по-китайски называлось Же-хай, но в китайской географии оно, как заграничное место, не описано.
Тэмурту-нор; монгольское название озера, лежащего в 300 ли от города Или на юго-запад; имеет около 400 ли длины и до 100 ли ширины. Сие озеро принимает в себя множество горных речек, и во все четыре времени года не прибывает, не усыхает. По-тюркски называется Тусгюль; а в древности по-китайски называлось Суй-е-шуй.
Алаюпу-гюль; монгольское название озера, лежащего от города Или на север; имеет до 400 ли в окружности.
Кошь-гюль; тюркское название озера, лежащего от города Или на северо-запад; имеет до 300 ли в окружности.
Кэзыл-баши-гюль; тюркское название озера, лежащего от Чугу-чака на северо-восток; содержит до 300 ли в окружности. В него впадает Цингил-гол.
Хонхоту-нор, а обыкновенно Цзайсан-нор (На русских картах несправедливо пишут: Нор-цзайсан, что в переводе значит: озерный цзайсан.); монгольское название озера, лежащего от Чугучака на северо-восток; имеет около 600 ли в окружности. Через сие озеро река Иртыш проходит.
Тургэ-нор, лежит от Чугучака на запад, имеет около 100 ли в окружности.
Эхэ-арал, лежит от Чугучака на северо-восток, в него впадает с запада Ацзильдай-гол, с юга Буиньту-гол.
Хусу-гул, тюркское название озера, лежащего от Чугучака на северо-восток; имеет до 100 ли в окружности. Из него вытекает Эхэ-гол. В Сибири сие озеро называется Косогол.
Убса-нор; монгольское название обширного озера на юго-восточной стороне Алтая. Кроме множества малых речек [253] впадают в него: с северо-востока Тэсгол, с северо-запада Сакли-хара-гол (Телецкое озеро, лежащее от Алтая на север, по-монгольски называется Алтай-нор и причисляется к ведомству Улясутайского округа. По берегам сего озера живут двоеданцы, платящие ясак и России и Китаю; по сей причине и алтайнорские урянхайцы числятся в подданстве китайском. Но как Алтай-нор находится в российском владении, то сему озеру нет описания в китайской топографии.).
г) В Хухэноре
Хухэнор, монгольское название, в переводе: синее озеро, по-китайски Цин-хай (синее море); лежит в 150 ли от Си-нин-фу на запад. В древности по-китайски называлось: Си-хай, Би-хэ, Цин-хай и Сянь-шуй. Оно имеет около 750 ли в окружности. На нем два острова: Хойсу-тологай на востоке и Чагань-хада на западе. Острова заняты монастырями, коих обитатели только зимою имеют сообщение с берегами. Китайское правительство в 1724 году определило духу сего озера приносить жертвы.
Цзярын-нор, монгольское название большого озера, лежащего от Одонь-талы на восток; в окружности содержит около 300 ли; в него впадают воды всех источников из Одонь-талы.
Норын-нор, монгольское название большого озера, лежащего от Цзярын-нора на восток; в окружности содержит около 300 ли. Через сии два озера проходит Желтая река в своем начале. См. ч. I, стр. 46 и след.
Примечание. Последние два озера в древней китайской Истории Хухэнора разумеются под одним названием Бо-хай.
Дабсунь-нор; монгольские слова, по-китайски Янь-чи, на обоих языках: соляное озеро; лежит от Хухэнора на юго-западе; имеет около 100 ли в окружности. Оно принимает в себя две речки, а из него выходит только речка Гунгэ-гол. Туземцы и пограничные китайцы вообще пользуются солью из сего озера.
РЕКИ
а) В Монголии Внутренней
Хуан-хэ, по-тибетски Морчу, по-монгольски Шара-мурэнь, на всех трех языках: желтая река. Она, вышед из Китая на север, обтекает Ордос с трех сторон и опять уходит в Китай. При повороте в [254] северо-западном углу на восток разделяется на два протока, из которых северный при повороте на восток составляет озеро Тэнгри-нор, что на монгольском значит: небесное озеро. В древности сие озеро по-китайски называлось Тху-шень-цзэ.
Шара-мурэнь (Монгольское слово шара (желтый) пишется сира. Недавно один из русских литераторов шара-ордо и сира-ордо принял за два различных места. Обширное поле исследователям древности!), монгольское слово, на китайском Хуан-шуй; на обоих языках значит: желтая река; принимает начало в Кэшиктэн-ском аймаке, течет на восток, потом на юг и уходит в пределы Китая под названием Ляо-хэ; в древности по-китайски называлась Жао-лэ-гиуй, Лан-чжань-шуй, Хуан-хэ и Тху-хэ-чжень-шуй; в Шен-цзин называлась Да-лао-шуй и Цзюй-лю-хэ.
Лоха, монгольское название, на китайском Лао-хэ; принимает начало в Карциньском аймаке из гор Мингань-ола и, протекая на северо-восток, впадает в Шара-мурэнь. При династиях Ляо и Гинь по-китайски называлась Тху-хэ; в Описании рек названа Бай-лан-шуй; в Истории династии Мин — Лао-хуа-му-линь, то есть Лоха-мурэнь.
Нонь-мурэнь; монгольское название, значит: большая река Нонь; из земель солонов и дахуров протекая на юго-восток через аймаки Чжарот, Дурбот и Кораос, впадает в Гиринь-улу. По-тунгусски называется Нонни-ула.
Гиринь-ула, тунгусское название реки, текущей на восточной границе Кордоса.
б) В Халхе
Кэрулынь, монгольское название реки, на китайском Кхэ-лу-лунь-хэ; вытекает из южной подошвы Гэнтэя; на востоке образует обширное озеро Хулунь-нор; а по выходе из сего течет на северо-восток под названием Аргуни, на монгольском Эргунэ, и по соединении с Шилкою составляет реку Амур. Аргунь принята границею между Россиею и Китаем. Кэрулынь в древности по-китайски называлась Лу-цзюй-хэ и Кху-лунь-хэ.
Онон, монгольское название, на китайском Ао-нунь; принимает начало в Гэнтэйском хребте из гор Тэлэрцзи-даба и составляет вершину Амура. Сие место достопамятно рождением и первыми военными подвигами Чингис-хана. В древности на китайском называлась Э-нэ-хэ. [255]
Селенга, по-монгольски Сэлэнгэ; на китайском Сэ-лын-кхэ-хэ; начало принимает из гор от Хангая на северо-запад шестью истоками: Харатал, Буксуй, Эдэр, Цилуту-гол, Улкатай-гол и Ацзирга-гол; в течении принимает в себя реки: Хасуй, Экэ и Орхон; по вступлении в пределы России принимает в себя Чжиду и Чикой; и после сего изливается в Байкал, из которого вышед под названием Ангары и протекая на северо-запад, наконец сливается с Енисеем. Сим образом Енисей, принимая начало почти из одних с Селенгою гор, в соединении же с нею вливается в Северный океан. В древности Селенга на китайском называлась Лин-кхэ-хэ и Сянь-э-хэ.
Тола, монгольское название, на китайском Тху-ла-хэ; начало принимает в 100 ли от вершины Онона на северо-запад из Малого Гэнтэя по западную сторону гор Тэлэрцзи-даба.
Онгинь-гола, монгольское название, на китайском Вун-гунь-хэ; начало принимает неподалеку от вершин Онона; впадает в озеро Хур-га-улань-нор — около 800 ли от Ордоса на северо-запад (Католические веропроповедники ошибочно на берегах сего озера полагали столицу чингисханову Хара-хоринь.).
Тамир, монгольское название, на китайском Тха-ми-эр-хэ; под сим названием две реки: восточная и западная. Первая принимает начало от вершины Орхона на западе по северную сторону Хангайского хребта; а западная принимает начало от Хангая на западе по северную сторону гор Хуху-даба, в 200 ли от первой; по соединении протекают около ста ли и впадают в Орхон.
Орхон, монгольское название, на китайском Эр-хунь-хэ, имеет два истока: один выходит из южной подошвы Хангая под названием Гулэ-гол, а другой из западной подошвы под названием Улясутай-усу. Истоки сии, протекши на юго-восток около ста ли, соединяются и принимают название Орхона, который течет на восток около ста ли между гор; поворотив на северо-восток через 200 ли, проходит по западную сторону Эрдэничжао; по выходе из Хангайских гор через 150 ли опять поворачивает на северо-запад и с западной стороны принимает в себя реки Чжурмэдэй-усу и Тамир, потом идет прямо на север около 200 ли; далее через 100 ли поворачивает на северо-восток; еще через 100 ли с южной стороны принимает в себя теплый ключ; еще через 300 ли сходится с Толою, далее через 100 ли течет на северо-запад и впадает в Селенгу. Орхон более Толы, но менее Селенги; имеет светлую воду и быстрое течение; берега его густо покрыты ильмом и тальником. Летом много комаров и мошки. Довольно рыбы. По [256] восточную сторону его начинаются владения Тусету-хана. Река Орхон в древности на китайском называлась Э-лу-хунь-хэ и Вынь-кхунь-хэ.
в) В Чжуньгарии
Иртыш, по-монгольски Эрцис, на китайском Эр-ци-сы; начало принимает из гор Хара-эрцис-ола — от Чугучака на северо-восток, и, протекая на запад, вливается в Хонхоту-нор, по выходе из коего поворачивает на север и уходит в пределы России.
Или-гол, монгольское название, значит: река Или, на китайском И-ли, составляется из соединения рек Гунгис и Хаш-гол; протекает на северо-запад по южную сторону города Или и вливается в озеро Балхаш. В 1763 году китайское правительство определило приносить духу сей реки жертву. В то же время удостоены жертвоприношения духи речек, впадающих в Или-гол с севера, как-то: Аримату-гол, Самар-гол, Цецзи-гол, Хатангу-гол, Чагань-усу и Тунгес-гол.
г) В Хухэноре
Хуан-хэ, китайское название реки; в переводе желтая река; начало принимает на западных пределах Хухэнора из холма Алтань-гасу-цилу за 300 ли от Одоньталы на запад; по соединении с ключами из хребта Баинь-хара-олы принимает название Алтань-гол (Алтань-гол монгольское слово: золотая речка.); прошед через озера Цзярын-нор и Нгорын-нор, принимает название Хатунь-гол и течет на юго-восток; потом круто поворачивает на северо-запад и опять обращается на северо-восток; при входе в пределы Китая принимает название Хуан-хэ, от своих вершин до китайской границы протекает около 2800 ли. См. ч. I, стр. 46 и след.
Примечание 1. Из великого множества рек и речек, впадающих в Хухэнор и Желтую реку, нет ни одной достойной замечания по своей величине, почему они означены на карте без описания. Что касается до Заордоса, в сей стране нет ни рек, ни гор значительных, а горы на восточной его меже помещены в описании хребта Инь-шань.
Примечание 2. В естественном состоянии Монголии достойна замечания бесплодная полоса земли, простирающаяся на 38° долготы и 5° северной широты. Мы назвали сию полосу Монгольскою степью, а описание поместили в ч. II, в Прибавлениях номер X. [257]
Внутренняя Монголия лежит в умеренном климате, в котором не бывает ни жестоких морозов зимою, ни сильных жаров летом Хотя местоположение сей страны большей частью гористое и почва песчаная, но находится очень довольно земель, удобных для возделывания. На многих горах растет красный, более сосновый, строевой лес, а равнины в аймаках Кэшиктэнском и Чжаротском покрыты оным. Почему, кроме китайцев, все сильные дома, владычествовавшие в Монголии, и особенно Ляо и Юань, предпринимали вводить в сей стране оседлую жизнь и хлебопашество, но при вспыхнувших междоусобиях города с селениями первые становились жертвою варварства и пламени, и плоды многолетних попечений о введении гражданственности мгновенно уничтожались. Развалины многих городов, доныне в разных местах видимые, служат плачевными памятниками сей истины.
При настоящей династии Цин китайцы, по условию с монгольскими землевладельцами, завели в некоторых местах значительное хлебопашество, но с недавних времен выход китайских земледельцев в Монголию прекращен мерами очень строгими как для них, так и для землевладельцев (Со времен Р. X. сильные монгольские владетели вообще старались заманивать китайцев к себе, чтоб при их помощи действовать против Китая. Монголы, так как и тибетцы, могут быть внутри Китая только с ноября до апреля; в прочие месяцы оспа чрезвычайно истребляет их; а войска из китайцев не боятся оспы.). Почему во многих местах монголы сами принялись за хлебопашество и оседлую жизнь. Они живут в китайских мазанках; сеют пшеницу, ячмень, горох и бобы черные, разные виды проса и рожь. Но те, которые остались при прежней пастушеской жизни, занимаются только скотоводством и звериною ловлею. Вся оседлость последних заключается в подвижной юрте с колом подле сей для привязи лошадей. Обыкновенный скот у монголов суть: верблюды, лошади, крупный и мелкий рогатый скот и частью козы. Напротив, китайцы в Монголии разводят ослов, лошаков и свиней, и, по несвычности монголов с домоводством, они же занимаются разведением домашних птиц, садоводством и огородами.
Сельская цивилизация особенно видна на землях в Восточной Монголии, присоединенных к Китаю. Здесь родятся все плоды, [258] свойственные теплым климатам, как-то: персики, сливы, абрикосы, каштаны, груши, яблоки, вишни, индийские фиги и проч. Китайцы сверх сего сеют кунжут и рис, садят хлопчатую бумагу и табак. В горах, прилежащих к Великой стене, водятся тигры, леопарды, каменные бараны; в лесах медведи, волки, кабаны, рыси, лисицы, соболи, белки; по степям тарпаны, дромадеры, дикие ослы, дикие козы, разная дичина. Но царство ископаемое покрыто неизвестностью, потому что монголам дозволено только добывание соли.
Примечание. В аймаках, где заведено хлебопашество, ныне учреждены запасные хлебные магазины, в которых по ведомостям 1818 года хранилось наличного хлеба, считаемого мешками (Мешок содержит в себе 5 пудов 32 8/11 фунта.):
в Корлосе
27 359 мешк.
в Корцини
173 166 мешк.
в Чжалайте
10 786
в Тумоте
138 428
в Барини
7 258
в Аохани
21 344
в Наймами
18 340
в Восточной Халхе
374
в Кэшиктэне
1 036
в Чжароте
19 488
в Оннюте
30 102
в Аро-корцини
17 542
Всего: 465 123 мешка
Халха и Чжуньгария занимают всю северную полосу Монголии, лежащую между Монгольскою степью, цепью Небесных гор и российской границей. Сия полоса преимущественно изобилует красным лесом, имеет множество озер, рек и превосходных долин; почему много представляется удобностей для оседлой жизни; и при всем сем в целой полосе нет ни одного уголка, где были бы хотя малые признаки сей, исключая весьма немногих мест, где китайские гарнизоны сеют для себя просо, пшеницу и ячмень. При торговых китайских слободах везде заведены огороды, в которых можно найти всякий овощ и зелень, свойственные климату. Кроме сих огородов нигде перышка лукового найти невозможно. Равным образом совершенно нет и домашней птицы, для развода которой требуется оседлое домоводство. В сем-то случае видно неоспоримое доказательство истины, что привычка есть вторая [259] природа. В Северной Монголии тот же скот водится, что и в Южной, а около Урги во множестве разводят тунгусских яков. В горах находится золото (Южные покатости Алтайских гор изобилуют золотом, отчего и горы получили название; хребет Хаш-таг преизобилует серебряными рудами.), серебро, медь, свинец, горючая сера, железо и каменный уголь; но в Монголии на все места, где находятся жилы благородных металлов, наложено запрещение, а в некоторых местах, особенно по Алтайским горам, поставлены военные отряды, чтоб никого не допускать к разрабатыванию гор. Китайское правительство в Или хотя разрабатывает медные и свинцовые рудники, но в весьма малом количестве. Меди добывают до 233 пудов в год для монетного двора, а свинца столько, сколько требуется в год на отлитие пуль для местных войск. В Чжуньгарии, напротив, весь северный уклон Небесных гор и округ Или, заслоненные Алтаем от северных ветров, составляют прелестнейшую страну, заселенную китайцами. Умеренный климат, тучность земли и множество горных ключей благоприятствуют обрабатыванию земли в сей полосе; почему китайцы от Баркюля на западе до Или завели обширное хлебопашество и садоводство. Там хорошо родятся все хлеба и плоды, находящиеся в Южной Монголии; а около Или с недавнего времени начали сеять и рис. Что касается до Хухэнора, несмотря на то что сия страна лежит между 38 и 33° северной широты, климат, в отношении к физическому положению страны, слишком холоден, что должно приписать возвышенности местоположения. Озеро Хухэнор опоясано в несколько рядов высокими каменными горами, из коих многие покрыты вечными снегами. Озеро и окрестные реки в ноябре покрываются крепким льдом и вскрываются уже в апреле (Любопытные пусть взглянут в месяцеслов на табель вскрытия и замерзания Невы под 60° северной широты.). Тангуты и частью монголы занимаются земледелием и сеют более гималайский ячмень и просо, которые могут выдерживать ранние осенние холода. Яки, коих длинный белый волос уважается в Китае, составляют главное произведение Хухэнора; в горах водятся они дикие. Прочий скот тот же, что и в других частях Монголии, но зверей менее. В царстве ископаемом находится медь, железо, киноварь. В Дабсунь-норе много добывают самосадочной соли. Монголы по своей религии не едят рыбы, и посему о породах рыб, водящихся в озерах и реках Монголии, почти ничего не известно. [260]
В Монголии искони и доныне обитает один только народ, известный в Европе под нынешним общим названием монгол, а в Средней Азии под названием калмак. Сей народ разделяется на множество поколений под собственными родовыми названиями (Поколение татань, принадлежащее к тунгусским племенам, в начале IX века поселилось по восточную сторону Ордоса, но от смешения с монголами скоро забыло и язык и прежние свои обыкновения. Из сего поколения происходит Чингис-хан.). Полоса Восточной Монголии вдоль Великой стены и южная полоса Чжунь-гарии по северной подошве Небесных гор заселены китайцами, которые как здесь, так и во всех других местах Монголии, присоединенных к Китаю, считаются постоянными жителями. Напротив, китайцы, занимающиеся земледелием во владениях монгольских князей, имеют временное пребывание, да и число их очень ограничено законами.
Б) ЯЗЫК
Господствующий и единственный язык в Монголии есть монгольский (Пришельцы, как-то: китайцы, тибетцы и тюрки говорят на своих родных языках.), разнообразящийся более или менее местными наречиями и произношением. Наибольшая разность оттеняется на восточных и западных пределах Монголии. Обитающие на западе имеют слова, которых нет ни в Южной Монголии, ни в Халхе, да и самое произношение гласных есть тюркское. В Южной Монголии только произношение некоторых букв отлично от халхаского (В Южной Монголии мягкое ц перед гласными а н с произносится как ч, а перед гласною и как ц. Напротив, в Халхе ц перед гласными а и е произносится как ц, а перед гласною и как ч. Таким же образом произносится и густое ц, то есть перед гласными а и е как чж, а перед гласною и как цз; в Халхе напротив. В Южной Монголии находятся окончания ань и ан; а в Северной первое произносят ан, а второе ан же, вытягивая из гортани через нос. Например, в Южной Монголии чагань (белый), чжаргуци (судья), в Северной — цагань, цзаргучи.). [261]
Монголы все исповедуют буддийскую религию, а шаманство почти везде истреблено. Богослужение совершают на тибетском языке и по тибетским обрядам (В Пекине есть монастырь Пху-ду-сы, которому одному дано преимущество совершать богослужение на монгольском языке.). См. ч. I, стр. 86 и след.
Монгольский народ собственно есть военный и состоит из четырех сословий: дворян, простолюдинов, духовных и невольников.
Дворяне и простолюдины числятся в военном звании. Первые суть родственники владетельных домов, также потомки маньчжурских царевен и княжон, выданных в Монголию. Они многочисленны и известны под общим названием тайцзи, а в некоторых местах Южной Монголии под названием табунан. Простолюдинами считаются все состоящие в действительной военной службе. Из сих двух сословий составляется третье — духовное, которое, по безбрачности членов, не может само собою размножаться. Но в сие сословие поступают с дозволения правительства, и по большей части малолетние, записываемые по желанию отцов.
В сословии духовенства замечательны хутухты, число коих во всей Монголии простирается до 103, как-то:
в Хухэ-хота
12
в Абганаре
5
в Чахаре
9
с Суните
2
в Ширету-кеурени
2
в Дурбэнь-хубуте
1
в Корцини
3
в Урате
1
в Корлосе
1
в Ордосе
1
в Тумоте
6
в Халхе
19
в Хаоците
1
при Аршань-оле
2
в Абге
1
в Хухэноре
33
Хутухты почитаются усовершившими нравственную свою природу до такой степени, переменяя тело в сем мире, уже не могут грешить; и по сей мнимой святости пользуются большим уважением в [262] народе, нежели владетельные князья. Достоинство хутухты есть наследственное и получается не по рождению и не по службе, а по выбору, который ныне производится довольно простым образом. Мальчиков, назначенных в хубилганы, то есть в кандидаты на место умершего хутухты, отправляют в Лхасу, где ярлычки с их именами полагаются в золотую бумбу, и чье имя, после молитвенного обряда, первое вынется из бумбы, тот утверждается хубилганом. В Пекине таковая же золотая бумба поставлена в монастыре Юн-хо-гун. Если назначенные в хутухты в Монголии не в состоянии ехать в Тибет, то глава сейма представляет их в Пекин, где ярлыки с их именами, по совершению молитвы, вынимаются из бумбы в присутствии членов Приказа Внешних Сношений.
Невольники составляют самое низкое сословие, лишенное всех прав гражданских. Они суть потомки пленников, порабощенных силою оружия.
А) ПРОСВЕЩЕНИЕ
Просвещение в Монголии должно рассматриваться с двух сторон: религиозной и гражданской. Первое принесено из Тибета вместе с религиею, второе из Китая вместе с законами. Полное религиозное образование заключается в знании Ганчжура, который состоит из 108 томов и содержит в себе книги различного содержания, как-то: богослужебные, историю религиозную и гражданскую, словарь, математику, астрономию, практическую химию и проч. Сие собрание книг написано на тибетском языке, и в исходе прошедшего столетия в Пекине переведено на языки маньчжурский, монгольский и китайский. Изучением разных книг из Ганчжура, и притом на одном тибетском языке, занимаются только посвятившие себя духовному званию. Они обучаются в монастырях или в юртах своих учителей из лам. Назначаемые занимать высшие степени в духовенстве образуются в хухэнорских монастырях и в Лхасе. Что касается до светского состояния, дети владетельных князей получают образование в словесности монгольской, маньчжурской и китайской у частных учителей, а прочие образуются сообразно с состоянием. [263]
В древности сильные монгольские дома в письменных сношениях с Китаем долго употребляли китайское письмо и, в чем нет сомнения, имели переводчиков, хорошо знавших не одно письмо, но и словесность китайскую. По истории уже в 920 году изобретено было монгольское письмо под названием киданьского. Из четырех букв сего письма, дошедших до нашего времени, можно заключить, что письмо, изобретенное знаменитым основателем киданьской династии Ляо, было идеографическое и состояло из знаков, частью вновь составленных, частью сокращенных из букв китайских. Основатель династии Гинь, следовавшей за династией Ляо, изобрел в 1119 году собственное письмо, образец коего представлен на таблице под числом И. Форма букв письма его заимствована — по свидетельству китайской истории — из письма киданьского и китайского, но последнее письмо состояло из букв, которым вместо идеографического значения дано значение выражать только звуки голоса и слоги для составления слов.
По прошествии трех столетий от первого изобретения монгольского письма, Чингис-хан — для производства письменных сношений с разными народами тюркского происхождения — употреблял ойхорское письмо, и более потому, что ойхорцы, обитая посреди жителей Восточного Тюркистана, хорошо знали тюркский язык. Хоби-лай, внук Чингис-ханов, воспитанный в Китае под руководством тибетских лам, пожелал иметь собственное письмо, и притом такое, которое бы приближало понятия к письменности санскритской и тибетской. В его указе по сему предмету, данном в 1269 году, сказано: Наш дом, первоначально утвердившись в Ордосе, для выражения слов на отечественном языке употреблял письмо китайское и ойхорское. Ляо, Гинь и другие отдаленные царственные дома имели свои письмена. Ныне наша словесность нечувствительно возрастает, но собственных письмен еще не имеем: почему повелеваю царственному учителю (на китайском го-ши, титул хутухт) Пагсбе составить новые монгольские буквы и разослать их по всем дорогам (губерниям) «для производства письменных дел на нашем отечественном языке». Китайская история присовокупляет, что монгольских букв, изобретенных Пагсбою, считалось около тысячи, и все, кроме гласных, состояли из слогов. В таблице под числом III представлена форма изобретенных Пагсбою букв.
Последнее монгольское письмо, как самая форма букв показывает, заимствовано из азбук санскритской и тибетской, чем совершенно отличалось от первого. Вероятно, что в царствование династий Ляо и [264] Юань были сочинения и переводы с иностранных языков на монгольский, писанные древними и новыми монгольскими буквами: но сии памятники монгольского просвещения не дошли до нас. Война, варварство кочевых войск и время, кажется, поглотили их безвозвратно. Дальнейшее же суждение о вышеизложенных письменах предоставим тому, кто сообщил нам первые сведения о них (См. ч. II, стр. 233.).
Что касается до древнего ойхорского письма, в нынешнем монгольском письме усовершенствованного в начертаниях, оно должно быть изобретено в продолжение X—XII столетий, то есть в время владычества ойхоров в Восточном Тюркистане, где они по всегдашним сношениям с разными западными народами удобно могли заимствовать форму букв для своего письма из азбук сирийской и арабской, а форму начертания сверху вниз взяли с письма китайского. Объяснение сего предположения предоставим будущим исследованиям.
Ныне пекинский двор печется как о усовершенствовании монгольского языка, так и о распространении просвещения в самом народе. Маньчжурский словарь с китайским, полный курс европейской математики, разные исторические, нравственные и учебные книги давно переведены с китайского языка на монгольский и напечатаны. В Пекине находится восемь училищ монгольского языка, в которых образуются дети монголов, служащих в Китае; и сверх сего есть одно училище в Калгане, в котором переводчики, приготовляемые для чахарского корпуса, обучаются монгольской и маньчжурской словесности. Но в самой Монголии нет училищ, а обучаются наиболее в монастырях и в юртах лам.
Б) ПРОМЫШЛЕННОСТЬ
Что касается до промышленности производительной и обрабатывающей, то легко угадать ответ, что введение сей несовместно с кочевою жизнью; потому что самая кочевая жизнь, кроме привычки, есть следствие недостатка во многих потребностях и удобствах для оседлой жизни. Монголам известны только некоторые искусства и ремесла, необходимые в их быту. Они работают разные серебряные и стальные вещи и медную посуду; делают для себя седла, луки, стрелы; валяют войлоки, выделывают кожи; но главное занятие состоит в присмотре за скотом и в звериной ловле (См. ч. II, стр. 233.). [265]
В) ТОРГОВЛЯ
Из всего вышеописанного само собою открывается, что внутренняя торговля монголов заключается в продаже или промене скота, скотских и звериных кож, внешняя же ограничена Пекином, куда зимою отвозят они битых баранов, кабанов, оленей и диких коз, разную дичь, соль и коровье масло; а из ближних мест гоняют овец, волов, верблюдов и лошадей. Пограничная торговля с иностранными народами исключительно предоставлена китайцам: ибо китайское правительство не допускает монголов вступать в какие бы то ни было связи с заграничными соседями. Торговые китайцы живут при городах и крепостях, занимаемых в Монголии китайскими гарнизонами; а в пустых местах они составляют слободы, известные под названием май-май-чен, что значит торговый городок; потому что сии слободы обнесены бывают тыном или надолбами из цельных бревен. Замечательнейшие торговые слободы находятся в Кяхте и Курени. В первой зимою во время ярмарки бывает до 3000, а в последней до 8000 человек торговых китайцев, временно там живущих. Совершенное переселение китайцам, то есть переселение с семействами, дозволено только на земли, принадлежащие Китаю в Восточной Монголии и Чжуньгарии. Китайцы привозят монголам разные вещи, потребные в кочевом быту, а преимущественно кирпичный чай, который с поджаренным просом составляет коренную пищу кочевых; сверх сего доставляют им бумажные и шелковые ткани, можно сказать, исключительно. Даже русские товары идут к монголам через руки китайцев. Из Хухэнора, кроме скота, идет в Китай соль, ревень и волос яков. Хухэнорские монголы непосредственно получают разные вещи из Тибета, но в количестве весьма ограниченном.
Монголы искони доныне не имеют ни мер, ни весов, ни монеты собственных. В нужных случаях употребляют и меры и весы китайские; значительные вещи покупают на серебро по весу и достоинству или обменом на свои произведения. В небольших торговых сделках вообще кирпичный чай имеет качество ходячей монеты; а для мелочных покупок употребляется вместо монеты грубый чай в листочках, завернутых в бумажную обертку с означением цены на китайском и монгольском языках. Курс неодинаков бывает. Чайный кирпич ходит от 30 до 40, а сверток чая от 1 до 2 копеек серебром. [266]
А) ПЕРВОБЫТНОЕ СОСТОЯНИЕ МОНГОЛИИ
Прежде, нежели приступить к обзору политических перемен в Монголии, должно представить себе, что в китайской истории нет описания монгольских племен, представляющего политические их изменения в полной современной связи, а все разбросано или расставлено по местам их событий в связи с обстоятельствами, относящимися до Китая; и потому сообразить извлеченное и составить из того целое — довольно затруднительно. Сверх сего надобно заметить, что кочевые народы не имеют ни мест укрепленных, ни войск постоянных, и потому у них возвышение и падение сильных домов быстро сменяются одно другим.
Существование монгольского народа начинает, по древним китайским преданиям, проясняться почти в одно время с политическим существованием Китая. За 27 веков до Р. X. монголы уже бродили с своими стадами по южную сторону Монгольской степи. Хуан-ди, основатель Китайской империи, отразил их от пределов Китая. Последнее событие показывает, что монголы и в то время уже знакомы были с хищничеством, любимым ремеслом народов, ведущих кочевую жизнь.
Первое историческое сведение о монголах встречается в летописях Китая в 1797 году до Р. X., когда Гун-лю, один из удельных китайских князей, поселился в Бинь-чжеу (В губернии Шань-си.) в соседстве с жунди, поколением монгольского племени. Из сего происшествия можем заключить, что монгольские племена в то время уже раскинулись с своими кибитками во всю длину нынешней северной границы Китая, ибо Восточная Монголия, как страна, изобилующая паствами и водою, искони должна быть колыбелью народов монгольского племени.
Когда последний государь династии Ся умер в изгнании в 1764 году, то сын его Шунь-вэй немедленно с частью своего народа оставил Китай и поселился в Монголии. Потомки его известны были Китаю под названием сяньюнь, а потом под названием хунну. Они занимали нынешний Чахар, Ордос и пространство между ними вдоль Великой стены. [267]
В 1140 и 967 годах китайцы имели войну на западе с поколением цюаньжун. В VII столетии до Р. X. монголы уже имели в силе перевес над Китаем, истощенным внутренними войнами. Поколения шаньжун и бэйжун несколько раз опустошали Северный Китай. Но в IV веке, когда в Китае из 800 уделов образовались семь сильных царств, китайцы выгнали монголов из Чахара и Ордоса, и северные пределы нынешних губерний Чжи-ли и Сань-си оградили земляным валом, то есть Великою стеною, которая лежала на южной подошве гор Инь-шань, окружающих Ордос и Западный Тумот, несколько севернее нынешней Великой стены. Но вероятно, что монголы в непродолжительном времени ниспровергли сию твердыню Китая, ибо за два века до Р. X. китайцы построили новую Великую стену.
До сего времени все монгольские поколения, известные в то время, показаны в летописях Китая под китайскими названиями; а о происхождении владетельных домов и последовании царствовавших колен, о разделении народа на поколения и образе их правления, внутренних его событиях и переворотах ничего не сказано. По всему видно, что Китай и в древности постоянно держался правила совершенно чуждаться народов, не зависимых от него. Но с того времени, как государь Ши-хуан предпринял обеспечить северные пределы Китая построением новой Великой стены, началась новая эпоха, которая через сближение Китая с Монголиею разлила свет на сию страну во всей ее обширности. Ши-хуан, собрав на северных пределах Китая 300 000 войск, вторично выгнал монголов из Ордоса и Тумота и построил Великую стену, которая от Ордоса шла на юго-запад прямо на Минь-чжеу; а по северную сторону Ордоса по левому берегу Желтой реки провел укрепленную линию, состоявшую из 44 городов, населенных китайцами. Монгольский дом Хунну, владевший Ордосом и землями за Калганом, удалился в Халху.
С кончиною государя Ши-хуан, последовавшею в 210 году до Р. X., на время поколебалось внутреннее спокойствие в Китае. Вспыхнули мятежи, и вскоре опять утихли, когда новая династия явилась на престол Китая под названием Хань. Но в кратчайший промежуток времени от построения Великой стены до династии Хань изумленные монголы теснее сосредоточились. Явились два сильные дома: на северо-востоке Дунху, на севере Хунну (Дунху суть китайские слова; в переводе восточные Ху; Хунну, а по-пекински сюнну, есть монгольское название владетельного дома, тонически переложенное китайскими буквами, означающими: злой невольник.). [268]
Монголия искони доныне не имела постоянного народного названия, а заимствовала сие от наименований господствовавшим в ней домам. Она делится на аймаки, которые в существе своем суть уделы, отделенные побочным линиям господствующего дома: по сей причине аймаки у нас более известны под названием поколений. Аймаки равным образом получают название от прозвания принятого владетельным домом. Почему ниже, говоря вообще о народе, будем его называть монголами, нынешним его именем; говоря о событиях одного которого-либо сильного монгольского дома, будем называть и народ тем именем, которое носил он во времена описываемых событий.
Б) ДОМ ДУНХУ
Происхождение дома Дунху покрыто неизвестностью. История заметила только, что монгольские поколения, составляющие сей дом, за два века до Р. X. занимали всю Восточную Монголию от Маньчжурии до Чахара. Пораженные домом Хунну, они рассеялись; старшие линии уклонились далее на север и впоследствии возникли под разными другими названиями, что ниже увидим.
В) ДОМ СЯНЬЮНЬ, ВПОСЛЕДСТВИИ ХУННУ
(от 214 до Р. X. до 93 по Р. X., 306 лет)
Родоначальником дома Сяньюнь полагают князя Шунь-вэй. Это был, как сказано выше, сын последнего государя первой китайской династии Ся. Потомки его в продолжение V—III столетий до Р. X. занимали, как выше сказано было, Чахар и Ордос, и нередко беспокоили пределы Китая своими набегами, но перед самым построением Великой стены, отраженные китайцами, они перешли на северную сторону Монгольской степи, и там приняли название Хунну. В сие время Модо, глава дома Хунну, объявил себя ханом и принял наименование Тэнгри-губунь (На китайский переложено звуками: Чен-ли Гу-тху.) что значит: сын неба. Уничтожив на востоке дом Дунху и рассеяв на западе народ юэчжи (Народ юэчжи был тюркского племени. Он занимал земли, составляющие северо-западную оконечность Китая. Пораженный хуннами, ушел на запад — в нынешний Илиский округ, а потом переселился в Западный Тюркистан.), Модо со всеми силами обратился на юг, обратно взял Чахар и [269] Ордос; спокойно перешагнул через Великую стену через 10 лет от ее основания и наложил дань на Китай (В сие время китайский двор для избежания унизительного слова дань, придумал средство платить ее под предлогом, не унижающим достоинства империи. Сие средство названо хоцинь, что значит мир или дружба и родство; а состояло оно в том, что китайский двор выдавал своих царевен за монгольских ханов с договором ежегодно посылать царевнам определенное количество подарков. Сие средство при небольших изменениях осталось законом для последующих династий. Впоследствии присоединили к сему мену лошадей.).
Около полувека китайский двор переносил разные оскорбления от хуннов, которые впрочем состояли только в равенстве церемониальных обрядов при принятии китайских послов. Наконец полководец Вэй-нин первый осмелился воевать с хуннами за Великою стеною, а в 127 году до Р. X. он выгнал их из Ордоса. Потеря сего места принудила хана перенесть свой двор в Халху (в 122 г. до Р. X.). Но война, начатая в 127 году, продолжалась около 80 лет, с небольшими промежутками и с переменным для обеих сторон счастьем (В сию войну китайские войска доходили до Хангайского хребта.). Наконец в 57 году открылись в доме Хуннов внутренние несогласия, которые китайский двор умел поддержать, и хан в необходимости нашелся признать себя зависимым от Китая. В 48 году в доме Хуннов снова начались раздоры, подобные минувшим, и кончились разделением дома на два ханства: северное и южное. Через год южный хан, утесняемый северным, совершенно поддался Китаю, и с своим народом поселен был у Великой стены по восточную сторону Ордоса. Северный хан, огорченный вмешательством китайского двора, снова начал с Китаем войну, которая продолжалась по большой части в Северной Монголии и кончилась совершенным поражением дома Хуннов в 93 году по Р. X. (В продолжение последней войны (в 36 году до Р. X.) китайские войска проникли на запад за Алтай и Чугучак.). Побочные линии сего дома расселялись по разным отраслям Алтайского хребта и впоследствии сделались известными под другими названиями. Северо-восточные (в отношении к Великой стене) монголы, известные под названием сяньби, немедленно овладели землями хуннов в Халхе и Тарбагтае.
Г) ДОМ УХУАНЬ
Главная линия древнего дома Дунху, пораженного ханом Модо, уклонилась к горам Ухуань, от которых и приняла себе название. Впоследствии китайский полководец Хо-цюй-бин, поразивший [270] хуннов в Восточной Монголии в 121 году, перевел ухуаньцев к Великой стене против губернии Чжи-ли, в нынешний Чахар. По падении хуннов ухуаньцы снова усилились в Восточной Монголии и своими набегами сильно обеспокоивали пределы Китая, почему китайский двор в 206 году по Р. X. выставил за границу многочисленное ополчение. Ухуаньцы сосредоточились в Восточном Тумоте при Горбань-собарга-хота, но с потерею сражения, стоившего им 200 000 убитыми, лишились политического существования. Остатки их расселялись по другим поколениям, обитавшим по южную сторону Монгольской степи.
Д) ДОМ СЯНЬБИ (93-135 = 142 года)
Дом Сяньби составлял побочную линию дома Дунху. Пораженный Модо-ханом за два века до Р. X., он уклонился к горам Сяньби, от которых и название себе принял. Сяньбийцы жили в соседстве с уху-аньцами, и в 25 году по Р. X. вместе с ними произвели набеги на пределы Китая; но в 56 году, быв разбиты китайцами, покорились Китаю. По падении северного дома Хуннов в 93 году, они немедленно обратились в Халху и захватили до 100 000 кибиток оставшихся там хуннов. Отселе начинается возвышение Сяньбийского дома. Около 150 года хан Таньшихай покорил все земли, бывшие под владением хуннов; и с сего времени северные пределы Китая около 80 лет мало видели спокойных дней. Наконец в 235 году хан Кэбинын был убит злодеем, подкупленным от китайского правительства, а с ним и могущество Сяньбийского дома упало. На развалинах его возникли две побочные его линии: Муюн и Тоба — первая в Восточном, вторая в Западном Тумоте.
Е) ДОМ ЮЖНЫХ ХУННОВ (304-329 = 25 лет)
В конце III столетия в Китае открылись в царствующем доме Цзинь кровопролитные междоусобия, и кочевые наперерыв устремились на пределы Китая — не грабить, а искать престола. Дом Южных Хуннов, обитавший по восточную сторону Ордоса, предупредил прочих. Около двух столетий он довольствовался пустым титулом хана, а в начале IV века предпринял овладеть Северным Китаем. В 308 году хуннский князь Лю-юань, образованный при китайском дворе, объявлен императором. Он принял своему дому китайские наименования Янь, потом Чжао. Успехи хуннов в сей войне с китайцами, неимоверны были. Действуя малыми силами, они в 311 году взяли обе [271] столицы китайские: Хэ-нань-фу и Си-ань-фу. Но в 324 году изменил им полководец Ши-лэ; в 328 году он взял в плен своего государя и предал смерти; в следующем году в плен взял наследника престола с 3000 князей и вельмож и также всех предал смерти, а в 330 году объявил себя императором и принял дому своему наименование Младшей династии Чжао. Здесь совершенно пресекся дом Южных Хуннов.
Ши-лэ, сделавшийся из разбойника императором, спокойно умер в 333 году; но следовавшие за ним семь государей все погибли насильственною смертью. Девятый был Ши-минь, приемыш из китайцев. Он издал повеление предать смерти до единого хунна в государстве, и при сем убийстве погибло множество китайцев с возвышенными носами. В 352 году Ши-минь пошел на Муюна-цзюнь, овладевшего Пекином, но на проигранном сражении с ним взят в плен и казнен в Восточном Тумоте.
Ж) ДОМ МУЮН (352-410 = 58 лет)
Дом Муюнов возник в Восточном Тумоте. Он начал усиливаться еще в половине III века. В 307 году Муюн-хой, глава сего дома, объявил себя ханом, а китайский двор признал его в королевском достоинстве. В продолжение следующих 25 лет он завоевал Восточную Монголию, в 346 году покорил южную половину Маньчжурии и часть Кореи. Сын его Муюн-цзюнь в 350 году вступил в Китай и овладел престолом Южных Хуннов. Но в 395 году неожиданно отложился от Муюнов Тоба-гуй, глава дома Тоба. К сему несчастью присоединилось другое. Самый дом Муюнов от внутренних несогласий разделился на две линии, из коих одна царствовала в Северном Китае, другая в Восточной Монголии, и вскоре обе погибли от внутренних раздоров. Дом Тоба овладел престолом Муюнов в Китае.
З) ДОМ ТОБА (396—557 = 161 год)
Дом Тоба составлял побочную линию дома Сяньби. Первоначально занимал он земли нынешнего Забайкальского края. Около времен Р. X. при Мао-хане содержал в себе 36 родственных линий. По прошествии пяти колен при Туинь-хане подался на юг к большому озеру (к Дал-нор или Хулунь-нор неизвестно) и занял земли нынешних аймаков Абханар и Абга. Еще по прошествии семи колен Линь-хан разделил свои владения на 10 аймаков; а сын его Цзе-фын занял Чахар. С [272] сей точки начинается возвышение дома Тоба. В 310 году Тоба-илу помогал Китаю в низложении Южных Хуннов и в вознаграждение получил город Дай (По восточную сторону Ордоса.) с королевским титулом. Тоба-гуй, 15-й хан из сего дома, объявил себя императором и овладел царством Муюнов в Китае, которое заключало в себе земли трех нынешних губерний: Сань-си, Чжи-ли и Шань-дун. В начале V века дом Тоба овладел всем Северным Китаем до реки Хуай, Хухэнором и Восточным Тюркистаном. Но что касается до Монголии, он владел только Чахаром, Ордосом и Забайкальским краем. Земли области Чен-дэ-фу и аймака Карцинь находились под владением дома Кумохи. Земли аймаков Корцинь, Кор-лос, Дурбот и Чжалайт были под владением дома Кидань. Халха и Тар-багтай находились под домом Жужань. Дом Тоба в истории известен под китайским названием Вэй и Юань-вэй.
И) ДОМ КУМОХИ
Дом Кумохи составлял побочную линию дома Сяньби. В начале IV века, пораженный Муюнами, он уклонился на нынешние земли Аонютского аймака и уже в V веке принял себе название Кумохи. В начале VI века начал усиливаться и разделился на пять аймаков, а в исходе сего века прозвался Хи. В начале VII века он владел почти всею Восточной Монголией от реки Ляо до Чахара, исключая земель аймака Корцинь. Хан Хэду, чтоб доставить своим владениям прочную безопасность, добровольно поддался Китаю; но в 920 году Кумохи покорился усилившемуся дому Кидань и навсегда лишился политического существования.
К) ДОМ ЖУЖАНЬ (401—556 = 155 лет)
Истинное происхождение дома Жужань не замечено историками. Неизвестный по роду Могулюй почитается его родоначальником. В 391 году Тоба-гуй, основатель династии Вэй, покорил жужаней на берегах Эцзинэй-гола и перевел их на земли по восточную сторону Ордоса. Но Шелунь, внук Могулюев в шестом колене, в 401 году претерпев поражение от Тоба-гуй, перешел с своим народом через Монгольскую степь на север и, овладев Халхою и Тарбагтаем, объявил себя независимым ханом. Отсюда дом Жужань вел жестокие войны с домом Тоба, царствовавшим в Северном Китае, но в начале VI века [273] начались в нем внутренние раздоры, которые были причиною конечного его падения в 556 году. Дом Дулга заступил его место.
Л) ДОМ ДУЛГА (552-745 = 193 года)
Предки Дулгаского дома составляли побочную линию дома Хуннов и прозывались Ашина (Дулга, пишется дугулга, монгольское слово; значит: шлем. Ашина принял сие прозвание потому, что его поколение кочевало под самым Алтаем, который кругообразным продолжением горных вершин с углублением в их промежутке представляет вид шлема, низом кверху обращенного.). Они кочевали на южной подошве Алтая и обязаны были добывать железо для жужаньского хана. Около половины VI века Тумынь, глава Дулгаского дома, быстро усилился случайным покорением всей Северной Монголии и объявил себя ханом. Вступивший по нем на престол меньший сын его Чигинь, отличный полководец того времени, распространил свои владения на юге от реки Ляо до Хухэнора, от Монгольской степи на север до Северного моря (Не известно, что китайские историки разумели под Северным морем, но только не Байкал, от которого до Монгольской степи не более 1500 ли.), почти на 6000 ли. Он завещал престол не сыну своему Дало-бяню, а младшему своему брату Табу-хану. По смерти Табу-хана возвели на престол сына его Яньло. Далобянь сильно вознегодовал на сие. Отсюда начались внутренние несогласия в Дулгаском доме, для прекращения которых разделили Монголию на четыре ханства, связанные взаимным союзом. Китай, устрашенный их силою, успел наконец поссорить ханов между собою, и таким образом одного за другим покорил их своей власти. Впрочем дулгаские ханы, восточный и западный, несмотря на свою зависимость от Китая, опять усилились. Восточный учинился страшен для Китая, а западный овладел всею Среднею Азиею. Наконец восточный хан в 745 году пал посреди величайших внутренних неустройств. Из сильных дулгаских вассалов дом Сеяньто несколько времени играл значительное лицо, а дом Ойхор остался победителем.
М) ДОМ СЕЯНЬТО (627-647 = 19 лет)
Дом Сеяньто, составлявший отрасль дома Хуннов, принадлежал к поколению гаогюй и прозывался Иличжи. Он кочевал от Урумци и Баркюля на север и находился под владением Дулгаского дома. Но когда последний начал упадать, то Инань, глава дома Сеяньто, [274] отложился от него в 627 году. Смотря на первые успехи его оружия, в следующем году присоединился к нему дом Ойхор с четырьмя другими гаогюйскими поколениями, и сеяньтоские владения на восток простерлись до пределов Маньчжурии. Китайский двор, употреблявший все меры к ослаблению дулгасцев, не замедлил признать Инаня ханом, но когда увидел, что новый хан, овладевший и Южною Мон-голиею, по своему могуществу сделался опасным для Китая, то нашел предлог к разрыву мира и отправил на север сильное войско. Се-яньтосцы претерпели совершенное поражение, и поколение их навсегда рассеялось.
Н) ДОМ ОЙХОР (745-843 = 98 лет)
Чтоб получить ясное понятие о доме Ойхор (Северные монголы произносят ойхор, и я последую их произношению, потому что оно известнее нашим монголам, известным под названием бурят.), надобно мимоходом взглянуть на дом Гаогюй, древний рассадник калмыцких племен, распространившихся от Небесных гор к северу через нынешние губернии Томскую и Енисейскую. Первоначально он кочевал на землях, простирающихся от Ордоса на запад до Хухэнора. Ему же принадлежали земли, ныне составляющие китайские области Гань-чжеу-фу и Лян-чжеу-фу. Еще за два века до Р. X. отсюда вышло монгольское поколение Усунь, поселившееся в нынешнем Илиском округе. Отсюда же вышло и поколение Жужань, в начале V века овладевшее Халхою и Тарбагтаем. Дом Гаогюй прежде прозывался Дили, и уже по переселении на северную сторону Монгольской степи принял название Гаогюй. Год его переселения неизвестен. В 586 году гаогюйские поколения покорились государю Тобе-гуй еще по южную сторону Монгольской степи; в 399 году Тоба-гуй сражался с ними уже за Хангаем; с 402 года пришли под власть Жужаней, в 551 году покорились Дул-гаскому дому. Дом Гаогюй был довольно многолюден; потому что вскоре по переселении своем на север Монгольской степи разделился на 15 линий или поколений, в числе которых и дом Ойхор занимал место. Последний прозывался Тогэло и кочевал по западную сторону Хангайских гор, около вершин Селенги (Абюль-Кази-хан в своей истории весьма вероятно определил местопребывание ойхорского поколения.). В 744 году ойхорский глава, по истреблении Дулгаского дома, объявил себя ханом, и китайский двор утвердил его в сем достоинстве. Дом Ойхор вначале имел [275] пребывание при реке Толе, а когда покорил и Южную Монголию, то перенес свой двор под Хангай на те места, на которых впоследствии Чингис-хан построил свою столицу Хара-хоринь. Невзирая на свое могущество, дом Ойхор согласился признать себя зависимым от Китая, почему все его владения на севере разделены были на губернии и области под китайскими названиями, и сами владетели поставлены были начальниками в оных. Впрочем сие был только один обряд, который ойхорцы обязаны были наружно соблюдать для получения договорных подарков от Китая. С 728 года под владением Ойхорского дома находилось княжество Хагас, которое лежало от Тарбагтая на север. В ойхорских владениях сряду несколько лет были глубокие снега и падеж на скот, отчего ойхорцы приметно стали упадать. Хагасский владелец, пользуясь сим временем, отложился от него, и объявил себя независимым ханом. Сие было причиною тридцатилетней войны, в которой ойхорский хан погиб на последнем сражении с хагасами в 840 году, а с смертью его пало и могущество Ойхоров. Остались только две побочные линии сего дома, из которых одна до самых времен Чингис-хана владела нынешними округами Урумци и Хурь-хара-усу в Чжуньгарии и княжествами Хами, Пичан, Харашар и Куча в Восточном Тюркистане; другая утвердилась в Гань-чжеу-фу и Ань-си-чжеу, на северо-западной оконечности Китая, и в 1028 году покорилась ор-досским тангутам.
О) ДОМ КИДАНЬ (916-1125 = 209 лет)
Дом Кидань есть отрасль древнего монгольского дома Дунху. Около 235 года по Р. X. киданьцы, быв поражены китайцами близ Великой стены, уклонились на север и заняли земли нынешних аймаков Корцинь, Корлос, Дурбот и Чжалайт. В начале V века приняли название Кидань. С XI века они были под зависимостью Дулгаского дома, а потом поддались Китаю, который владения их назвал областью Сун-мо-фу. Киданьцы находились под управлением дома Да-хэ и разделялись на восемь колен под начальством восьми старейшин, из которых один избираем был главою союза на три года, и в знак власти получал знамя и литавру. В 901 году главою союза избран был Елюй Амба-гянь, который покорил Киданьскому дому поколения на юге Хи (Ку-мохи), на севере Шивэй, на западе Татань (в Халхе); и по истечении трех лет не хотел сложить власти с себя, но прочие роды принудили его к тому и только согласились на его предложение отделиться от союза. Вслед за сим Амбагянь покорил своей власти всю Монголию, и в [276] 916 году объявил себя императором. Главное пребывание имел в нынешнем Бариньском аймаке, настоящей его родине. В 924 году он завоевал королевство Бо-хай и, областной город Фу-юй-фу превратив в столицу, дал ему название Хуан-лун-фу. Сын его Елюй Дэ-гуан в 936 году принял дому своему китайское наименование Ляо (от реки Ляо, иначе Шара-мурэнь) и приобрел Пекин с 16 округами на северных пределах губерний Чжи-ли и Сань-си, чем и ограничились завоевания киданьцев в Китае.
Дом Ляо большое внимание обратил на преобразование Южной Монголии. Предприняв утвердить оседлость в сей стране, он разделил ее на губернии, области и уезды под китайскими названиями; построил на протяжении от Маньчжурии до Ордоса множество городов и населил оные пленными китайцами и корейцами. Но в 1113 году начал несчастную войну с Агудою, главою Северной Маньчжурии, который, будучи подстрекаем и поддерживаем китайцами, в продолжение двух лет ниспроверг престол киданьской империи. После сего Монголия с 1115 до 1235 г. — в продолжение 120 лет находилась под зависимостью тунгусского дома Гинь. Южная Монголия по-прежнему разделена была на губернии и области под китайскими названиями; а северная оставлена была на прежних своих правах, даже без перемены прежних владетелей. Что касается потомков дома Ляо, они уклонились на запад за пределы Тарбагтая, и там независимо царствовали до 1202 года, в котором владения их присоединены к ханству Наймань. Дом Монгол, впоследствии принявший наименование Юань, ниспроверг владычество дома Гинь.
П) ДОМ МОНГОЛ, ПЕРЕИМЕНОВАННЫЙ ЮАНЬ
В начале IX века одно из 19-ти тунгусских поколений, обитавших по Амуру от Аргуни до устья Сунгари-улы, переселилось к Ордосу под названием татань (Татань есть маньчжурское слово; значит гостиница, постоялый двор-). Вскоре после сего переселения оно заняло Халху, где снова разделилось на четыре большие поколения: монгол, хэрэ, тайчут и татар. Сии поколения находились под зависимостью дома Гинь, но в самом начале XIII столетия Тэмуцзинь, глава поколения монгол, после нескольких побед, одержанных им над своими соплеменниками, провозглашен был императором под наименованием Чингис-хана. После сего он быстро покорил своей власти всю Монголию, Маньчжурию, Северный Китай, тангут и Среднюю Азию. [277] Преемник его Угэдэй в 1233 году взял Кхай-фын-фу — столицу Северного Китая, и тем положил конец владычеству тунгусского дома Гинь. Хобилай в 1271 году принял дому своему наименование Юань, а в 1280 году кончил завоевание всего Китая. Но как он вступил на престол империи не по выбору князей, как велось у монголов, то ханы кипчакский, башибелиский (Владение, известное под немецким названием Чаганьтай, правильно по-тюркски называлось Баши-бели, что значит голова и поясница.) и персидский отложились от монгольского союза и объявили себя независимыми государями. Дом Юань, подобно домам Ляо и Гинь, также разделил Монголию на губернии и области под китайскими названиями и старался о введении оседлой жизни. Но при всем его могуществе законы империи мало имели силы, и высшие чиновники часто во зло употребляли свою власть, почему китайский народ, недовольный управлением сей династии, в 1337 году восстал против начальства, и сие восстание наконец превратилось в междоусобия, которые с небольшими промежутками продолжались 30 лет и кончились тем, что Шунь-ди, последний государь из дома Юань, добровольно удалился в 1368 году в степи Монголии, и сим поступком решил потерю Китая. Дом Мин вступил на престол Китая.
Р) ДОМ ТАТАНЬ
Шунь-ди через год по выходе в Монголию скончался в городе Ин-чан-фу при озере Дал-нор. Сын его Аюр-шири-даба по вступлении на престол перенес свой двор в Хоринь, и через сие потерял Южную Монголию. Преемник сего Тогон-тэмур после несчастного сражения с китайцами при Бойр-норе в 1388 году убит от своих подданных. С сего времени начались в Северной Монголии между сильными князьями споры о власти, в продолжение которых сряду четыре государя погибли в междоусобии. Наконец, Гольци похитил престол и принял своему дому древнее наименование Татань. В сие время Южная Монголия, от Корейского залива до Хухэнора вдоль Великой стены, находилась уже под владением Китая, который содержал здесь сильные гарнизоны, а северные земли заняты были поколением Урянхай. Пекинский князь коварно овладел китайскими гарнизонами в Восточной Монголии в 1398 году и увел их с собою. Когда же он получил китайский престол, то всю Восточную Монголию представил Урянхайскому дому. В сей промежуток на севере усилился клютский [278] владетель Элютэй, который убил Гольци и возвел на престол Буинь-шару, а сей в 1412 году в свою очередь был убит Махмудом, главою ойратов. Тогон, преемник Махмудов, убил Элютэя на сражении, происходившем в Восточном Ту моте в 1431 году, и, овладев его землями, присоединил элютов к чжуньгарам. В сие время вновь началась вражда с Китаем; и как ойраты были могущественнее всех князей в Монголии, то князь Эсень, преемник тогонов, стянул почти все силы Монголии к Великой стене в Калгане; но сражение кончилось только истреблением всей китайской армии и взятием в плен китайского государя. Эсень, подозревая, что хан имел тайные сношения с Китаем, убил его и объявил себя ханом; но вскоре и сам убит был, а с смертью его и влияние ойратов на Монголию ослабело. В 1465 году хан Магу-кор-цзису перенес свой двор из Халхи к Ордосу, и Южная Монголия в другой раз приняла сие название, доселе ею удержанное. Следовавший в четвертом колене после Магу-кор-цзису хан Боси принял своему дому наименование Чахар, а три дома, оставшиеся по северную сторону Монгольской степи, приняли себе наименование Халха. Ча-харский хан вооруженною рукою занял южные земли Восточной Монголии; и урянхайский владетель принужден был уклониться на север, где принял себе наименование Корцинь; а чтоб обеспечить остальные свои земли от притязаний чахарского хана, вступил в брачное родство с тунгусским домом Маньчжу и поступил под его покровительство. Чахарский Линдань-хан собрал огромные силы, чтобы наказать урянхайцев, но вместо их должен был дать сражение с маньчжурами, и по претерпении совершенного поражении умер на побеге в 1632 году. Маньчжуры овладели землями его в Чахаре и присоединили к своим владениям. Вслед за сим поддались маньчжурам Халха в 1638 году, Хухэнор и Тибет — в 1642 году. Одни ойраты долго противились Китаю, защищая независимость Монголии, и наконец пали. Сим образом с 1762 года вся Монголия пришла под власть Китая, и с того времени доныне наслаждается глубоким миром, управляемая по новым, зрело обдуманным законам.
Итак, семь было домов, которые в продолжение двух тысяч лет владели Монголией во всей ее обширности. Сие суть: Хунну, Сяньби, Дулга, Сеяньто, Ойхор, Кидань (под китайским наименованием Ляо) и Монгол (под китайским наименованием Юань, а потом под тунгусским Татань). Все сии дома, исключая династию Юань, произошли от двух древнейших в Монголии домов: Сяньюнь и Дунху. Чингисхан, по покорении Монголии, уничтожил все поколения, от помянутых двух домов происходившие, и земли, завоеванные им в Азии, [279] разделил своим родственникам и некоторым полководцам, коих потомки и доныне владеют своими землями в Монголии.
Что касается до Хухэнора, то первобытные обитатели его неизвестны по истории. В 2282 году до Р. X. поселены в сей стране тангуты, выведенные из нынешней китайской губернии Ху-нань. В VIII и VII столетиях они усилились и владели северо-западом Китая до нынешних губерний Сань-си и Хэнань. Но в VI столетии начали ослабевать, а в половине V совершенно выгнаны были из пределов Китая к Хухэнору, где в непродолжительном времени снова усилились и распространились на западных пределах китайских губерний Гань-су, Сы-чуань и Юнь-нань, где и ныне живут. В половине IV века часть тангутов удалилась на юго-запад и, поселясь в нынешней лхасинской области, положила первое основание тибетскому государству. В 4 году по Р. X. китайцы покорили тангутов и, превратив Хухэнор в провинции, построили города, но тангуты скоро освободились от сего ига. В 312 году вступил в сию страну из Восточной Монголии князь по прозванию Тогон и основал здесь королевство под сим же названием. В 633 году тибетцы выгнали тогоновых потомков из Хухэнора и владели оным до половины IX столетия. Впоследствии тангуты покорены были Хобилаем и находились под властью монголов до выхода их из Китая в 1368 году. В 1509 году овладели Хухэнором монголы из Ор-доса и вскоре потом оставили сию страну; в 1640 году вступили сюда калмыки хошотского поколения и добровольно поддались Китаю в 1642 году. В сие время прежние жители Хухэнора — тангуты вытеснены были в Амдо, страну на юге, сопредельную с Хухэнором, где и ныне живут под общим китайским названием си-фань, что значит: западные инородцы, или тангуты.
А) РАЗДЕЛЕНИЕ НА ЗНАМЕНА
Монголы по вступлении в китайское подданство, получили новое образование, по которому аймаки разделены на уделы под названием знамен, т. е. дивизий, сообразно с военным разделением маньчжурского народа; дивизии разделены на полки, а полки на эскадроны. Полк состоит из 6 эскадронов, эскадрон из 150 кавалеристов. Большие аймаки разделены на несколько дивизий, но сии [280] дивизии для внутреннего управления опять сосредоточены в степные губернии под маньчжурским названием чулхань, что значит: сейм. или съезд.
Б) НАРОДОНАСЕЛЕНИЕ
В Восточной, то есть Внутренней, Монголии находится 24 аймака, в коих считается 49 знамен, как-то:
Название аймаков
Число знамен
Число эскадронов
Число рядовых
1. в аймаке Корцинь
6
136
20 400
2. в аймаке Чжалайт
1
16
2 400
3. в аймаке Дурбот
1
25
3 750
4. в аймаке Корлос
2
57
8 550
5. в аймаке Аохань
1
55
8 250
6. в аймаке Наймань
1
50
7 500
7. в аймаке Баринь
2
42
6 300
8. в аймаке Чжарот
2
32
4 800
9. в аймаке Аро-корцинь
1
50
7 500
10. в аймаке Онют
2
58
8 700
11. в аймаке Кэшиктэн
1
10
1 500
12. в аймаке Восточная Халха
1
1
150
13. в аймаке Карцинь
3
143
21 450
14. в аймаке Тумот
2
179
26 860
15. в аймаке Учжумцинь
2
30
4 500
16. в аймаке Хаоцит
2
12
1 800
17. в аймаке Сунит
2
33
4 950
18. в аймаке Абга
2
22
3 300
19. в аймаке Абганар (Пишут: кбага, Абашнар.)
2
16
2400
20. в аймаке Дурбэнь-хубут
1
20
3 000
21. в аймаке Маомингань
1
4
600
22. в аймаке Урат
3
24
3 600
23. в аймаке Западная Халха
1
4
600
24. в аймаке Ордос
7
274
41 100
Итого:
49
1293
193 960 [281]
Халха содержит в себе четыре аймака, называемых ханствами, как-то:
а) аймак Цицин-хана, составляющий восточную дорогу, по-китайски Дун-лу;
б) аймак Тусету-хана, составляющий заднюю дорогу, по-китайски Хэу-лу;
в) аймак Чжасакту-хана, составляющий западную дорогу, по-китайски Си-лу;
г) аймак Саинь-ноина.
От аймака Саинь-ноина к западу лежат округа Улясутайский и Кобдоский, которые по управлению непосредственно принадлежат к составу китайского государства. До завоевания Чжуньгарии они составляли владения известного по Сибирской истории Алтан-хана (и Алтын-хана).
В Халхе считается:
Название аймаков
Число знамен
Число эскадронов
Число рядовых
1. в аймаке Тусету-хана
20
53
7 950
2. в аймаке Саинь-ноина
24
38
5 700
3. в аймаке Цицин-хана
23
47
750
4. в аймаке Чжасакту-хана
19
25
3 700
Итого:
86
163
18100
В Хухэноре большая часть монголов из бывшего чжуньгарского поколения хошот, но с хошотами пришла небольшая часть из прочих трех ойратских поколений. По новейшему исчислению в Хухэноре находится:
Название аймаков
Число знамен
Число эскадронов
Число рядовых
1. в аймаке Хошот
21
80
12 000
2. в аймаке Чорос
2
6 1/2
975
3. в аймаке Торгот
4
12
1 800
4. в аймаке Хойт
1
1
150
5. в аймаке Халха
1
1
150
Итого:
29
100 1/2
15 075
Название аймаков
Число знамен
Число эскадронов
Число рядовых
заордосских элютов
1
9
1 350
эрцинэйских торготов
1
В Чжуньгарии в аймаках (*)
Дурбот
14
35
5 250
Хойт
2
3
450
Торгот
12
82
12 300
Хошот
4
12
1 800
Итого:
34
141
21 150
(* Ушедшие из России в 1771 году торготы и хошоты получили в Чжуньгарии следующее распределение: торготы разделены на поколения южное, северное, восточное и западное; хошоты отдельно кочуют.
Южное поколение состоит из четырех дивизий, в коих считаются 54 эскадрона, или 8100 человек конницы. Сие поколение принадлежит потомкам хана Убаши и кочует в Харашаре по реке Хайду.
Северное поколение состоит из трех дивизий, в коих считается 15 эскадронов, или 2250 человек конницы. Они размещены в 150 верстах от Чугучака на восток — по урочищам Хобок и Саринь.
Восточное поколение состоит из двух дивизий, в которых считается семь эскадронов, или 1050 человек конницы. Они расположены от Ань-фэу-чен на восток до Болганзи.
Западное поколение состоит из одной дивизии, в которой четыре эскадрона, или 600 человек конницы. Расположены от Ань-фэу-чен на юго-запад до Боро-бургасу.
Хошоты, с частью хошотов, возвратившихся из Хухэнора, составляют две дивизии, в которых считается 12 эскадронов, или 1800 человек конницы. Они кочуют по Большому Чжулдусу. Итак, число ушедших из России калмыков простирается до 13 800 человек, внесенных в перепись, а общее число их — считая с семействами — не может быть выше 95 000 душ обоего пола.)
Монголов, кочующих в пограничных местах Монголии, как-то, от Бухтармы до Тунки в Кобдо и Улясутае, в Чахаре и Тумоте от Долон-нора до Ордоса, считается:
1. в Чахарском корпусе
8
120
18 000 (*)
2. в аймаке западных тумотов
2
49
7 350
3. чахаров в Или
8
16
2 400
4. чжахациньцев
1
4
600 [283]
5. мингатов
1
2
300
6. урянхайцев
17
17
2 550
7. дамцев
8
8
1 200
Итого:
45
216
32 400
Всего:
143
1 913 1/2
280 685
(* Сии 18 000 положены были выше в числе маньчжурских войск потому, что китайский двор содержит их на собственном жаловании)
В) НАРОДНАЯ ПЕРЕПИСЬ
Через каждые три года производится перепись народа, которую составляют тосалакчи обще со всеми прочими офицерами, с такою строгою ответственностью, что за неверность или утайку людей от чжа-сака до последнего офицера все подвергаются штрафу, а унтер-офицеры и десятники — телесному наказанию. В сию перепись вносят дворян и военных, имеющих от 18 до 60 лет, и список препровождается в Приказ Внешних Сношений. Духовные, отставные, увечные, женщины, малолетние дети и невольники числятся в списках, хранящихся в княжеских канцеляриях. Если общий итог военнослужащих помножим на 10, то получим приблизительное число всего народонаселения Монголии. Оно выше 3 000 000 не может простираться.
Г) ЧАСТИ МОНГОЛИИ, ПРИНАДЛЕЖАЩИЕ КИТАЮ
В общем итоге народонаселения Монголии содержатся части монгольского народа, которые и с своими землями находятся в непосредственном владении Китая.
Внутренняя Монголия, под владением монголов состоящая, заключает в себе только земли, принадлежащие к границе Маньчжурии и к Монгольской степи; а земли, простирающиеся вдоль северной границы Китая на 60 ли от Великой стены на север, по договору принадлежат Китаю. Сверх сего в непосредственном управлении или владении Китая находится большая часть земель, лежащих по южной, северной и западной границе Монголии, как-то:
1) Область Чен-дэ-фу
Область Чен-дэ-фу причислена к губернии Чжи-ли; она занимает земли от Карцини на западе до пастбищ на 1200 [ли], от Великой стены на север на 358 ли и разделяется на семь уездов, в которых главные места управления суть: [284]
Чен-дэ-фу, главный в области город, лежащий в 420 ли от Пекина на северо-восток. Уездный округ сего города прежде назывался комиссарством Жэ-хэ-тьхин.
Луань-пьхин-сянь, уезд, лежащий от Чен-дэ-фу на юго-запад. Прежде он назывался комиссарством Хара-хота-тьхин.
Фын-нин-сянь, уезд, лежащий от Чен-дэ-фу на северо-запад. Прежде он назывался Сы-ци-тьхин, что значит: комиссарство четырех знамен; потому что заведовал судными делами четырех чахар-ских знамен: белого с каймою, синего, желтого с каймою и белого.
Пхин-цюань-чжеу, округ, лежащий от Чен-дэ-фу на восток. Прежде он назывался комиссарством Ба-гэу-тьхин.
Чи-фын-сянь, уезд, лежащий от Чен-дэ-фу на юго-восток. Прежде он составлял комиссарство Улань-хота-тъхин.
Цзян-чан-сянь, уезд, лежащий от Чен-дэ-фу на юго-восток. Прежде он составлял комиссарство Да-цзы-гэу-тъхин.
Чао-ян-сянь, уезд, лежащий от Чен-дэ-фу на северо-восток. Прежде он назывался комиссарством Сань-цзо-тха-тьхин, по-монгольски Горбань-собарта-хота.
Жителей в сей области в 1812 году считалось и военных и разночинцев: семейств 109 805, душ обоего пола 558 396. Пахотных земель 21 230 цин.
Земли, составляющие область Чен-дэ-фу, в самом начале XV века принадлежали Китаю, который, по внутренним смутным обстоятельствам, в 1403 г. предоставил их урянхайцам, а у сих отняты были чахарами. Ныне царствующий в Китае дом Цин, победив чахарского хана Линданя, уничтожил род его, а земли, принадлежавшие дому Чахар, по праву завоевания, оставил в непосредственном своем владении; почему область Чен-дэ-фу превратил в облавные места и заселил китайцами; а по северо-восточную сторону города Чен-дэ-фу построил великолепнейший загородный дворец, названный Би-шу-шань-чжуан, что значит: горная деревня для удаления от жаров; а в народе сей дворец более известен под названием урочища Жэ-хэ, что значит: горячая речка. Очаровательнейшую прелесть местоположению придает речка Жэ-хэ, высокою плотиною запертая в горах, занимаемых помянутым дворцом.
Область Чен-дэ-фу не имеет ни одного города, обнесенного стенами; а уезды переименованы из комиссарств в 1778 году. Облавные места разделены на восемь участков, в которых облавных площадей, то есть заповедных мест, удобных к оцеплению зверя конницею, [285] считается 67. Каждый участок для охранения поручен отряду войск, разделенному на пять караулов. Облавные места обнесены тыном.
2) Пастбища
Пастбища разделяются на:
1) приплодные,
2) дворцовые,
3) пастбища Обрядовой Палаты,
4) пастбища придворного Конюшенного Правления,
5) пастбища Восьми пекинских Знамен.
Приплодные пастбища лежат в Восточной Монголии от Тумота на северо-восток. Прочие четыре пастбища лежат за Калганом вдоль Великой стены на северо-восток до Чжао-наймань-сумэ, на северо-запад до Гуй-хуа-чен. Бывший Чахарский аймак, занимавший земли последних четырех пастбищ, превращен в корпус регулярных войск, служащих на жаловании китайского двора, и считается в числе внутренних войск. Служба его состоит в присмотре за казенным скотом, пасущимся за Калганом.
3) Гуй-хуа-чен, иначе Тумот
Гуй-хуа-чен, взятый как название страны, объемлет земли Западного Тумота, простирающегося от Ордоса на восток на два градуса, от Великой стены на север до Халхи. На сем пространстве во множестве живут торговые и пахотные китайцы, которые через покупку приобрели здесь до 22 540 цин земли и сверх значительной торговли завели обширное хлебопашество, почему Гуй-хуа-чен по гражданскому управлению причислен к губернии Сань-си и разделен на 6 комиссарств. Главные места правления суть:
1) город Гуй-хуа-чен, по-монгольски Хухэ-хота.
2) Суй-юань-чен, крепость, лежащая в пяти ли от Гуй-хуа-чен на северо-восток. В сей крепости находится китайский гарнизон под управлением корпусного начальника.
3) Цин-шуй-хэ, слобода в 120 ли от Гуй-хуа-чен на юго-запад.
4) Салаци, слобода в 120 ли от Гуй-хуа-чен на запад.
5) Хулингыр, слобода в 180 ли от Гуй-хуа-чен на юг.
6) Тохто-хота, городок в 140 ли от Гуй-хуа-чен на юго-запад.
Это восточный Шеу-сян-чен, основанный в царствование династии Тхан. [286]
4) Или
Илийский округ занимает земли древней Чжуньгарии по реке Или с ее вершинами. К его ведомству причислены еще два округа: Тарбаг-тай и Хурь-хара-усу.
5) Улясутай
Улясутайский округ составляет отдельное военное ведомство, лежащее по границе против Енисейской губернии.
6) Кобдо
Кобдоский округ составляет отдельное военное ведомство, лежащее по границе против Томской губернии.
Китайские гарнизоны в Или и Тарбагтае числятся в общем итоге государственных войск. Караульные войска в Кобдо и Улясутае состоят из монголов, но управляющие офицеры присылаются из пекинских телохранителей, которые через каждые три года сменяются. Улясутай и Кобдо непосредственно принадлежат пекинскому двору.
Д) СЕЙМЫ
Южная Монголия разделена на шесть сеймов под названием чул-хань, которые от мест общего сбора чжасаков имеют следующие названия:
1) Чжерим чулхань, который содержит в себе десять знамен: шесть корциньских, одно чжайлатское, одно дурботское и два корлос-ских. Чжеримский сейм собирается в среднем знамени карциньского правого крыла
2) Чосото чулхань, который заключает в себе пять знамен: три карциньских и два тумотских. Чосотский съезд бывает в пределах ту-мотского знамени правого крыла.
3) Чжао-удэ чулхань, заключающий в себе одиннадцать знамен: аоханьское, найманьское, два бариньских, два чжаротских, аро-кор-циньское, два унютских, кэшиктынское и халхаское левого крыла. Чжао-удэ лежит в пределах унютского знамени.
4) Силинь-гол чулхань, заключающий в себе десять знамен: два учжумциньских, два хаоцитских, два сунитских, два абгаских и два [287] абганарских. Съезд чжасаков на сейм бывает на пределах аймаков Абгаского и Абганарского.
5) Улань-чаб чулхань, заключающий в себе шесть знамен: дур-бэнь-хубутское, маоминганьское, три уратских и халхаское правого крыла. Съезд чжасаков бывает в пределах знамени дурбэнь-хубутского.
6) Мхэ-чжао чулхань, заключающий в себе семь ордоских знамен.
Халха разделена на четыре сейма, которые суть:
1) Хань-ола чулхань, заключающий в себе 22 знамени тусету-ха-нова аймака. Кочевья их занимают обе стороны реки Толы и простираются на восток до Гэнтэя, на западе до Онгинь-гола, к югу до межи сунитов, на север до российской границы. Сборное место назначено по южную сторону горы Хань-ола, лежащей против самого Куреня за рекою Толою.
2) Цицирлик чулхань, заключающий в себе 24 знамени саиня-ноинева аймака. Кочевья их находятся по северо-западную сторону Хангая, около истоков Селенги и Енисея.
3) Борс-хота чулхань, заключающий в себе 23 знамени цицин-ханова аймака. Кочевья их занимают обе стороны Кэрулыни, и на восток простираются до межи губернии Хэй-лун-цзян. Съезд чжасаков назначен при местечке Барс-хота, на левом берегу Кэрулыни.
4) Бидируя-нор чулхан, заключающий в себе 10 знамен чжасак-ту-ханова аймака. Кочевья их находятся по юго-восточную сторону Хангайского хребта, а сейм бывает при озере Бидуря-нор (Сие озеро ни на картах, ни в топографии Китая не означено.).
В Чжуньгарии при малочисленности монголов, но рассеянных на большом пространстве во все стороны, находится восемь сеймов, как-то:
1) аймак Дурбот разделен на два сейма под одним названием: Са-инь-цзяхату чулхань, на первый собираются десять знамен дурбо-тов левого крыла и одно знамя хойтов, на второй три знамени дурбо-тов правого крыла и одно знамя хойтов;
2) аймак Торгот разделен на пять сеймов. Старые торготы составляют четыре сейма под одним названием: Унын сучжукту чулхань. Из сих на южный сейм собираются четыре знамени, на северный три, на восточный два, на западный одно. Новые торготы составляют один сейм под названием: Цинсайт-цилсию чулхань. На сей сейм собираются два знамени; [288]
3) три знамени хошотов в Чжуньгарии составляют один сейм под названием: Бату-сайт-цилсию чулхань.
Хухэнорские монголы составляют один сейм. Одинокие знамена при Аршань-оле и Эцзинэй-голе, также хобдоские хошоты не имеют сеймов. Равным образом и монголы, состоящие под непосредственным владением Китая, не имеют сеймов.
Чжуньгария, как страна, занятая китайскими гарнизонами и населенная китайцами, по управлению разделена на семь военных округов, которые суть: 1) Или, 2) Хурь-хара-усу, 3) Тарбагтай, 4) Урумци, 5) Баркюль, 6) Хобдо, 7) Улясутай. Главные места правления суть:
1) в Или город Хой-юань-чен.
2) в Хурь-хара-усу крепость Цин-суй-чен.
3) в Тарбагтае крепость Суй-цзин-чен, иначе Чугучак.
4) в Урумци город Ди-хуа-чжеу.
5) в Баркюли город Чжень-си-фу.
6) в Хобдо (он же Кобдо) крепость Хобдо-хота.
7) в Улясутае крепость Улясутай-хота.
Примечание. Урумци и Баркюль присоединены к губернии Гань-су. Следовательно, Монголия содержит в себе 59 сеймов и семь военных округов.
А) ЧИНОНАЧАЛИЕ
Монгольские жители, вследствие внутренних неустройств поддавшиеся Китаю, в правлении удержали некоторые из древних своих владельческих прав. Каждый князь имеет придворный штат и церемониальный выезд соответственно степени его достоинства.
В каждом знамени владетельный князь есть и чжасак, управляющий знаменем. При нем находятся по два, а в некоторых знаменах по четыре помощника, по одному дивизионному начальнику и по два помощника его. В каждом полку поставляется один полковник, в каждом эскадроне один эскадронный начальник (Княжеский помощник по-монгольски называется тосалакчи, дивизионный начальник хошун-чжангин, помощник его мэирен-чжангин, полковник чжалань-чжангин, эскадронный начальник самун-чжаншн.). Помощники [289] утверждаются в должности государем, по представлению Палаты Внешних Сношений; а определение всех прочих войсковых чиновников предоставлено князю, управляющему знаменем. Войска внутренних чжасаков подчинены непосредственному их управлению во всех отношениях, а войска внешних чжасаков состоят под влиянием китайских военных начальников. Сим образом войска четырех халхаских аймаков подчинены главнокомандующему в Улясутае; войска новых торготов — военному начальнику в Хобдо, войска старых торготов и хошотов — главнокомандующему в Или, войска хухэнорских аймаков — военному начальнику в Синин-фу.
Б) СТЕПЕНИ КНЯЖЕСКИХ ДОСТОИНСТВ
Монгольские князья не имеют никаких преимуществ, принадлежащих владетельным лицам, зависимым от Китая. Княжеские титулы их означают только степени высшего дворянства; и хотя князья имеют наследственные уделы, но владеют оными как родовыми поместьями; посему-то уделы их не названы ни государствами, ни княжествами, а знаменами или дивизиями, в управлении которыми власть их разделена с другими лицами и ограничена посторонними законами.
Княжеские достоинства в Монголии Внутренней разделены на шесть степеней, коих названия суть:
1) цинь-ван - князь 1-й степени
2) цзюнь-вань — князь 2-й степени
китайские названия
3) бэйлэ — князь 3-й степени
4) бэйзэ (*) — князь 4-и степени
маньчжурские названия
5) чжень-го-гун — князь 5-й степени
6) фу-го-гун — князь 6-и степени
китайские названия
(* Русские на китайской границе привыкли говорить бэйла, бэйза.)
Тайцзи и табунаны хотя от княжеских родов происходят, но не входят в разряд князей. Они составляют монгольское дворянство и разделяются на четыре класса. 1-й их класс равняется 1-му классу китайских чинов и т. д. Исключаются из сего положения тайцзи, управляющие уделами. Княжеские достоинства в прочих частях Монголии также разделяются на шесть степеней, как-то: [290]
1) хан
монгольское название
2) цин-ван
3) цзюнь-ван
4) бэйлэ
5) бэйзэ
6) гун
китайские названия
В) ШТАТ КНЯЗЕЙ
В Монголии Внутренней в каждом знамени находятся князья, которые, не имея уделов, пользуются княжескими правами. Всех же князей, управляющих и неуправляющих, считается:
1-й степени — 4
2-й степени — 17
3-й степени — 17
4-й степени — 16
5-й степени — 9
6-й степени — 16
управляющих тайцзи — 9
Всего — 88
В сем числе 35 неуправляющих князей. В прочих частях Монголии 124 князя и 85 управляющих тайцзи 1-го класса; итого 294 владетеля, имеющих удельные владения. Что касается до тайцзи в аймаках Корциньском, Аоханьском и Ба-риньском, число их простирается выше 1000, имеющих происхождение от китайских царевен, выданных в Монголию (Не достигшие совершеннолетия не полагаются в сем числе.). Число тайцзи из монгольских княжеских домов очень значительно.
Г) ПРОИСХОЖДЕНИЕ КНЯЖЕСКИХ ДОМОВ
Владетельные дома 24 аймаков Внутренней Монголии почти все ведут свой род от Чингис-хана или братьев его. Исключаются чжасаки трех знамен карциньских и левого тумот-ского крыла, которые происходят от чингис-ханова вельможи Цзилмэ, по прозванию Урянхань, В Северной Монголии дома Халха и Хошот суть потомки Чингис-хана; дома Чорос и Дурбот ведут свой род от чингис-ханова вельможи Бохань, а Тор-гот от чингис-ханова же вельможи Унхань (Онхань). [291]
Д) НАСЛЕДОВАНИЕ ДОСТОИНСТВ
Княжеские достоинства наследственны в мужеской линии по первородству и притом от законного брака. По неимению сыновей от законной жены дозволяется усыновить одного из побочных сыновей или ближайшего родственника по мужской линии; в случае неспособности законного наследника избирается способнейший из его братьев. Облечение в княжеское достоинство утверждается государем. Прочим княжеским братьям дается достоинство тайцзи соответственно степени отца. Например, братья и сыновья князя 1-й степени, равно и сыновья царевен жалуются достоинством тайцзи 1-го класса и т.д. Совершеннолетие считается с 19-го года, по достижении которого наследовавшие достоинство представляются государю, а жалуемые получают достоинство. Что касается до чиновников, служащих при владетельном князе, то ему предоставлена власть избирать их из тайцзи своего знамени и определять к должностям без отношения к высшему начальству. Исключаются из сего положения помощники, об утверждении которых князь должен через главу сейма, или китайского военного начальника, представить в Палату Внешних Сношений, а сия входит с докладом к государю.
Е) ЖАЛОВАНЬЕ, ПРОИЗВОАИМОЕ КНЯЗЬЯМ
Монгольские князья в качестве подданных империи получают от Китая жалованье, которое производится им серебром, а вместо риса шелковыми тканями. Оно разделяется на семь статей, по коим получают:
ланы серебра
куски тканей
князь 1-й степени
2000
25
князь 2-й степени
1200
15
князь 3-й степени
800
13
князь 4-й степени
500
10
князь 5-й степени
300
9
князь 6-й степени
200
7
управляющий тайцзи и табунан по
100
4 [292]
На основании того же положения получают жалованье:
1) Пекинские царевны и княжны, выданные в замужество за монгольских князей, как-то:
ланы серебра
куски тканей
законная царевна
1000
30
побочная царевна
400
15
княжна 1-й степени
160
12
княжна 2-й степени
110
10
княжна 3-й степени
60
8
княжна 4-й степени
50
6
княжна 5-й степени
40
5
2) Мужья царевен и княжон, как-то:
муж законной царевны
300
10
муж побочной царевны
250
9
муж княжны 1-й степени
100
8
муж княжны 2-й степени
60
6
муж княжны 3-й степени
50
5
муж княжны 4-й степени
40
4
Царевны, княжны и мужья их, оставленные в столице, вместо шелковых тканей получают рисом. Исключаются из сего положения ханы, корциньские три князя 1-й и один 2-й степени,
из коих первые получают по
2500
40
а последний
1500
20
Служащие при дворе получают:
тайцзи 1-й степени
100
тайцзи 2-й степени
80
тайцзи 3-й степени
60
тайцзи 4-й степени
40
Все, пожалованные дарханством (дворянством) от Китая, получают по
20
4 [293]
Китайское правительство издало для управления монгольским народом особливое уложение под названием: Уложение Палаты Внешних Сношений (Сие уложение издано в Пекине в 1818 году на трех языках: маньчжурском, монгольском и китайском; а переведено с маньчжурского языка на русский г. Липовцевым и напечатано в 1828 году в типографии Департамента народного просвещения.), в котором законы совершенно приспособлены, с одной стороны, к кочевой жизни монголов, а с другой, к положению зависимости их от Китая. По сему уложению главное управление делами каждого знамени вверено чжасаку-князю с его помощниками, а прочее делопроизводство возложено на полковых и эскадронных начальников. На несправедливость низших начальств каждому предоставлено право приносить жалобу чжасаку знамени. Недовольный чжасаковым решением может перевести дело к главе сейма или военному китайскому начальнику, которому вверен главный надзор того места. Если сии решат дело по пристрастию, в таком случае обиженному дозволено обратиться с жалобою в Палату Внешних Сношений, которая обязана довести дело до сведения государя. Ежели решение чжасака и главы сейма — по исследованию — действительно окажется несправедливым, то они подвергаются суду и наказанию.
Важные дела в знаменах глава сейма решает с согласия чжасаков, которые для сего обязаны в исходе года посылать к нему доверенных чиновников. Он ежегодно обозревает войска подчиненных ему чжасаков. Через два года в третий чжасаки со всеми своими войсками отправляются на сеймовый сбор, где присланная из Пекина комиссия обще с главою сейма занимается поверкою переписи и рассматриванием спорных дел.
Исследование дел по смертоубийству чжасаки производят в присутствии следственных приставов, определяемых от китайского правительства под монгольским названием чжаргуци, что значит судья. Сим же приставам вверено управление китайцами, живущими в разных частях Монголии, по торговле и промыслам, но важные дела они обязаны представлять на усмотрение военных начальников, которым вверен главный надзор над войсками пограничных монгольских князей, или начальникам той губернии, к которой принадлежит место преступления. Монгол, учинивший преступление в Китае, судится по китайским законам; китаец, учинивший преступление в Монголии, судится по монгольскому [294] уложению. Ежели в монгольском уложении нет точного закона на преступление, в сем случае решается дело по уложению китайской Уголовной Палаты. Присягу по какому-либо сомнительному делу дают не преступники, а кто-нибудь из их начальников или старших родственников, которые принимают на себя ответственность в несправедливости. Монгол, донесший начальству о преступлении своего владетеля, имеет право перейти в другую дивизию, по собственному его произволению избранную. Преступники для содержания в тюрьме до решения дела препровождаются в городки к следственным приставам. Существенные из нововведенных законов помещены в ч. II, в Прибавлениях номер XI.
Монголы, хотя считаются подданными Китая, со всем тем не платят сей державе никаких податей, а податные сборы с них предоставлены в пользу туземных владельцев. Для предупреждения злоупотреблений, могущих произойти от сборщиков в отягощение жителям, оброчные предметы определены законами Имеющий пять голов рогатого скота ежегодно платит владетелю своему одного барана; с 20 овец также одного барана, имеющий 40 овец платит двух баранов. Более сего требовать не дозволяется, хотя бы кто имел несколько сот голов овец. В тот год, в который владетель посылает дань в Пекин, или отправляется на сейм, женит сына, выдает дочь, или переменяет кочевье, сверх вышепоказанного оброка обязаны каждые десять юрт давать по одной лошади и по одной телеге с волом; имеющий не менее трех дойных коров — одну брюшину масла коровьего; имеющий не менее пяти коров — кувшин молочного вина; имеющий не менее ста овец — один войлок. Владетель, требующий более положенного, подвергается суду. Из рядовых монголов каждым 15-ти человекам, внесенным в перепись, отведен для землепашества и скотоводства участок земли, содержащий в себе 20 квадратных ли.
Владетельные и прочие князья, равно и владетельные тайцзи обязаны по временам лично приезжать к Новому году в Пекин. Для сего князья Внутренней Монголии разделены на три очереди, то есть ежегодно третья часть должна отправляться в Пекин к Новому году. [295] Халхаские князья разделены на шесть, хухэнорские на четыре, дурботы и хошоты в Чжуньгарии на четыре, чахары на пять, монгольские хутух-ты на шесть очередей. Приезды царских и княжеских зятьев, не управляющих знаменами, разделены на три очереди. Внеочередные годы каждый князь отправляет в Пекин по одному тосалакчи.
Тайцзи и табунанам также дозволено приезжать в Пекин к Новому году и привозить в дань мороженых баранов, но они разделены на очереди по числу; например, тайцзи, ведущие род свой от царевен в Корциньском аймаке, разделены на шесть очередей, по 47 человек в каждой; в Аоханьском аймаке — на десять, по 60-ти человек в каждой, в Бариньском аймаке в знамени правого крыла разделены на шесть очередей — по 29-ти человек в каждой. Прочие тайцзи ежегодно в продолжение трех зимних месяцев приезжают в Пекин в известном числе; например, из знамени, в котором более 1000 тайцзи, дозволено приезжать в один раз по 200 человек и т. д. Впрочем сей поезд в Пекин предоставлен произволению каждого, и бедный тайцзи может пропустить свою очередь, но вместо себя послать кого-либо другого запрещено законом.
Царевнам и княжнам пекинским, выданным в Монголию, по уложению дозволено приезжать в Пекин однажды в десять лет. Но если по особенным причинам нужно быть в столице до истечения показанного времени, то обязаны испрашивать у государя разрешение на то.
Каждое лицо во время пребывания в Пекине получает от китайского правительства содержание серебром и рисом на время, определенное законом, соразмерно его достоинству, также съестные припасы и фураж на положенное законом число людей и лошадей. Равным образом и на проезд в оба пути производится дорожное содержание соразмерно достоинству каждого лица — единовременно, а людям, составляющим свиту его, — на известное число дней, определенное по расстоянию родины их от столицы, но только за исключением лошадей. Таким же образом производится содержание маньчжурским царевнам и княжнам, выданным в Монголию; но только соразмерно достоинству родителей их.
Что касается до предметов и количества представляемой из Монголии дани (Изъяснение слова дань, по-китайски гун, см. в сочинении под названием Китай, его жители и пр. на стр. 145 и след.), уложением определено принимать:
1) от учжумциньского старшего князя — 50 живых и 55 мороженых баранов; [296]
2) от каждых десяти учжумциньских тайцзи — два барана; от каждых десяти тайцзи прочих аймаков — одного барана;
3) от карциньских князей, их законных и побочных жен — не более трех баранов от каждого лица;
4) из девяти лошадей — не более четырех, из четырех и пяти лошадей — не более двух или трех;
5) из охотничьих собак и птиц — по выбору.
Что касается до коровьего масла и копченых кабанов, первого положено принимать всего не более 50-ти брюшин, а последних не более 20 штук. За каждого барана определено выдавать по 4 конца китайки; за лошадей, собак и птиц вознаграждение определяется по оценке, производимой в Дворцовом Правлении. Ханы, князья и тайцзи чжуньгарские и жены их сверх очереди ежегодно посылают к пекинскому двору с нарочными чиновниками лошадей, ружья, вышитые хадаки (платочки продолговатые) и кошельки, за что производится им награждение — по ценности вещей — золотом и серебром в слитках, шелковыми тканями и разными другими вещами. Сверх сего князьям и тайцзи, приезжающим в Пекин по очереди, положено награждение одеждою, чаем, конскими уборами, шелковыми и бумажными тканями, взамен чего ныне выдается им серебром по следующему расчислению:
ланы
трем карциньским князьям 1-й степени по — 502
прочим князьям 1-й степени по — 430
одному карциньскому князю 2-й степени по — 443
прочим князьям 2-й степени по — 370
князьям 3-й степени по — 238
князьям 4-й степени по — 150
князьям 5-й степени по — 117
владетельным тайцзи по — 76
тайцзи 1 -го и 2-го класса по — 63
тайцзи 3-го и 4-го класса по — 53
Одни только халхаские Тусету-хан, Чжасакту-хан и Чжеб-цзунь-дамба-хутухту (ургинский) ежегодно могут представлять каждый по одному верблюду и восьми лошадей белой шерсти. Они получили сию особенную честь еще в 1638 году, когда в первый раз добровольно отправили в Маньчжурию посольство с подобною данью. Вознаграждение им исключительно производится серебряными вещами и шелковыми тканями, как иностранным владетельным особам. Посланники их также получают награждение шелковыми тканями и китайкою. [297]
Сравнивая дань монгольских князей с равноценною платою за оную, с огромным жалованьем, наградами и содержанием китайских гарнизонов в Монголии, можно видеть, что дань, представляемая монгольскими князьями двору, обходится в десять крат дороже против настоящей ее цены. Отсюда безошибочно можно согласиться, что Китай желает иметь вассалов за границею не столько по властолюбию или тщеславию, сколько из видов в пользу собственных пределов. Но зная, что народонаселение всей Монголии в отношении к населенности Китая содержится как 1:120 и что Китай есть государство благоустроенное, просвещенное, богатое всеми дарами природы, не можно не спросить: что же побуждает китайский двор опасаться Монголии и в чем заключается преимущество монголов перед китайцами? В личной ли их силе и храбрости или в военном искусстве? Ни в том, ни в другом, а в образе жизни и свойстве страны. Монголы ведут кочевую жизнь, то есть скоро и легко переносят свои жилища с одного места на другое, когда обстоятельства того потребуют. Они наиболее живут в степях, где, кроме травы, воды и скота, ничего более не увидите. В военное время отводят свои семейства и стада в безопасные места, а сами поголовно отправляются в поход, не заботясь ни о провианте, ни о фураже. То и другое заменяют издохшие верблюды, конина и подножный корм. Юрта и котел — вот все их военное хозяйство. При счастье они идут вперед, при неудаче рассыпаются и вскоре появляются в таких местах, где не ожидают их. Идут в поход, не объявляя войны; прекращают войну, не заключая мира. В благополучные годы они спокойно живут, а в неурожайные крайность принуждает их без причин и безвременно нападать на пределы смежных с ними оседлых владений. Но нередко от праздности или по алчности и честолюбию они и в счастливые годы устремляются на грабежи; и тогда, если обстоятельства благоприятствуют их оружию, они производят великие завоевания с неимоверным бесчеловечием. Китай граничит с Монголией на протяжении 25 градусов от востока к западу, и столь обширное протяжение границы прикрыто не более как десятью крепостями, а Великая стена существует только в своем имени. Пограничные караулы, чрезмерно растянутые, в случае набегов не в силах удержаться ни на одном пункте; а содержание сильных гарнизонов было бы слишком отяготительно для государства и вместе с тем бесполезно, потому что преследование монголов, отступающих в степь, для постоянных [298] войск затруднительно по многим местным причинам. Итак, китайское правительство избрало лучшее из возможного: содержать монголов в своем подданстве как гостей, ничего не требуя от них, кроме повиновения и мирного расположения. Нынешний союз Китая с Монголией имеет основанием древнюю систему дружбы и родства (хо-цинь), образовавшуюся за два века до Р. X., по которой монгольские князья, вступая в брачные связи с царевнами и княжнами китайскими, составляют один дом с царствующею в Китае династиею. По сей причине ныне, в сообразность внутреннему разделению маньчжурского народа, и монгольские аймаки разделены на дивизии под названием знамен.
Приезды монгольских князей к китайскому двору введены как необходимая и единственная мера к сближению их с Китаем и к нечувствительному смягчению грубости в обычаях и жестокости в их нравах. С намерением в Пекине обращаются с ними довольно сурово. Монгольский князь с минуты прибытия в сию столицу становится невольником тягостного придворного этикета Он выезжает, когда и куда дозволено будет; садится, где укажут; молчит, пока не спросят; ходит боком, спустив отвороты рукавов и вытянув руки по швам; во время стола при дворе пристально наблюдает мановения церемониймейстера или действия других; становится на колена и кланяется до земли перед дворцовыми воротами, благодаря мысленно его богдыханское величество. Все сие делает он по церемониалу, который предварительно бывает ему объяснен. Малейшее нарушение предписываемых сим церемониалом правил наказывается вычетом жалованья, наказанием самым чувствительным для кочевых, всегда падких на корысть. Сим образом пекинский двор силится преобразовать грубые нравы монголов.
Что касается до Чжуньгарии, составляющей ныне китайскую колонию, то надобно обратиться к самому началу или первому источнику ее переворотов. В предпоследнем до христианской эры столетии, когда хунны, по покорении Средней Азии, со всеми обратились на Китай и когда Китай в столетней борьбе с ними истощился в своих усилиях, тогда ему оставалось помышлять только о мерах к ослаблению своих противников. При соображении разных средств, возможных по тогдашним обстоятельствам, китайская политика усмотрела, что для достижения помянутой цели необходимо нужно отсечь у хуннов правую руку (Историческое китайское выражение.), то есть отторгнуть у них западные земли, составляющие нынешнюю Чжуньгарию; а для сего требовалось предварительно утвердиться в Восточном Тюркистане. И так решено было в китайском кабинете, что независимое [299] состояние Чжуньгарии и вместе с нею Восточного Тюркистана несовместно со спокойствием северной границы китайских владений. В самой вещи не южные монголы сами по себе были слишком опасны для Китая, но более северные. Значительные силы кочевых стремились к Великой стене с севера Сильные дома, господствовавшие в Монголии, также более восставали на севере: Хунну и Монгол в центре Халхи, Тоба и Кидань на северо-восточных пределах сей. Жужань, Дулга и Ойхор в Чжуньгарии. В продолжение XIV—XVI столетий ойраты и потом халхасцы имели сильное влияние на ход дел в Южной Монголии. По сей причине со времен Р. X. все китайские династии домогались содержать свои гарнизоны в Чжуньгарии и Тюркистане или иметь влияние на сии страны, дабы отнять у халхасцев и южных монголов вспомогательные силы с северо-запада. Последние события, случившиеся в Чжуньгарии в половине XVIII столетия, служат горестным доказательством сей истины. Китайцы не покорили, а истребили чжуньгарцев (Любопытные могут прочесть Историческое обозрение ойратов.). Столь жестокой решительности требовала политика их кабинета!
Ныне Монголия с востока оцеплена сильными гарнизонами в Ги-ринь и Хэй-лун-цзян, с запада гарнизонами в Или, Улясутае и Урум-ци; с юга гарнизонами, расположенными за Великою стеною в губерниях Чжили и Сань-си. Впрочем все наблюдательные гарнизоны китайские имеют относительную силу, которая при соединении нескольких монгольских князей составляет ноль.
Китайское правительство для сообщения с Внутреннею Монголией открыло в 1692 году шесть почтовых дорог, идущих от Великой стены через Монголию в разных направлениях, как-то:
1) Из Си-фын-кхэу до аймака Чжалайт — 1600 ли.
По сей дороге, за исключением двух станций, причисленных к пределам Китая, учреждено 16 монгольских станций.
2) Из Гу-бэй-кхэу до аймака Учжумцинь — около 900 ли.
По сей дороге, за исключением шести станций на землях, принадлежащих Китаю, учреждено 10 монгольских станций.
3) Из Ду-ши-кхэу до аймака Хаочит — около 900 ли. [300]
По сей дороге, за исключением китайской станции Куйтынь-болак в Чахаре, учреждено шесть монгольских станций.
4) Из Чжан-цзя-кхэу (Калган)
до аймака Дурбэнь-хубут — около 500 ли,
до Гуй-хуа-чен — около 600 ли.
Из сих по первой дороге учреждено пять, а по второй шесть станций. По сей же дороге до халхаской межи считается 19 алтайских станций. Исключая первой станции от Калгана, принадлежащей Китаю, из остальных 18 половина в Чахаре и половина на землях Внутренней Монголии.
5) Из Ша-ху-кхэу до аймака Урат — около 900 ли.
По сей дороге, за исключением одной станции на земле, принадлежащей Китаю, учреждено 11 монгольских станций. Станция в Гуй-хуа-чен считается четвертою.
6) Из Гуй-хуа-чен до Ордоса — около 800 ли.
Почта идет по дороге из Ша-ху-кхэу. Сообщение с аймаками Корцинь, Тумот, Наймань и Халха производится по большой дороге через Шань-хай-гуань; сообщение с аймаками Корлос и Дурбот производится большою дорогою в Хэй-лун-цзян, почему открытие особливых дорог в помянутые аймаки найдено ненужным.
Расстояние главных мест в Южной Монголии от Пекина есть следующее:
1) Корцинь — 1280 ли.
2) Корлос — 1897 ли.
3) Дурбот — 2050 ли.
4) Чжалайт — 2010 ли.
5) Тумот — 1000 ли.
6) Чжарот — 1510 ли.
7) Аро-корцинь — 1340 ли.
8) Аохань — 1010 ли.
9) Наймань — 1110 ли.
10) Халха правого крыла — 1210 ли.
11) Карцинь — 760 ли.
12) Онют — 760 ли.
13) Абганар — 1050 ли.
14) Абга — 1000 ли.
15) Хаоцит — 1185 ли.
16) Учжумцинь — 1163 ли.
17) Баринь — 960 ли.
18) Кэшиктэн — 810 ли.
19) Сунит — 960 ли.
20) Халха правого крыла — 1130 ли.
21) Дурбэнь-хубут — 960 ли.
22) Маомингань — 1240 ли.
23) Урат — 1250 ли.
24) Ордос — 1100 ли.
Главными местами в аймаках считаются стойбища старших князей.
Примечание. Подробнейшие сведения о нынешнем политическом состоянии Монголии можно почерпнуть в Уложении китайской Палаты Внешних Сношений, изданном в 1828 году. [301]
Восточный Тюркистан, доселе неправильно называемый Малою Бухариею (Бохарцы принадлежат к персидскому народу, а жители Восточного Тюрки-стана считаются коренными тюрками.), на востоке граничит с Монголией, на западе с кэргызца-ми; от Тибета отделяется Южными, от Чжуньгарии Небесными горами; лежит между 21° и 47° западной долготы от пекинского полуденника, между 38° и 43° северной широты.
ГОРЫ
Луковые горы, на китайском Цин-лин; так китайцы еще до Р. X. называли цепь гор, отделяющих Восточный Тюркистан от Западного, и дают им протяжение на северо-восток до Или, на северо-запад за Балкаш, на юго-восток от Кашгара до южных хотанских гор. Собственно Луковые горы лежат от Кашгара на запад и северо-восток и называются по-тюркски Аргу-таг.
Небесные горы (Небесные горы на монгольском Тэнгри-ола, но в китайском названии Небесных юр разумеется цепь гор, простирающаяся от Западного Тюркистана на восток до Хами и Баркюла.) — Тьхянь-шань и Снежные горы — Сюэ-шань; это китайские названия обширному хребту гор, отделяющему Восточный Тюркистан от Чжуньгарии. Сей хребет на западе в связи с цепью Аргу-тага, от которого на восток продолжается под монгольскими названиями: Гакшал-ола, Савабци-ола, Хань-тэнгри-ола (собственно Небесные горы), Мусур-даба (Ледяная гора), Нарат-даба, Эбту-даба, Хатунь-богда-даба, Алакуй-даба, Богда-ола (Богда-ола не есть хребет, а огромная гора с тремя острыми вершинами, покрытыми вечным снегом и льдами, и составляющая — исключая Ледяную гору — высочайшую точку Небесных гор. Духу Богда-олы китайское правительство определило приносить жертвы.). [302]
Горы Талнацинь-ола, лежащие в 450 ли от Хами на юго-восток, составляют восточную оконечность Небесных гор.
Примечание. Ледяная гора лежит на большой дороге из Или к Аксу в 20 ли от гакчахархайской станции, от Кучи на севере. Ледяные массы, местами пересекаемые каменными вершинами, простираются почти на 100 ли в длину. В ледяных трещинах не видно дна. Всходят на сию гору по ступенькам, отдельно прорубаемым по льду, но не всегда по одному направлению. Высота льдов не всегда одинакова. Льды на горе никогда не растаивают: почему нет там ни птиц, ни деревьев, ни растений. Тюркистанцы ежегодно по сей трудной дороге отвозят в Или оброчный холст (бязи).
Ниманги-таг, по-китайски Нань-шань, что значит: южные горы; сие есть обширный хребет, имеющий протяжение от востока к западу и составляющий границу Восточного Тюркистана с Тибетом.
Мирчжай-таг; высочайшая гора от Яркяна на юг, состоящая из белого нефрита, уважаемого в Китае под названием бай-юй. Из сей горы снабжают весь Китай белым нефритом, но только не одинаковой белизны.
ОЗЕРА
Бостан-нор; лежит в четырех ли от Харашара на юг; содержит до 300 ли длины, а от востока к западу до 140 ли ширины. С северо-запада впадает в него река Хайду, которая под тем же именем выходит из него на юго-запад и вливается в Лоб-нор. В древности по-китайски называлось Ши-я-хай-цзы, Хай-шуй и Дунь-хун-сэу.
Лоб-нор; лежит в 200 ли от Харашара на юг; содержит до 400 ли в длину и до 200 в ширину. В него впадают с запада Эргюль, с северо-запада Хайду — две большие реки, слившиеся в одну недалеко от впадения их в озеро. По сторонам озера бесчисленное множество родников. По северную его сторону проходит цепь песчаных гор, а на юго-восток песчаная болотистая степь, простирающаяся до северной межи Хухэнора. В древности по-китайски называлось Пху-чан-хай, Ю-цзэ, Янь-цзэ, Фу-жи-хай.
Баба-нор; лежит по северную строну Эргюли; от востока к западу содержит до 150 ли длины, в ширину сжато. Оно состоит из трех частей, из коих средняя называется Баба-нор, восточная Даба-гал-дэ, западная Кэзыл-кюль. В него впадает река Таширек.
Кара-кюль; лежит от Кашгара на северо-запад; через него проходит река Ямань-яр. [303]
РЕКИ
Эргюль; большая река, вливающаяся в Лоб-нор. Она составляется из шести рек, которые суть:
а) Хайду; начало принимает в Небесных горах и течет двумя протоками под общим названием Чжулдусов, по соединении коих принимает название Хайду и вливается в Бостан. Зимою и весною сия река имеет в ширину не более одной ли, а летом и осенью от горных дождей разливается до четырех ли, и крутится с необыкновенным шумом. Стержень ее имеет сильное стремление. По выходе из Бостана на юго-запад под тем же названием впадает в Эргюль. В древности по-китайски называлась Дунь-хун-шуй.
б) Укэт-гол; течет от Сайрама на восток; начало принимает в Ледяной горе тремя истоками; миновав Сайрам, соединяется с
в) Эски-баши-су и впадает в Тёрам-ёстан.
г) Аксу-кюль; принимая начало в северных горах и обошед Аксу с западной стороны на юго-восток, впадает в Тёрам-ёстан.
д) Кашгар-дярия (В слове дярия в Западном Тюркистане буква я произносится как мягкое а.); принимает начало в Луковом хребте под названием Тярмючука; миновав Кашгар восточною стороною, соединяется с Яманьяром.
е) Яманьяр составляет вторую вершину Кашгар-дярии, выходящую из Кинчакских гор. После соединения с Тярмючуком принимает название Кашгар-дярии; далее по принятии в себя Яркян-естана и Хотан-дярии называется Тёрам-ёстан, а по принятии в себя Укэт-гола принимает название Эргюль-ёстан; и потом после соединения с рекою Хайду вливается в Лоб-нор. По южную сторону Эргюли лежат обширные необитаемые песчаные степи, на которых в древности находились кочевые владения Шань-шань и Лэу-лань.
Примечание. Лоб-нор, по принятии в себя столь обширной реки, производит топи, простирающиеся на юго-восток в Хухэнор до самых гор, из которых Желтая река принимает начало; почему ныне китайцы полагают, что вершины Кашгар-дярии составляют подлинный исток Желтой реки, а степи от Лоб-нора до Хухэнора служат водопроводом ее.
Яркян-ёстан; принимает начало от Яркяни на юго-запад в цепи Луковых гор; после многих изворотов вошед из гор, [304] разделяется на два протока, коими обошед Яркян, опять соединяется и на северо-востоке впадает в Кашгар-дярию.
Хотан-дярия; приняв начало от Ильци на юге в хребте Ни-манги-таг, течет двумя истоками: Юрун-каш-кюль и Кара-каш-кюль, по соединении коих при Катимише принимает название Хотан-дярии и, протекая на север, впадает в Кашгар-дярию. В восточном протоке Юрун-каш-кюля на пространстве 30 ли добывается лучший белый нефрит; а в Кара-каш-кюли в трех местах против города добывается превосходный зеленый нефрит.
Восточный Тюркистан лежит по южной подошве Небесных гор на всем их протяжении от Кипчакских гор к востоку до Хами. Округа Кашгарский и Яркянский лежат по местам возвышенным, напротив, города Куча, Уш, Аксу, Пай, Сайрам и Бюрюр имеют в своих окрестностях обширные займища, покрытые водяным тростником и простирающиеся почти до Лоб-нора. По южную сторону больших рек в Тюркистане вообще песчаные степи или песчаные бугры; по сей местной причине здесь летом бывают чрезвычайные жары, особенно в Турпане, где нередко случаются ураганы. Земли, удобные к возделыванию, вообще тучны; а искусство жителей проводить каналы для напоения полей и садов производит чрезвычайное плодородие во всем. Сеют пшеницу, ячмень, разных родов проса и горохи, конопли, хлопчатую бумагу, кунжут, сарачинское пшено, арбузы и дыни. В огородах много всяких овощей и зелени. Из плодов родятся разных видов виноград, особенно мушка-тель (из коего делают кишмиш), персики, груши, яблоки, абрикосы, сливы, жужубы (северные финики), фисташки (Тюркистанские фисташки величиною и строением очень походят на сибирские кедровые орехи, но ядро имеют зеленое.), гранаты, квиты. Аксуские тутовые ягоды, яркянские квиты, гранаты и опортовые яблоки отсылаются в Пекин ко двору. Из домашнего скота содержат верблюдов, лошадей, коров и овец. В лесах водятся тигры, медведи, волки, лисицы, рыси; в южных степях ходят дикие верблюды и тарпаны большими стадами. Из [305] минералов добывают: золото (в Хотане, Яркяни и Кашгаре), серебро, красную медь, олово, свинец, железо, нашатырь (в Куче), серу горючую, селитру, соль (белейшая каменная в горах Хан-тэнгри-ола) и белый нефрит (О нефрите см. в Описании Чжуньгарии и Восточного Тюркистана, стр. 136 и 137.).
В Восточном Тюркистане обитают одни тюрки, исключая небольших китайских гарнизонов по городам. Только в Хара-шаре находится небольшое число калмыков. Говорят все тюркским языком, и наречия кашгарское и яркянское считаются самыми чистыми. Исповедуют могаммеданскую религию, а до принятия сей религии следовали шагя-мониеву учению, что ясно доказывается следующим историческим свидетельством. В 384 году в Куче, бывшей в то время столицею Восточного Тюркистана, китайцы взяли в плен хутухту, который отлично был принят северным китайским двором и впоследствии наибольшую часть санскритских книг перевел на китайский язык.
Просвещение тюркистанцев состоит в знании читать и писать на арабском и тюркском языках. Тот считается ученым, кто в состоянии толковать Коран. У них находятся книги исторические и медицинские, но типографий нет. В Турпанском княжестве употребляют монгольское письмо, называемое уйгурским. Сие в Монголии и Тюркистане один только памятник могущества Ойхорского дома, уцелевший от варварства разных завоевателей, проходивших сию страну с огнем и мечом. В Хотане заведено шелководство, особенно там много собирают дикого шелка; почему в Ильци ткут разные шелковые материи, уважаемые в Тюркистане. В Кашгаре ткут парчи, атласы и [306] разные другие шелковые материи, тянут пряденое золото и серебро. В сем городе находятся искусные мастера золотых дел, и чисто полируют нефритовые изделия. В Аксу также хорошо отделывают нефритовые вещи; узды и седла из замши развозят отсюда по всему Тюркистану, а сабельные клинки, топоры и нефритовые ножные черенки считаются превосходными. Тюркистанские бязи в немалом количестве отпускаются за границу. Внутренняя торговля Восточного Тюркистана производится между собою, с китайцами и монголами, а внешняя с разными западными народами. Последняя доставляет Кашгару и Яркяну большие выгоды; потому что из западных народов никому, кроме кэргызцев и казаков, въезд в Чжуньгарию не дозволен.
В Тюркистане нет положительных мер и весов. Сыпучие вещества в малом количестве меряют своими колпаками, а в большом количестве считают чиляком, карбуром и батманом. Чиляк вмещает до 14 1/2 фунта хлеба в зернах. Восемь чиляков составляют карбур, восемь карбуров — батман. Монета их называется пул; отливается в Аксу из чистой красной меди, круглая, с четвероугольным отверстием посредине для нанизывания на веревочки. На одной стороне пула надпись на маньчжурском и тюркском языках, означающая место отливания, а другая сторона пустая (Китайские монеты в Тюркистане называются кхара-пул, что значит черные деньги. Так они названы потому, что отливаются с примесью цинка и свинца.). Пул содержит 1 2/10 чина чистой красной меди. 500 пудов, нанизанных на веревочку, называются тынгэ-сэр и равняются одному лану чистого серебра. Подати, платимые натурою, вносятся по мерам и весам китайским.
Первые сведения о Восточном Тюркистане сохранили нам китайцы, которым сия страна сделалась известною по политическим связям в исходе II века до Р. X. (за 126 лет). В то время все [307] нынешние главные города уже существовали, и Восточный Тюркистан разделялся на 36 владений оседлых и частью кочевых, из коих одно за другим все добровольно поддались Китаю. Во втором веке по Р. X. сия страна раздроблена была с лишком на 50 владений. В III веке Восточный Тюркистан находился под властью двух князей: хотанского и кучаского (На тех местах, где ныне лежат необитаемые песчаные степи и топи, простирающиеся от Яркяна и Ильци на восток до северной хухэнорской межи, около времени Р. X. находилось шесть небольших кочевых владений тюркского племени, как-то: Цюй-лэ, Жун-лу, Цзин-цзюе, Сяо-вань, Лэу-лань, оно же Шань-шань, Цзюй-мо. В [общей] сложности в сих владениях считалось 2980 семейств, 23 960 душ обоего пола.). В IV веке — под властью княжества Шань-шань, а в V веке опять усилились города Хотан и Куча. В VII веке страна сия находилась под владычеством Китая, а потом Тибета В исходе VIII века большую часть Восточного Тюркистана (исключая Кашгара, Яркяна и Хотана) заняли ойхоры, от которых впоследствии и самая страна до XIII века называлась Ойхором, находясь несколько времени под зависимостью киданьского дома Ляо. После сего Восточным Тюркистаном владели потомки Чингис-хановы, у коих отняли престол потомки Пегамбера (Могаммеда), утвердившие свое пребывание в Яркяне. В XVII веке Восточный Тюркистан покорен ойратами (в 1683 г.), а в половине XVIII века (в 1758 г.) китайцами, под владением коих и доныне находится.
Восточный Тюркистан вследствие последних распоряжений китайского правительства разделен на девять частей, из коих семь считаются округами, как-то: 1) Кашгарский, 2) Яркянский, 3) Аксуский, 4) Хотанский, 5) Ушский, 6) Кучаский, 7) Харашарский, а последние две части суть княжества Турпан и Хами.
Кашгарский округ содержит в себе города Кашгар, Ингасар и 17 слобод; Яркянский округ — город Яркян и 16 слобод; Аксуский округ — города Аксу, Сайрам, Пай и 17 слобод; Хотанский [308] округ — города Ильци, Кхаракаш, Кария и 3 слободы; Ушский округ — город Уш; Кучаский округ — города Кучу, Шаяр и три слободы; Харашарский округ — города Харашар, Бугур и Корлу — всего больших и малых 15 городов. Многолюднейшие из них суть Кашгар и Яркян.
Помянутые семь округов известны в китайской географии под названием семи тюркистанских городов по южной дороге, то есть на южной стороне Небесных гор.
Народонаселение в Тюркистане, так как и в Тибете, и до сего времени не приведено в известность. Но вообще от Хами на запад до Кашгара можно полагать не более миллиона душ обоего пола. Княжество Турпан содержит в себе 15, а Хами 13 эскадронов, то есть 4050 человек, имеющих от 16 до 60 лет.
Достойно замечания, что по переписи, сделанной китайским правительством за 100 до Р. X., в сей стране находилось 36 владений, в которых считалось:
семейств — 17 390,
душ обоего пола — 125 400,
в сем числе войска — 24 350.
См. Описание Чжуньгарии и Восточного Тюркистана, изданное в 1829 г.
Восточный Тюркистан находится в совершенном подданстве Китая, почему в каждом округе поставлен окружной начальник из маньчжуров, коему вверяется главный надзор по своему округу. Под ним в городах и слободах служат туземные чиновники под общим названием беков, как-то:
аким-бек — градоначальник;
духа-бек — помощник его;
казначи-бек — сборщик податей;
шан-бек — провиантский начальник;
мин-бек — тысячник;
казы-бек — уголовный судья и проч.
Сии беки имеют чины от 5-го до 14-го класса; повышаются через перемещение к должностям; носят свое одеяние и отличаются [309] от прочих шариками на макушке колпака; вместо жалованья пользуются землями в количестве, соответствующем должности. Только в Кашгаре, Яркяне и Хотане сверх земель получают еще и денежное жалованье от 50 до 800 тынге; Турпан и Хами управляются своими князьями.
Все тюркистанские округа оставлены на своих правах; почему беки в исполнении должностей руководствуются прежними своими законами, основанными на давних обычаях; но в делах несколько важных они должны относиться к окружным начальникам, без согласия коих не могут ни вершить оных, ни приводить в исполнение своих решений. По важным преступлениям судятся по китайским законам. Турпан и Хами управляются по военному уложению, изданному для маньчжурских войск в Китае и Маньчжурии.
От семи тюркистанских городов по южной дороге китайское правительство требует: 1) подати, 2) дани, 3) пошлину, 4) повинности.
Подать есть общая обязанность всех семейств, в которых нет людей, исправляющих государственную службу. Дань есть личная обязанность каждого чиновника, отправляемого в Пекин по очереди; пошлина есть обязанность торгующих; повинность есть обязанность сельских жителей, а исправляется по наряду.
Подать вносят серебром, пулами и хлебом; сверх сего взамен хлеба представляют известное количество красной меди, свинца, горючей серы, бязей и хлопчатой бумаги. Пошлины взимаются китайским правительством в семи округах с домов и торговых заведений, с садов и огородов и с товаров, как ввозных, так и внутренних. Те из тюркистанцев, которые служат конюхами на почтовых дворах, взамен сей повинности освобождены от взноса податей. В Кашгаре 500 тюркистанцев, исправляющих полицейскую службу, также освобождены от взноса податей. [310]
Дань представляется китайскому двору только от высших беков шести городов, исключая Харашара, почему и приезды беков в Пекин разделены на шесть очередей, то есть каждому из высших беков доводится однажды в шесть лет побывать в Пекине. Дань, представляемая ими, очень маловажна и состоит в золоте, кишмише и нефрите. Князья турпанский и хамиский ежегодно с своими чиновниками посылают в Пекин дань, которая также очень маловажна. Вещи, идущие в дань, изготовляются на собственный счет беков и князей. Сии маленькие посольства препровождаются в Пекин и обратно на счет китайского правительства, а дань вознаграждается подарками от двора.
Уже минуло почти 2000 лет, как Китай постоянно силится иметь под своим распоряжением всю полосу земли по южную сторону Небесных гор, от Хами до Кипчака, и руководствуется в сем обстоятельстве теми же политическими причинами, по которым ныне всю Чжуньгарию обратил в обширную колонию, населенную своими подданными и укрепленную своими гарнизонами. Но поелику тюркистанцы суть народ оседлый, промышленный, привязанный к родине, то китайский двор управляет ими совсем по другим правилам, нежели каковым следует в управлении Чжуньгарией. Сосредоточив военные силы в последней, он содержит в Тюркистане небольшие гарнизоны для поддержания власти своих окружных начальников; предоставил народу права собственности и занятия по домоводству, а честолюбию беков противопоставил корысть, дозволив им при очередных поездках в Пекин иметь при себе часть собственных товаров и беспошлинный вывоз китайских, препровождаемых в обоюдный путь на счет китайского правительства. Сими благоразумно придуманными мерами китайский кабинет удерживает и народ, и аристократов в пределах мирного расположения к себе. [311]
Хотя распоряжения китайских окружных начальников отнюдь не касаются ни религии, ни обычаев народа, за всем тем иногда аристократы сильных городов или потомки прежних владетелей Тюркистана, скитающиеся в Средней Азии, возжигают в народе ненависть к языческому игу, прикрывая сим религиозным негодованием свои властолюбивые виды. Но их восстания производятся без соображения способов, средств и обстоятельств времени и посему почти всегда оканчиваются самыми бедственными для них же самих последствиями. От крепости Цзя-юй-гуань на западе до Хами большую часть земель хотя составляет Монгольская степь, покрытая вечно волнующимися песками, но сия бестравная и безводная пустынь есть единственный для войск китайских путь проникать небольшими отделениями на запад. И напротив, поелику Восточный Тюркистан своим физическим положением образует длинный клин, коего тонкий конец обращен к востоку, а противоположный к западу, то военные силы Тюркистана на восточной его оконечности не могут быть достаточны к отражению китайских отрядов при самом окончании изнурительного перехода через пески, тогда как великая отдаленность западных городов затрудняет доставление подкрепления на восток. Еще надобно сказать, что внутренние несогласия между аристократами сильных домов в Тюркистане наиболее облегчают Китаю и завоевание и обладание сею страной.
XIV. ПОЧТОВЫЕ СООБЩЕНИЯ
В Восточном Тюркистане есть большая дорога от Хами до Кашгара, по которой расположена военная почта для сообщения с главными местами управления. Расстояние тюркистанских городов от Пекина и между собою по военным станциям есть следующее:
от Пекина до Хами — 7 180 ли
от Пекина до Пичана — 8 110 ли
от Пекина до Харашара — 9 100 ли
от Пекина до Кучи — 10 080 ли
от Пекина до Сайрама — 10 290 ли
от Пекина до Пая — 10 380 ли
от Пекина до Аксу — 10 790 ли
от Пекина до Уша — 10 990 ли [312]
от Пекина до Кашгара — 11 925 ли
от Пекина до Яркяна — 12 385 ли
от Пекина до Ильци — 12 105 ли
от Цзя-юй-гуань до Хами — 1 450 ли
от Хами до Пичана — 930 ли
от Хами до Баркюля — 330 ли
от Пичана до Турпана — 240 ли
от Турпана до Харашара — 890 ли
от Турпана до Урумци — 490 ли
от Харашара до Кучи — 890 ли
от Кучи до Аксу — 690 ли
от Аксу до Яркяна — 1 165 ли
от Аксу до Или — 950 ли
от Аксу до Уша — 240 ли
от Яркяна до Кашгара — 415 ли
от Яркяна до Хотана — 650 ли
от Цзя-юй-гуань до Кашгара — 6 590 ли
Примечание. Подробные сведения о древнем и нынешнем состоянии Восточного Тюркистана можно найти в Описании Чжуньгарии и Восточного Тюркистана, изданном в 1829 г. [313]
Тибет, по-тангутски Бот, по-монгольски Тубот и Барун-тала, по-китайски Си-цзан, на востоке граничит с Китаем, на севере с Ху-хэнором и Восточным Тюркистаном, на западе и юге с разными индийскими владениями. Сия страна лежит между 14° и 38° западной долготы от пекинского полуденника, между 21° и 35° северной широты и разделяется на две части: восточную и западную. Первая по-китайски называется Цянь-цзан, что значит: передний или Восточный Тибет; вторая Хэу-цзан, что значит: задний или Западный Тибет. Сии две части в Европе более известны под названиями: Большого и Малого Тибета. Восточный Тибет состоит из двух областей: Юй (В сем слове буква ю произносится как французская буква u.) и Кхам; Западный также из двух — Цзан и Нари. Часть Кхама от реки Ярлуна на восток присоединена к Китаю в 1727 году.
ГОРЫ
Гантеси, иначе Гантесири; огромнейший пик на северо-западных пределах Тибета. Он имеет более 140 ли окружности в основании, и своею необыкновенною высотою господствует над всеми окружающими его горами. Вечные снега, которыми глубоко покрыты вершины Гантесири, издали представляются нависшими скалами. Сей пик составляет точку, от которой обширные и огромные отрасли гор распространяются в четыре стороны света.
Сэнге-камбоб-ганри; высочайшая гора, представляющая подобие льва, от чего и название Сэнге — лев. Она лежит по северную сторону Гантесири и составляет вершину отрасли гор, простирающихся от Гантесири на север до южных хотанских гор. Луковые [314] горы и Небесные горы в Восточном Тюркистане составляют продолжение сей отрасли. От Гантесири на северо-восток идут снежные горы Чжедабури.
Ланцзин-камбоб-ганри; высочайшая гора, представляющая подобие слона, от чего и название Ланцзин — слон. Она составляет вершину отрасли гор, идущих от Гантесири на юг. Из сей горы принимает начало река Ланчу (Описание гор, озер и рек начинается с запада.). Менанни-ганри и Мачжа-камбоб-ганри суть звенья помянутой отрасли.
Самтай-гани; цепь гор, простирающаяся от Менанни-ганри на запад за границу с лишком на 2000 ли.
Тачо-камбоб-ганри; высочайшая гора, представляющая вид коня, от чего и название Тачо — конь; лежит от Менанни-ганри на восток; из восточной ее подошвы принимает начало Ярун-цзанбучу, одна из великих рек тибетских. Тубонь-ганцзинь и Борчжун-ганцзин, с колоссальными снежными пиками, составляют продолжение сей.
Чжабли-карбу-тпакла; лежит от Гантесири на северо-восток. Такле-малак (на карте Тавла Гунла) есть продолжение сей горы.
Шагяр-нигяр; цепь гор, простирающихся на юго-восток от Гантесири. Лунгяр-лунмари есть продолжение сих гор. Обе сии цепи полагаются в числе больших снежных гор.
Серчунла; высочайшая гора, лежащая на юго-восток от Сянгеского поколения. Гиорчунла, Сау-сокбори, Хлюмбуцзэри и Такоила составляют продолжение помянутой горы.
Чжамла; снежные горы, лежащие от Парицзуна на юго-восток.
Чомолари; лежат в 200 ли от Секар-цзуна на юго-восток. Высочайшая ее вершина имеет 26 266 футов высоты над поверхностью моря.
Чомо-цзиолю-ганри; в 200 ли от Секар-цзуна на юго-запад. Сии горы имеют пять высочайших пиков.
Сиолмо-цзанла; в 260 ли от Сянге на юго-восток. Из сих гор принимает начало река Пхендо-цзамбучу.
Цзяму-ганри; в 200 ли от Нагар-цзуна на юг — чрезвычайно высокие горы, покрытые во многих местах вечными снегами.
Примечание. Вышеупомянутые горы все лежат в Западном Тибете.
Гунла-ганри; горы, лежащие в 90 ли от Уюклинги на юго-восток — неподалеку от озера Ямчжок-юмцо. Они составляют продолжение гор Цзяму-ганри и в некоторых местах покрыты вечными снегами. [315]
Ярла-шамбё-ганри; горы, лежащие в 30 ли от Цегаль-почан-цзу-на на юго-восток. Снежные пики их торчат одни за другими.
Цери; горы, лежащие в 90 ли от Домсюн-цзуна на юго-восток. Сии горы составляют возвышенную ровную плоскость, на которой находится около ста больших и малых озер.
Няньцин-такле-ганри; снежные горы, лежащие в 140 ли от Пхунду-цзуна на северо-запад.
Дукла; кряж гор, простирающийся по восточному берегу реки Ярге-цзамбучу. Сей кряж представляет вид разметанных каменных масс, через которые нет возможности проложить дорогу. Река течет между скалами, и только один шум ее слышен.
Басо-дунрам; горы, лежащие в 800 ли от Лхасы на север. Из восточной их подошвы принимает начало Муруй-усу, а с западной стороны вытекает Ярге-цзанбучу.
Номхань-убаиси-ола; горы, лежащие в 1000 ли от Лхасы на северо-восток. На юго-западной их стороне принимает начало китайская река Ну-цзян, под монгольским названием Хара-усу, а на северо-западной стороне китайская же река Цзинь-ша-цзян, под монгольским названием Муруй-усу.
Кельце-цзякари; горы, лежащие от Номхань-убаши-олы на северо-восток; из сих гор принимает начало китайская река Лань-цан-цаян, под тибетским названием Цачу.
Лечер-улань-дабсунь-ола; горы, лежащие в 400 ли от Басодун-рама на северо-запад. Они огромны и состоят из красноватого камня, на котором по обеим сторонам хребта родится красноватая соль. Здесь принимает начало река Каци-улань-мурэнь.
Сирцинь-улань-толагай-ола; горы, лежащие от вышепомяну-тых гор на восток, в сих горах принимает начало река Токтонай-улань-мурэнь. Горы, идущие отселе на восток и облегающие Муруй-усу почти на 1000 ли, все носят общее название Баинь-хара-олы.
Примечание. Горы Восточного Тибета не имеют общих названий, а частные названия их многочисленны, и потому оставлены без описания. Должно только сказать, что горы Восточного Тибета также очень высоки, и многие из них покрыты вечными снегами.
ОЗЕРА
Мапам, оно же Далай; лежит в 70 ли от Гантесири на восток; в окружности содержит около 180 ли. После полудня на поверхности его ярко отражаются различные цвета. Сие озеро со всех четырех сторон окружено высокими горами. [316]
Ланцо; лежит в 34 ли от Гантесири на юго-запад; имеет 300 ли в окружности, и посредством протока сообщается с Мапам. Из сего озера выходит река Ланчу.
Ямчок-юмцо; лежит от Лхасы на юг. Сие озеро изобилует рыбою, и образует собою кольцо, имеющее около 480 ли в окружности. Внутри кольца находится обширный остров, состоящий из трех гор, из подошвы коих выходит несколько речек. На сем острове имеет пребывание перерождающаяся Хутуктисса, глава женских монастырей в Тибете. Сказывают, что во время последних смятений в Тибете она спасалась, превратясь в свинью.
Кицо-кяцо; лежит от Лхасы на северо-западе; в окружности содержит около 60 ли. Оно состоит из двух озер, из коих восточное называется Кицо, а западное Кяцо; оба изобилуют рыбою.
Нимцо-шимцо; лежит в 120 ли от Нари-цзуна на северо-восток; в окружности содержит около 240 ли.
Тарок-юмцо; лежит от Жигэцзэ на северо-запад; в окружности содержит около 300 ли.
Чжамбе-сегар; соляное озеро; лежит в 20 ли от Тарок-юмцо на север; в окружности содержит около 230 ли.
Чимцо-тенак; лежит в 420 ли от Чосютов на северо-запад; в окружности содержит около 10 ли; производит буру.
Туннум-цзяга и проч., всего одиннадцать соляных озер, находящихся на 600 с лишком ли от Лхасы на север. Сии озера лежат по обеим сторонам реки Ярге-цзанбучу. Большие из них содержат до 80, а малые около 50 ли в окружности. Из них Хун-цзага и Аиор-цзага производят красную соль; а прочие белую.
Тэнгри-нор, по-монгольски, по-тангутски Намцо; на обоих языках небесное озеро; лежит в 200 с небольшим ли от Лхассы на северо-запад; в окружности содержит около 1000 ли. В Тибете нет обширнее сего озера.
РЕКИ
Ярун-цзанбучу; начало принимает на западных пределах Тибета из горы Тачо-камбоб-ганри; протекши на восток около 2600 ли, проходит по южную сторону Лхасы; потом поворачивает на юго-восток и уходит за границу. Упоминаемая в китайской истории река Бабу-чуань должна быть Ярун-цзанбучу. На европейских картах названа Бурремпутер.
Карчжа-мурэнь; начало принимает от Лхасы на северо-восток в урочище Чарикту под названием Домчу; миновав Пхунду-цзун, [317] сходится с рекою Мутик-цзанбулун и принимает название Карчжа-мурэнь; потом, прошед мимо Лхасы, впадает в Яруп-цзанбучу. Упоминаемая в китайской истории река Цзан-хэ должна быть Карчжа-мурэнь.
Хара-усу; начало принимает в 600 ли от Лхасы на север из озера Бага-нор, потом проходит через озера Эрцигын-нор, Цзида-нор и Хара-нор; по выходе из последнего принимает монгольское название Хара-усу; по вступлении в пределы Кхама принимает тибетское название Омчу; миновав местечко Милалун принимает китайское название Ну-цзян, а по вступлении в пределы Китая принимает китайское название У-цзян. Упоминаемая в древней китайской истории река Хэй-шуй должна быть Хара-усу — на обоих языках: черная река.
Ялунчу; начало принимает за 300 ли от Чжандо-цзун на северо-восток; соединившись при Чжандо-цзуне с рекою Бюйчу, принимает тибетское название Какбо-цзанбучу, а по вступлении в какбоские пределы принимает китайское название Лун-чуань-цзян.
Цачу; начало принимает из гор Калце-цзякари, а ниже, соединившись при Чамдо с рекою Ойчу, принимает название Лхачу, а далее по вступлении в пределы Китая принимает китайское название Лань-цан-цзян.
Муруй-усу; принимает начало за 800 ли от Лхасы на северо-запад из гор Басо-дунрам; прошед около 940 ли на северо-восток, при горе Намтайле поворачивает на юго-восток и, еще прошед около 800 ли, принимает тибетское название Поляйчу; ниже в 60 ли от Батана называется Бэчу, а по вступлении в пределы Китая принимает китайское название Цзинь-ша-цзян, что на китайском языке от слова в слово значит золотопесочная река.
Цицирхана-гол; принимает начало на северных пределах Тибета из хребта Баинь-хара-ола; ниже по соединении с рекою Ойчу принимает название Ми-нячу; при крепости Да-цзянь-лу называется Ярун-цзян, а по вступлении в пределы Китая впадает в Цзинь-ша-цзян.
В Тибете, переплетенном горами, можно найти все климаты. На многих высоких горах вечные снега, в равнинах жары, а на разнообразных местах — смотря по возвышению или понижению оных — в одно время встретите разную степень теплоты. Около Лхасы, [318] лежащей под 30° северной широты, трава появляется и деревья распускаются не ранее апреля. В сие время сеют сарачинское пшено, горох и пшеницу, а хлеб убирают с полей в августе и сентябре. Хлебороднейшими и плодоноснейшими местами считаются Какбо и Гомбо, где по низменности местоположения много сеют сарачинского пшена. В древности Тибет преизобиловал золотом, а ныне только в Тарцзуне и Литане добывают золотой песок, в первом месте разрабатывают и серебряные рудники. В Чжамдо и Чжае находят лазурик и бирюзу, каменья, весьма уважаемые тибетцами. В Западном Тибете находится ископаемая соль. В Лхари холодный климат, не дозволяя даже сеять хлеба, приучил или побудил жителей исключительно заниматься скотоводством. Рогатый скот тибетцев составляют яки (косматый буйвол (Як по-тибетски называется тасолма и кхэйма, по-монгольски сарлок, в Восточной Сибири буйло. Яки водятся домашние и дикие на западных границах Китая, во всем Хухэноре и Тибете. Во множестве находятся и около Куреня, но только домашние. Они отличаются и от буйволов и от волов. Туловищем толсты, длинны, довольно высоки; селлину имеют несколько вогнутую, голову малую с широким лбом, большими глазами и открытыми ноздрями, шею тонкую, короткую, несколько сгорбившуюся; рога небольшие, полусогнутые, к концу острые, ноги и хвост короткие же, на загривке шерсть, на боках короткий мягкий волос, а на брюхе и на хвосте мягкий же волос длиною от б до 10 вершков. Сей самый волос китайцы употребляют на кисти для летних шляп и для знамен, но преимущественно берут белый, а в красный цвет красят его в Хан-чжеу-фу. Яки хрюкают по-свиному, свойства свирепого, вид имеют суровый и на подходящего человека дико смотрят. Более бывают черные, а пестрых, то есть белых с черным, и белых мало.)), а овцы в Тибете вообще малорослы. Из произведений, свойственных одному Тибету, замечательны: мускус, тибетская кабарга и козья шерсть, из которой в Кашмире ткут шали, уважаемые и в Азии, и в Европе. В Тибете хотя родятся разные древесные плоды, но нет лимонов, апельсинов и померанцев, которые под 30° широты в обилии растут в восточной половине Южного Китая.
О первобытных жителях Тибета еще никаких положительных сведений не имеем, и дотоле не получим, пока не будут разработаны письменные древности сей страны. Что касается до предков [319] нынешнего тибетского народа, то они были тангуты, которые пришли туда из Хухэнора в IV столетии до Р. X., и до настоящего времени не изменили первоначального своего языка, что можно заключить из того, что все тангутские племена, обитающие в Тибете, в Хухэноре и на западных пределах Китая, и ныне говорят одним языком, разнящимся по местам наречьями. На юго-восточных пределах Тибета обитают разные индийские поколения, из коих некоторые еще находятся в полудиком состоянии. В северных пустынных и на северо-восточных пределах кочуют малолюдные монгольские племена, которые, как должно полагать, с давних времен поселились там, потому что все названия гор, рек и урочищ у них суть монгольские. Жители все исповедуют буддийскую веру, которая разделяется на две секты: желтошапочную и красношапочную. Различие между ламами сих сект состоит в том, что первые ведут безбрачную жизнь, а последние женятся. Богослужение совершают в монастырях на одном тангутском языке.
Тибет на востоке составляет такую страну, из которой религиозное просвещение разливается на всю Монголию. На Будале, в Чжасихлюмбу и во многих других больших монастырях находятся училища, в которых тибетское и частью монгольское духовенство, кроме словесности, обучается врачеванию и астрономии. Живопись, стереотипная резьба и отливание металлических изделий также входят в круг ученых их занятий, но познание буддийского закона составляет существенную часть учения. Художества и ремесла в Тибете ограничиваются более изделием вещей, необходимых в домашнем быту. Предметы утонченной роскоши, известные в европейских государствах, там еще не известны, и тибетцы наибольшую часть своих нужд удовлетворяют произведениями своего отечества, посему и торговля их хотя разделяется на внутреннюю и внешнюю, но в обоих отношениях маловажна. Первая ограничивается променом необходимых потребностей жизни, вторая состоит в отпуске за границу незначительного количества камлотов, баек и козьей шерсти исключительного тибетского произведения. [320]
О мерах и весах тибетских еще не имеем положительных сведений. В Пекине тибетцы употребляют и меры и весы китайские. О монете известно то, что прежде тибетцы употребляли серебряную монету, получаемую от горкинцев за товары. Но как сия монета имела худое достоинство, то китайское правительство с 1793 года предписало отливать в Лхасе собственную серебряную монету двоякого вида: большую и малую. Большая содержит в себе около золотника чистого серебра, а малая вполовину меньше.
С половины IV столетия до Р. X., когда хухэнорские тангуты положили основание Тибету, сие владение около тысячи лет оставалось неизвестным Китаю, до VII столетия, по Р. X. В сем веке тибетское царство, через присоединение к нему разных единоплеменных поколений, обитавших в Хухэноре и на западных пределах Китая, учинилось сильнейшею и обширнейшею империею на Востоке, и оружием принудило Китай признать Тибет равною с ним державою. В конце IX столетия сия империя рушилась от внутренних раздоров в царствующем доме. В XIII столетии монголы, покорившие Китай, покорили и Тибет и поставили там духовных правителей, которые долго владели сим государством под покровительством Китая. Впоследствии когда светские владетели отняли верховную власть у духовенства и когда лхасский хутухта, известный под монгольским про-именованием Далай-ламы, призвал в Тибет из Хухэнора хошотского Гуши-хана, то сей, уничтожив светского владетеля, разделил власть над Тибетом с Далай-ламою и Баньченем, и для обеспечения себя против зависти единоземцев вступил с первыми под покровительство Китая в 1642 году. Потом чжуньгарский хан Цеван-Рабтан, видам коего противна была сия политическая связь, несмотря на союз хухэнорского хана с Китаем, объявил хошотам войну и совершенно поразил их в самой Лхасе в 1717 году. Впрочем Тибет находился во власти Цеван-Рабтана только два года, ибо китайцы выгнали калмыков из Тибета и сами завладели сим королевством. Тогда вторично поставлены были в Тибет два владетеля: светский и духовный, непосредственно зависящие от пекинского двора. Но как светский владетель снова начал покушаться освободить свое отечество от [321] китайского ига, то пекинский двор, по усмирении последнего восстания в Лхасе, уничтожил достоинство светского правителя и в 1751 году, признав Далай-ламу главой Тибета, раздробил сию страну на несколько частей под управлением духовных лиц.
В древности Тибет составлял империю, потом королевство, а ныне считается страною, управляемою духовными лицами под верховною властью Китая, по сей причине Тибет в китайской географии не назван государством, как Корея, Ань-нань и Сиам, а только разделен на четыре части: Юй, Цзан, Кхам и Нари. Юй и Кхам составляют восточную, Цзан и Нари западную половину Тибета. Сие в прямом смысле есть географическое разделение по странам, что же касается до гражданского, китайское правительство и доныне никаких новых распоряжений по сему не сделало, а каждая из четырех частей по-прежнему разделяется на округа, число которых ограничивается числом городов, известных под общим названием цзун. Юй содержит в себе 30, Цзан — 17, Кхам — 13, Нари — 13 же округов. Окружные города суть:
В стране Юй:
Лхаса, столица королевства
1. Дэцинь-цзун — в 38 ли от Лхасы на юго-восток
2. Нетон-цзун — в 220 ли на юго-восток
3. Сэнри-цзун — в 251 ли на юго-восток
4. Циогяль-почан-цзун — в 260 ли на юго-восток
5. Яргю — в 310 ли на юго-восток
6. Такбо-тасуй-цзун — в 337 ли на юго-восток
7. Гегу-цзун — в 340 ли на юго-восток
8. Мионцона-цзун — в 340 ли на юго-восток
9. Олока-такцзы-цзун — в 440 ли на юго-восток
10. Гомбо-чамдо — в 544 ли на юго-восток
11. Там-цзун — в 560 ли на юго-восток
12. Гулеи-намгель-цзун — в 620 ли на юго-восток
13. Шока-цзун — в 640 ли на юго-восток
14. Чжуму-цзун — в 750 ли на юго-восток [322]
15. Домсион-цзун — в 770 ли на юго-восток
16. Целеган-цзун — в 870 ли на юго-восток
17. Такбо-нецзун — в 980 ли на юго-восток
18. Тему-цзун — в 980 ли на юго-восток
19. Синуб-цзун — в 30 ли на юго-восток
20. Чусюй-цзун — в 115 ли на юго-восток
21. Сигэ-гунгар — в 140 ли на юго-восток
22. Юлкял-нахца-цзун — в 330 ли на юго-восток
23. То-цзун — в 420 ли на юго-запад
24. Сэнге-цзун — в 430 ли на юго-запад
25. Тонкар — в 25 ли на северо-запад
26. Такцзы-цзун — в 92 ли на северо-восток
27. Лхюнчжуб-цзун — в 120 ли на северо-восток
28. Семчжуб-гокар, он же и Мечжутунга — в 150 ли на северо-восток
29. Пхунду-цзун — в 170 ли на северо-восток
Из сих городов многолюднейшие суть: Лхаса и Сигэ-гунгар. В первом считается до 5000, а в последнем до 20 000 семейств.
В стране Цзан:
1. Сигацзэ (Жигэцзэ) — в 580 ли от Лхасы на юго-запад
2. Римбу-цзун — в 191 ли от Сигацзэ на восток
3. Нагар-цзун — в 250 ли на восток
4. Бейлам — в 332 ли на восток
5. Бенам-цзун — в 70 ли на юго-восток
6. Кянцзы-цзун — в 120 ли на юго-восток
7. Уюклинга — в 370 ли на северо-восток
8. Тинк-цзун — в 410 ли на юго-запад
9. Секар-цзун — в 540 ли на юго-запад
10. Нари-цзун — в 640 ли на юго-запад
11. Исуклан — в 723 ли на юго-запад
12. Керон-цзун — в 740 ли на юго-запад
13. Нари-цзун — в 760 ли на юго-запад
14. Нелам — в 780 ли на юго-запад
15. Сяннямрин-цзун — в 110 ли на северо-восток
16. Ланцзы-цзун — в 810 ли на северо-запад
17. Цзянамрин — в 970 ли на северо-запад
Из сих городов многолюднейшие суть: Сигацзэ и Кянцзы-цзун, из коих в первом считается до 23 000, а в последнем до 30 000 семейств. [323]
В стране Кхам:
1. Батан — в 2 500 ли от Лхасы на юго-восток
2. Чжесо-цзун (он же Чжунтянь) — в 580 ли от Батана на юго-запад
3. Саньчань-чюйцзун — в 600 ли на юго-запад
4. Цзонкар — в 355 ли на юго-запад
5. Пёмдо-цзун — в 600 ли на северо-запад
6. Сурман — в 800 ли на северо-запад
7. Лхорун-цзун — в 850 ли на северо-запад
8. Цедун-цзун — в 960 ли на северо-запад
9. Себаньдо — в 1150 ли на северо-запад
10. Тар-цзун, 11. Сок-цзун — в 1220 ли на северо-запад
12. Кончок-цзун — в 280 ли на север
13. Литан — в 300 ли на северо-восток
В стране Нари:
1. Буран-далакар-цзун — в 2500 ли от Лхасы на юго-запад
2. Кердун-цзун, 3. Шите-цзун — зависящие от него
4. Куге-чжесилхюмбу — в 2490 ли от Лхасы на юго-запад
5. Чулун-цзун, 6. Цачжан-цзун, 7. Чумарте-цзун — зависящие от него
8. Ладак — в 3750 ли от Лхасы на северо-запад
9. Чжасиган-цзун, 10. Димуган, 11. Каши — зависящие от него
12. Биди — в 3800 ли от Лхасы на юго-запад
13. Роток — в 2930 ли на северо-запад
Тибетские монастыри
Сверх сего в Тибете, как духовном владении, находится множество монастырей, из коих знаменитейшие суть:
В стране Юй:
Будалинский монастырь, по-тибетски Порун-марбу, что значит, красный дворец, лежит в 4 ли от Лхасы на северо-запад на [324] небольшой горе, называемой Марбури. Главный корпус простирается в вышину на 367 футов, имеет 22 этажа и около 10 000 зал, которые по обычаю буддистов все наполнены идолами, золотыми, серебряными, медными, нефритовыми. Кровля на главном здании вызолочена. По преданию, дворец сей построен в половине VII столетия славным Сронцзуном, основателем Тибетской империи, но пятого колена Далай-лама превратил его в монастырь, в котором преемники его и доныне имеют пребывание.
Лхассей-циокан, по-монгольски Ихэ-чжао, что значит большой храм, находится в самой Лхасе, по преданиям, построен китайскою царевною Вынь-чен, бывшею в супружестве за Сронцзуном. И доныне сохраняются в нем кумиры того времени.
Рамуци-циокан, по-монгольски Бага-чжао, что значит малый храм, находится на северном крае Лхасы, по преданиям, основан дочерью Балбуского царя, бывшею в супружестве за Сронцзуном.
Галдан-хит, по-тибетскому произношению Гантень-хит, лежит в 80 ли от Лхасы на юго-восток, по преданиям, построен Цзон-кабою, который первый ввел буддийскую веру в Тибет. В сем монастыре находится престол Цзонкабы, то есть большие кресла, на которых он сидел. Лам считается около 2000.
Бребун-хит (Бебун), в 16 ли от Лхасы на северо-запад, по преданиям, сей монастырь основан Цзонкабовым учеником. В нем находится до 5000 лам.
Сэра-хит (Сэра), в 8 ли от Лхасы на север, также основан Цзонкабовым учеником, в нем считается до 3000 лам. Еще находятся По-рун-кава-хит, в 12 ли от Лхасы на север, Чжаньбура-хит (Цзяри-бидун), в 5 ли от Лхасы на северо-западе, Кадун-хит, в 18 ли от Лхасы на северо-восток.
Ахари-хит, лежит в 250 ли от Чжамдо на северо-восток на большой дороге в Китай. Кроме сего в области Юй в разных округах еще находится более 30 монастырей, из коих в многолюдных считается от 7 до 800 лам.
В стране Цзан:
Чжаси-хлюбу, иначе Сэра-хит, по-китайски Фу-янь-хын-хо, в 2 ли от Сигацзэ на запад при горе Дубле; по преданиям, основан Цзонкабовым учеником Кеньдюнь-чжукбою. В нем ныне имеет пребывание Баньчень (Баньцинь-Римбуци), получивший от китайского двора золотую печать с титулом эрдени. В сем монастыре считается до 2000 лам и до 3000 зал, наполненных идолами [325] золотыми, серебряными, медными и нефритовыми. В ведомстве сего монастыря считается 51 малый монастырь, в коих всего до 4000 лам. В области Цзан кроме Чжаси-лхюмбу еще считается 19 монастырей, из коих в каждом находится по нескольку сот лам. Знаменитейший из них Нартан-хит, по-китайски Пху-энь-сы. В Монголии уважается, как источник мудрости, книга Ганчжур, печатаемая в Нартан-хите.
В стране Кхам:
Шунь-хуа-сы и Чун-хуа-сы, в 100 ли от Лхорун-цзуна на юго-восток. Чи-цзе-сы, Цзэн-сю-сы, в 100 ли от Лхорун-цзуна на юг, Цин-цзин-сы, в 50 ли от Лхорун-цзуна на запад. Сии пять монастырей получили китайские названия от китайского правительства в 1703 году.
Чамдо-хит, в 460 ли от Литана на север, в ведомстве его находится 13 малых монастырей.
Чжая-чжаси Цюйцзун-хит, в 240 ли от Литана на северо-восток, в ведомстве его находится 36 малых монастырей с желтошапочными и 18 с красношапочными ламами.
Тугданьчжаму-шань-лин в Литане, в ведомстве его считается 7 малых монастырей.
Хлаганти-лин, в 380 ли от Литана на юг, в ведомстве его считается 6 малых монастырей. Кроме сих еще в стране Кхам находится 21 знаменитый монастырь.
В стране Нари:
Тобунь-хит, в 50 ли от Куге-чжаси-хлюмбу на север, Гачжар-хит, в 100 ли от г. Далакар-цзуна на юго-восток, Бардан-чиксэ-хит, в 40 ли от Далакар-цзуна на юго-восток, Батук-лин, в 60 ли от Далакар-цзуна на юго-запад. Милалин, в 120 ли от Беди на запад.
Примечание. В Тибете нет городов, обведенных стенами, но в каждом селении, в котором находится чиновник, управляющий известным округом, есть замок, построенный для его пребывания на возвышенном месте, и называется цзун. Сие слово придается к названию селения и доставляет ему значение города, например, Дэцинь-цзун. Таковые же замки, построенные на ровных местах, называются ка или га, например, Уюг-линга, Мечжугунга. Большая часть монастырей обведена стенами. Китайские правители и Далай-лама имеют по одному экземпляру народной переписи, в которую вносятся ламы всех монастырей и жители военного и податного состояния, но как сия перепись не обнародывается, то и народонаселение Тибета остается по сие время неизвестным. [326]
Далай-лама считается главою Тибета, и по наружности находится в отличном уважении у пекинского двора, но собственно владеет только областью Юй, область Цзан принадлежит Баньченю, восточная часть области Кхам принадлежит Китаю, а западная — чамдос-кому хутухте, который состоит в зависимости от Далай-ламы. Область Нари имеет своих владельцев, зависящих же от Далай-ламы, а собственно весь Тибет, как покоренная страна, причислен к китайской губернии Сы-чуань. Для управления делами находятся при Далай-ламе четыре калуня в качестве светских министров, утверждаемые на сих местах пекинским же двором, а во владениях Баньченя все места гражданских и военных чиновников заняты ламами. Прежде Далай-лама и Баньчень имели власть определять и светских и духовных высших начальников, и сообщали китайским правителям только для сведения, но с 1794 года сей порядок совершенно изменен. В Тибете определены два китайских правителя (4-го класса), из коих один имеет пребывание в Лхасе, а другой в Жигацзэ. Сим правителям вверено главное управление делами Тибета и дано право равенства с Далай-ламою и Баньченем. Избрание высших чиновников и гражданских, и военных, и духовных производится Далай-ламою и Баньченем с согласия с правителями, которые представляют их выбор государю на утверждение. Низшие чиновники в обоих Тибе-тах избираются Далай-ламою и Баньченем-эрдэни, а утверждаются китайскими правителями. Что касается до распоряжений по управлению, Далай-лама и Баньчень-эрдэни никаких важных дел ни по гражданской, ни по военной части не могут приводить в исполнение без согласия и утверждения оных правителями, а для надзора за Далай-ламою в управлении духовными делами присылается в Лхасу один из четырех пекинских хутухт.
Далай-лама, Баньчень-эрдэни и другие хутухты в Тибете суть наследственные не по рождению, а по перерождению, то есть по выбору. В прежнее время при перерождении хутухт действовали лхасинс-кие цюйцзуны (пророки). Небесный дух нисходил в тело цюйцзуна и устами его объявлял о месторождении хубилгана. Но пекинский двор с 1792 года отменил сии бредни цюйцзунов, а послал в Лхасу золотую бумбу (чашу). Как скоро умрет Далай-лама, Баньчень или другой какой хутухта в Тибете (так же как и в Монголии), то имена нескольких мальчиков, по собранным через правительство сведениям в тот самый час родившихся, полагают в помянутую бумбу, читают [327] молитвы над нею, и после сего обряда чье имя вынется в присутствии китайских правителей, тот утверждается хубилганом, то есть возродившимся преемником. Вообще при сем обстоятельстве запрещается назначать в хубилганы княжеских родственников в Монголии, также родственников Далай-ламы и Баньчень-эрдэни, а мальчиком преимущественно назначают из домов, преданных Китаю.
Хотя Тибет находится в совершенном подданстве Китая, но в управлении народными делами представлено ему руководствоваться собственными обычаями. Впрочем прежнее тибетское судопроизводство постепенно изменяется нечувствительным введением нового порядка, и через то приближено к формам китайского делопроизводства. Законы тибетские переведены на китайский язык и для справок хранятся в канцеляриях китайских правителей. Производство дел предоставлено низшим судебным местам, от которых поступают к калуням, а калуни, решив оные на основании своих законов, представляют правителям на рассмотрение и после их утверждения приводят в исполнение.
Подати и пошлины в Тибете по большей части собираются натурою, то есть всякими местными произведениями, как-то: скотом, хлебом, коровьим маслом, хлопчатого бумагою, курительными свечами, чаем и байкою, а в отдаленных местах платят деньгами. Кто имеет большое скотоводство, тот с каждой пары крупного скота и с каждого десятка овец платит по одной большой серебряной монете. Подати, деньгами собираемые, включая сюда в денежных приношениях поклонников, простираются у Далай-ламы до 127 000, а у Баньченя до 66 900 унцов серебра в год (Здесь надобно разуметь доходы с земель, принадлежащих монастырям помянутых двух хутухт, а не со всего Тибета. Доходы с прочих земель принадлежат другим монастырям.). К доходам Далай-ламы должно присовокупить жалованье 5000 унцов серебра, ежегодно получаемое им от китайского двора. Немалое количество доходов составляет [328] половинная часть имущества, после каждого умершего вносимая в казначейство Далай-ламы и Баньченя для поминовения души покойного. Ныне китайские правители требуют от казначеев подробных отчетов как в правильном сборе податей, так и в точном употреблении оных. Все почти доходы, поступающие в казну Далай-ламы и Баньченя, употребляются на содержание их монастырей, или лучше дворов со штатом. Гражданские и военные чиновники вместо жалованья получают для содержания известное количество земли, которою пользуются, пока находятся в службе. Китайские правители со своим штатом и китайские гарнизоны в Тибете, составляющие в [общей] сложности около 1500 человек, получают содержание от своего правительства (Издержки на содержание китайского гарнизона ежегодно простираются до 200 000 лан серебра.); а 3000 регулярных тибетских войск получают только паек из магазинов Далай-ламы и Баньченя. Иррегулярные войска, стоящие по границам, отправляют службу вместо земской повинности и содержатся собственным иждивением (О состоянии войск и новых государственных постановлениях см. в ч. II, в Прибавлениях номер XIII.).
Далай-лама и Баньчень погодно отправляют дань к пекинскому двору с камоою, представляющим лицо посланника. Вещи, посылаемые от них в дань, состоят в хадаках, серебряных кумирах, коралловых и янтарных четках, курительных свечах и байках. С посланником Далай-ламы подобную же дань посылают в Пекин четыре калуня, шесть князей и пекинский хутухта. Чамдоский хутухта посылает дань в Пекин однажды в четыре года. Дань сия от пекинского двора вознаграждается соответствующими подарками, которые простираются и на лица, составляющие посольство, как-то:
Далай-ламе отправляют в подарок:
1 серебряную вызолоченную домбу для чая,
1 серебряный вызолоченный кувшин,
1 серебряную чашку,
20 кусков разных шелковых тканей, [329]
5 больших хадаков,
40 малых хадаков,
10 разноцветных хадаков.
Баньченю-эрдэни:
1 серебряную домбу,
1 серебряный кувшин,
1 серебряный кубок,
20 кусков разных шелковых тканей,
10 больших хадаков,
10 малых хадаков.
Посланнику Далай-ламы:
1 резное седло 2-го разряда,
1 серебряную домбу,
1 серебряное блюдо,
30 кусков шелковых тканей,
400 концов голубой китайки,
1 бобровую кожу,
3 тигровые кожи,
5 морских выдр (черных с проседью).
Товарищу его:
3 куска шелковых тканей,
24 конца китайки.
Из спутников каждому:
1 кусок шелковой ткани,
8 концов китайки.
Посланнику Баньчень-эрдени:
1 кусок желтого атласа,
1 серебряное блюдо,
62 конца китайки.
Из служителей каждому:
2 куска атласа,
20 концов китайки.
Чамдоскому хутухте:
1 серебряную домбу,
12 кусков атласа разных цветов,
7 больших хадаков,
7 малых хадаков.
Посланнику его:
1 кусок атласа с травами,
2 куска простого атласа,
24 конца китайки. [330]
Товарищу его:
2 куска атласа,
12 концов китайки.
Из спутников каждому:
6 концов китайки.
Посольства с самого вступления в пределы Китай до обратного выезда за границы содержатся иждивением китайского правительства.
Тибет с того самого времени, как ввел и укоренил в Монголии буддийскую религию, обратил на себя внимание владетелей Китая и Монголии. В X столетии уже тибетские ламы утвердились в Пекине и в других окрестных местах, и особенно пользовались уважением киданьского дома Ляо. Хобилай, по покорении Тибета, увидел, что воинственный дух тибетского народа трудно обуздвать одним оружием, без содействия буддийской религии; и для оного поручил управление государства духовным властям. Дом Мин тем же правилам следовал, и признал в Тибете восемь главных хутухт. Далай-лама, возрастая постепенно, наконец занял первое место между хутухтами и приобрел столь сильное влияние на дела Монголии, что ни ханы, ни хутухты не могли получать наследственных достоинств без его утверждения. Посему-то ныне царствующий в Китае дом Цин перед покорением Монголии первоначально обратился к Далай-ламе и оказывал ему особенное уважение, надеясь сим способом облегчить себе завоевание сей страны. Но впоследствии увидел, что для достижения сей цели прежде нужно покорить самый Тибет и потом уже сделать Далай-ламу орудием для управления Монголиею. Ныне Далай-лама есть кумир Тибета и Монголии в полном буквальном смысле. Ему воздается божеское почтение, но его духовная власть ограничена самыми тесными пределами.
Примечание. Подробные сведения о нынешнем состоянии Тибета можно видеть в Уложении китайской Палаты Внешних Сношений, изданном в 1828 году, и в Описании Тибета в нынешнем его состоянии, изданном в том же году. [330]