«Спасский мост в старой Москве, — писал знаменитый историк И. Е. Забелин, — был основателем и распространителем той литературы, которую… возможно назвать простонародною и в церковных н в светских её произведениях».
К Спасскому мосту, на «крестец», собирались попы, не имевшие постоянного места и искавшие заработка. Вблизи храма Василия Блаженного находилась Тиунская изба, где они могли получить разрешение на отправление службы, заплатив дань. Однако многие из них ухитрялись обходить Тиунскую избу.
В 1724 году последовал указ Петра I:
«Кто своевольно волочащихся или за преступление изгнанных попов будет принимать… с таких брать штраф…»
Однако такое положение на Спасском мосту продолжалось вплоть до 1770 года.
Большой интерес представляет история Спасских курантов.
Известно, что первые часы в Кремле были установлены на великокняжеском дворе недалеко от Благовещенского собора в 1404 году.
Как свидетельствует летопись, «замысли часник» сам князь, а установил часы монах-серб по имени Лазарь с помощью умелых московских мастеров.
Об устройстве этих первых часов в летописи сказано:
«…Сий же часник наречётся часомерье; на всякий же час ударяет молотом в колокол, размеряя и разсчитая часы нощныя и дневныя; не бо человек ударяше, но человековидно, самозвонно и самодвижно, страннолепно некако сотворено есть человеческою хитростью, преизмечтано и преухищрено».
Сведения о часах, установленных на Спасской и Троицкой башнях, относятся к XVI веку. Но есть предположение, что на Спасской башне они были поставлены вскоре после се сооружения.
Спасские часы находились под особым наблюдением, однако уберечь их от частых пожаров не удавалось. Поэтому часы к XVII веку пришли в полную негодность.
В 1621 году на царскую службу был принят «аглицкой Земли часовой мастер» Христофор Галовей. Ему были заказаны новые часы. Эти часы были изготовлены под руководством Галовея русскими кузнецами и часовщиками — крестьянами Жданом, его сыном и внуком. Тринадцать колоколов для перечасья отлил русский литейщик Кирилл Самойлов.
В 1625 году русские мастера под руководством Сажена Огурцова возвели над древним четвериком Спасской башни высокий шатровый верх и установили на нем новые часы с перечасьем, то есть с боем.
За работу по установке новых часов Христофор Галовей получил от царя большую награду: всевозможных товаров почти на 100 рублей — сумму, довольно значительную по тому времени. Но на другой год башня сгорела, и часы пришлось устанавливать заново.
Оружейная башня
Спасские часы того времени были устроены весьма интересно. У них вращался циферблат, а неподвижный луч солнца, помещённого выше часов, служил указательной стрелкой. Цифры были славянские, позолоченные. Внутренний круг, изображавший небесный свод, был покрыт голубой краской, усеян золотыми и серебряными звёздами, имел луну и солнце. Циферблаты были разделены на 17 часов и помещались этажом ниже, чем сейчас. Выше их по кругу были написаны слова молитвы и расположены знаки зодиака, вырезанные из листового железа. Остатки их сохранились до сих пор.
Боровицкая башня
Водовзводная башня
Часы были примерно в два раза меньше существующих. Ход их во многом зависел от часовщика. Так, в своей челобитной часовщик Троицкий башни писал:
«В прошлом 1688 году часовщика Спасской башни… не стало, а по смерти осталась его вдова Улита бездетна и безродна и живет она на той Спасской башне и часы держит она неуставно, по многие времена часы мешаютца передачею часов дневных и нощных, бывает у неё один час продлитца против дву часов, а в нынешнее время бывает в одном часе два часа поспорит».
Часы Спасской башни производили на современников огромное впечатление. Павел Алеппский, описывая путешествие своего отца — антиохийского патриарха Макария в Россию, рассказывает: «Над воротами возвышается громадная башня, высоко возведённая на прочных основаниях, где находились чудесные городские железные часы, знаменитые во всем свете по своей красоте и устройству и по громкому звуку своего большого колокола, который слышен был не только во всем городе, но и в окрестных деревнях более чем на 10 вёрст».
Интересное описание устройства Спасских курантов оставил посол австрийского императора Августин Мейербсрг в своих записках о России XVII века. Он писал: «Часы сии показывают время от восхождения до заката солнца. 15 летний солнечный поворот, когда дни бывают самые долгие, когда ночь в 7 часов, эта машина показывает и бьёт 17 часов дневных. Утверждённое над часовою доской неподвижное изображение солнца лучом своим показывает часы, означенные на часовом круге. Это самые большие часы в Москве».
Размер циферблата часов — 5 метров, весили они 25 пудов (400 килограммов), высота цифр — 71 сантиметр (1 аршин).
Часовому делу в Москве уделяли большое внимание, и часовщики получали большое по тем временам жалованье. Например, Христофору Галовею в 1645 году платили в год 75 рублей и «подённого корму ко 13 алтын 2 деньги на день, по 2 воза дров на неделю, да корм на 1 лошадь». При назначении нового часовщика к часам Спасской башни за него брали поручительство, чтобы «у дела на Спасской башне в часовниках не пить и не бражничать с чернью и карты не играть и вином и табаком не торговать и воровским людем стану и приезду не держать».
Однако, несмотря на это, часы быстро пришли в негодность. Пётр I решил заменить их новыми и заказал их в Амстердаме в 1704 году. На 30 подводах доставили их в Москву из Архангельска, куда они были доставлены водным путём из Голландии. Новые часы имели 12-часовой циферблат. Они были пущены в 1706 году: «Утром 9 декабря пробило 9 часов, а в 12 часов заиграла музыка и начали часы бить». Полная установка часов закончилась в 1709 году.
Благовещенская башня
Установкой часов и переделкой циферблата занимались Яков Гарнов и кузнец Никифор Яковлев с товарищами.
Вскоре новые часы пришли в ветхость и требовали ремонта. В 1732 году об этом докладывал начальству часовщик Гавриила Паникадильщиков. Спустя два года он подал новое прошение, в котором писал, что «часы за непочинкою пришли в пущую ветхость и все другие часы ветхостью превосходят». Однако и это прошение было оставлено без ответа.
Состояние часов ещё больше ухудшилось после пожара 1737 года, когда сгорели все деревянные части Спасской башни. Долгое время часы оставались неисправными.
В 1763 году в Грановитой палате были найдены среди хлама «большие английские курантовые часы», очевидно ещё галовеевские. Они были установлены на Спасской башне в 1767 году подмастерьем Иваном Полянским. В 1812 году при отступлении Наполеона часы были испорчены. Спустя три года их починила группа мастеров во главе с часовщиком Яковом Лебедевым. К середине XIX века часы снова остановились.
В 1851–1852 годах братья Бутеноп установили па Спасской башне новые часы, в которых были использованы старые детали. Металлические перекрытия, лестницы и постамент к часам были выполнены по рисункам архитектора К. Тона — строителя Большого Кремлёвского дворца. На игральный вал часов была набрана музыка «Коль славен» и «Преображенский марш».
Часы занимают на башне три этажа (7, 8, 9-й) и состоят из трёх отдельных узлов: механизма хода, механизма боя четвертей и механизма боя часов. В действие они приводятся тремя гирями, вес каждой из них — от 10 до 14 пудов (160–224 килограмма). Точность хода часов достигается при помощи маятника весом 2 пуда (32 килограмма).
Механизм боя часов, расположенный под шатром башни, состоит из девяти четвертных колоколов и одного колокола, отбивающего полный час. Вес четвертного колокола — 20 пудов (320 килограммов), вес часового колокола— 135 пудов (2 160 килограммов).
Раньше в часах использовалось 48 колоколов, снятых с кремлёвских башен. Все колокола были отлиты в XVII–XVIII веках и являются интересными образцами художественного литья. Они украшены русским орнаментом геометрического и растительного характера и надписями. Одна надпись гласит:
«Сей колокол для битья четвертей Спасской башни вылит в 1769 г., мая 27 дня, весу 21 иуд. Лил мастер Семён Можжухин».
Бой часов осуществляется при помощи специального молотка, соединённого с часовым механизмом и ударяющего по поверхности нижнего основания колокола. Часы заводятся два раза в сутки.
Общин вес часов примерно 25 тонн. Циферблаты, расположенные с четырёх сторон башни, имеют диаметр 6,12 метра; высота цифр — 72 сантиметра; длина часовой стрелки — 2,97 метра, минутной — 3,28 метра.
При штурме Кремля в октябре 1917 года часы были повреждены снарядом. По указанию В. И. Ленина в августе 1918 года часы исправил кремлёвский слесарь-часовщик П. В. Беренс. На игральный вал часов заслуженный деятель искусств М. М. Черемных набрал «Интернационал».
В октябре 1919 года раздался первый удар часового колокола, и с тех пор каждый день радио по всему миру разносит бой кремлёвских курантов. С него начинается и им кончается трудовой день нашей Родины.
Каменные шатры на всех кремлёвских башнях, кроме Спасской, были сооружены только во второй половине XVII века. Как известно из документов, в 1666 году но стране были разосланы царские грамоты с повелением «сыскать для палатного, церковного, дворцового и городового дела каменщиков и кирпичников и горшечников, всех до одного человека и сыскав подавать на крепкие поруки с записьми, и за поруками выслать к Москве с нарочным приставом…»
После того как были найдены мастера «каменносечной хитрости», в Кремле развернулось бурное строительство. Возводились и обновлялись дворцы и храмы, палаты и терема.
В 80-х годах XVII века началась починка кремлёвских укреплений. Для этого «изнутри города велено поделать заново с подошвы белым камнем и кирпичом, а по городовой стене выстлать кирпичом же и учинить скатом».
В 1680 году к югу от Спасской башни на крепостной стене была построена небольшая кирпичная башенка на кубышкообразных столбах, увенчанная шатром и затейливым флюгером. Как сказочный теремок, возвышается она на суровой зубчатой стене.
Своё название Царская башня получила от бывшей на её месте деревянной башенки, с которой, по преданию, царь Иван Грозный наблюдал за всевозможными событиями, происходившими на Красной площади.
Как известно из документов, на этой башне помещался набатный колокол, или Спасский набат, впоследствии перенесённый на Набатную башню.
Набатные колокола, или, как их называли в то время, «всполохи», висели в старину на Спасской и Троицкой башнях. Они служили для оповещения москвичей о пожаре или нашествии неприятеля: «Буде загорести в Кремле, бить во все три набата в оба края по скору. Буде в Белом городе, в Спасский набат в оба края потише, и в набат, что на Троицком мосту, в оба края потише».
После того как в конце XVII века кремлёвские башни были надстроены нарядными шатрами, всполошные колокола сняли. Только один из них висел долгое время на Набатной башне. В 1771 году, во время народного восстания в Москве, известного под названием «чумной бунт», восставшие ударили в этот набат, чтобы созвать народ.
После подавления восстания Екатерина II, не узнав, кто звонил в набат, приказала отнять у колокола язык. Колокол без языка висел на башне более тридцати лет. В 1803 году его сняли и перенесли в Арсенал, а в 1821 году передали в Оружейную палату, где он находится и в настоящее время.