- А если болезнь не миновала? - спросила Клава. - Как тогда?
- С хрониками всегда труднее! - отрубил Аркадий Осипович с намерением кольнуть Клаву, которой он явно не симпатизировал. - Главное, молодой человек, не стареть душой...
- Я, по-моему, не молодой человек, а молодая дама, - громко поправила Клава и обратилась к Пименову: - А вы, Егор Ильич, как врач, обладаете всеми качествами, которые Аркадий Осипович вычитал в древней индийской книге?
Он отрицательно покачал головой.
- Я врач-администратор, - откровенно признался Пименов. - Я окончил Военно-медицинскую академию. Сразу попал в сануправление дивизии. А потом, в войну, командовал эвакопоездом. Так что практической медициной, к сожалению, занимался мало.
- Однако диплом имеете? - почему-то спросила Клава.
- Разумеется! - сказал Егор Ильич.
- И я имею диплом, Егор Ильич, - с грустью вздохнула Клава. - И мужа имею... - почему-то добавила она. - Вот он сидит, Николай Иванович Медведев.
- А у меня жены нет... - в тон ей немного печально произнес Егор Ильич.
Клава уставилась на него удивленными глазами.
- Такой интересный мужчина - и не женат?
- Представьте себе!
Медведев с пьяной настойчивостью приставал к Горевой, чтобы она обязательно допила свое вино.
- Я больше не могу, Николай Иванович, - со страдальческим видом умоляла она. - Если будете настаивать, мне придется пересесть туда... Она указала глазами на свободный стул рядом с Окуневым.
- Доктор... разговорчики! - не уступал Медведев. - Что скажут люди!
И Антонина Степановна взяла бокал и, как горькое лекарство, медленно выпила вино.
- Огурчик! - сказал Медведев, подцепив дольку соленого огурца и поднеся вилку к самому рту Антонины Степановны. - Молодец!
- Больше я не буду, Николай Иванович, - строго предупредила Горева. Иначе я пересяду.
- Странно, в отсутствие мужа дамы боятся пить. А в присутствии пьют, да еще как! - и указал на Клаву, державшую полный бокал перед Егором Ильичом, ожидая, пока он нальет себе.
Тогда Горева сказала:
- У меня муж пьет, и я это ненавижу!
Николай на мгновенье задумался, но в это время Клава резко отодвинула стул, встала.
- Юрка, заведи патефон! Я хочу танцевать!
- Клавдия Васильевна, наш первый вальс! - отозвался Аркадий Осипович.
- Согласна, молодой человек, - шутливо ответила Клава и, слегка покачиваясь, подошла к старому доктору к подала ему руку. Аркадий Осипович, как истый кавалер, приосанился, потом слегка поклонился Клаве, и они вышли на середину комнаты.
За Аркадием Осиповичем и Клавой пошли Ольга с Юрием, Егор Ильич с Лидией Федоровной, а Медведеву так и не удалось вытащить из-за стола Антонину Степановну.
- Егор Ильич, не так быстро, у меня ишиас! - умоляла Лидия Федоровна, грузно повисая на плече Пименова. Но тот не обращал, казалось, никакого внимания на ее просьбы и еще энергичнее, еще быстрее кружил ее.
Когда кончился вальс, Аркадий Осипович галантно поклонился Клаве, поцеловал ей руку и подвел к дивану.
- Вы, доктор, молодец! - похвалила она его. - Отлично вальсируете...
Окунев гордо поднял голову, поправил пенсне:
- О, девочка моя, сбросить бы мне со своих плеч лет тридцать, я бы вам всем показал, где раки зимуют.
Юрий, по требованию Клавы, завел танго-блюз. К ней подошел Егор Ильич, и несколько минут они вдвоем солировали, потом к ним присоединились Юрий с Ольгой.
Но тут Медведев, которому опять отказала Горева, грубо остановил Юрия, пытаясь перехватить у него Ольгу, но она, отстраняясь, закричала:
- Не отпускай меня, Юра!
- Ладно, Коля, садись, - дружески сказал Юрий, подводя его к столу.
Николай грузно опустился на стул, положил на руки голову и несколько минут просидел в этой позе.
Без четверти десять турнинцы стали собираться к поезду. Провожать гостей пошли Ольга с Юрием и Клава.
Над горным хребтом сквозь тонкое облако выглядывала луна. От тайги тянуло сыростью от слежавшейся прошлогодней листвы. Нигде в долине уже не было снега, лишь на сопках он еще лежал небольшими пятнами, тускло отсвечивая под луной. Река, недавно освободившаяся ото льда, бешено неслась, гремя на перекатах и затихая вдалеке.
- Весна, дети мои! - сказал Аркадий Осипович. - Наша чудесная таежная весна. - В его голосе были нотки восторга и одновременно затаенной грусти.
Перед тем как турнинцам сесть в вагон, Клава сказала Егору Ильичу:
- Надеюсь, вы позвоните?
- Непременно, Клавдия Васильевна, - пообещал он.
Возвращаясь со станции, Ольга сказала:
- Идите, Юра и Клава, домой, я зайду в больницу.
Когда она через полчаса вернулась домой, Юрий возился на кухне, а Клава сидела у окна и всхлипывала.
- Какая я все-таки несчастная, Олечка! - сквозь горькие слезы сказала она.
- Успокойтесь, милая, - сказала Ольга, подходя к ней.
- Нет, вы только посмотрите на него! - кивнула она на храпевшего за столом Николая.
- Ничего, Клавочка, ради такого дня можно, - и крикнула Юрию: Давайте будем спать! Ну-ка, молодой человек, тащи медвежью шкуру. Мы ляжем с тобой на полу, а Медведевы в спальне на кровати.